История одной жизни

– быстро вали отсюда!

– что сказал я?

– вали отсюда, Веня, вали я сказал! Быстро!

Упрашивать меня было не нужно. На ватных ногах, всё ещё дрожа от страха, я ретировался.

– только, через пару минут за своей спиной я услышал крик

– Ты нафига его отпустил?!!

Больше я ничего не слышал. Вы спросите почему же я так боялся и от чего спас меня Бог, размягчив сердце Алика?!

В сентябре я воочию убедился, что мои опасения были не напрасны и слухи просто так не ходят. Я пошёл в бассейн. В душевой было куча ребят, которые мылись кто перед купанием, кто после. Я тоже зашёл под струю воды и услышал в самой первой кабинке булькающие звуки и что–то похожее на тихий плач. Какое–то уханье так же раздавалось оттуда. Не обращая особого внимания на всё это, я помылся и пошёл к входу в зал бассейна, любопытство взяло вверх, и я бросил взгляд через плечо, на первую от двери кабинку, которую как раз–таки от посторонних глаз прикрывала та самая дверь. Глаза мои расширились от ужаса краска стыда и брезгливости залила моё лицо. В кабинке был Бес и Осёл и ещё какой–то не знакомый мне пацан, у которого всё лицо было в слезах. Я никогда не забуду глаза того пацана, в них царил ужас и обречённость. Бес и Осёл вдвоем сразу насиловали этого бедного пацана. К горлу подкатился комок, и я выбежал не в бассейн, а в туалет и меня вырвало. Забрав свои вещи, я быстро переоделся и выбежал из бассейна прочь. В тот самый момент моё детство закончилось и началось отрочество.

Часть 2

Отрочество

Глава 1

Любое здание должно иметь под собой фундамент, иначе порывы ветра или любая другая природная стихия снесёт или легко разрушит его, не смотря на любой материал, из которого сделано здание. Моим фундаментом безусловно стала Вера. Приходя в Воскресную школу, я забывал на два, три часа, что существует грязь, страх и боль, которые всё больше и больше захватывали мою страну, мой город, мой район, мою школу и всю мою жизнь. Размеренные уроки, которые вёл настоятель храма в честь Михаила Архангела отец Василий, закладывали зёрнышки веры в мою неокрепшую душу, а также в душу моего папы, который возил меня на эти уроки. Отец Василий был прекрасным оратором и интересным учителем, Евангельские истории или истории и из Ветхого Завета перемешивались с примерами из жизни и увлекали нас детей своей простотой и светом. На таких вот уроках, я познакомился практически со своим сверстником, который был сыном священника и у нас завязалась дружба. Парень, которого звали Сергей ничем не отличался от меня и тогда я понял одну интересную вещь, что все люди в первую очередь созданы из плоти и крови, и что даже у священников бывают перемены в настроении, свои боли и страхи. Что уж говорить о детях. Это знакомство сыграло для меня очень важную вещь, однажды, мой друг позвал меня в алтарь, вместо, в которое нет доступа обычному прихожанину, место на столько загадочное и не постижимое, но в свою очередь простое и в тоже время символичное. Каждый предмет в любом храме имеет значение, что уж говорить о алтаре и его содержании. Я не буду здесь вдаваться в объяснения, моё повествование не об этом, но когда отрок переступает в первый раз завесу таинственности, скрытую от посторонних глаз иконостасом, то, что он ощущает остаётся с ним на всю жизнь. Вот так, я встал ещё на один важный для себя путь. Путь пономаря. Возможно в течении какого–то времени я бы бросил бы пономарить, но одно событие происшедшее по моему любопытству и слабости сделали всё немного иначе. Дело в том, что, как многие из вас знают, священнослужители имеют своеобразную одежду, у которой так же есть своё значение и обозначения. Некоторую из них они получают, сразу после так называемого таинства священства, некоторую за особые заслуги в качестве награды. Так дело обстоит и у пономарей, наград для пономарей существует всего четыре, это подрясник, стихарь, орарь и в очень редких случаях шапочка – скуфья. За каждой из таких наград стоит либо не малый труд, ну либо уж извините, но скажу правду, попросту блат или связи. Для отрока, носить красивый сшитый стихарь, а ещё увенчаны подобием ангельских крыльев – орарем особый шик. Мне, обычному смертному тоже конечно очень хотелось иметь вот такую награду, но я не имел желания, как делали некоторые мои знакомые пономари, выпрашивать награду, так и не любил к кому–нибудь подлизываться. Однажды на вечерней службе, старшие пономари решили подшутить надо мной и играя на моей слабости уговорили надеть на себя стихарь и орарь. Я с замиранием сердца напялил бездумно всё это на себя, глянул на себя в зеркало, но при этом краска стыда залила моё лицо. Первой моей мыслю было, то что я не заслужил это, а второй, что я совершил очень плохой поступок, так как надев священные одежды без благословения, я оскорбил тех, кто реально их заслуживал и саму суть, что символизировали эти одежды. Я поспешно снял их с себя, несмотря на то, что все старшие ребята говорили, что мне это очень идёт, а некоторые, извините за прямоту, подлизы., у которых были эти награды при этом смеялись больше всех. В тот момент, я дал себе слово, что буду пономарить до тех пор, пока не заслужу эти награды своим пономарским трудом. Ничего в нашей жизни не бывает просто так. В тот вечер у меня произошёл своего рода завет, благодаря которому я не бросил в какие–то моменты пономарство и познакомился по–настоящему с великими священниками и людьми и приобрёл верных друзей. Поверьте, пономарская дружба, если она настоящая, то она на всю жизнь. Касаемо фундамента я рассказал. Но материал для здания тоже необходимо подобрать качественный. Что будет если материал не качественный?! Верно. От здания останется только фундамент. Таким материалом для меня стал спорт. На мою проблему, я почему–то рос болезненным мальчиком, возможно это было из–за гиперопеки мамы, а может ещё по каким–то причинам. Меня мучали головные боли. Мама возила меня по всяким профессорам, мне ставили различные диагнозы, делали на тот момент суперские исследования, типа эхо головного мозга или электродиаграммы, проверяли меня на эпилепсию и на много чего, но так как найти ничего дельного не могли, то с умным видом поставили диагноз вегетососудистую дистанцию по какому–то умному типу и посоветовали давать меньше физических нагрузок. А, для меня, мальчика у которого, как говорится шило в одном месте это был своеобразный приговор. И тут, наверное, впервые в жизни я дал отпор маме. Мой друг, Алексей записался на самбо, и я тоже загорелся заниматься борьбой. Мама строго настрого сказала нет. И тогда, я решился на очень важный поступок. Я пошёл, наверное, к единственному врачу которому я доверял, к заведующей детской поликлиники, врачу детскому неврологу, у которой мы с мамой были частыми гостями. Не смотря на очередь перед её кабинетом, я дождался когда выйдет очередной посетитель и шмыгнул в открытую дверь.

– здравствуй Веня, что случилось? И где мама? – спросила меня доктор.

– мама наверное на работе. Я к вам по серьёзному вопросу.

– ого – улыбнулся доктор

– что за наглец! – в кабинет ворвалась женщина, чья очередь была по справедливости заходить на приём.

– одну минутку, мальчик зашёл по моему вопросу, обождите несколько минут в коридоре – сказала заведующая при этом очень строго глянула на меня.

Мне лишь оставалось опустить глаза и изучать носки своих ботинок.

Когда дама закрыла дверь с другой стороны, доктор вопросительно посмотрела на меня. Я набрал в рот побольше воздуха и выпалил:

– я хочу заниматься борьбой!!!

– заниматься чем?

– борьбой!

– нет максимум плавание, при твоих головных болях

– Скажите, доктор, вот посмотрите на меня, такого хлюпика, таких как я может обидеть каждый, а уплыть по земле от хулиганов у меня не получится. Зачем мне беречь свою голову, если по ней может настучать любой?

Заведующая удивлено посмотрела на меня. Взгляд был долгим и задумчивым.

– ну, что ж, давай так, я разрешаю тебе заниматься, но при условии, если ты через месяц скажешь, стало тебе хуже или нет! Ты должен дать мне честное слово

– честное слово – сказал я радостно.

Вот так я получил заветную бумажку разрешающую мне посещать борьбу, а голова моя после тренировок наоборот стала болеть всё меньше и меньше. Наверное, этот разговор с заведующей поликлиники был мой первый по–настоящему взрослый поступок. К сожалению занятие борьбой продлились не долго. Нет я не бросил заниматься сам. Мне очень и очень нравились эти занятия. Тем более тренер – Валерий Геннадьевич Баглаев был очень замечательным человеком. На первых же соревнованиях я с испугу выиграл у кандидата в мастера спорта и получил сразу разряд. Это было очень смешно, парень усадил меня на подножку и заработал два очка. А я тогда отрабатывал один приём, который мне очень сильно нравился. Назвался он бросок через спину с упором в живот. Что бы его исполнить, нужно было сделать правильный захват противника и резкость. Вот думая об этом приёме и проигрывая два очка, я бегал в прямом смысле по ковру от своего именитого соперника. Который улыбаясь, игрался со мной, как кошка с мышкой. И вот до конца поединка оставались считанные секунды, соперник меня настиг, но схватил меня так, как мне было удобно. Сотни раз выполненный приём, отработанный до автоматизма сыграл своё дело. Удивлённые глаза парня, его, да и моего тренера можно было бы, наверное, снимать в кино. КМС летел через меня и шмякнулся на спину, а это было четыре очка. Времени отыграться у соперника уже не было. Всё бы шло хорошо, но грязь, которая была в стране коснулась и спорта. Моему тренеру сказали, чтобы он проиграл или, по борцовской терминологии «Лёг «, на соревнованиях другому тренеру, для очередного звания второго. Мой тренер, как честный и порядочный человек вопреки всему выиграл и уволился с тренеров и ушёл работать на шахту. Я же не смог больше тренироваться у тренеров, которые в моих глазах были замараны и позволили уйти моему тренеру из дворца спорта. Так закончилась моя история, как борца, но началась история как каратиста, о которой я расскажу, как ни будь в следующий раз.

Глава 2

Жизнь интересная штука. Многие говорят, что умные учатся на чужих ошибках, а дураки на своих. Я же учился на собственной боли. Жизнь меня учила одному золотому правилу, если правда за тобой, то какие бы силы не были против тебя, ты победишь, но, а если ты делаешь что–то не так и поступаешь, как говорят не по совести, тут приходилось мне платить очень высокую цену. Мир подростков в период перелома внутри страны отнюдь не радужный, со стороны может казаться, что милые дети играются и шутят с друг другом, а на самом деле в этой среде идёт жёсткая и совсем нешуточная борьба. Борьба за собственное я и любая ошибка в этой борьбе несёт за собой очень серьёзные последствия. Буквально за один миг можно превратится из популярного в школе и дворе парня в изгоя. Так к моему стыду случилось и со мной. Мы с Алексеем всегда держались друг друга. И все знали, если тронут одного, то ответ держать придётся перед нами обоими и по сути с нами старались не связываться и это сыграло с нами злую шутку. Не придавая значения изменениям вокруг нас, не обращая по наивности и малолетству на изменение ситуации в школе и на районе в сторону злости и жестокости, мы вели себя самоуверенно, и я бы сказал нагло. В школе уже назревала банда, созданная директором в классе коррекции, от которой школа будет стоять на ушах в полном и переносном смысле. В якобы благополучных классах появлялись свои цветочки, которые потом начинали раздавать ягодки. А мы, желая по выделываться и по развлекаться, чувствуя свою безнаказанность словесно издевались над своим бывшим одноклассником, который остался на второй год. По сути он был не плохим парнем, немного замкнутым и поэтому прозвище у него было Танк. По одиночке, Танк, развернул бы и мне и Лехи дюлей, но нас то двое. И наши шуточки на публике доводили парня. Это видела вся школа. И в один прекрасный день у моего будущего врага, который в то время стал заводилой в 7 г созрел великолепный план. Конечно об этом плане мы даже не догадывались. С моим врагом я познакомлю вас попозже, эта незаурядная личность заслуживает отдельного представления. И вот в один много обещающий день, день, когда к нам в гости должны были приехать из деревни мои любимые дядя и тётя, грянул гром. Утром в раздевалке мы встретили Танка и как всегда начали над ним шутить и доставать. Я почему–то сразу почувствовал по поведению его, что–то не ладное, но не доверился этому ощущению. В раздевалке начала скапливался разношёрстная толпа, как по повелению волшебной палочки. И когда собралась почти вся школа, Танк выпалил:

– вы меня достали, пошли драться.

– драться? Сразу против нас двоих – спросил я

– да, против вас двоих.

Представители 7 г заулюлюкали и толпа потоком вынесла нас троих во двор школы. Образовался огромный круг в центре которого было нас трое. Бить Танка ни я, ни Леха естественно не хотели, но теперь нам предстояло держать ответ. Взбодрившийся поддержкой толпы, Танк, ринулся на нас. Тогда мы с Лёхой ещё не научились жёстко работать вдвоем в драке, что в последствии мы безусловно исправим, но это утро было не нашим. Потасовка шла в принципе равная. Прилетало и ему и нам. Но толпе хотелось зрелища, а режиссёр поставивший этот спектакль, уже начал хороводить. Танк наступая на меня получал урон, но пер на пролом, я начал пятится. И тут произошло то, что я совсем не ожидал. Кто–то подкатился под мои ноги, и я потерял равновесия. Тут же мне прилетело с ноги, откуда–то сбоку. В глазах заплясали красные мальчики. Закрыв рукой голову, я, лёжа из подмышки, и глянул что происходит с Лёхой, его окружили трое из 7 г, свалили и запинывали. Толпа смеялась и вопила от мала до велика. Град ударов руками и ногами достиг и меня. Я закрыл голову руками, молча лежал. Казалось избиение никогда не кончится. Счёт времени ушёл на задний план. Но всему приходит конец. Зазвенел звонок, и толпа ушла, оставив нас с Лёхой лежать на поляне перед школой. Я поднялся, оценивая собственный ущерб. По сути он был не велик, разбитый нос и губа, помятая и грязная одежда. У Лехи дела обстояли хуже. Из головы у затылка текла кровь, лицо было всё разбито, левая рука свисала беспомощно вдоль тела. Я подставил ему своё плечо, и мы побрели в сторону дома. Мы не говорили друг другу не слова. Просто брели вполуобнимку по знакомой нам дороге. Зайдя во двор, я увидел, что у моего подъезда остановилось такси. В другое время я бы с радостью кинулся встречать своих любимых родственников, но не сейчас, в таком жалком виде с огромной апатией внутри. Леха мотнул головой в сторону его дома, и я мотнул в знак согласия. Приведя в порядок себя дома у Лехи так же ни о чем не разговаривая, я пошёл домой. Праздничный ужин не много скрасили мои переживания. Хотя тётя и мама заметили, что я какой–то хмурый, на что я сказал, что просто много уроков и я устал, а на утро меня ждало новое испытание. Позвонив Лехи, я узнал, что он в школу не пойдёт, потому что у него лёгкое сотрясение мозга. Родителям он сказал, что упал, играясь в спортзале. А у меня выбора не было никакого. Зайдя в школу, я буквально чувствовал на себе пре зрительный взгляд. Кто–то показывал на меня пальцем, кто–то смеялся в лицо, а кто–то за спиной. Но главное испытание меня ждало на уроке труда. В классе у нас был мелкий по росту пацан, звали его, как и моего друга Алексей, я тоже был не высокого роста, хотя по сути мой рост можно назвать средним. И вот видя наше с Лёхой фиаско, мелкий Леха решил поднять свой статус кво и вызвал меня на драку.

– ты реально хочешь со мной драться – удивлённо спросил я

– ну, а что, вчера ты не произвёл впечатления на меня, друга твоего нет, по этому почему бы и мне не проучить тебя

Давать заднею было нельзя, но и бить этого пацана я не хотел. Но делать было не чего. После уроков мы также вышли во двор школы, толпы было меньше. Но она была. И мы начали драку. Я безусловно был сильнее этого пацана, мне его даже было жалко. Но толпе, да и ему этого было не объяснить. Я дрался в пол силы. Но урон был ощутим. Один глаз у него заплыл, губа и нос были разбиты, но он всё шёл и шёл на меня. Толпа безусловно болела за слабого, особенно одна девчонка из 10 класса, имя которой я не знал, да и не узнавал впоследствии. Она сыграла в этой драке роковую для меня роль. Понимая, что упрямого мелкого мне надо либо вырубить вообще, либо прижать, я сделал резкий выпад и бросил парня через бедро. Он упал навзничь, и я сёл на него сверху и сказал, чтобы он сдавался. Я не добивал его, просто прижал, не давая ему пошевелится. И тут, услышав слово

– Вадик, я не могу смотреть как этот лох бьёт маленького – это был голос той девчонки обращающейся к её по читателю с десятого класса.

Через несколько секунд нога сорок четвёртого размера сзади прилетела мне по уху сбив меня с одноклассника. Одноклассник поднялся и не стал тоже меня пинать, а просто и ушёл. А мне прилетело от Вадика с ноги ещё два раза по лицу. Толпа разошлась. А я просто лежал на спине и глядел в синее осеннее небо. Слезы очистительными бородками смывали кровь с моего лица. Мне казалось, что моя жизнь уничтожена, растоптана и разбита. Именно в тот момент я понял, что за всё в жизни придётся отвечать. И достигнув дна, я по крупицам начал строить своё собственный подъём. Ошибок на этом пути будет много. Но двухдневное фиаско во дворе школы, как ни странно сделало меня сильнее, но это я понял гораздо позже….

Глава 3

Не знаю откуда у людей берётся злость и желание причинить другому боль?!Почему возвысить себя над другим для некоторых считается приятным?! Почему с помощью агрессии устанавливается авторитет и уважение?! Животные инстинкты или поверженная природа самого человека?! Но есть люди, которым само слово агрессия чужды. И посягательство на свою честь и достоинство такие люди умудряются избежать какой–то им только известной внутренней силой. Мне посчастливилось знать такого человека и скажу больше, этот человек в последствии станет мне другом. Другом в моих глазах. Что чувствует он по отношению лично ко мне для меня загадка, чужая душа и мысли, как известно для всех потемки. Это человек мой одноклассник. Зовут его Павел, он пришёл к нам в класс в пятом классе и сразу было видно, что он просто добрый пацан. К моему сожалению, я с Лёхой с начало проявляли свойственную нам агрессию. Как–то после уроков мы остановили Павла, что называется в трёх берёзках. Я предложил ему подраться со мной, Леха хотел, что бы Павел подрался с ним, а сам Павел попросту смеялся нам в лицо.

– драться? А зачем? – улыбаясь отвечал он нам.

– ну, как зачем? – опешили мы оба – ну что бы узнать кто из нас сильнее.

– сильнее? Ну, а что это даёт? – улыбаясь отвечал он

– ну… – засопел Леха – и шлепнул его кулаком в грудь

Глаза парня потускнели и он с какой то свойственной только ему печалью посмотрел на нас обоих. После этого взгляда мне как–то драться совершенно перехотелось. Я глянул на Леху и по его взгляду было видно, что и для него желание драться куда то подевалось.

– ну ладно, давай пока – промямлил я и не оборачиваясь поплелся в сторону дома, Леха зашагал вслед за мной. Настроение куда–то подевалось и на душе было, как–то мерзко и противно. Как будто то бы окунулся головой в ведро с лягушками. Сейчас я понимаю, что за свой поступок стоило бы извинится, но тогда, как же, ещё извинятся, ага, сейчас, лучше я буду находится с лягушками, чем просить прощения. Многие подумают читая это, что Павел струсил, но нет, этот пацан не был никогда трусом, просто он был на много умнее уже в том возрасте, чем мы с Лёхой.