Обречённые души: Книга II. Паутина Интриг

И вот надзиратель, с присущим маньяку азартом, занёс руку для ещё одного удара, как вдруг костистые пальцы смотрителя, словно материализовавшегося из воздуха, впились ему в плечо, будто спицы, не позволив ему свершить желаемого.

– Довольно, не хватало ещё, чтобы ты из неё дух высек! – сурово произнёс Нэлвард. Надзиратель, быстро опустив кнут и спрятав его за спину, свесил голову, подобно провинившемуся мальчишке и отступил в сторону, услужливо освобождая дорогу смотрителю.

– Встань! – ровным тоном приказал смотритель, встав возле Сибэль и терпеливо дожидаясь, когда она поднимется на ноги. Отличаясь хорошей памятью на лица, девушка тут же вспомнила этого толстяка с козлиной бородкой. Его гнусные речи, бурным ручьём тут же всплыли в неё памяти, пробудив незыблемое раздражение, граничащее через хрупкое стекло с диким гневом.

– Зачем ты это сделала? – спросил нетерпеливо Луртар. Сибэль молчала, не опуская гордо поднятой головы.

– Ах, что ж, это в принципе и не важно, – невозмутимо сказал смотритель, выдержав непокорность рабыни через одарённую ей звонкую пощёчину. – А ты за это дорого поплатишься! – гневно пообещал Нэлвард, провинившемуся стражнику, не оборачивая на него головы. – Вечером я жду её у себя, а сейчас пусть работает за двоих, – коротко распорядился смотритель, проходя мимо надзирателя. И, как только рабы зарыли труп на побережье, работа продолжила кипеть, будто никакого убийства и не было.

Вечером стражники, преждевременно заставив Сибэль искупаться в холодной морской воде, сопроводили её в кабинет смотрителя, больше напоминавшего уютный подвал из-за своих мрачных каменных стен, зиявших трещинами, будто плоть венами. Девушку пристегнули короткой цепью, соединённой с кандалами и ошейником, натирающим горло, к железному кольцу на стене. Её запястья были на уровне лица, поэтому можно сказать, что теснота сдавила её своей каменной ладонью.

Ковыряя тонкой щепой свиное мясо, застрявшее в зубах, Луртар Нэлвард, захмелев от медовухи, откинулся на спинку стула, забросив на лакированный стол ноги. Как только стражники приковали Сибэль и покинули оплот разврата, смотритель вскочил с места, запер дверь и подошёл к Сибэль, жадно водя ладонями по её талии, округлым ягодицам и бёдрам. Обнажив её стройное тело, изуродованное шрамами и гноящимся на спине медленно заживающим узором из струпьев, смотритель даже вздрогнул. Но ещё несколько глотков знатной медовухи заставили его не обращать внимания на эти жуткие рисунки уродства. Тогда старый похотливый развратник, запустив руку промеж ног девушки, прильнул к её волосам, наслаждаясь будоражащим ароматом женской кожи. Сибэль не сопротивлялась; весь свой гневный протест она оставила в море, смыв его вместе с грязью и кровью трудового дня. Ещё вчерашним вечером, слушая разговор стражников, она поняла, что уготовано ей на протяжении этих пяти-шести недель, но это нисколько не пугало её. Охотница видела в этом томительном унижении шанс на спасение, робким огоньком, мелькавшим в беспросветном мраке пропасти отчаяния. И как бы Сибэль омерзительно и презренно не было ощущать в себе

Глава 6

Вечер. Солнце устало клонилось за горизонт, медленно утопая в раскалённом океане заката. Золотые лучи плавно покидали сапфирный небосклон. Вскоре тень коснулась стягов Вэйтстоун, неспешно погружая их во мрак. Несмотря на это пустеющие улицы города всё ещё были облиты ярко-красными бликами заката. Именно в это время в окнах замка, за стенами которого раздавался лай неугомонных борзых собак, начинали плясать отблески пламени. Мрак, прокравшийся в коридоры, наполненные безмолвием, разгоняли алебастровые жаровни в виде грифоньих голов с раскрытыми клювами, на дне которых горел огонь. Тишину потревожили звон и глухой лязг доспехов и ножен, бившихся об них. Несколько стражников в дорогой золочёной броне с завивающимися малахитовыми узорами спешили в тронный зал. Когда они отворили двери, Кромат, одетый в чёрный атласный камзол, окаймлённый на рукавах, вороте и подоле богатым рисунком в виде редких длинных алых языков пламени, бросил на них недовольный корящий взгляд. Поёрзав на неудобном вырезанном из эбена троне, спинка которого была отделана чёрной мягкой кожей, а подлокотники окантованы лазуритом и топазами, лорд Тронэр пристально оглядел собравшуюся в зале свиту. Стоявшие возле колонн, облицованных чёрно-белым мрамором, знатные персоны обернулись на опоздавших, которые тотчас виновато припали на колени и склонили головы.

– Ну, наконец-то! – сердито воскликнул Кромат. – Я уже было подумал, что за вами придётся отправить стражу,… какая наглость, заставлять других вас ждать, вам не кажется? – грозно спросил он, жаля взглядом.

– Милорд, прошу прощения, группа крестьян пыталась украсть из амбара зерно, пришлось выполнять за сержанта его работу, – попытался обелиться начальник стражи, осмелившись поднять голову и посмотреть на лорда.

– Безнадёжен тот командир, что выполняет за подчинённых их поручения, – с порицанием назидательно заявил Кромат. Его голос дрожал от нарастающего раздражения. Начальник стражи растерялся. Он хотел что-то сказать в своё оправдание, но лорд не дал ему открыть рта.

– Не смейте ничего говорить, пока вам не прикажут! И голову склоните, никто не разрешал вам её поднимать, – раздражённо приказал Кромат.

– Прошу прощения, милорд, больше такое не повторится, – промямлил начальник стражи, потупив взгляд.

– На сей раз, я поверю вашему слову, лейтенант, но ещё один такой проступок и ваше место достанется более ответственному лицу, уразумели?

– Да, милорд, – ответил провинившийся.

– Вот и славно, а теперь встаньте к остальным, кстати, за опоздание вычтем треть вашего месячного жалованья, – подытожил Кромат уже, на удивление, совершенно спокойным тоном. Злость, только что разгоравшаяся безудержным пожаром в его душе, мгновенно рассеялась, точно дым на ветру. – Итак, я созвал вас сегодня, чтобы вы описали мне нынешнюю ситуацию в Вэйтстоун и его провинциях, а так же рассказали мне об отношениях с другими городами и странами, – пояснил правитель.

– Милорд, с вашего позволения, я мог бы выступить первым? – раздался глухой ненавязчивый сипловатый голос из-за широких спин стражников.

– Советник…? – вопрошающе посмотрел Кромат на вышедшего вперёд рыжебородого мужчину с лёгкой проседью в кудрях цвета меди. Его худобу закрывало длиннополое платье цвета красно-коричневой ржавчины, подпоясанное мандариновым поясом. Длинные пальцы нервно теребили какой-то потрёпанный свёрток.

– Тáрион, Ваша Милость, – представился мужчина. Моя забота – общее состояние города и его окрестностей, провинций и… -

– Ближе к делу, советник, – неприхотливым жестом оборвал суетливую речь Тариона Кромат.

– Да, конечно, милорд, – точно извиняясь, угодливо сказал советник. – Начну с того, что сборы с поместий в Вэйтстоун упали на одну пятую, а из-за крупных торговых расходов в связи с неурожаем в этот год, казна опустела на тринадцать процентов. Урожай зерновых снизился на шестнадцать процентов, овощей на восемь, производство вина уменьшилось на одну десятую, а пива и эля почти на четверть по сравнению с прошедшим годом. Но самое страшное, на мой взгляд, это то, что мы потеряли месяц назад в северо-восточной провинции близ Силвильда золотую шахту, а неделей позже в юго-восточной, близ Марквильда, – крупный железный рудник из-за нападений чудовищ. По этой причине выплавка железа и стали упала на семнадцать процентов. В западной провинции вспыхнул мятеж, в деревне Ингшилд крестьяне отказались добывать камень и минералы, забив надсмотрщика палками. В северной провинции «Аконитовый берег» вспыхнула эпидемия язвенной болезни и чёрной чахотки, причины пока не известны, но лекарь из поместья обнаружил изначальные очаги близ озера Силлар, а позже и в поместье барона Адлáра. В восточной провинции «Еловые равнины» в лесу стали пропадать люди. Крестьяне в тех местах начинают покидать свои деревни. Замок Кальдбард и деревня Кальдэршилд уже опустели. Люди в Калдвильде суетятся, а мы не можем им этого позволить, ведь тамошние земли полнятся богатыми залежами меди, олова и серебра, кроме того, там находится треть плодородных почв Вэйтстоун.

– Да уж, вести не из приятных, – мрачно протянул Кромат, задумчиво почёсывая костяшки левой руки. – А скажите-ка мне, кто принимал узды правления и ведал казной, после того, как король Томад отошёл от государственных дел? – требовательным тоном спросил лорд, подозрительно окинув присутствующих.

– Милорд, камерариус (казначей) был назначен старшим советником и помогал королеве Фаретре следить за королевством, – сказал, стоявший ближе всех к колонне, высокий худощавый мужчина с зачёсанными на затылок волосами, поправив грубый ворот своего богато обшитого чёрным жемчугом пурпурного камзола.

– Ну, что ж, если из этого ничего путного не вышло, пусть с этим разбирается судья, стража! – приказал Кромат.

– Милорд, прощу, пощадите! – взмолил невысокий тучный лысый мужчина в жёлтом платье, подпоясанном синей лентой, рухнув на колени перед правителем.

– Следовало отказаться от предоставленных полномочий, если вы не сведущи в делах правления, а теперь посидите в башне и ощутите на себе весь гнет заточения, пока я буду подыскивать нового камерариуса! – неоспоримо заявил Кромат, выдержав холодный взгляд. Едва приказ слетел с уст лорда, стражники в стальных доспехах схватили камерариуса под руки и вывели из зала.

– Теперь мне нужен новый камерариус! – сказал Кромат требовательным тоном, недовольно посмотрев на присутствующих.

– Милорд, думаю, с этим проблем не будет, с вашего позволения, я сегодня же отправлю грамоту одному моему знакомому толковому барону, вряд ли он откажется от такой знатной должности, – произнёс высокий худощавый мужчина.

– Как ваше имя, советник? – быстро спросил Кромат и так же быстро вскоре пояснил, – чтобы я потом знал, кого обвинять в расточительстве, – саркастически усмехнулся он.

– Ренэ… Ренэ Шервуа, милорд, – представился советник.

– Из тех самых? – с недоброжелательным прищуром спросил Кромат. Впрочем, ответа от растерянного вельможи он не дождался. – Отлично, но учтите, советник, я не потерплю разорения казны, за убытки держать ответ придётся вам, – предупредил Кромат.

– Как будет угодно, милорд, но, смею заверить вас, подобные назидания излишни, мы в раз покроем все потери, – пообещал Шервуа, поправив от неловкости чёрную бархатную ленту, подпоясывавшую его платье.

– Если ваши посулы будут соответствовать результатам, я увеличу вам жалованье, а теперь вернёмся к докладу советника Тариона, – натянуто улыбнулся Кромат.

– Как скажите, милорд, – продолжил рыжебородый советник, развернув пред собой свиток. – Считаю первым делом сообщить об изменении наших торговых отношений с Фивисвэйл, Шадоуривер и Тамеркросом. Фивисвэйл прекратил поставку рыбы и солений, а так же запретил нашим купцам и торговцам продажу любого товара в городе. Несколько дней назад Шадоуривер оборвал все торговые связи с Вэйтстоун. Долг Тамеркросу вырос на девять процентов, из-за этого они отказали нам в поставке фруктов и шёлка. Кроме того, их правительство неукоснительно требует, чтобы мы самое большее в течение пары месяцев начали выплачивать им задолженность, иначе сюда прибудет войско для сбора налогов.

– Этого нам ещё не хватало! – возмутился Кромат, всплеснув руками, – ещё что-то? – мрачно добавил он.

– Кроме всего прочего, Фивисвэйл желает вернуть себе прежнюю автономию и вновь стать центром Форлианда. Милорд, не сочтите за грубость, но народ вас как правителя не желает признавать, – осмелился откровенно добавить Тарион.

– Осторожнее со словами! – сердито прогудел стражник сквозь наглухо прикрытое забрало. Тарион нервозно поправил воротник.

Внезапно напряжённая тишина прокралась в зал. И только неугомонный треск пламени в жаровнях осмеливался её нарушать. Кромат Тронэр, задумавшись, приложил большой палец к правому виску, а средним и указательным пальцами потирал лоб. Вскоре его угрюмое лицо скрасила надменная ухмылка.

– Советник, Тарион, понимаете, я не ищу признания ни в узких умах, ни в чёрствых сердцах, единственное, что меня заботит теперь – это благосостояние не только Вэйтстоун, но и всего королевства в целом. Мне не так важна любовь, боязнь или ненависть народа, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этот город пришёл ещё к большему процветанию, и имя Тронэров обрело небывалое величие, став важнейшей неотъемлемой деталью истории, – горделиво заявил Кромат.

Все с восхищением и удивлением посмотрели на лорда, не решаясь произнести ни единого слова. Вскоре один из советников подобострастно захлопал в ладоши, его тут же поддержали остальные. Новому правителю это доставило несравненное удовольствие, можно сказать, что он купался в этих аплодисментах. Когда овации стихли, Кромат прокашлялся в кулак и задал очередной волнующий его вопрос:

– Генерал Тэ́ридл, расскажите, как обстоят дела в армии и королевской гвардии?

Толпа учтиво расступилась перед широкоплечим высоким мужчиной с густой бурой бородой и средней длины каштановыми волосами, собранными в хвост. Седина уже успела оставить на них свой отпечаток. Шрам от меча пересекал и без того крупный некрасивый нос военачальника. В жёлто-карих, точно кусочках янтаря, глазах горело беспристрастие и выдержка. Волевой подбородок всегда поднят, брови расправлены, спина прямая, грудь колесом. Нередко тех, кто видел этого человека, охватывал восторг.

– Милорды, для всех вас у меня скверные-прескверные новости, – окинув всех тревожным взглядом, начал Тэридл. Серьёзность, с которой он говорил отчасти даже пугала. – Не так давно от наших разведчиков дошли сведения, что король Фрост вывел войско из столицы и направляется во главе с ним к северным границам Вэтфэльда. Его численность составляет без малого одиннадцать тысяч воинов, среди которых чуть более трёх с половиной тысяч дикарей Кальхейма. Старстоун в трауре – его государя Фаргоса Брогура на охоте задрала медведица, наследником престола назначен его старший сын Бахорн, который, как вы помните, грозился выступить на нас войной, из-за отказа Флёр Тронэр. Так что теперь рассчитывать на наш союз с Вэтфэльдом неблагоразумно и даже опасно. Вывод напрашивается один – на пороге война, – твёрдо подытожил генерал. Однако сам он явно противился этой несладкой мысли, то и дело нервозно теребя манжеты своего невычурного скромного камзола цвета спелой вишни.

– Новости и впрямь удручающие, – тяжело вздохнул гладковыбритый толстячок, от волнения ёрзая в своём неудобном пунцовом платье с узорами цвета яркой меди. Советники обернулись на него, точно он в чём-то виноват. Бусины пота выступили у толстячка на лбу, стыд окрасил щёки в пунцовый.

– Вы не представились, – вызывающе сказал Кромат.

– Жак Вельнюр, ваша милость, – робко отозвался толстячок, пряча пухлые руки за спину и опуская виноватый взгляд.

– Вы не совсем сдержанны, советник Вельнюр, – уколол замечанием Кромат. – наверняка у вас есть на то причины, ведь есть же?

Сначала толстячок оторопел, его глаза быстро забегали, но вскоре, вытерев мокрый лоб тыльной стороной ладони, он избавился от волнения и набрался храбрости дать ответ государю, недовольному затянувшимся молчанием.

– Ваша милость, можете считать моё заявлением грубым, но не означают ли слова генерала, что следует существенно увеличить расходы на содержание войск, поднять жалованье королевской гвардии и наёмным стрелкам, что приведёт к повышению цен на рынке. А в связи со снизившейся выплавкой стали и железа резко поднимутся цены на обмундирование и оружие, содержание лошадей для всадников станет затруднительно, а сокращение расходов на содержание армии станет недопустимым, равно как и её расформирование. Откровенно говоря, подобная ситуация способна спровоцировать наших ненадёжных соседей, которые желают отобрать вашу неукоренённую власть.

– Хм, смело и неглупо, советник, – точно похвала прозвучали слова Кромата.– Надо же, сколько проблем принесла эта нелепая смерть монарха, – иронично усмехнулся он, откинувшись на спинку трона. Отчасти смешно даже,… строившийся так долго и изнурительно союз между Тронэрами и Брогурами вот так просто разорвался и разлетелся, как клочки сгоревшей бумаги. Но ещё смешнее это то, что я как правитель, должен бездействовать, ибо у меня нет никакой поддержки со стороны, а ведь эту взбунтовавшуюся армию из Сноуглэйд можно было бы разбить в два счёта, не дав даже пересечь границы Форлианда, – гневно сверкнул очами Кромат.

– Милорд, может всё-таки есть способ убедить других правителей и влиятельных феодалов в надобности военной кампании? – начал рассуждать худощавый советник в бардовом платье.

– Видите ли, в чём дело, достопочтенный советник Гáрион, я больше чем уверен в том, что наши соседи даже не подозревают, насколько велика надвигающаяся опасность и вообще отказываются в неё верить. А при нынешнем отношении ко мне, Тронэрам и Вэйтстоун вряд ли они не дадут своё согласие на начало военной кампании. Полагаю, надлежит собрать совет, дабы убедиться в верности своих суждений, если же они подтвердятся – мы будем дожидаться, когда вражьи войска, пробьют себе дорогу через Южный Форлианд, перейдут южную границу Северного Форлианда и прибудут к стенам Тэнфолда. Тогда посмотрим, как засуетится Нокт Бэллус в Фивисвэйле, когда его горячо любимый сын сдаст город захватчикам и трусливо побежит к отцу, покрывая его гнусное высокомерие тенью позора. Доказывать всем, что я их законный правитель, глупо. Они сами должны это понять и признать меня, – объяснил Кромат.

– Ваша милость, смею напомнить, что этой зимой должен состояться рыцарский турнир, посвящённый четырехсотлетию рыцарства, исходя из этих соображений, может быть, вам лучше повременить с военным советом? – осторожно высказал предположение советник Вельнюр.

– И вправду, – сморщился от недовольства Кромат. – Вновь вы обременяете меня проблемами! Необходимо организовать предстоящие праздники, не причинив значительного ущерба казне, да и к тому же восполнить её убытки, не надавив при этом на народ и выплатив долг Тамеркросу, господа, по-моему, вы просите невозможного! – укорительно заявил правитель.

– Милорд, не сочите за грубость, но это напрасное заблуждение, – вмешался Ренэ Шавалье. Все эти проблемы вы можете решить, лишь взяв в руки перо и издав указ о прибытии всех графов (крупный землевладелец, имеющий в своём распоряжении ополчение и владеющий одной или несколькими провинциями, без власти над рыцарскими поместьями, но получающие от них ренту) на важный съезд.

– Да, а ещё ввести новый закон, либо изменить какой-нибудь существующий, – подсказал Гарион.

– Вот же лизоблюд! – подумал про себя советник Вельнюр, презрительным взглядом окинув худощавую фигуру советника по внешней торговле.

– Достопочтенный Венсиас Гарион, – вдруг вступил в разговор отец Патрир. В его голосе звучало заметное возмущение. – Вы, верно, забыли, что законы это не единоличное желание короля. Он не имеет права без согласия «законо-распорядительного» совета творить с законами всё, что ему заблагорассудится. Тогда бы каждая прихоть правителя-ребёнка могла стать обязательным указом, который впоследствии разорял и рушил, но не созидал бы и не сохранял, – объяснил священнослужитель. Гарион, нахмурив брови и почёсывая средним пальцем за ухом, смущенно поник головой, не зная, что сказать в ответ.

– А ведь и вправду, свод законов не всё предусматривает, а значит, он неидеален, поэтому требуется его тщательно пересмотреть. В таком случае, решено, отец Патрир, я желаю созвать «законо-распорядительный» совет! – твердо изрек Кромат.

– Как будет угодно, милорд, но помните, это займёт какое-то время, – смиренно ответил Патрир.

– Ожидание – неотъемлемая часть нашей жизни, но главное чтобы оно было оправдано результатом. Отец Патрир, так же я хотел бы вас об одной услуги. Не могли бы отправить отряд рыцарей Нэраэля разобраться с бунтовщиками в западной провинции и отряд в юго-восточную, дабы вернуть утраченный рудник?

– Будет исполнено, милорд, – одобрительно кивнул Патрир.

– А что если взамен обрушившейся золотой шахты, проверить пещеру в «чёрном котловане»? – предположил Кромат.

– Милорд, вы, верно, шутите? – отозвался генерал. В его глаза проник едва уловимый страх.

– Отчего же… ходят слухи, что там алмазы с кулак, а руда исполосована золотыми и серебряными жилами.

– Милорд, не сочтите за грубость, но надеюсь вам известно, почему король Томад не решался туда отправлять людей? – настаивал на своём генерал.

– Ах, да, то же место проклято! – саркастически усмехнулся Кромат. – Генерал, неужели вы – человек холодной воли, верите в эти небылицы? – с долей разочарования потребовал ответа Кромат.

– Милорд, не зря народ окрестил то место «чёрным котлованом». Давным-давно, ещё в основание Фивисвэйла, туда упала комета, уничтожив не малую часть леса. Гномы, жившие там, не приняли это всерьёз. Найдя удивительной красоты ребристые блестящие сиреневые камни – осколки этой кометы, они начали жадно копать там пещеры. Через несколько дней все рудокопы бесследно исчезли, а те, кто прикасался к этим таинственным камням, навсегда обратились в камень, – объяснил генерал.

– Неужели вы поверите в эту чепуху? – рассмеялся Кромат. – Ладно, довольно россказней, отец Патрир, вы не против того, чтобы отправить туда несколько опытных воинов?

– Запросто, милорд, снова согласился Патрир.

– А вы, генерал, отправьте в восточную провинцию отряд и узнайте, что так напугало крестьян, что они решили всё там бросить. Потом немедленно доложите мне, – распорядился Кромат.

– Будет сделано, милорд, – глотая возмущения, ответил Тэридл.

– Прощу прощения, милорд, а что делать с вспыхнувшей болезнью в северной провинции? – пытливо взглянув на правителя, спросил Гарион.

– Не беспокойтесь об этом, советник, ваше дело следить за доходами с провинций, а их благосостояние уже не ваша забота, – едко произнёс Кромат.

– Сэр Анриос, я думаю, вам пора оставить пост моего охранителя, – сказал Кромат. Седоволосый коротко стриженный усатый мужчина, чьё лицо изрядно покрывали морщины и пара шрамов на лице, оскорблено нахохлился.

– Милорд, простите, я не ослышался? – подавляя в себе злость, выпытывающе спросил Анриос.

– Ничего вы не ослышались! я освобождаю вас от обязанностей королевского охранителя и в знак признательности за верную честную службу своему прежнему королю, жалую вам землю и поместье в западной провинции близ озера Торнум, – изъяснился лорд.

– Гм-гм… милорд, а как же клятва, которую я давал королю, когда присягал ему на верность до самой смерти? – не согласился Анриос.

– Может вы и присягали ему до самой смерти, но мне вы никаких клятв не давали! – сердито парировал Кромат.

– Милорд, просто позвольте мне служить вам, это всё, что мне нужно, – не сдавался Анриос.

– Довольно! Я никогда не меняю твёрдо принятых решений, а посему, будьте так добры, оставить пост! – раздражёно приказал Кромат.

– Но милорд, охрана короля – это смысл моей жизни! За какой надобностью мне это поместье, у меня ничего кроме меча, доспехов и чести не осталось! – настойчиво упирался Анриос.

– Вы не слышите или намерено не желаете повиноваться приказу?! Не хотите поместье, можете отправляться в казематы, в казённую комнату два на три метра с решёткой и кандалами! А меч и доспехи оставьте, они вам более ни к чему! – непререкаемо повелел Кромат, краснея от гнева.

– Лучше казните, – с вычеканной злостью на лице, сдавленным голосом выразил неподчинение Анриос. В знак протеста он бросил обнажённый клинок на пол.

– В таком случае я могу исполнить ваше желание, сэр Анриос, – угрюмо пробасил Кромат. – Лейтенант! – окликнул лорд провинившегося стражника.

– Да, милорд, – откликнулся подчинённый.

– Подайте арбалет, – коротко распорядился Кромат. Лейтенант немедленно подошёл к трону и протянул правителю заряженное оружие. Кромат прицелился и положил палец на спусковой крючок.

– Милорд, подождите, так же нельзя! – вступился за охранителя советник Тарион.

– Уймитесь, советник, или более вам не придётся иметь дела с цифрами, – угрожающе оборвал Кромат.

– Ну же, стреляйте, лучше умереть, чем отказаться от клятвы! – вызывающе заявил Анриос, бесстрашно открыв грудь для арбалетного болта. Он с гордостью был готов проститься со своей жизнью, лишь бы не замарать честь. Губы Кромата изогнулись в лёгкой усмешке и он, без колебаний, выстрелил. Ни сожаления, ни злости не было в его глазах, лишь поразительное хладнокровие. Анриос с пробитым сердцем рухнул на пол.

– Стража, уберите тело, – чёрство распорядился Кромат.

– Милорд, к чему такая жестокость, он же всю свою жизнь посвятил служению при дворе? – вмешался Тэридл.

– Генерал, одна из обязанностей правителя гласит, что король имеет право принимать любое решение на просьбу его подчинённых. Он сказал «казнить», и я исполнил его просьбу, ничего противозаконного, – равнодушно отмахнулся Кромат.