Сон о принце

Критически осмотрев результат вчерашнего башнестроительства, я решила слегка поменять тактику. Оказывается, вилка-нож просто замечательно взрезает обивку кресел, открывая взгляду мир стальных пружинок. Извлечение же этих чудес научно-технического прогресса уменьшало вес мебели чуть ли ни в три раза. В результате мне удалось нарастить аж два этажа. И это не считая двух вспомогательных башен. Вершина же архитектурного шедевра украсилась сервировочным столиком. Возможно, «украсилась» не совсем удачное слово, так как прежде чем тащить его на верхотуру, я обработала все стеклянные поверхности ножкой от стола, чтоб даже намека на осколки не осталось. Стало и легче, и безопаснее. Чуток, правда, пришлось повозиться, чтоб данный предмет мебели не соскользнул со своего постамента. На домоводстве такому не учили, но пригодились воспоминания, как Вик на пару с братом обустраивали квартиру для бабушки.

Потом начался этап проверки на прочность. Нужно было прикинуть, как залезть наверх, посмотреть, куда ногу сподручней поставить, за что держаться… Еще корень под руку так удачно подвернулся. И как-то само собой я оказалась на самом верху.

До желанной поверхности оставалась метра полтора. Может даже меньше. Висящие перед лицом корни предлагали вполне очевидный способ преодоления оставшегося пути.

Я задрала голову, увидела клочок неба с двумя маленькими облачками, темную листву, слегка волнующуюся под порывами легкого ветерка, и поняла: хочу в туалет. Причем побыстрей. Вот только куда? Как птичка, сидя на жердочке, извините, не приучена. Да и не безопасно как-то. Рвануть вверх с большой вероятностью оказаться висящей на корнях в мокрых штанах? Опять-таки, извините, не хочется. Остается только вниз.

Я глянула на пол и вздрогнула. «Высоко сижу, далеко смотрю» – оказалось явно не моей мечтою. Столик под ногами, легонько скрипнув, совсем не легонько пошатнулся. Я изо всех сил вцепилась в висящие корни, со страху едва не выполнив все желания своего организма. Никогда, совсем никогда не буду больше смеяться над «глупенькими» котятами, которые забравшись на дерево, боятся слезать вниз, оглашая двор жалобными мяуканьями.

Мне сейчас самой впору мяукать, очень-очень жалобно. Потому как выросла я по более котенка, а вот мозгов, судя по всему, до сих пор как у Кэрроловской Алисы: совершенно не задумываюсь о том, как вылезу, прежде чем забираться куда-то. Только она спала, а я, похоже, нет. И к ней вроде бы все время кто-то приходил. Ко мне же в лучшем случае никто не заявится. В худшем же, еще один мишка косолапый. Или того хуже, тот сумасшедший, который ухитрился меня сюда засунуть. Или прогнанный мной трупоед. Тоже, надо сказать, так себе вариантик. Прилетит, да скинет меня легким взмахом крыла. Мол, вот и закуска…

От страха я сильнее сжала веревки корней в руках и чуть не расплакалась… Со слезами у меня по большому счету весьма натянутые отношения. Точнее, у них со мной – просто прекрасные. Готовы течь по любому поводу и даже без повода. Больно, обидно, сентиментально, душещипательно, страшно – глаза моментом на мокром месте. А вокруг снисходительное: «Девчонка – что с нее возьмешь». Ненавижу. Ведь я не реву в голос, у меня просто слезы текут. Свойство организма такое. Как цвет волос или глаз. Но разве всем объяснишь. Да и не нужны никому никакие объяснения. Особенно мальчишкам во дворе. Девчонки тоже не сильно от них отставали. В результате у меня выработался условный рефлекс – если слезы наворачиваются, значит, в душе злость растет. А когда она растет, я способна на многое. Например, спуститься вниз с башни из кресел… Хотя делала я это ну очень аккуратно, опасаясь каким-нибудь резкими движением вызвать аварийную ситуацию. В итоге мне удалось найти свой ритм, который сохранила и после схождения на землю, отправившись довершать разруху в местном подземном царстве.

Возвращение к башне прошло гораздо веселее. Легкость в теле провоцировала легкость в душе, от чего недавние переживания виделись забавным происшествием, окончившимся весьма благополучно. Радостный настрой только усилился, когда мне на глаза попался халат с завернутыми в него припасами.

– Вот уж точно, что не делается, все к лучшему, – сказала я вслух, – ведь совершенно из головы вылетело. А ведь вполне могла рвануть не вниз, а вверх и сейчас сидела бы около ямы и гадала: ту спускаться o нот ту спускаться15. Нет бы, сначала закинуть…

Меня перебил приглушенный стук кувшинчиков в подхваченном узелке. Пожалуй, с «закинуть» я как-то погорячилась. Черепки они на археологических раскопках уместны, а не в туристической поклаже. С моим же «закину», дай бог, если один кувшинчик выживет, даже если там, на поверхности, один мох растет. Так что нужны альтернативы. В руках тащить не выйдет. За спину как рюкзак повесить – лямок нет. И потом, хоть узел и небольшой, но груз за плечами гарантированно смещает центр тяжести, а в моей ситуации лучше без припасов остаться, чем повышать шансы на падение. Значит, нужен другой вариант. Например, привязать к узлу веревку, закинуть ее наверх, а потом, выбравшись из подвала вытянуть поклажу на поверхность. План звучит просто замечательно. Дело за веревкой.

Я невольно огляделась. «Почему-то» никакой веревки не нашлось. В фильмах, помнится, в подобных ситуациях пользовались занавесками. Но здесь нет окон и соответственно никаких штор не предусмотрено. Есть неплохой книжный вариант порвать простыни на веревки, однако и этот рояль обошел мои кусты стороной. Хотя бы стол скатертью застелили… только стопка салфеток. Ну, на безрыбье…

И я уселась вязать из салфеток веревку. Материала хватило метра на два, может на два с половиной. Короче мало. Даже очень. В дело пошли ошметки кресельной обивки результат стал длиннее, но не на много. Тут мне пришла в голову гениальная мысль: срезать обивку со стен. Однако местный строители не натягивали материал на поверхности, а приклеивали его причем так прочно, что после упорного фехтовального поединка вилки со стеной в руках оказался только ни к чему непригодный комок ниток.

На этом ресурсы зала иссякли. Вздохнув, я оглядела себя и, еще раз вздохнув, сняла штаны.

Отношение к собственной наготе у меня сильно поменялось под влиянием тренировок с Эйри и Тимуром. Принцип, что важно не то, что увидят, а как отреагируют, прочно осел в моем сознании. В тоже время «нюхачество» активно свидетельствовало, что возможность подглядеть, а уж тем более пощупать, переключала мозги на инстинкты практически мгновенно у глобального большинства мужиков. Жизнь частенько подтверждала этот печальный вывод. Одно время мне очень сильно хотелось посетить нудистский пляж, чтоб разведать, как и чем пахнут самцы в условиях изобилия. Однако случайно подслушанный в очереди у гинеколога разговор о песке в интимных зонах вырвал с корнем весь интерес. Тот рассказ вообще поменял мой взгляд на одежду, выдвинув заботу о здоровье на первое место. Поэтому снимая штаны, я думала только о тоненьком материале трусиков, который станет единственной преградой между мной и весьма нестерильными поверхностями.

С другой стороны полтора метра «прироста» для самодельной веревки довольно весомый аргумент, чтоб перетерпеть неудобство. Да для меня и гораздо более скромный «вклад» майки в дело удлинения явился достаточным условием для оголения. Тем более температура позволяла. А грудь… можно считать психологическим оружием: увидит кто, отупеет от инстинктов, давая шанс для маневра. Какого именно маневра, естественно, нужно смотреть по обстоятельствам, но на всякий случай привяжу «огрызками» кресельной обивки вилки к предплечьям.

Тапочки и носки я решила убрать в поклажу. Первые хоть и славно послужили мне во время строительства, но все же совершенно не годились для восхождения. Вторые, будучи слишком короткими для веревковязания, обещали тепло замершим ногам уже после выхода на поверхность. Почему-то сомнений в том, что ноги замерзнут, не возникало, то есть пришло время очередного распаковывания-запаковывания узелка.

Вот тут-то меня и подкараулил сюрпризик. В принципе приятный, потому что, увидев, как широко раскинулись пОлы халата, я мгновенно мысленно удлинила свой канат метра на два, а с учетом пояса на все три. К сожалению, неприятный осадочек тоже присутствовал: узелок столько времени перед носом маячил, и ни одна мозговинка-извилинка за него не зацепилась. Обидно-досадно, но жизнь продолжается.

Твердо пообещав себе быть собраннее, внимательнее и даже соображалистее, я взялась за переделку. Хотя вернее сказать, за перевязку по-новому. Теперь роль узелка-рюкзака взяли на себя штаны. Стоило только «раструбы» завязать и в моем распоряжении оказалась сумка аж из двух отделений. Кстати, их и носить удобней, чем узелок – повесил на плечи как переметную сумку и пошагал.

А еще у штанов есть штрипки, к которым, как оказалось, очень удобно привязывать веревку. Ее второй конец украсила «кошка», роль которой исполняла ножка от стола. Естественно, высокие требования к такому якорю не предъявлялись. Главное, чтоб улетел подальше и, упав, лежал спокойно, не давая своим весом веревке сползти обратно в дыру. Осталась малость: узнать, как все сработает на практике.

– Когда-нибудь, – громко сказала я, – когда у меня будут внуки, а то и правнуки, то рассказ о сегодняшних приключениях заставит их гордиться мной. Я буду крутой в их глазах. Супер-пупер, какой крутой. И у меня даже будет ностальгия по этим веселым дням…

Слова кончились, бодрости уверенности сильно не прибавилось, но необходимость лезть никуда не делась. Тяжело вздохнув, я двинулась на штурм вершины.

Глава XV

– Когда-нибудь, – прошептала я, обессилено уткнувшись лбом в кочку, украшенную ярко-зеленой травкой, – внуки-правнуки будут уписываться от восторга, слушая рассказ о приключениях бабки. В них я обязательно буду бодрая, веселая, сообразительная, ну и просто ужасно удачливая.

Впрочем, мне все же удалось выбраться. Чем не везение? Ведь три раза соскальзывала с корней. Точнее, два раза соскользнула, и разок случился обрыв. А когда злосчастный столик повело под ногами в сторону, вполне мог произойти очередной срыв. Правда, я с испугу прыгнула выше. Прям взлетела. Со страху оно, конечно, и не такое выстрелить сможет. Адреналинчик как вскипит, так тут же, откуда ни возьмись, ловкость, сила, выносливость и болестойкость. Я вон грудью сильно ударилась, можно сказать, и не заметила даже. Боль только сейчас доходит… Уж не знаю, с какого образа-подобия лепил господь женщину, но он явно погорячился, решив, что ей не придется ползать по плоским вертикальным поверхностям. Он вообще, похоже, сильно не заморачивался. Мне даже иногда кажется, что наш мир – какая-то пробная Бетта-версия. Ну да бог с ним, с богом-то, проживем и так.

Титаническим усилием перевалившись на спину, я оказалась под сенью высокого травяного кустика. Дыхание постепенно выравнивалось. Биение пульса в ушах стало стихать, давая дорогу звукам жаркого солнечного дня.

Вот еще моментик поблагодарить свое везение. Была бы сейчас зима, то в моем нудистском прикиде в момент отморозила бы все что можно и нельзя.

По краешку сознания пробежало воспоминание о том, как ругали холодный июнь, противно-дождливый июль и невдохновляющее слабо-теплое начало августа. Видимо последний раздухарился, выдав напоследок настоящую летнюю погоду. Правда, в памяти как-то не осело, чтоб Гидрометцентр радовал своих «почитателей» таким прогнозом. С другой стороны, я, похоже, много чего не помню и не догоняю. То ли сплю, то ли с головой проблемы, то ли и то, и другое.

Лукавлю, конечно. В сон-то верится все меньше и меньше. Точнее, почти не верится, только маленькая надежда живет. Скорей даже не живет, а теплится. Да в ней о то надежды мало что осталось. Это уже несбыточная мечта о чуде: авось сбудется, и проснусь прямо там, где обрываются воспоминания, то есть у себя на кухне за столом перед фотографией с Валеркой…

Поневоле тяжело вздохнулось.

Если уж мечтать о чуде, то лучше проснуться так, чтоб успеть предотвратить аварию. Зазвать Ривку в гости… Или утащить ее с малышкой на прогулку в парк… или…

Или перестать себе морочить голову несбыточным и понять, что же происходит!

Оторвавшись от гостеприимной травки, я, приняв сидячее положение, оглядела окрестности. Увиденное, прекрасно описывалось двумя словами: «развалены» и «запустение». А раньше, судя по всему, здесь стоял огромный домина. Даже не домина, а дворец. Или просто замок. Во всяком случае, объем каменного крошева значительно превышал виденные мной в прошлом году остатки шестиэтажки.

Я невесело усмехнулась – вот уж точно не поймешь, где найдешь, где потеряешь. Тогда из-за полетевшего диска на ноуте, мне пришлось в срочном порядке заниматься установкой разного софта «на коленке», мотаясь вместе с шефом в джипе по разным объектам-партнерам-заказчикам. Зато теперь я могу с уверенностью заявить: «Домик здесь стоял покрупнее шестиэтажки». И было это очень-очень давно. Поскольку холмики развалин украсились не только вездесущей травой, но и молодыми деревцами. Удивительно, конечно, как они ухитрились вырасти на груде камней! Впрочем, кто бы жаловался! Ведь именно по их корням удалось выбраться из подземного зала. А еще они, похоже, ответственны за разрушение потолка, что явилось большой трагедией для медведя, а мне… мне, пожалуй, опять-таки грешно жаловаться.

Поднявшись на ноги, я огляделась. Похоже, замок-дворец располагался на небольшой возвышенности, у подножья которой раскинулся огромный сад. Или парк. Только опять же, очень давно, потому что сейчас все свободное пространство покрывала молодая поросль, и следы рук человеческих можно было приметить в некой упорядоченности явно старых деревьев.

Легкий порыв ветра донес гнилостный болотный запах. Помнится в школе на природоведении или биологии нам говорили о круговороте лугов-лесов-болот. И с тех пор во мне жила уверенность, что вода угрожает только старым чащобам, а не такому молодняку. С другой стороны я не специалист по заболачиванию, чтоб заявлять, как может или не может быть. Если пахнет, тогда надо принимать к сведению, записывать на мозговую подкорку и не кочевряжиться. Хотя пару лет тому назад мне довелось сполна насладиться подобным гадостным запахом без всяких болот. Мы тогда нашим СэСэЧе клубом поехали в область добровольцами, помогать расчищать поселок после наводнения.

Хм… В принципе если принять версию наводнения, то становится понятно, какая нелегкая занесла медведя на развалины. Выходит, мне нужно учитывать наличие воды в округе. Но сначала все же стоит «вызволить» свою поклажу и одеться.

Кстати… По мне прошла волна испуга, если сволочной столик рухнул, то значит, мои невеликие припасы, а главное одежда… Тут я углядела «хвост» своей «кошки», скрывающийся в кустах метрах в десяти от меня, и до конца не оформившийся страх сменился радостным: «Свезло!» Как говорится в голливудских фильмах: «Бог есть, и он любит меня».

Однако стоило мне подойти ближе, как сразу захотелось добавить: «но специфической любовью». Кустик оказался родственником колючей проволоки. Влезть в него без вреда для здоровья можно разве что в танке. Ну, может рыцарские латы еще подошли бы. В общем, слов нет – одни эмоции. Особенно как подумаешь о майке в колючках, так сразу эмоции зашкаливать начинают.

Со стороны дыры тоже не подлезешь: там всего полметра до края, причем никакой гарантии, что он не обрушится. А рисковать ради штанов с халатом как-то мелко, что ли.

Я обошла куст с другой стороны. Перспектива не улучшилась. Вернулась обратно. Все равно не подлезть. Идей не появлялось. Тогда я применила отчаянные меры для их поиска: стала слоняться туда-сюда, злобно шипя каждый раз, когда под ногу попадала ветка или камешек. Как ни странно, этот метод принес плоды. Я нашла… точнее, споткнулась о довольно длинную ржавую гнутую железную полосу. Трудно понять какую ей прочили судьбу изначально, но в моих руках она превратилось в мачете. Хреновенькое, надо признать, мачете. Под его ударами ветки больше гнулись, чем ломались, очень неохотно уступая дорогу к моей цели. Однако минут через десть-пятнадцать махания железякой, мне удалось подцепить веревку и подтянуть ее к себе поближе.

Желание заполучить одежду, хотя бы ее часть, относительно неповрежденной, помогло удержаться от первой естественной реакции рвануть все на себя, едва только пальцы дотронулись до первого узелка. Вместо этого я медленно и аккуратно принялась высвобождать «якорь». Не знаю, насколько умаялся Чуковский, вытаскивая бегемота из болота, но я б с ним махнулась бы не глядя. По крайней мере, руки остались бы целые, а не исколото-расцарапанные.

В какой-то момент мне удалось приподнять над ветками свой конец освобожденной веревки, и хищный куст неожиданно выпустил свою добычу. Боясь вспугнуть удачу, я с неторопливой аккуратностью заняла удобную позицию и, как завещал великий Ньютон, плавно потащила багаж из подвала16. Секунды показались минутами, а минуты часами. Но главное, что штаны вместе с всем содержимым оказались в моих руках.

Радости было море. Она бурлила, пенилась и начисто игнорировала тот факт, что от вещей пованивает раздражающим запахом печенья. Впрочем, мелькнувшая на волне воодушевления мыслишка, связала опротивевший аромат с появлением медведя в зале. Звучало довольно логично. Несчастную зверюгу наводнение загоняет на старые развалины, идущий из многочисленных трещин сладковатый запах подманивает его и – бумс – обвал. Выходит мне надо не ругать, а благословлять жестянку с дезодорантом..

Внезапно нахлынувший запах похоти начисто смел все благостные мысли.

Резко обернувшись, я увидела его… Он был огромен. Больше всех, кого мне довелось увидеть в своей жизни. Он даже казался больше медведя проломившего потолок в зале и был гораздо страшнее. Огромными шагами он приближался ко мне. Я же замерла как кролик перед удавом: смотрела и от страха не могла пошевелиться. Просто стояла и смотрела, как это чудовище идет ко мне, расстёгивая на ходу свою рубаху.

И все под звонкое пение птиц, стрекот кузнечиков. Посреди яркого солнечно-веселого дня…

Пуговицы на его рубашке закончились как-то внезапно. Всхлипнув, я подняла глаза и неожиданно наши взгляды встретились. Это было ужаснее, чем страх. Хуже чем убийство. Это была абсолютная вседозволенность, вонявшая жуткими, мерзкими желаниями. Я была в них куском мяса, которое не съедят, а сожрут. Даже не сожрут, а переработают в мелко нарубленный фарш. Медленно… с удовольствием. Причем все произойдет по одной простой причине: ему так хочется. Ему хочется насладиться вседозволенностью по полной программе.

«Очнись!»

Оцепенение спало. Резко бросаюсь в сторону. Но гигант, находясь в метрах десяти, стремительным рывком наперерез перекрывает дорогу. Отпрыгиваю назад, невольно загоняя себя в угол между кустами и провалом. Мелькнула бредовая мысль перепрыгнуть дыру. Потом проскользнула более реальная: пройти по узкой полоске между ямой и кустами, но на нее уже не остается времени. Он прыгнул. Клешни его рук упали мне на плечи… Падая на спину, я вижу, как надо мной нависает туша…

– …у айкидо, – пояснял Тимур Рустамович поднимающемуся с матов Валерке, – надо усвоить принцип: движения соперника не блокируются, а перенаправляются. Его инерция – твой союзник. Тебе требуется лишь внести небольшую корректирующую поправку, а остальное сделает за тебя физика…

… моя нога подцепляет наваливающуюся тушу и сильным толчком добавляет корректирующую поправку, отправляя нападающего в кувырок через мою голову.

Сильный удар спиной о землю, кажется, не выбил воздух из легких, а просто смял их в две маленькие тряпочки. Но только времени нет ни на ахи, ни на вздохи. Эйри крепко внушил: лежачего не только бьют, но и запинывают.

Резкий переворот на живот… И еще не поднявшись на ноги, вижу, как с коротким вскриком враг исчезает в провале… Из-под земли слышится грохот… видимо, моя башня… после чего наступает тишина.

Убился? Ранен?

По-прежнему сидя на корточках, я вслушиваюсь в тишину… Снова застрекотали кузнечики. Чирикнула птица. Словно и не было никого. Ничего не происходило. Как бы…

А вдруг он просто потерял сознание от удара, но скоро очнется и вылезет.

Или здесь рядом его друзья-товарищи. Они услышали его и сейчас со всех ног спешат сюда узнавать, что случилось.

Бежать! И как можно скорее.

Не тратя время не то что на переодевание, но и на отвязывание ножки, я, схватив свои припасы, помчалась в заросший парк. Почему туда… Наверно потому, что среди деревьев и кустов легче спрятаться. А может из-за того, что бежать вниз легче… В любом случае я мчалась, не разбирая дороги, не обращая внимания ни на царапающиеся ветви кустов, ни на боль в непривычных к босому бегу ступнях.

В какой-то момент легким перестало хватать воздуха. Тело требовало упасть и насладиться покоем. Но страх с прежней силой гнал вперед И я, не останавливаясь, продиралась сквозь кусты и перелески, пока неожиданно не выскочила на открытое пространство. В первое мгновение перемена пейзажа как-то не сразу осозналась. Радость, что легче бежать появилась, а вот вопрос «Почему?» догнал только через пару метров. В некоторой растерянности я замедлилась, пытаясь на ходу осмотреться, как внезапно что-то сильно ударило по ногам. Мешок вылетает из рук, кувырок, и я вытягиваюсь во весь рост на земле, утыкаясь носом в небольшой кустик. Дергаюсь в попытке встать. Не получается – ноги словно связанные. Сажусь… И правда связанны – икры плотно обвивает трос толщиной с палец. Даже скорей впивается в них. А на его концах укреплено по нескольку металлических шариков покрытых сетью разномастных царапин, видимо от частого употребления. Валерка, когда-то о чем-то таком рассказывал. То ли балли, то ли болли17. Довольно древнее метательное оружие… я вздрогнула – если оружие здесь, значит, где-то рядом должен найтись и сам метатель.

Неужели уже догнал? Вылез и догнал?

Дрожащими руками я схватилась за веревку. До меня донесся запах чужих эмоций, и в первый момент я испытала облегчение. Это явно был другой человек. В нем преобладала смесь усталости с радостным удивлением. Вот только душок его радости ничем хорошим мне не грозил: либо по-доброму подчиняюсь, либо сама виновата. Пальцы лихорадочно забегали по веревке, но проклятые шары слишком сильно переплелись друг с другом. С наскоку не распутать. Вот если б разрезать… Я огляделась в поиске «узелка» и с неприятным удивлением обнаружила его по ту сторону «своего» куста. Штаны словно присели на ветви, раздражающе близко, но так что с моего места не достать. В качестве утешительного приза тускло отражая солнечные лучи на земле, у самых корней, лежала обычная вилка. Видимо та самая, которую я после неуспешных попыток привязать к руке, бросила сверху в «багаж». Вот ее-то мне и удалось ухватить, просунув руку сквозь ветви.

Мерзкий смешок в сочетании со зловонными эмоциями, заставил взглянуть в лицо приближающейся опасности. Немолодой грузный мужик в очень поношенном кожаном костюме значительно уступал первому 'знакомцу'. Он тяжело дышал, тяжело шагал и был весь какой-то тяжелый, даже в эмоциях. И все же весьма опасный.

Поняв, что не успею полностью распутать веревку, я подобрала ноги, стараясь незаметно «перекатиться» в положение на корточках…

– … ноги в бою нужны не только для махания, – поучал спецназовец, – точнее, как правило, не для махания. Сама знаешь, на короткие удары по низам нужно меньше времени и места. А еще не стоит забывать, что ноги могут тобой «выстрелить». Особенно если враг появился неожиданно на близкой дистанции. Смотри, я нагибаюсь… Резко выпрыгиваешь – головой в челюсть и сразу добивай. Только смотри, чтоб не теменем била. Подбородок выше задирай…

… положение на корточках. Все, я – взведенная пружина. Он подходит, слегка наклоняется. Прыжок. Только враг оказывается гораздо шустрее. Мужик успевает отклониться назад и бьет меня кулаком в лицо… Свет погас.

«Ленка! Очнись!»

Голова гудела как колокол. Наверное первый раз в своей жизни я полноценно оценила точность этого выражения. Собственно, вполне можно прожить без такого знания, но не пришлось…

А еще лицо пульсировало болью, точней пульсировал эпицентр на правой скуле, и уже от него волной боль расходилась по кругу, резонируя в зубах, в глазу и опять же в затылке. А это означало, что проснуться у себя на кухне явно не светит. Зато светит выяснять отношения с челом, который, одним ударом послав меня в нокаут, вовсю фонтанирует вонью своих похотливых желаний. Причем, судя по тому, как он по-хозяйски наминает мою грудь, учитывать мнение других участников процесса эта скотина не собирается.

Стараясь не показать, что уже пришла в себя, я слегка приоткрыла глаза. Повезло, что гад смотрел на мои ноги. Кажется, он распутывал веревку, пользуясь только одной рукой, и при этом, сволочь, ни на секунду не выпустил из лапы мою грудь. Явно мозги ему переклинило, причем не в самом для меня удачном месте. Умелец-многостаночник. Даже непонятно, чего во мне больше страха или злобы. Одно ясно – надо как-то вырваться из его рук. Насовсем. Да как атаковать, если ноги связаны и подвижности никакой? Дожидаться пока веревку снимет? Так он же тоже освободиться. У меня к тому же в голове еще волнения после его кулака не утихли. Хорошо хоть в глаз не попал, а то б еще ослепла на правую сторону… Стоп. Я что-то важное пропускаю. Эйри что-то такое говорил… или Тимур… а может даже Валерка… что-то про право-лево… Во! Право! Он бил в правый глаз! Эта скотина еще и левша! Точно. Он и сейчас левой рукой орудует. Сильный, шустрый и левша. Мои шансы тают быстрей, чем снежинка в костре. Что за сволочизм! Хоть бы оружие какое!