Сосед

Виктор тепло попрощался с дядей Гришей и тетей Полиной. Супруги проводили молодого человека до самой двери и неспешно двинули к своему жилищу. Виктор излишне рьяно рванулся к выключателю, щелкнул им и с облегчением сосредоточил взгляд на тускло освещенной комнате. Две лампочки из трех не работали, но хозяин дома, редко включавший основной свет, не спешил обращаться за помощью к дяде Грише. Молодой человек направился к телевизору – сосущая тишина все еще ощутимо давила на голову. Когда-нибудь руки дойдут и до батареек для пульта, а пока Виктор нажал на кнопку внизу экрана и выжидающе замер. Внезапно свет моргнул. В груди больно екнуло. На мгновение Виктору показалось, что на лестнице мелькнул черный силуэт, однако он не отрывал взгляд от телевизора. Лоб покрыла испарина. Лампочка едва слышно начала потрескивать, после чего вновь засияла. На экране, наконец, появилось изображение – фильм, судя по всему, про каких-то полярников. Виктор удовлетворенно оторвался от экрана. Его не интересовало старое кино, но для общего фона – то, что нужно.

Молодой человек стянул с себя одежду и направился в ванную комнату. Прохладная вода освежила голову Виктора, чему тот был несказанно рад. Такая глупость: голоса, силуэты… Словно мальчишка! Виктор невольно ухмыльнулся своим мыслям. По сути, таковым его и считали. Дядя Гриша с тетей Полиной продолжали держать его в неведении, оберегая от правды, какой бы неприятной она ни была. Зато новоприбывшему соседу, которого они едва знали, решили все выдать, стоило тому сообщить про, как он выразился, нетрадиционную медицину.

На смену страху пришло раздражение. Алексей… Вся его манерность, дворянские замашки, высокомерие… Виктор, сжав кулаки, скрипнул зубами. Это явно фальшь. Фальшь, которую наивные старики были не в состоянии разглядеть за холодными, безэмоциональными глазами. Что-то явно с ним было не так. Виктор кое-как обтерся полотенцем и направился в гостиную. По пути он включил ночник, после чего щелкнул выключателем на входе. Комната погрузилась в уютный полумрак, слегка подрагивавший от сменявшихся кадров фильма.

Виктор вцепился в бинокль и уверенно подкатил к окну, выходившему на дорогу к дому Алексея. С первого этажа обзор был не самым лучшим – мешал покосившийся деревянный забор смежного дома. Однако молодого человека это не остановило. Он вперил взгляд в линзы и принялся наблюдать. Темная фигура соседа сновала среди окон кухни-гостиной. Видимо, Алексей прибирался после ухода гостей. Виктор, нервно покусывая губы, оторвался от бинокля. О чем он только думал? Человек просто старался быть гостеприимным и вежливым. Он даже не устроил сцену из-за того, что Виктор влез в его комнату. Молодой человек прикрыл глаза ладонью и вздохнул. Чувство вины незаметно подкралось и уже распахнуло свои объятия.

Виктор, нахмурившись, направил кресло к столу с ноутбуком. Нужно было немного разгрузиться. Слишком много мыслей и впечатлений для его привычной рутинной жизни. Ноутбук тепло заурчал, успокаивая хозяина. Появился рабочий стол. Внезапно пиликнул автоматически запустившийся скайп, заставив глаза Виктора расшириться от удивления. Больше сотни сообщений. Молодой человек щелкнул по окошку и принялся за чтение. Первые десятки строк были по поводу игры, так что Виктор стремительно их промотал, едва удостоив взглядом. Дальше началось кое-что поинтереснее.

Ваганыч, прозванный так за свои остроумные шутки, был тем еще хохмачом. По имени, Радмиром, его обычно никто не называл. Создавалось впечатление, что он сам предпочитал именно прозвище. Ваганыч написал в чат с вопросом насчет того, можно ли у кого-то перекантоваться на неопределенный срок. Ребята, заинтересовавшись, тут же стали заваливать Радмира вопросами, на которые тот отшучивался в привычной манере, не сообщая ничего конкретного. Виктор увидел, что парни все еще были на аудиоконференции, поэтому решил, не долистав переписку до конца, присоединиться к ним.

– О, Бур, здорово! – поприветствовал его первым Ваганыч.

Прозвище Виктора не славилось какой-то предысторией. Сложилось само собой от фамилии – Буров.

– Здорово, – откликнулся молодой человек, – Чего у вас тут за движуха? Я не все еще дочитал.

– Да забей, ничего такого. Место нужно, но у пацанов то предки, то еще чего… Разберусь, короче.

– Ладно, ребзя, я спать потопал, – зевая, объявил Масяня.

– Давай, доброй ночи, пупсик, – съехидничал Ваганыч.

Один за другим, парни отключались от звонка, так что через несколько минут обсуждения последних игровых матчей, в конференции остались Ваганыч и Виктор. К тому времени второй уже успел дочитать переписку, вполуха слушая разговоры ребят. Радмиру нужно было уехать из Москвы и осесть где-нибудь на неопределенное время.

– Слушай, Ваганыч, а все-таки чего у тебя произошло? – попробовал поинтересоваться Виктор.

– Да блин, уже пожалел, что написал вообще, – драматично вздохнул Радмир. – Короче, проблемы у меня, чувак. Надо просто не высовываться, чтобы все устаканилось. Месяц максимум, думаю.

Виктор крепко задумался. Воспитание велело ему относиться ко всему с подозрением. Тем более, ситуация с Радмиром действительно выглядела, мягко говоря, странной. С другой стороны, сколько можно было жить под диктатом деда? Создавалось впечатление, что даже его кончина была неуважительной причиной для того, чтобы оставить Виктора в покое и позволить тому жить по-своему. Молодой человек все равно постоянно слышал у себя в голове ворчливый голос деда, твердивший, как ему следует поступать. Хватит!

– Слушай, раз такое дело, приезжай ко мне. Я тут все равно один торчу, нас никто заколебывать не будет, – выпалил Виктор.

Последовало молчание. Виктор неловко почесал голову.

– Эм… Ваганыч? – неуверенно спросил он.

– Да, я просто охренел сначала, если честно, – расхохотался Радмир, после чего резко смолк. – Ты серьезно, что ли? Погоди, ты серьезно?!

– Да серьезно! Ну а чего, у нас тут жопа мира, хотя интернет есть. До города добираться долго, зато тебя вряд ли кто искать будет. Тут, конечно, тоскливо бывает, но в целом место – самое то, чтобы не высовываться.

С каждым словом Виктор, словно параллельно с собеседником, убеждал себя в целесообразности предложения.

– Блин, Бур, я в ахере… – промолвил только Радмир. – Спасибо, чувак.

– Да чего там, свои же люди, – с улыбкой ответил Виктор, явно довольный собой.

Молодые люди еще некоторое время обсуждали детали предстоящей поездки. Радмир уточнил точный адрес, как добираться с автобусной остановки и на что ориентироваться, чтобы не заблудиться. На предложение Виктора встретить того на вокзале или хотя бы на автобусной остановке Ваганыч, узнав, что за рулем будет дядя Гриша, резко отказался.

– Чувак, мне бы вообще ни с кем особо не контактировать, понимаешь? Чем меньше я засвечусь, тем лучше. Давай я лучше до тебя как-нибудь сам дочапаю. Если что, наберемся, ты мне подскажешь, че-кого, – предложил Ваганыч.

Виктор недоуменно улыбнулся и задал закономерный вопрос:

– Ну а как, ты вообще ни с кем из моих знакомых собираешься не разговаривать, что ли? На улицу не выходить?

– Ну да, – категорично заявил Ваганыч. – Короче, на месте разберемся, но доеду я сам.

– Базар, – согласился Виктор.

В конечном итоге ребята договорились о встрече через пару дней. Радмиру нужно было время на сборы и “уладить все дела”, с чем Виктор не стал спорить. После окончания звонка молодой человек немного завис взглядом в мониторе, осознавая, что только что произошло. Первый радостный импульс начал угасать. На смену ему начало расти чувство тревоги. От чего или от кого убегал Радмир? Как они будут жить вдвоем? Что, если они не поладят? Виктор опустил взгляд на подлокотники своего кресла. Черт подери, как его друг отреагирует на то, что он – калека? Молодой человек перевел глаза на бормотавший телевизор – группа полярников озадаченно склонилась над искореженным телом мертвого коллеги.

3

Следующее утро не принесло никаких сюрпризов. Виктор усердно восстанавливал свою рутину после богатых на события дней. Днем молодой человек уловил краем глаза движение за окном и увидел тетю Полину с дядей Гришей, которые, неспешно покачиваясь, ковыляли к дому Алексея. Виктор раздул ноздри и отвел взгляд. Нужно было срочно себя занять. Необходимый объем работы был выполнен, все привычные упражнения сделаны, так что выбор пал на видеоигры. Виктор черканул в чат и, пробежав глазами по списку участников, увидел только один профиль, помимо своего, помеченный зеленым, – Масяня. Молодой человек обреченно вздохнул, однако, вспомнив предыдущую игровую сессию, пришел к выводу, что все не так уж плохо. Ребята решили созвониться, так что уже через пару минут Виктор с нацепленными наушниками приветствовал собеседника.

– Привет. Что-то ты зачастил с дневными сессиями. Отпуск взял, что ли? – с усмешкой спросил Масяня.

– Ага, пожизненный. Сам-то чего не на учебе? Маме сказал, что ко второй? – парировал Виктор.

– Препод по матану заболел, а остальные пары неинтересные, – проигнорировав колкость, ответил парень.

– Понятно, – не зная, что ответить, пробормотал Виктор.

На удивление Масяня сам задал направление беседе.

– До чего вчера досидели, кстати? Ваганыч нашел себе хату временную, не в курсе?

– Кстати, да. Пацаны разбежались, потом мы с Ваганычем вдвоем остались. Ну ты сам понимаешь, романтика, все дела… – Виктор сделал многозначительную паузу, но поняв, что реакции от Масяни можно ждать до второго пришествия, продолжил. – В общем, он у меня перекантуется, пока все не уладит.

– О, – только вымолвил Масяня.

– Ого, – вторил ему Виктор.

Молчание, продлившееся почти минуту, явно затянулось, так что Виктор решил взять инициативу в свои руки.

– Ну так чего, в Варик погнали?

– Ага, давай, – тихо промолвил Масяня.

– А что тебя так смутило-то? Ревнуешь? – съехидничал молодой человек.

– Пхех, – к удивлению Виктора усмехнулся Масяня. – Ладно, ты держи в курсе, окей? Учились вместе все-таки…

Виктор удивился внезапному приступу заботы.

– Так сам у него спросишь, когда он приедет. Через денек-другой уже должен. Заодно появляться чаще будет в сети. Ну если, конечно, шапочка из фольги не заблочит сигнал.

– Ты про что? – заинтересовался Масяня.

– Да он чего-то из своей поездки тайну создает. Не хочет, чтобы кто-то из местных даже про него в курсе был. Хрен знает, чего он очкует, но это его дело.

– Вот как, – протянул собеседник Виктора. – Тогда тем более, держи в курсе. Как бы он дров не наломал…

– А что, уже было что-то?

Однако добиться ответа Виктору не удалось. Масяня словно исчерпал лимит откровений на день и готов был говорить только по делу. Или, как в случае молодых людей, по игре.

***

Через несколько часов Виктору наскучило тыкание пальцем по мышке, так что он, наскоро распрощавшись с Масяней, отключился от аудиоконференции и подкатил к телефону. Дядя Гриша снял трубку через пару гудков:

– Слушаю, – сказал старик.

– Говорю, – сострил молодой человек.

Григорий Иванович издал нечленораздельный звук, после чего повисла пауза, однако через несколько мгновений Виктор не выдержал и прыснул.

– Да это я, дядь Гриш! – воскликнул он. – Как вы там?

– Витька! Шутник хренов… – буркнул собеседник. – Да мы потихоньку, вот недавно вернулись от Алексея.

Виктор услышал, как кто-то шикнул на старика. Последовала возня и треск закрываемой ладонью трубки. Через какофонию звуков молодой человек не сумел уловить слов, однако приблизительно представлял тетю Полину, отчитывавшую супруга за длинный язык.

Через несколько мгновений в трубке раздалось:

– Хорошо все, в общем, Витюнь! Не волнуйся за нас, что с нами сделается-то.

– Дядь Гриш, пойдем, может, прогуляемся? Вчера хорошо так на свежем воздухе постояли, поговорили, – зашел с другого угла Виктор. – А потом давай по чаю врежем?

– Ох, Витька… Штирлиц хренов, – вполголоса пробормотал старик. – Ладно, минут через двадцать буду, седлай своего ишака.

Виктор с удивлением поднял бровь, но никак не прокомментировал шутку. Довольно удивительно было слышать слова деда от кого-то еще.

– Жду тогда, до скорого, дядь Гриш.

– Ага, – только выдохнул Григорий Иванович, и в трубке раздались прерывистые гудки.

Виктор занялся сборами, и уже через каких-то десять минут подъехал к окну в ожидании. Молодой человек начал планировать, какие вопросы стоит задавать сразу, а какие лучше оставить на вечерний чай; стоит ли говорить о приезде Ваганыча или оставить все в тайне, как тот и просил; высказать свое мнение насчет Алексея сразу или не спешить с выводами… За думами Виктор совсем потерял счет времени. Внезапный стук в дверь прервал его немой разговор с самим собой.

– Иду, – выкрикнул молодой человек и, нацепив ветровку, выкатил наружу, где его уже ждал улыбавшийся дядя Гриша с сигаретой в зубах.

Старик кивнул, поправив свое кепи, и начал обходить кресло Виктора. Тот запротестовал:

– Я сам, а то ты меня разбаловал в последние дни. Руки уже скоро забудут, как колеса крутить.

Старик сперва ринулся возражать, но быстро сдался. Все-таки толкать кресло по земле – дело энергозатратное. Мужчины неспешно побрели по тропинке в сторону дома Алексея, откуда шли дороги на выезд и в лес. Виктор решил не нападать с вопросами сразу, так что беседа двигалась в том же темпе. Вдруг раздался хлопок входной двери, и навстречу мужчинам плавно спустился по лестнице Алексей. Виктор тут же напрягся всем телом и скрипнул зубами от досады. Внутри еще теплилась надежда, что их пути разойдутся, однако сосед целенаправленно скользил к ним. Виктор обреченно вздохнул и приветливо оскалился.

– Здравствуй-здравствуй, хранитель наш, – с искренней теплотой начал Григорий.

Алексей ответил фирменной полуулыбкой и махнул рукой:

– Не стоит так, Григорий Иванович. Помогаю по мере возможностей. Приветствую, Виктор, – кивнул он молодому человеку. – Я случайно увидел вас на прогулке. Позволите составить вам компанию?

– Конечно, что ты! – не дав Виктору слова, воскликнул дядя Гриша. Алексей благодарно улыбнулся уголком рта и выжидающе уставился на второго собеседника.

Молодой человек лишь процедил:

– Конечно, почему нет.

***

Алексей был мастером непринужденных бесед, так что даже враждебно настроенный Виктор постепенно расслабился и начал принимать участие в разговоре. Дядя Гриша с уважением слушал соседа, не позволяя себе встревать посреди монолога, что лишний раз удивило Виктора, вызвав легкий укол зависти. Увлеченные общением мужчины не заметили, как достигли леса. Создавалось впечатление, что почти нетронутые цивилизацией деревья величественно упирались своими кронами до самого неба. Набухшие почки уже начали распускаться, окрашивая длинные ветви в зеленые цвета. Весна медленно, но верно забирала свое, вопреки запоздалому появлению.

Несмотря на окружавшую его красоту, Виктор невольно поежился, косо стрельнув взглядом на подступавшие стволы деревьев. Лес с самого детства пугал его, во многом из-за страшных историй отца. Тот любил вечерами, загадочно выглядывая в окно из спальни сына, убаюкивающим голосом рассказывать различные сказки про кота Баюна, бабу Ягу, кикимор, леших, чертей и прочих нечистых обитателей дремучей чащи. Порой становилось настолько жутко, что маленький Витя натягивал одеяло до самого подбородка и просил отца не уходить, пока он не заснет. Иной раз истории бывали и из жизни. Однако от этого они не становились менее мрачными и, даже напротив, пугали мальчика еще сильнее. Одно дело, когда речь заходила о вымышленных чудовищах, которые могли настигнуть в ночных кошмарах или в пугающей тьме комнаты. Гораздо страшнее было осознавать, что при свете дня реальная угроза никуда не исчезала. Медведи-людоеды, которые познав однажды вкус человеческой плоти, уже не могли его забыть до самого конца своей кровавой жизни. Волки, что километрами преследовали свою добычу, загоняя ее до бессилия и безжалостно разрывая на куски, еще не испустившую последний вздох. Бешеные лисы с облезлой клочьями шерстью и безумными сверкающими глазами, чей внешний вид напоминал какой-нибудь фильм о зомби-апокалипсисе, а один лишь укус мог стать фатальным. Дикие лоси, что внезапно появлялись в лагерях туристов и затаптывали своими могучими копытами каждого, кто по несчастливой случайности оказался на их пути…

Виктор судорожно сглотнул, но старался не выдавать своей нервозности. Дядя Гриша как бы невзначай подошел к молодому человеку и заботливо положил ему руку на плечо:

– Давай подсоблю, Витюнь. По такой дороге-то руки отвалятся катить твоего ишака, – тепло улыбнулся старик.

Виктор благодарно кивнул и прижал предательски дрожавшие кисти к животу. Алексей оценивающе окинул взглядом обоих и продолжил путь как ни в чем не бывало. Через пару минут несколько обвыкшийся Виктор взял себя в руки, слегка посетовав на себя за малодушие – так испугаться каких-то детских страшилок, подумать только. Его размышления прервал Алексей, плавно шагавший немного впереди со сцепленными за спиной руками:

– Вы нечасто выбираетесь сюда на прогулку?

– С чего вы взяли? – тут же спросил Виктор.

Алексей бросил еще один оценивающий взгляд через плечо на собеседника.

– Поддерживаю беседу, и только, – примирительно бросил он.

Дядя Гриша больно тыкнул Виктора пальцем в плечо и неодобрительно нахмурился. Молодой человек вздохнул и ответил:

– Вы правы, мы тут нечасто бываем. Мне это место…не нравится оно мне.

Алексей замедлил ход и с искренним удивлением в глазах посмотрел на Виктора, поравнявшись с его креслом. Не успел он задать свой вопрос, как молодой человек продолжил:

– Знаю, что вы скажете… Умиротворяющее место, свежий воздух. Казалось бы, тишь да гладь. Но знаете, как говорят – в тихом омуте черти водятся. Вот мне кажется, что мы сейчас именно в таком омуте. Не знаю, как еще объяснить.

Дядя Гриша весело добавил:

– Говорил я твоему папке, чтобы меньше тебе страшилок травил. Не слушал меня ни хрена, вот теперь пожалуйста.

Виктор поднял голову и с немым укором посмотрел на старика.

– Что? Не так, что ли?

– Любопытно, что вы говорите о лесе, как о ком-то живом, – продолжил Алексей, не обратив внимания на комментарии дяди Гриши.

Виктор недоуменно посмотрел на мужчину.

– В тихом омуте черти водятся – так говорят про человека, – объяснил он.

Дальнейшего продолжения мысли не последовало.

Раздался громкий шлепок. Дядя Гриша оторвал ладонь от шеи, рассеянно глядя на нее.

– Комарье чертово, – пробормотал он. – Еще ж холодно. Откуда они взялись-то?

***

Когда начало смеркаться, компания вышла из леса и неторопливо направилась в сторону домов. В ходе разговора Алексей невзначай поинтересовался самочувствием Полины Сергеевны. Виктор тут же навострил уши, однако дядя Гриша ограничился лишь общими фразами.

– Дядь Гриш, да скажи уже, в чем дело! – не выдержал молодой человек. – Я не слепой и не хрустальный, если что. Ладно тетя Полина, но ты-то чего скрываешься?

Григорий опешил, явно не ожидая такого напора. Однако Виктор и не думал останавливаться:

– Говоришь, что я вам как родной, а на деле что получается?! Человек приехал два дня назад, – он махнул рукой в сторону Алексея. – И уже в курсе всего, а я?

Виктор запнулся и сглотнул подкативший к горлу ком. Он смахнул предательски хлынувшие слезы пальцами, сделав вид, что ему что-то попало в глаз. Старик беспомощно осунулся и посмотрел в ожидании поддержки на Алексея. Тот бесстрастно перевел взгляд с молодого человека на Григория, но считать что-то в его холодных глазах было невозможно. Старик медленно стянул с головы кепи и с грустью уставился под ноги. Он шумно и глубоко вздохнул. Последовала долгая пауза, которую Виктор не смел прерывать. Лишь одинокие порывы ветра заставляли шелестеть могучие деревья.

– У Поли рак, – вдруг выпалил дядя Гриша, и его нижняя губа задрожала. – Последняя стадия, неоперабельная…

У Виктора упала челюсть. Он много чего ожидал, от риска инфаркта до осложнений с сахарным диабетом, но не этого.

– Я и сам говорил ей, что тебе надо сказать, – с шумом втянув воздух, продолжил дядя Гриша. – Но ты ж знаешь Полю… На все воля божья, и все тут. Нечего мальчика пугать.

Старик с отрешенным выражением лица потянулся рукой в карман и достал пачку сигарет. Виктор отвернулся, переваривая услышанное. Последовал шипящий звук зажженной спички. В нос вдарил тяжелый запах дешевого табака. Виктор закашлялся.

– Давайте ко мне, – предложил Алексей. – Домой сейчас идти явно не стоит. Заодно все обсудите.

Старик лишь рассеянно кивнул и потопал по тропинке, дымя сигаретой. Виктор все еще удрученно пялился себе под ноги, слишком шокированный новостью, чтобы возражать, когда Алексей взялся за ручки и покатил кресло. Весь путь до дома прошел в молчании.

4

Виктор с прищуром смотрел на ненадолго выглянувшее солнце, размышляя о вчерашнем дне и страшной новости. На сердце скребли кошки. Хоть молодой человек и понимал, что бессилен что-либо исправить или как-то повлиять на происходящее, легче от этого не становилось. Виктор скосил взгляд в сторону – на экране терпеливо ожидавшего ноутбука отображалась очередная статья, посвященная возможным методам лечения рака. Виктор скривил рот. В голове смешались всевозможные способы воздействия: от погружения тела человека в резервуар с горячей водой и травяных отваров до традиционной химиотерапии. Чем дальше Виктор искал, тем яснее становилось осознание – даже при лечении у лучших врачей с передовым оборудованием шансов у тети Полины нет. Возможно было только купить немного времени, но какой ценой… Виктор протер воспаленные от недостатка сна глаза и, не открывая их, погрузился в обрывочные воспоминания.

Дядя Гриша сумел выдавить из себя слова только благодаря Алексею. Тот взял всю инициативу на себя и, подготавливая стол к обсуждению, заговаривал старика, как мог. Виктор сперва вяло вставлял свои пять копеек, но постепенно расшевелился. На смену шоку пришло осознание, что горе было не у него одного, и дядя Гриша нуждался в поддержке как никогда. После пары рюмок коньяка (“Хороший, не то, что у Витьки-то!”) старик немного расслабился и пустился в ностальгию по прошлому. Алексей, казалось, полностью был поглощен историями дяди Гриши, был внимателен и задавал уточняющие вопросы.

Виктор рассеянно слушал в очередной раз рассказ про то, как их с тетей Полиной дочь Надя поступила сама на бюджет в городской институт управления, как закончила вуз лишь с парой четверок и как стала работать в уважаемой компании. Тут взгляд старика немного потускнел, и он с грустью заметил, что в последние годы их девочка стала крайне редко звонить, не говоря уже о том, чтобы приехать в гости в деревню. Пока Алексей предлагал дяде Грише самому проявить инициативу и предложить дочери встретиться у нее, Виктор, понемногу отпивая чай, озирал комнату. Что-то явно поменялось в интерьере с момента прошлого посещения. Виктора осенило. На стене появилась старая черно-белая фотография в рамке, где были запечатлены сидящая на стуле красивая женщина неопределенного возраста и высокий молодой человек лет двадцати-двадцати пяти в военном мундире. У женщины были крупные голубые глаза и пышные светлые волосы. Молодой человек стоял рядом с ней, положив руку на плечо, с гордо выпрямленной спиной и вздернутым подбородком. Обоих объединял холодный и пронзительный взгляд, от которого даже через фотографию волосы на загривке начинали шевелиться.

Виктор нервно отвернулся и встретился глазами с Алексеем, который наблюдал за ним с интересом. Молодой человек словно снова увидел человека с фото, только повзрослевшего и возмужавшего. Сомнений в том, что на фото Алексей со своей матерью, практически не возникало. Мужчина еще немного посверлил Виктора глазами, после чего вернулся к беседе с уже изрядно подвыпившим дядей Гришей.

Алексей вызвался проводить домой обоих, когда стало ясно, что Григорию Ивановичу пора на боковую. Старик поначалу храбрился и заявлял, что сам в состоянии дойти, но встав из-за стола и едва не упав на ровном месте, быстро сдался, чему Виктор только обрадовался. В конце концов, вести пьяного старика, будучи в коляске, представлялось невозможным. Дядя Гриша не без сторонней помощи влез в свой бушлат и с Алексеем на подхвате побрел в сторону одинокого дома с включенным светом. Виктор самостоятельно накинул куртку и выкатил кресло на улицу. Всю дорогу до дома дядя Гриша бормотал какую-то белиберду, благодарил Алексея и Виктора за все и извинялся за свое поведение, благо путь был недолгим. Тетя Полина открыла дверь в явно недобром расположении духа с кулаками, упертыми в бока. На едва стоявшего на ногах дядю Гришу посыпались обвинения и причитания:

– Ты что мне сказал?! С Витькой на часик погулять пойдем. Телефон даже с собой не взял! Чем думал вообще?