Обречённые души: Книга II. Паутина Интриг

– Простите меня за то, что я скажу, милорд, но вы пока ещё не коронованы и, следовательно, не можете считаться полноправным правителем, – поддержал генерала Отец Патрир.

– Считайте, это право было мне дано с тех пор, как я воссел на трон! – надменно заявил Кромат.

– Милорд, как вам, наверняка, известно, мы покончили с абсолютной монархией, и довольно-таки давно, – настойчиво процедил Патрир, осуждая взглядом неуместное высокомерие лорда.

– Видите ли, отец Патрир, честно сказать, мне глубоко безразлично то, с чем вы покончили, вы будете жить по тем порядкам, которых будет придерживаться ваш правитель, а если вас что-то не устраивает, можете покинуть Форлианд и обосноваться где-нибудь на стороне, пока я не удостоился короны. А теперь ступайте, собрание окончено! – разразился гневом Кромат, устало склонив голову и потерев глаза пальцами правой руки.

– Генерал, задержитесь, у меня к вам личная просьба имеется, – попросил Кромат огорчённого главнокомандующего.

– Что вам угодно, милорд, – сухо отозвался Тэридл, не поднимая глаз на правителя.

– Неужели вас так тревожил этот назойливый старик? – потребовал ответа Кромат. – Дэлиан, не молчите! – сказал Кромат, раздражаясь от нежелания собеседника вести разговор.

– Сэр Анриос и вправду не заслужил подобной смерти! – наконец жёстко ответил генерал, от злости сжав свой кожаный ремень.

– Я сделал это ради государства! В конце концов, я попросил его по-хорошему, он отказался. Поймите, Дэлиан, мне ни к чему лишние расходы, без денег в казне, вам будет нечем командовать.

– Но неужели вы так много сбережете из-за его смерти?

– Вы знаете, чего стоит его статус? И как нужно расщедриться на этом рыцарском турнире, будь он неладен? Килограммы чистого золота на победные трофеи! А вот если победителю предложить место охранителя в Вэйтстоун, это значительно урежет расходы, понимаете?

– Так точно, милорд, – безрадостно согласился Тэридл.

– К тому же, вы сами прекрасно видите, как принятые законы связывают мне руки, думаете мне в радость терять солдат на бессмысленной войне? Я убеждён, правитель Фивисвэйла давно желает заполучить королевский трон, и если мы дадим хотя бы одну трещину, он, несомненно, попытается отнять власть Тронэров, и чёрт его знает, что Бэллус сотворит с Форлиандом. По этой причине я не могу позволить большей части армии Вэйтстоун покинуть город и поднимать меч против врага. А вот вы – законно избранный главнокомандующий Форлианда, могли бы попытаться убедить этих упёртых толстосумов, трусливо запершихся у себя в крепостях, мобилизовать войска и выйти под общим флагом против насущного врага. К тому же разве не все военные капитаны в вашем подчинении, разве не они ли присягали вам на верность? – подметил Кромат.

– Это была отнюдь не их инициатива. Ведь, как и многих, их вынудили прийти к подобному решению. А все капитаны по большей части вассалы какого-нибудь влиятельного феодала, за плечами которого та самая знать, которая так рьяно противиться вам, – хмуро отчеканил генерал.

– Тогда мы покажем им, что их заблуждение и высокомерие могут стоить им всего! – патетично заявил Кромат.

– Хм, и как же вы готовы это устроить? – заинтересовался Тэридл.

– Очень просто, Дэлиан. Вы возьмёте взвод солдат и отправитесь в крепость Равэнфэлл, что на реке Фламмар, и продержите оборону на южных границах настолько, насколько это будет возможно. А ещё я хотел бы, чтобы вы докладывали о каждом шаге нашего потенциального врага, – поделился планом Кромат. – Так что ты скажешь, Дэлиан, ты готов помочь мне биться за идеалы этой страны? – ненавязчиво спросил правитель.

– Думаю, игра стоит свеч, милорд, – без колебаний, принял предложение Тэридл. Затем он поклонился и спешно покинул зал.

– А мне не мешало бы выпить, а то голова что-то разболелась от всех этих нелепых законов,… какой дурак, интересно, их придумал, – пробурчал Кромат, покинув трон и устало направляясь в свою комнату, где его как всегда ждали уютная постель, дорогое вино и две молодых девицы.

Советник Бромар, посланный в Риннглэйд по поручению лорда Кромата, не спеша вышел из кареты и с восторгом посмотрел на родовой замок Кроулов, величаво возвышавшейся на утёсе. Блики солнца игриво отскакивали от мозаичных окон белокаменного донжона округлой формы и крыш, обрамлённых обсидиановыми пиками. Высокие серокирпичные башни в лучах солнца блестели чёрной черепицей и золотистыми шпилями. От ворот над рдеющими клёнами тянулся мост на высоких сваях. Мощённая камнем дорога, извиваясь меж яблоневых деревьев, спускалась к могучим серым каменным стенам замка, скрытым за густым барбарисовым садом, за которым пролегал ров, заполненный водой и стальными пиками. По другую сторону рва красовалась своими янтарными серьгами облепиха и рубиновыми бусами рябина. На внутренних воротах колыхались, извиваясь в тёплом осеннем дыхании ветра, лазурные, точно небо, стяги с изображением вздымающегося чёрного крылатого дракона, заключенного между двумя вертикальными волнообразными каймами подобного цвета.

– Советник Бромар, добро пожаловать в замок Кроулборг, я уже было начал волноваться за вас, – пожав руку гостю в знак приветствия, мягким тенором произнёс невысокий светловолосый мужчина средних лет, одетый в малиновое платье, обрамлённое золотой волнистой тесьмой.

– Добрый день, советник Си́лтур, прошу простить меня за опоздание, из-за проливных дождей река Хёстия вышла из берегов, пришлось ехать другой дорогой, – объяснил Бромар, важно поправив ворот своего излюбленного коричневого камзола с чёрными жемчужными пуговицами.

– Прошу, скорее следуйте за мной, иначе милорд рассердится, – предупредил Силтур, ведя за собой важного гостя. – Вашей страже лучше всего ожидать вас здесь, милорд способен счесть это оскорбительное недоверие к его персоне.

– Как будет угодно, – спокойно произнёс Бромар и приказал стражникам оставаться возле кареты.

В замке Кроулов было очень уютно и просторно. Белокаменные стены, расписанные эпическими картинами, пол, вымощенный чёрным мрамором, колонны, облицованные различными хищными зверями из нефрита, подставки для факелов и подсвечники, выплавленные из серебра с удивительным прекрасным узором. Мужчины долго поднимались по дубовой винтовой лестнице с резными периллами на самый верхний этаж донжона.

– Милорд, советник Бромар, – сообщил Силтур, постучав в лакированную дубовую дверь своего господина.

– Ну, наконец-то! – раздался торжественный возглас лорда Кроула. Мужчина в малиновом костюме повернул ручку, отделанную слоновой костью и, учтиво кланяясь, вошёл в комнату. Бромар тоже поклонился и тут же застыл в изумлении, любуясь богатым интерьером кабинета герцога. В комнате витал сладостный аромат свежих зелёных яблок и лимона. Бархатистые шторы травянисто-зелёного цвета плотно затягивали окно, в которое пытались пробиться золотые лучи. Мощённый чёрным мрамором пол был чист и прозрачен, как стекло. В центре комнаты находился стол на одной ножке из обсидиана, а вокруг него четыре резных стула из эбена, поражавших своими уникальными узорами. Возле окна стоял лакированный письменный стол с золотым подсвечником и кувшином из малахита с литыми золотыми ручками. В самом конце комнаты стояли диван и пара кресел, обтянутых чёрной мягкой кожей. Возле них стоял шкаф из эбена, облицованный различными изящными узорами из слоновой кости. За зеленоватым стеклом виднелись полки, на которых стояли не похожие друг на друга красивые фигурки из янтаря, яшм, лазурита, малахита и других поделочных камней. Здесь были и обнажённые девы, и дикие звери, и мифические существа, и даже целые картины, особенно притягивала взгляд осада замка. Герцог Кроул лежал на диване, в блаженной задумчивости потирая светлую аккуратно подстриженную бороду. Глотнув вина из нефритово-золотой чарки, он освободился от грёз и оживлённо поднялся с дивана и подступил к гостю.

– Вижу, вам по нраву мои фигурки, – улыбнувшись, довольно произнёс Ралдор.

– Ваше Сиятельство, они великолепны! – восторженно сказал Бромар.

– Не вы один так говорите, – стерев с лица улыбку, ответил Кроул. – Советник Силтур оставьте нас, – посуровев, приказал герцог.

Как только дверь затворилась, Ралдор достал из стола ещё чарку для вина, поставил её на обсидиановый стол и важно сел за него.

– Не желаете вина, советник? – радушно спросил Кроул.

– Пожалуй, не откажусь, – нескромно ответил Бромар.

– Не всякий смеет согласиться на моё предложение, – усмехнулся герцог, налив вина из нефритового сосуда в чарки до краёв. – Обычно большинство людей полагают, что за мою доброту им придётся расплачиваться, – с долькой разочарования добавил он.

– Было бы невежливо и даже оскорбительно, отказывать вам, – учтиво ответил Бромар.

– Хм,… да вы льстец.

– Отчасти, – усмехнулся собеседник.

– А я не терплю льстецов и лицемеров, – нахмурив брови, протянул герцог. – Я устаю смотреть изо дня в день на фальшивых людей, поэтому давайте условимся о том, что наш разговор будет открытым и честным, без какой-либо доли хитрости, – предложил Кроул, прожигая слегка недовольным взглядом своего собеседника.

– Прошу прощения, Ваше Сиятельство, но того требует общество, это своего рода парадигма, но признаться, порой меня воротит от всей этой грязной учтивости, но ведь идти против порядка и законов общества куда глупее, чем идти против самого себя, – оправдывался Бромар.

– Что ж, были бы вы глупы, советник, поверьте, мчались бы уже на своей карете в свой пресловутый избалованный Вэйтстоун, – сделав небольшой глоток, спокойно произнёс Герцог Риннглэйд. – У вас есть качества, которые я ценю и уважаю… упорство, риск и не менее важное – решительность. Из года в год, перечитывая страницы истории, я с каждым разом убеждаюсь всё больше и больше в том, что Форлианд жив благодаря таким людям, как вы. Но да ладно оставим это, вы же здесь не за тем, чтобы разговаривать со мной о жизни… – грустно улыбнулся Кроул, преподнеся к губам чарку.

– Эм… да, – досадливо ответил Бромар.

– Присаживайтесь, советник, меня выводит из терпения, когда люди смотрят свысока, – не скрывая накатывающихся волн раздражения, требовательным тоном произнёс герцог Ралдор. Собеседник покорно опустился на стул и принял чарку с вином, которую ему, молча, подвинул Кроул.

– Мой отец говорил, если хочешь узнать человека, всегда будь равен в общении, но никогда не равняйся с лжецами, ибо опаснее них, никого нет.

– Не сочтите за грубость, но я не совсем разделяю ваше мнение, ведь будучи лицемером, можно куда большего добиться,… да и зачем, обладая огромной властью, с кем-то равняться? – ответил Бромар. Кроул рассмеялся.

– Хм, давненько меня никто так не тешил. Ведь вы же противоречите самому себе, советник, вы же сейчас играете по моим правилам.

– Но лишь глупец откажется поравняться с человеком, чей чин выше, – уверенно заявил Бромар, сделав глоток вина.

– И то верно, – тихо произнёс Кроул. – А ведь я и сам противоречу себе, сев за один стол с талантливым хитрецом, вон как его глаза коварством блестят, ярче бриллиантов моей жены, – невольно задумался герцог, потирая бородатый подбородок. – Вы не думаете, что пора бы уже перейти к делу? – нарушил неуместно сложившуюся тишину вопросительным предложением Кроул, отпив вина и звонко поставив чарку на стол.

– Ваше Сиятельство, как вам наверняка известно, Вэйтстоун лишился своего правителя, теперь племянник покойного короля, лорд Кромат, имеет полные права на престол, но без королевы его власть будет сильно ограниченной, – объяснил Бромар.

– Хм… от меня вы чего хотите, советник? Неужели вы подумали, что я просто так выдам свою любимую дочь за невесть кого?! – возмутился Кроул.

– Ваше Сиятельство, прошу прощения, если мои слова задели вас, но с вашего позволения, разумеется, эта свадьба воссоздала бы крепкий союз между нашими городами, и, поверьте, без выгоды вы не останетесь, – продолжил заманчиво советник.

– Уж не полагаете ли вы, что ради какой-то там выгоды, пусть даже и крупной, я променяю дочь, о благополучии которой я так рьяно заботился с самого её рождения? Откуда мне знать намерения вашего лорда, понимаете, о чём я? – прожигая собеседника взглядом, ждал ответа Кроул. Сердце Бромара учащённо забилось, в его душе зародилась искра опасения. Он чувствовал, что накал отношений достиг своей апогеи, что любое неправильное слово с этим человеком грозило обернуться бесповоротным провалом. Тогда Бромар решил отойти от темы и использовать весь своё опыт, чтобы вызвать у Кроула так необходимое, точно глоток воды, для изнемогшего в пустыне путника, доверие. Он старался говорить чувственно и вкладывать переживание едва ли не в каждое слово.

– Ваше Сиятельство, мне отнюдь не чужды ваши переживания и опасения, когда-то моя мать так же беспокоилась о моём благополучии, пока стражники Риверглэйда не забрали её жизнь, – проникновенно начал Бромар.

– А что же ваш отец? Неужели он ничего не сделал?! – спросил Кроул. Его серо-зелёные глаза вспыхнули сопереживанием.

– Пфф, он, наверное, был самым жалким из феодалов, наибольшее, что он мог сделать, так это учинить драку с трактирщиком. В ту роковую ночь, когда умерла моя мать, он бежал из дома без оглядки, прихватив с собой самые ценные вещи – её украшения, – с горькой презрительной усмешкой выдавил Бромар, едва сдерживая нахлынувшие эмоции.

– И что же сталось с ним? – поинтересовался Ралдор.

– Сестра матери, очень вредная дама, владевшая поместьем в одной из крупнейших провинций Риверглэйда, взяла меня к себе в качестве прислуги. Помню, на тот момент мне было всего девять, но за долгие двадцать пять лет я так и не простил отца. А всё из-за того, что однажды этот предатель, мокрый, в грязных лохмотьях, с бутылкой дешёвого рома, нагло вломился в поместье и пытался забрать меня. Мне повезло, что дворецкий был человеком с твёрдой волей и тяжёлой рукой, – усмехнулся Бромар. – Никогда не забуду, как он вышвырнул отца обратно на улицу. В скором времени жизнь жестоко обошлась с ним. В последний раз я видел его возле моста, когда покидал поместье ненавистной тётки, забравшись в рыцарскую карету. Весь в ужасных язвах он немощно лежал на дороге, но увидев меня, попытался закричать, но кроме хрипа ничего произнести не мог. Тогда рыцарь вышел из кареты и облегчил его страдания. В дальнейшем я путешествовал с этим рыцарем, обидно лишь то, что он потом сделал, – тяжело вздохнув, грустно протянул Бромар, потупив пустой взгляд в чарку с вином.

– Значит, этот незнакомец заменил вам отца, а мир и впрямь не без добрых людей, – удивился Кроул.

– Заменил, но ненадолго, – печально продолжал говорить советник. – Как оказалось потом, путешествовал он неспроста, его поместье разорилось,… пьяным, он проиграл его в карты, как и меня потом, каким-то бакалейщикам из Санхолда.

– Вот так поворот! – воскликнул Ралдор, чуть не облившись вином.

– Не имея во мне надобности, бакалейщики отдали меня в библиотеку в качестве слуги. Я долгие часы, особенно ночью, проводил за книгами, за что много раз получал розгами. Где-то года через три мне удалось сбежать с циркачами, тем самым притворив в жизнь одно из моих сокровенных желаний. Правда, недолго поколесив с ними по Тамеркросу, я решил оставить это бесполезное занятие. В итоге, проработав какое-то время у купца на конюшнях, в одной из провинций Касталвэйла, я украл у него лошадь, и благополучно сбежал в Форлианд.

– Как же вы стали советником в Вэйтстоун? – сердце Ралдора пело увлечённостью, Бромар заметил это и использовал подобное, как самое опасное оружие.

– Нуждаясь в деньгах, я записался в рекруты. Через несколько лет скучной службы мне наконец-то удалось вступить в городскую гвардию. Прошло чуть более двух лет, прежде чем я смог проявить себя, признаться, я и не думал, что моя жизнь так круто изменится. – Бромар сделал небольшую паузу, отпил вина и продолжил. – Так вот, король Томад отплывал на переговоры в Алкандор, и ему требовалась стража, велик тот случай, когда я попал на борт знаменитого королевского фрегата «Аконит». На полпути к берегам Альвионии на нас напали пираты, в нелёгком бою мы разбили их и потопили корабль, однако лорд Кромат, напросившийся плыть вместе с дядей, был тяжело ранен. Знания, почерпнутые из книг, в тот момент мне очень сильно пригодились. Несмотря на то, что лорд Кромат слегка прихрамывает на левую ногу, я всё-таки спас ему жизнь. По возвращении в Форлианд, меня назначили личным телохранителем лорда. Благодаря моим упорным стараниям и слову моего сюзерена, сын обедневшего феодала-пьяницы сидит перед вами, – усмехнулся Бромар.

– Захватывающая история! – восхитился Кроул. – Следует выказать уважение за столь нелёгкий жизненный путь, проблемы которого не сломили вас, но речь идёт вообще-то о моей дочери, – с некоторой долей надменности и возмущения напомнил Ралдор.

– Ваше Сиятельство, прошу прощения, если мой рассказ отнял у вас время, просто, я что-то хотел подчеркнуть им, – тонко намекнул Бромар.

– В таком случае излагайте – не тяните! – раздражённо потребовал Кроул.

– Иногда то, о чём мы так рьяно заботимся, может не иметь для нас абсолютно никакой пользы и исчезнуть в безнадобности, а то, в чём мы обычно никогда не видим ценности, может оказаться жизненно необходимо, – назидательно сказал Бромар.

– Если бы не ваш рассказ, я бы расценил эти слова, скорее всего, как угрозу, но вы всё равно не заставите меня поступить иначе, – упрямился Кроул. Сомнения грызли его разум.

– Будь по вашему, однако смею сообщить, что Сноуглэйд собирается идти на Форлианд войной, и их цель не просто занять престол в Вэйтстоун, а уничтожить всё на своём пути и даже Риннглэйд этого никак не избежать, – предупредил Бромар.

– Откуда такие сведения?! – разгневанно вскричал Ралдор, как ошпаренный кипятком, вскочив со стула и опрокинув чарку с недопитым вином. – Да что они могут противопоставить нам? Север надёжно закрыт, через Вэтфэльд им просто не пробиться. Да и разве дерзнут они идти против конкордата. Не думаю, что эта вражда стала бы уместной для Альвионии! – заявил уверенно Кроул.

– Так-то оно так, но вот ведь в чём незадача, в Вэтфэльде трон перешёл в руки принца Бахорна, который не так давно, получив отказ от дочери покойного Томада, грозился выступить на Форлианд войной. Ведь немалым известно, что Вэтфэльд был вынужден пойти на союз с Форлиандом и подобное их явно не радует. А Альвионии, смею предположить, до нас нет никакого дела. Не забывайте, что многим конкордат навязан, так что на него я бы уповать не стал.

– Бред, какой же бред! – недоумевал герцог, шагая из стороны в сторону. – Какой-то мальчишка собирается вести войну в союзе с обречённой на вымирание страной? Советник, вы сами-то верите в то, что говорите?

– Стал бы я понапрасну запугивать вас? Поверьте, подобное не в моей власти, Ваше Сиятельство, – подобострастно сказал Бромар.

– Многие в этом мире потворствуют золоту и власти, более того, они покорно служат им – твёрдо заявил Бромар.

– Неужели вы хотите сказать, что если я не соглашусь на ваши условия, то Риннглэйд останется без военной поддержки?! Да это же шантаж! – заявил Кроул, с трудом сдерживаясь от желания схватить собеседника за грудки.

– Заметьте, Ваше Сиятельство, мой язык подобного не изрекал, – подметил Бромар, будто извиняясь.

– Но смысла сказанного это не изменило, – оскорблено заявил Кроул. Глаза его блеснули недоверием и гневом.

– Никоим образом, Ваше Сиятельство, это всего лишь предостережение, хотя не стану скрывать, что от вашего решения очень многое будет зависеть, – сохраняя спокойствие, пообещал советник.

– Возникает вопрос, верить ли мне вам теперь, после эдаких-то предостережений, – передразнив собеседника, язвительно ответил Ралдор, задумчиво опустившись на стул и потерев лицо ладонями. Сомнения неумолимо раздирали его на части. Они не позволяли герцогу принять сторону Бромара, но и отказать из-за грядущей опасности также не позволяли. Советник занервничал как никогда, колебания Кроула, досаждавшие ему, уже выводили из себя. Но проиграть Бромар не мог. Он бы тогда себе не простил.

– Ваше Сиятельство, прошу принять его в знак моей искренности, – сказал Бромар, сняв с шеи золотой кулон, украшенный яшмой и опалом, и протянул его герцогу. – Когда-то он принадлежал моей матери – последнее,… что от неё осталось, – грустно произнёс советник.

– Разве стоит жертвовать такой ценной вещью? – удивился Кроул, как-то недоверчиво посматривая на собеседника. Сомнения продолжали роиться в его голове, будто рой неугомонных пчёл.

– Стоит, – твёрдо ответил Бромар, бестрепетно встретив взгляд герцога. – Как бы она мне не была дорога, благополучие Вэйтстоун всё же куда важнее, – добавил советник.

– Так и быть, я дам согласие на эту свадьбу, но пусть лорд Кромат сам явится за невестой, а пока я могу лишь подарить вам это, – приняв кулон от собеседника и бережно положив его во внутренний карман камзола, согласился Кроул, неспешно направляясь к шкафу. Аккуратно взяв из него ларчик из эбена, отделанный слоновой костью с инкрустированными в неё рубинами, герцог поставил его на стол и открыл ключом, висевшим у него на шеи на золотой цепочке.

– Я храню здесь то, что содержит в себе множество памятных и очень значимых для меня событий, – объяснил Ралдор, ставя на стол вырезанную из клёна фигурку танцующей в пышном платье девушки с длинными волосами. – Я сделал её, когда ещё был юнцом.

– А кому посвящена эта фигурка? – поинтересовался Бромар, пристально рассматривая её.

– Моей младшей сестре, – стараясь не показывать печали, закравшейся в глаза, произнёс Кроул. Не торопясь он убрал ларец на прежнее место.

– А где она сейчас? – настойчиво спросил Бромар, бросая пытливый взгляд.

– По-моему вы и так задержались, советник, довольно тратить своё время и моё терпение на глупые россказни, тем более, что вас ждут в Вэйтстоун! – ушёл от разговора Ралдор. Не оборачиваясь, он подал Бромару один из своих перстней. Подобный жест мог послужить как соглашением на предложение, так и оказаться предметом вражды и раздора.

– Как будет угодно, Ваше Сиятельство, – послушно ответил Бромар, приняв перстень. Герцог закрыл шкаф и проскрипел зубами. Но обернувшись, он растёкся в улыбке. На краю стола, как ни в чём не бывало, стояла фигурка, облитая солнечным светом, прокравшимся через занавеси. Ралдор, освободившись от сомнений, словно одержимый, схватил её и прижал к груди.

– Моя семья никогда больше не познает бед! – взволнованно прошептал Кроул, нежно поглаживая фигурку по волнам деревянных волос.

хозяина рудников, она терпела это, ради того, чтобы найти способ сбежать из этого ужасного места, ради того, чтобы вернуться к Тайрису – последнему столпу семьи, оберегающего её от безвозвратного обращения в пепелище…

Глава 7

Полдень. Тускло-желтоватые облака, охватив небосклон, настырно затмевали солнце. С запада медленно плыли клоки тяжёлых серых туч, готовых вот-вот разразиться дождём. Проказливый ветер то и дело играл сырыми обнажёнными кленовыми ветвями. Отчасти лес в это время года выглядел пугающе. Верхушки деревьев походили на тонкие корявые пальцы, а стройные промокшие стволы на иссохшие руки мертвецов. Некогда очаровывавший своей пёстротой лесной наряд теперь лежал, перемешанный с грязью на сырой земле, не привлекая абсолютно никакого внимания. Из-за царившей денно и нощно тишины, это место выглядело отнюдь не погружённым в сон, оно больше казалось недружелюбно-мёртвым, проклятым. Однако нет-нет, а по лесным тропам кто-нибудь да проходил, нарушая безупречный осенний покой. На сей раз беспробудной дремоте кленовника помешали скрипы колёс, позвякивания лат и фырканье лошадей, сопровождаемое хлюпаньем грязи.

Впереди всех на вороном коне, защищённом кольчугой, поверх которой была натянута алая ткань с гербом Вэйтстоун, ехал облачённый в латные доспехи и кожаный алый плащ суровый широкоплечий чуть выше среднего роста мужчина. Под густыми чёрными бровями блестели зоркие карие глаза. Русые волосы окаймляли лицо до подбородка, заросшего густой аккуратно обровненной бородой. На рельефном нагруднике карминной краской позировали узоры, напоминающие грифона. Похожие рисунки были на шипастых наплечниках, поножах и латных рукавицах. Эти узоры, нанесённые на сталь, превращали её в своего рода магический проводник, значительно усиливавший силу заклинателя.

За мужчиной, возглавлявшим отряд, следовало двое всадников, повозка, а за ней ещё четверо мужчин. Только в отличие от своего командира, с их плеч спускались синие груботканые плащи, головы надёжно защищали шлемы бацинеты с кольчужными бармицами, из-за спин выглядывали арбалеты. Туловище охраняла длинно-рукавная кольчуга, поверх которой было надето индиговое сюрко с гербом Вэйтстоун. Руки закрывали латные перчатки, ноги – латные сапоги и кожаные поножи с металлическими пластинами на бёдрах. Лица этих мужчин не выражали практически никаких эмоций, а в глазах будто бы поселился холод. Но всех этих людей объединяло отнюдь не хладнокровие и молчание, их плащи украшал один и тот же рисунок – золотокрылый ангел с пламенным мечом в правой руке, говоривший о том, что все они служители собора святого Нэраэля.