Сон о принце

– Эса болел сильно после призыва. Резко похудел. Выглядел как обтянутый кожей скелет. Врачи думали, что не выживет, а он бредил и вас звал…

– Я тронута.

Вскинув голову, он взглянул мне в лицо, подозревая насмешку. Но ее там не было, впрочем, как и сочувствия. Слишком уж далек от меня неведомый Эса, чтоб влиять на чувствительность. Другое дело сам парнишка, хотя вроде как не близкий родственник, но как минимум знакомый. Причем симпатичный.

– Да ты садись, – продолжила я ровным голосом, – в ногах, как говорится, правды нет, тем более что речь у нас не об Эсе, а о тебе пойдет.

Принц не сел, а словно сложился в маленькую испуганную фигурку, и замер на краешке стула. Я, хмыкнув, продолжила нравоучительным тоном.

– По твоим словам, основная проблема в том, что кое-кому надо бы начать взрослеть. Так?

Со стула испугано кивнули.

– Учиться пойти не пробовал?

– Мне трудно выбрать, – послышался тихий ответ.

– А кому легко? Пытаться надо себя найти, – я почувствовала, как зашевелились на голове змейки, и вдруг пришел ответ – Та-ак, похоже ты предрасположен к техническим наукам.

Собеседник внезапно распрямился:

– Я могу сказать Эсе, что это ваша рекомендация?

– Эк шустрый какой! А сам чего?

– Ну… – слегка стушевался принц, – он меня переубедит. Как щенка в лужу мордой ткнет.

– Так не веди себя как щенок.

– Легко сказать! Он же старший в семье! Да и король к тому же.

Противопоставлять себя королю, даже имея статус богини, почему-то не хотелось. Наверно стоит зайти с другой стороны:

– А чем, по мнению Эсы, тебе стоит заняться?

– Работой с людьми.

– А чуть конкретнее?

– Конкретнее? Сейчас процитирую: «Король – это, прежде всего, символ. Ты должен научиться понимать простых людей, их чаяния. Быть флагом, с которым народ не боялся бы принимать будущее…»

– О! То, что надо! – перебила я пафосное выступление. Принц, замолчав, вопросительно уставился на меня.

– Рассуждай логически, – я постаралась звучать всезнающе, – чтоб идти в это самое будущее, нужно понимать, на чем это самое будущее будет возникать. А будущее за новыми технологиями.

– Да?

– Да. Ты что историю никогда не учил?

– Учил. А что?

– А то! Если смотреть внимательно, то заметишь, что большинство качественных изменений общества связано именно с использованием новых технологий. С их появлением подход «Так делали наши прадеды-деды-отцы» перестает приносить доход. Причем скачком. Вчера еще давало доход, а сегодня сплошной убыток. Поэтому главным становится не опоздать. Успеть развернуться и освоить новое до того, как это сделал кто-то другой. А чтоб угадать, куда развернуться, нужно хорошо разбираться…

– В технике! – радостно воскликнул юнец, – а для этого необходимо получить хорошее техническое образование!

– Молодец! Можешь взять конфетку.

Парнишка недоуменно похлопал глазками и спросил:

– Какую конфетку?

– Это только присказка, – ухмыльнулась я, – означает, что мыслишь в верном направлении, – растерянность на лице собеседника сменилась несмелой улыбкой.

– Но и это еще не все, – продолжала я, – ведь новые технологии должны быть применены на производстве со всеми вытекающими последствиями.

– Это какими?

– Малыш, а сам как мыслишь?

– Ну-у… Знать где материалы закупить?

– Еще!

– Чтоб подешевле было?

– А зачем?

– Богиня, ну я не совсем уж тупой. Понятное дело, чтоб при продаже в кармане денег больше осталось.

– Или свою цену снизить.

– Зачем?

– Чтоб покупали только у тебя.

– Ха! А я об этом не подумал.

– А ты подумай. И еще о рабочих вспомни. Сделаешь им хорошие условия, они работать лучше будут. А сделаешь слишком хорошие, то с удовольствием займутся бездельничаньем.

– Подожди… те, я не понял. Мы же говорили про то, чтоб техникой заниматься, а тут уже такой разброд пошел. И цены, и рабочие, и наверно еще что-то…

– Молодец, возьми еще одну конфетку.

– Ну… А…? – принц в растерянности не мог подобрать слова.

– Ладно, одарю тебя мудростью, – сжалилась я над ним, – Ты почему-то ждешь готовые ответы, не собираясь прикладывать усилий. Так взрослеть не получиться. Ты должен сам поставить свои цели. Я тебе только дала подсказку, как можно строить беседу с Эсой, чтоб добиться чего ты хочешь. Но вот чего ты хочешь, все ж решай сам. Посиди, подумай, обсуди с королем…

– А если он скажет, что по-настоящему хорошее обучение только заграницей, где нас не любят? Нет, не «не любят», а практически ненавидят.

– Это должно показать твою целеустремленность. Выдай себя за местного сироту, которому с трудом хватило денег. Сиди без гроша ищи подработки, короче веди себя совсем никак принц, но учись. А если опять примешься за девками бегать…

Неожиданно змейки забеспокоились и потребовали срочно вернуться в реальность. Я поначалу растерялась, поскольку за время разговора как-то втянулась в происходящее. Так сказать с головой ушла в иллюзорный мир, считая его настоящим. И тут вдруг: «Проснись!» Мягко говоря, обескураживает.

Но все же глаза я открыла.

На стол с потолка сыпались мелкие камушки. Их поток становился все больше и больше. Рефлексы сработали раньше соображалки, заставив отбежать от опасного места. Грохот за спиной только подстегнул желание спрятаться, и единственным местом, выбранным на роль укрытия перепуганными мозгами, стал заваленный коридорчик. От резкого рывка дверь усвистела в сторону, открыв обзору пескопад. Слабенький, но напрочь отбивающий желание искать в закутке спасение. Моментально развернувшись, я остолбенела, потому что на моих глазах из дыры в потолке вместе с камнями и землей на остатки стола свалилось что-то огромное медведеподобное. Раздавшийся рев был таким жутким, что мои штаны остались чистыми только благодаря полнейшей пустоте в животе. От страха я, кажется, забыла, как дышать.

Над обломками поднялась черно-серая мохнатая голова. Слегка встряхнувшись, зверюга повернулась в мою сторону. Маленькие глаза на лохматой морде горели злобной яростью и казались страшней любого оскала. Сам оскал тоже не заставил себя ждать. Размер зубищ не поддавался описанию.

В голове всплыла какая-то случайно просмотренная телепрограмма о выживании, где очень крутой мэн объяснял, как можно отпугнуть медведя. Ситуация явно располагала применить теорию на практике. Дрожа всем телом я, следуя заветам теле-учителя, подняла руки, даже встала на цыпочки, чтоб казаться больше, и зарычала… хотя больше получилось, как запищала.

Только мне попался какой-то неправильный медведь. Вместо того чтоб испугаться, он заревел в ответ. Мощно, дико, угрожающе. И брызги слюны, летящие в мою сторону, в сочетании с донесшимся животным запахом придавали особый привкус неотвратимой реальности… А он еще зашевелился, выбираясь из завала.

«Хана тебе, Ленка!» – пронеслось в голове. И стало так обидно, что я заорала. Причем сама не понимала, что именно, но зато с очень твердым желанием вбить в меховую башку, что меня надо бояться. И очень-очень сильно бояться.

Видимо сгенерированная мной звуковая волна получилась довольно мощной, поскольку зверь, осев назад, посмотрел на меня с неким недоумением.

И тут огромный камень, сорвавшись с потолка, упал прямо на медвежью голову.

«Похоже, из меня получится нехилый Джельсомино11», – подумала я, оседая на пол в совершеннейшем бессилии от пережитого страха.

Глава XIII

Рана медведя была очень похожа на смертельную. Поначалу, сразу после удара, он несколько раз пытался подняться. Но его сразу вело в сторону, после чего мохнатая туша обрушивалась на пол, вздымая столбы пыли. Вид его был одновременно жалок и страшен, взывая искреннее сострадание, ограничивающееся, правда, пожеланием скорой смерти. Однако предпринимать усилия по ускорению его перехода в мир иной, я не собиралась. Извините, нечем. Не вилкой же его, в самом деле, колоть? Да и близко подходить опасно. Зверь, он и смертельно раненый остается зверем. Это телевизор мне крепко вдолбил в голову. Оставались только камни. Впрочем, соотнеся размер зверюги с калибром «снарядов», я решила воздержаться от проявления такого милосердия. В конце концов, он не грешница, а я не библейская толпа.

С другой стороны, бедолага уже давно перешел в практически неподвижное состояние. Только тяжелое сиплое дыхание показывало, что он еще жив. Такое невольное сидение у постели умирающего, невольно связалось с бессмертным «Мой дядя самых честных правил…» Мне, конечно, не приходилось «Полуживого забавлять», но вот «Вздыхать и думать про себя: когда же черт возьмет тебя!» уже буквально пульсировало в крови. А потом пришел сон Татьяны, где она гуляла с медведем… которого звали Эса, и это я гуляла с ним. Только меня звали не Татьяна, а Маша.

«Ну, если ты Маша, то я Дубровский», – сказал Валерка и, вынув из-за пазухи старинный кремневый пистолет, пальнул в нас.

С криком я вскочила… села. В зале без перемен. Только сиплое дыхание зверя. Видимо меня сморил сон, когда я, решив отдохнуть от встречи с местной фауной, присела в одно из кресел. Тяжесть в голове «притягивает» меня обратно на спинку, требуя додремать хоть пару минуточек. Но стоит прикрыть глаза: Онегин, Маша, медведь, Татьяна и Пушкин… в любимом платье нашей классной.

– Ну, Елизавета Павловна! – злобно рычу я, вырываясь из плена нездорового сюрреализма, – ну, навдалбливала классику! А спать-то мне теперь как?!

Елизавета Павловна ответа, естественно, не дала, зато глаза наткнулись на перекрытый завалом коридор, куда стоило попробовать сбежать от идиотских ассоциаций. Спальные места – не слагаемые, их перемена может драматически на конечный результат повлиять. Вдохновив себя самопальной мудростью, я направилась «на выход», однако на пороге меня «догнала» вполне разумная мысль, прихватить с собой кресло. Оно выглядело гораздо комфортней кучи битых кирпичей. Жаль только выбранный предмет мебели оказался абсолютно непригодным для переноски: во-первых, такой широкий, что удобно не ухватишься; а во-вторых, тяжелый, словно его из чугуна выплавили. Только я прибывала абсолютно не в том состоянии, чтоб какая-нибудь расфуфыренная табуретка вставала на пути моих желаний… Кресло добралось до дверей аж с двумя поломанными ножками. Точнее, вторая, зацепившись за порожек, обломилась уже в дверях, но это уже никому не нужные детали.

Демон разрушений подвыветрил адреналин, поэтому к новому креслу я подошла с существенно уменьшенным энергетическим запасом. В голове начались брожения сомнения. Идея заняться перетаскиванием изделий местной «тяжелой» промышленности для того, чтоб посидеть в темноте в маленьком закутке уже не казалась привлекательной. Зато небольшой приветик от мочевого пузыря намекнул на другое использование каморки. Однако отправившись превращать искусство местных зодчих в Лувр12, я столкнулась с другой проблемкой. В коридорчике по-прежнему что-то сыпалось с потолка. Совсем чуть-чуть, но уж очень свежее воспоминание о глыбе, проломившей голову медведя, наполняло страхом, примораживая ноги к полу. С другой стороны приспособить какой-то уголок зала под свои нужды, мне почему-то показалось кощунственным по отношению к умирающему зверю. Во всяком случае, пока «звоночек» был не шибко сильным, я решила продолжить перерванный поиск «рабочего» выхода из зала. Тем более что без существенной части потолка в помещении стало значительней светлее. А там уже смотреть по обстоятельствам.

***

Полчаса спустя, я снова сидела в кресле, нервно поедая засахаренные лепестки. Когда во рту становилось слишком сладко, глотала минералку и переключалась на солоноватые шарики, которые сменялись кисло-сладкими кружочками.

Зал был обойден по кругу трижды. А затем еще раз с ножкой от кресла в руках для выстукивания тайного прохода. Наплевав на опасность, я все же зашла в коридор и облазила весь завал, взбираясь в поисках хоть какого-нибудь лаза-пролаза до самого потолка. Тщетно. С горя превратила коридор в уборную. Неожиданно снова потянуло на литературные ассоциации. Вспомнился Профессор Преображенский13, рассуждавший об условиях возникновения разрухи в отдельно взятом туалете. Так сказать антоним моей ситуации: здесь есть разруха, значит, будет туалет. Может мне надо было в филологи-литературоведы пойти, а не в компьтрнишицы?

«Компьтрнишицы? – переспросил разум и констатировал, – точно не в филологи».

Под влиянием бури в голове, я принялась бездумно бродить по залу. Набрела на уже виденную мной сервировочную тележку. Разбитая стенка из матового стекла, показывала, куда при обрушении потолка пришелся удар обломков, заставивший ее откатиться на приличное расстояние от стола. А еще, сквозь частично осыпавшиеся осколки стал виден запас шкатулок с закусками. И запасная минералка нашлась. И вино… предлагающее приложиться к горлышку для облегчения взглядов на жизнь.

Соблазн был силен, но разум победил. И чтоб упрочить его победу я жую закуски, запиваю минералкой, а главное стараюсь ни о чем не думать.

Потому что не должно меня здесь быть! НЕ-ДОЛ-ЖНО! Потому что вещи сами собой не появляются! Внутри пустой каменной коробки без входов и выходов ничего появиться не может! По определению не может!

Но я же здесь?!

Срочно нужна помощь психолога или психиатра.

А может и санитаров со смирительной рубашкой.

Вот теперь сижу и успокаиваю нервную систему сладостями-соленостями… Хотя… уф… не лезет в меня уже ни сладость, ни соленость. Чем нервную систему увещевать?

Я невольно покосилась на винные кувшинчики. Такой путь вызывал больше опасений, чем восторга. Алкоголеупотребительство стало последним отчетливым воспоминанием, следовательно, именно его всеми силами стоит избегать. Попробовать, к примеру, обрести душевное здоровье путем самолечения на основе матанализа и методов динамического моделирования… Идиотизм? А что делать, если меня ничему другому не учили? Тем более что наш преп по вышке часто повторял, мол, математика – это эссенция логики, которая в свою очередь основа всего сущего.

Значит, решаем логическую задачку. Начнем с начала, то есть с условия. Дано: я потерянная и растерянная, мягко говоря, неадЫкватная. Найти: как реагировать на окружающий бред. Решение. Допустим, я сплю… Во что очень хочется верить, но все меньше надежды на такой счастливый исход…

И все же пусть я сплю… а потом проснусь… и тогда обязательно буду вспоминать сон как забавное приключение! Да еще наверняка приговаривать, мол, вот так надо было сделать, а не эдак.

Хм… забавно получается: ведь свои действия во сне я буду оценивать, исходя из того, как привыкла поступать в жизни. То есть сон или реальность, по большому счету без разницы, поступай, как привыкла. Главное, чтоб жалеть, потом не пришлось. Собственно, именно так я и делаю. Взять хотя бы сон с принцем… Ведь это-то точно сон. Сидела в кресле с закрытыми глазами, видела симпотяжку…

Вот если бы это был мой прежний принц…

«Но это был не он!» – резко перебила я саму себя. – «Вернемся к решению, а то будет как в Фединой задаче14»

Мысленное онемение… Опять литература! Теперь до рассказов Носова докатилась… Тоже своего рода классика, как и Булгаков, как и Пушкин со своим медведем… Кстати…

Я прислушалась к тишине в зале. Потом встала и подошла к лежащему неподвижно зверю. Все, отмучился бедолага… Вот еще одна загадка: куда меня занесло, если здесь такие монстры водятся?.. Я невольно проследила за насекомыми, облепившими запекшуюся рану, и поняла, что на самом деле существует очень важный вопрос, на который мне абсолютно не хочется узнавать ответ. А именно, какое еще зверье обитает в местных широтах?

И тут…

То ли вопрос оказался заданным слишком правильно, то ли смрад от мохнатой туши добрался до нужных рецепторов, но я словно проснулась. Вернее мозги словно проснулись, потому что сам «сон» вроде как продолжался. Зал с обрушенным потолком никуда не делся, память тоже на подсказки не расщедрилась. Но вот все детали обстановки стали восприниматься более четко. В сознании какая-то ясность образовалась. Мысли четко и бодренько уложились в короткие лаконичные цепочки, ведущие к одному общему жутко простому выводу: валить отсюда надо! Да побыстрей!

«Только с умом!» – тут же остановила я себя традиционным дедовым пожеланием, сопровождавшим выдачу денег на карманные расходы. Вот только сейчас речь не о наличных, а о времени. Сколько его у меня? Мухи вон уже слетелись на запах умирающего. А когда трупоеды помощней завалятся? Через час-два ? Или я успею одуреть в компании с разлагающейся тушей и без еды.

Кстати, еда и питье – это пунктик номер один при планировании любых путешествий. Причем главное побольше, но так, чтоб тащить полегче. Значит, оставшиеся закуски пересыпаются из коробочек в обнаруженные на том же сервировочном столике матерчатые салфетки… три небольших узелка… А вот водичку придется тащить в кувшинчиках, да и от вина отказываться не следует, поскольку в отсутствии налички легко сгодится на бартер… особенно если я еще на просторах своей родины… Если нет… то, как антисептик пройдет… Хотя не верю, что меня заграницу занесло. Но даже если и так, то люди везде одинаковы. В той же Америке наверняка найдется пара синюшников, готовых на что угодно ради бутылки. А значит, оставлять «валюту» никак нельзя. Только как тащить? Скрепя сердцем пришлось пожертвовать халат, сотворив из него «гламурненький» узел с вещами. «Не позарился бы кто на такую роскошь», – мелькнула теплая мысль-улыбка и тут же канула в Лету от холодного, – «Оружие. Нужно оружие!»

Уроки Эйри довольно быстро приучили меня видеть в каждой щепке инструмент для изувечивания человеческого тела. Хромой Тимур в свою очередь довел до понимания мысль делать упор на колюще-режущие предметы. Вот только зверюга ухитрилась обрушить потолок именно на стол. Пришлось скакать по свеженькому завалу в поисках виденных мною ранее вилок. Улов составил три штуки. А еще вилка-нож, две разнокалиберные ложки и половник. Последний, мог бы наверно сгодиться на роль булавы… Я, не удержавшись, даже взмахнула им пару раз, примериваясь к носу воображаемого противника, но потом упаковала вместе с ложками в узелок в качестве потенциальной валюты.

Жадность бурно требовала продолжить охоту на банкетную утварь, и я, помянув, что медведь в посудной лавке ничем не уступит слону, вновь пошла на штурм горки камней и битого стекла. Тапочки возмутились и попытались соскочить с ног. Причем одновременно, да в разные стороны. Никаким гимнасткам с брэйк-дансерами даже в страшных снах не виделись такие дикоскоростные телодвижения, которыми я боролась с силой тяжести за свою вертикальность. Усыпанный осколками пол придавал сил, и победа оказалась в моих руках…, точнее, ногах.

«Неказенность конечностей осознана. Жадность придушена. Так что вполне можно было переходить к отъезду из столь гостеприимных покоев, – подумала я,– осталось только понять как…»

Взгляд скользнул по мощным корням, висящих практически со всех сторон медвежьего входа. До пола они не доставали каких-то «жалких» трех метров. С другой стороны кресла в изобилии стоящие в зале внушали надежду на построение «стойкой» вавилонской башни. По крайней мере, языковой проблемы передо мной не стояло…

Спустя несколько часов моя уверенность существенно поблекла. Во-первых, оказалось, что под башню нужно расчистить место. Справилась наверно за полчаса на голом энтузиазме. Во-вторых, нужно стаскивать кресла к «строительной» площадке, а они тяжелые. Энтузиазм выветрился. Пришлось подбадривать себя необходимостью. В-третьих, процесс водружения одного кресла на другое, кажется, выпил все силы. Впрочем, конструкция стояла надежно, не качаясь, что внушало скромненький оптимизм, который быстро растаял, когда дело дошло до следующего кресла… После нескольких попыток «закинуть» его наверх, выяснилось, что выражение «пупок развяжется» очень точно отражает действительность. Однако проблему можно облегчить, если рядом с первой двухкресельной башней поставить другую, а потом перетащить верхний «этаж» со второй на первую… Только на самом деле нужно еще одно кресло, на котором можно стоять во время этих перемещений.

И я сделала это. На тупом упорстве. Но сделала. Трехэтажная башня гордо возвышалась посреди зала. Сама же я полумертвой тушкой валялась у подножия своего сооружения, осознавая, что еще два этажа мне не потянуть.

Глава XIV

Проснулась я из-за того, что рука затекла. Ненавижу это ощущение. Словно внезапно у тебя вместо руки образовалась подушка или даже диванный валик. Чувствуешь себя какой-то ущербной. Желая лечь поудобнее, я слегка приподнялась и тут же схлопотала удар по темени. В глазах расцвело цветное конфетти, а встряхнувшиеся мозги осознали, что эти самые глаза еще закрыты. Впрочем, разлепление век картину мира не изменило. Было темно. Очень темно. И неудобно. И схлопотать новый удар по голове не хотелось. И полежать-прийти в себя хотелось тоже. А может быть и доспать… Хотя последнее лучше делать в более комфортных условиях, поскольку лежать оказалось неудобно, холодно и как-то вонюче, что ли… Наверно от ведра с мусором тянет. Да и пол на ощупь похож на кухонный.

Вспомнились Валеркины проводы… Стало стыдно. Даже очень. Все же одно дело помянуть, а другое дело напиться в дымину, да уснуть на полу, засунув голову непонятно куда. Под стул, наверное.

Осторожно выбравшись на свободное пространство, я приняла сидячее положение. Все же спать лучше в кровати. Надо просто чуток напрячься и заставить себя пойти лечь в кровать. Прекрасный план. Принимаем безоговорочно и сразу запускаем его в производство. Я даже глаза снова разлепила, на ноги поднимаясь. Вот только конструкция, за которую ухватилась рука, совсем не напоминала ни мой кухонный стол, ни буфет, ни уж тем более холодильник. И еще почему-то пропало кухонное окно. Немного исследований мозгокопательства и…

– Это что, типа сон в развалинах продолжается? – громко спросила я, – Не хочу! Совершенно не хочу! Хочу просыпаться и помнить, как заснула! Причем сразу! Без долгих воспоминаний!

Ответом была тишина.

Я обиделась, уселась в кресло и отключилась.

***

Пробуждение можно было смело озаглавить как «Мечты сбываются», поскольку, еще не открыв глаза, я могла очень четко представить, где проснусь и что увижу. Не могу сказать, что знание принесло хоть какую-то радость. Скорей огорчение. Уж очень сильно хотелось увидеть родную спальню. Пол кухни тоже бы подошел. Но не срослось.

Душа требовала посокрушаться по данному поводу или даже выплакаться, но меня отвлекло хриплое кряканье. Такой громкий неожиданно близкий звук.

Остатки сна слетели в момент. Крик был похож на птичий и вроде как страха не вызывал, но все же разумная осторожность заставила подхватить увесистый камень с пола. Она же потребовала двигаться плавно, без резких рывков. Пташки все же бывают ну очень разные. Так что камень «на взвод» и внимательно осмотреться.

Легкий шорох наверху. Ну, конечно! Я ж сама смастерила такой прекрасный насест. Где ж искать пернатого как не на нем. Но я опоздала. Хлопок крыльев, и большая тень спланировала к медвежьей туше. Выглянув из-за кресельной башни, я постаралась разглядеть гостя. Только тут в дело вмешался мой желудок, громогласно заявив, что хочет не есть, а жрать. Пернатый покосился в мою сторону, однако сразу же вернулся к рассматриванию своего «деликатеса», не понимая, что его тоже разглядывают с весьма гастрономическим интересом. Я, конечно, ни разу не охотница, да и о резке домашней птицы имею весьма теоретическое представление, но голод, знаете ли, не тетка.

Тем более навестившая меня птаха оказалась хоть размером и поменьше курицы, да все ж побольше вороны, что давало надежду почувствовать на зубах не только кости, но и мясцо. С другой стороны, падальщик – далеко не лучшее амплуа для будущей еды. Это как охотиться на городских голубей, которые питаются разной гадостью, не брезгуя помойками. К тому же у меня ни спички, ни зажигалки. Вот они последствия здорового образа жизни, без курения.

Камень в несостоявшуюся добычу я все же бросила. Старалась не попасть, а просто шугнуть ее отсюда. Типа предупредительный выстрел в воздух, мол, вали по добру по здорову. Наглая птичка пролетевшему в метре от нее предупреждению не вняла и даже постаралась приступить к своей трапезе. Прицельно брошенная горсть мелких камешков резко поменяла ее мнение. А повторные залпы убедили падальщика насовсем покинуть помещение.

***

Завтрак из соленых хрустящих шариков и минералки вознес чувство голода на неизведанную мной ранее высоту. Зубы требовали вонзиться во что-то необращающееся в прах после первого же укуса. Во что-то, что нужно жевать. Желательно тщательно. И чтоб оно потом приятной тяжестью осело в животе. Короче говоря, пернатому сильно повезло, что он попался мне на глаза до завтрака, а не после.

Вариант насыщения лежалой медвежатиной не рассматривался. Зато резко подхлестнулось желание выбраться на поверхность. Туда, где шансы раздобыть мясосодержащий обед казались более высокими.