Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 2

В середине XVII века титул российского монарха звучал так: «Божией милостью великий князь, царь, государь, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец, и всех земель, северных, восточных, западных и южных отчин, дедин, наследник, господарь и обладатель». С 1523 года на всем протяжении Московии существовала только одна власть – великого князя московского. Так завершилась работа восьми поколений. Она была дополнена первым успехом в Юго-Западной Руси – присоединением Северского княжества, и первым успехом в борьбе с Литвой – завоеванием Смоленска.

Становление и развитие монархии у нас обыкновенно связывают, прежде всего, со временами татарского ига. Есть мнение, что будто бы мы взяли у татар и название, и идею царя. Говорят, будто московские великие князья явились просто наследниками ханской власти, ими отнятой, и, таким образом, при сокрушении ига, стали самодержавными царями. Дело, однако, в том, что татарские ханы сами вовсе не имели той власти, которая явилась в виде царей на Руси. У татар ханская власть была родовая, из которой внешними успехами выдвигались великие ханы, с самым неопределенным содержанием со стороны идеократической. Это были типичные образцы самовластительства, основанного на вооруженной силе. В смысле же законности власти, татарская идея понимала лишь то же удельное, частноправовое начало, именно от которого Русь освободилась во времена татарского ига. Влияние татар состояло, таким образом, не в том, чтобы Русь усвоила себе их идею власти, а, наоборот, в том, что Русь, пораженная бедствием и позором, глубже вдумалась в свою потенциальную идею и осуществила ее. Этим Русь и оказалась сильнее татар.

Ханы поставили перед русскими только задачу о необходимости сильной власти, но не дали ровно никаких идей относительно устройства власти. Фактически хан был над русскими такой же неограниченный властелин, как вооруженный разбойник на большой дороге над беззащитным путником. Но Москва не поставила такой идеи в основу своего царства. Точно также никогда Русь не признавала нравственного права хана давать ей владык и повелителей. Она подчинялась вооруженной силе, ни на минуту не покидая надежду сбросить ее господство. Впрочем, со стороны ханов никогда не было ясно заявлено и выдержано право давать русское княжение кому вздумается. Никогда ханы не заявляли претензии давать русским областям правителей не из русского княжеского дома.

Передача престола, начиная с Ивана Грозного, осуществлялась по праву первородства. До этого имело место и завещательное право, когда, к примеру, Иван III «пожаловал» престолом сына от второго брака в обход внука от первого. В условиях династического кризиса конца XVI – начала XVII веков имело место избрание монарха. Венчание на царство осуществлялось в московском Успенском соборе, сопровождалось возложением венца – короны, вручением скипетра и державы, а с XVII века и миропомазанием. Царь сосредоточивал в своих руках всю полноту верховной власти, единолично распоряжался жизнью и имуществом подданных, рассматривая их в качестве своих холопов. «А и жаловати своих холопов вольны мы, а и казнити вольны есмя», – заявлял Грозный в письме к Андрею Курбскому. В обращениях к государю все подданные, независимо от ранга, именовали себя уничижительно «холопами» и употребляли уничижительные имена: «Великому князю, царю, государю холоп твой Васька Львов челом бьет».

ГЛАВА 62. Нормативно-правовые основы русской государственности. Судебник 1497 года. Судебная система

62.1. Источники общерусского права

Основным законодательным актом Московского государства XIV–XV веков по-прежнему была Русская Правда. В целях приспособления древнерусского права к московским условиям была создана новая редакция этого закона – так называемая Сокращенная Правда. Продолжало действовать также обычное право. Однако потребности государственного строительства в условиях образования централизованного государства требовали создания новых законодательных актов. Для рассматриваемого периода характерно более интенсивное (по сравнению со временем политической раздробленности) развитие права, увеличение роли великокняжеского законодательства.

Основными источниками общерусского права ХѴ–ХѴІІ веков были: княжеское законодательство, постановления Земских соборов, отраслевые распоряжения приказов: Уставная книга Разбойного приказа, указные книга Поместного и Земского приказов. В этот период создаются новые сложные формы законодательства – общерусские кодексы: Судебники, Соборное Уложение, в которых систематизировались нормы права. Все большее место в системе источников права начинают занимать разного рода частные акты – духовные грамоты, договоры, акты, закрепляющие собственность на землю, и др.

Уставные грамоты появляются по мере вхождения в Московское государство новых земель и утверждения на местах наместничьего правления. Сохранились Двинская (1397) и Белозерская (1488) уставные грамоты, определявшие порядок управления и судопроизводства в этих землях. В них устанавливались размеры наместничьего «корми», судебные пошлины и уголовные штрафы в пользу наместника, определялся состав лиц наместничьего правления и пр.

Жалованные грамоты исходили от великокняжеской власти и закрепляли права и привилегии частных лиц, прежде всего крупных земельных собственников. Число жалованных грамот велико, и виды их разнообразны. Сохранились они благодаря монастырским архивам, где хранились в особых копийных книгах.

Духовные грамоты – это завещания, составлявшиеся первоначально великими и удельными князьями, а затем и другими лицами. Зачастую они составлялись не один раз в течение жизни: во время болезни, перед военным походом, перед поездкой в Орду и т.д. Древнейшая, сохранившаяся в подлиннике, духовная Ивана Калиты, датируемая 1339 годом, дает представление о землях Московского княжества, о княжеском имуществе, которые распределяются между наследниками. По духовным грамотам прослеживается территориальный и политический рост Московского государства, процесс формирования «единодержавия» московского государя.

Судебник 1497 года. В двух летописных заметках данный правовой акт назван Судебником, и это название за ним в дальнейшем упрочилось. В единственном сохранившемся списке, он имеет лишь следующий заголовок: «Лета 7006 месяца септемврия уложил князь великий Иван Васильевич всея Руси с детми своими и бояры о суде, како судити бояром и околничим».

По мере объединения государства все более ощущалась недостаточность наличных местных (указных и иных) норм, и это естественно навело на мысль иметь общий сборник правил для всей территории государства. По своему содержанию этот нормативно-правовой акт направлен на ликвидацию остатков удельной раздробленности, на создание центральных и местных органов государственной власти и управления, на разработку норм уголовного и гражданского права, судоустройства и судопроизводства. Большое место занимают в Судебнике нормы, регулирующие суд и процесс. Он определял порядок судопроизводства, «как судити боярам и окольничим». Судебник представляет собой первый опыт кодификации законодательства Московской Руси. Он был составлен одним из приближенных Ивана III Владимиром Гусевым, и утвержден князем и Боярской думой в сентябре 1497 года. В следующем же году этот дьяк был казнен за участие в заговоре против внука великого князя, Димитрия.

62.2. Содержание Судебника 1497 года

Содержание Судебника почти исключительно процессуальное. Главнейшая цель законодателя состояла в том, чтобы наметить основные начала отправления правосудия и поставить их под контроль центральной власти. Судебник содержал главным образом нормы уголовного и уголовно-процессуального права. Хотя Судебник 1497 года знаменует собой новый шаг в развитии права, но многие вопросы в нем регламентировались менее полно, чем в Русской Правде. Это относится в частности к гражданскому, особенно, к обязательственному праву. Отсюда можно предположить, что Судебник целиком не заменил предшествующее законодательство. Некоторые нормы Русской Правды, очевидно, продолжали действовать наряду с Судебником. В Судебнике был приведен перечень всех основных городов и местностей Русского государства, что позволяет сделать вывод о действии статей Судебника на всей его территории.

Источниками Судебника являются прежние юридические сборники. Кроме норм обычного права он вобрал в себя уставные грамоты, Псковскую судную грамоту, частично Русскую Правду, а также княжеские грамоты, определявшие порядок местного управления и суда. Впервые проф. Владимирский-Буданов разделил памятник на статьи по различию содержания и насчитал таких статей 68. Больше половины статей было написано заново, а старые нормы часто в корне переработаны. 26 из 68 статей Судебника – новые, отразившие реформаторскую деятельность московского правительства.

В Судебнике речь идет сначала о суде центральном: суд бояр, окольничих великого князя и его детей, этим вопросам посвящены первые 36 статей. Следующие 8 статей (ст. 37–44) посвящены суду провинциальному, суду наместников в городах. В конце помещены статьи, содержащие случайные нормы материального права (о наследстве, давности, договорах займа, купли-продажи и пр.). Под особыми заголовками фигурируют статьи: «о займех», «о христианском отказе», «о чюжеземцех», «о изгородах» и прочие. Такой порядок статей вызвал мысль о наличии некой системы в Судебнике, в соответствии с которой его содержание распадается на три части. Однако, едва ли, уместно называть данный порядок системой, тем более, что он далеко не выдержан. Так, например, среди статей о суде центральном помещена статья «о наместниче указе» и ряд уголовных постановлений – «о татьбе», «о татех», «о татинных речех», из которых только одно первое дословно повторено в отделе о суде наместников под заглавием «о татех указ». Статьи Судебника позволяют понять многие стороны общественно-политической жизни Руси того времени: усиление власти Великого князя, увеличение роли дворянства и многое другое. Привилегии господствующего класса защищались открыто, налицо было неравное положение зависимых сословий. Если нарушались межевые знаки на земле феодала, то преступнику грозила торговая казнь (т. е. битье кнутом на торгу), а если на земле крестьян, то за это предусматривался только штраф (ст. 62). В сборник включена статья 57, которая устанавливала право крестьян переходить от одного владельцу к другому только один раз в год (на «Юрьев день», осенний). Эта статья имеет двойственную значимость, на что было обращено внимание историков. Одни указывают на то, что, установив единый срок для перехода крестьян при условии выплаты «пожилого» прежнему хозяину, Судебник, тем самым, сделал шаг к установлению крепостного права, и ущемлению прав крестьян. По мнению других, существо статьи в том, что срок крестьянского «отказа» для разных местностей страны стал единообразным, а это свидетельствовало о достижении политического единства государства. Выплата крестьянином «пожилого» владельцу за пользование двором было делом нелегким, но все же возможным.

Уголовное право. Если гражданские правоотношения развивались сравнительно медленно, то уголовное право в данный период претерпело существенные изменения. Изменяется само понятие термина «преступление». Если в Русской Правде под «преступлением» понималась «обида», т.е. причинение вреда отдельному лицу, то в Судебнике 1497 года под преступлением понималось «лихое дело», причинявшее вред государству и интересам господствующего класса. В понятие преступление был внесен четкий классовый смысл. Изменился круг субъектов преступления, холоп теперь также стал субъектом преступления (в отличие от Русской Правды).

Судебник вводит понятие «добрых» и «лихих людей». В ст. 12 говорится, что если 5-6 человек «добрых людей» (т.е. детей боярских) взмолвят на кого, что он тать, то предписывалось решать в этом случае дело без разбора, не доказывая виновности оговоренного. Закон, таким образом, прямо санкционировал доносительство и произвол, расправу, особенно с «ведомо лихими» людьми, т.е. особо опасными преступниками с точки зрения законодателя. Причем, право «облиховать», признать виновным принадлежало «добрым людям», представителям господствующего класса земельных собственников и наиболее зажиточным купцам. Они же, «добрые люди», могли и взять на поруки, что спасало от смерти. Судебник 1497 года, введя понятие «облиховать», т.е. обвинить, узаконил внесудебную расправу.

62.3. Судебная система

Судебник устанавливал следующие виды судебных органов: государственные, духовные, вотчинные и помещичьи. Государственные судебные органы делились на центральные и местные. Центральными государственными судебными органами были: великий князь, боярская дума, путные бояре, чины, ведавшие отдельными отраслями дворцового управления, и приказы. Центральные судебные органы были высшей инстанцией для суда наместников и волостелей. Дела могли переходить из низшей инстанции в высшую по докладу суда низшей инстанции или по жалобе стороны (пересуд).

Великий князь рассматривал дела в качестве суда первой инстанции по отношению к жителям своего домена, особо важные дела или дела, совершенные лицами, имеющими привилегию на суд князя, к которым обычно относились обладатели тарханных грамот и служилые люди (начиная с чина стольника), а также дела, поданные лично на имя великого князя. Помимо этого, князь рассматривал дела, направляемые ему «по докладу» из нижестоящего суда для утверждения или отмены принятого судом решения. Он являлся также высшей апелляционной инстанцией по делам, решенным нижестоящими судами, осуществляя так называемый «пересуд». Наряду с самостоятельным рассмотрением дел, великий князь мог поручить разбор дела различным судебным органам или специально назначенным князем лицам – путным боярам и другим чинам, ведавшим отдельными отраслями дворцового управления.

Связующим звеном между судом Великого князя и остальными судебными инстанциями была Боярская дума. Вопросами суда и управления ведали высшие чины Боярской думы – бояре и окольничие. Однако дворянство, стремясь ограничить права бояр, добились того, что судопроизводство проводилось в присутствии его представителей – дьяков. Боярская дума в качестве суда первой инстанции судила своих собственных членов, должностных лиц приказов и местных судей, разбирала споры о местничестве и иски служилых людей, не пользовавшихся привилегией великокняжеского суда. Боярская дума была высшей инстанцией по отношению к решениям местного суда. В нее переходили «по докладу» дела, изъятые из самостоятельного рассмотрения наместнического суда. В Боярскую думу также переходили дела от приказных судей, обычно в двух случаях: когда между приказными судьями при решении дела не было единогласия, или когда отсутствовали точные указания в законе.

На местах судебная власть принадлежала наместникам и волостелям. Наместник ставился «на место князя» для осуществления управления и суда обычно на территории города с уездом. В волостях (то есть в частях уезда) функции управления и суда осуществляли волостели. Наместники и волостели назначались князем из бояр на определенный срок, обычно на год, и находились на содержании населения, которое предоставляло им так называемый «корм».

Помимо наместников и волостелей в Москве и Московских волостях были тиуны государевы, также пользовавшиеся правом суда и управления и собиравшие доход с наместничьего и своего суда в пользу государя, а в других местностях – тиуны боярские, передававшие доход с суда своему боярину.

Духовные суды подразделялись, в свою очередь, на суды епископов, где судьей был епископ или назначенные им наместники, и суды монастырские, где судьей был игумен или назначенные им «приказчики». Также как и кормленщики, епископы и игумены получали вознаграждение с подсудного им населения. Ведению духовных судов подлежало белое и черное духовенство, крестьяне, находящиеся в распоряжении церковных и монастырских землевладельцев, а также люди, «питавшиеся за счет церкви» (ст. 59). Церковному суду были подсудны обыватели, совершившие преступления против Церкви. К ведению духовных судов относился также разбор брачных и семейных дел, отношений между родителями и детьми, дел о наследстве. Из подсудности духовных судов изымались: во-первых, наиболее важные уголовные дела – «душегубство» и «разбой с поличным», даже совершенные лицами, подсудными духовному суду, так как рассмотрение этих дел являлось исключительной компетенцией государственных органов. Во-вторых, дела, совершенные лицами, подлежащими разной подсудности, например, споры между крестьянами и слугами духовных и светских землевладельцев, или крестьянами и слугами, принадлежащими разным вотчинникам, разбирались так называемым «сместным» судом.

Судебник 1497 года «знает» целый штат судебных работников, помогающих суду и сторонам привлекать обвиняемых к суду, разыскивать и доставлять их в суд, сообщать сторонам о месте и времени рассмотрения дела, добывать доказательства и добиваться признания обвиняемых. Эти лица назывались недельщиками или ездоками в Москве и доводчиками – в провинции.

Судебник 1497 года впервые установил правило, обязывающее судью «…жалобников от себе не отсылати, а давати всемь жалобникам управа в всемь, которымь пригоже» (ст. 2), а также запрещает судье брать посулы (взятки) и решать дела, исходя из личных выгод судей: «А судом не мстити, ни дружити никому». Требование Судебника «давать суд всем жалобникам» основывается на стремлении господствующего класса сосредоточить разбор всех дел именно в органах государственного суда, стоящего на страже интересов господствующего класса, и не допустить разбор дела по старинным обычаям или путём передачи дела выборному третейскому суду.

Обращение в суд было весьма дорогим мероприятием. Стороны облагались различными пошлинами. Например, существовала так называемая полевая пошлина, которую стороны должны были платить даже в том случае, если они помирились и отказались от «поля», т.е. поединка. Статья 30 Судебника определяла пошлины, получаемые судебными приставами за исполнение ими своих обязанностей.

Судебник 1497 года содержит много черт, сходных с судопроизводством, установленным еще во времена Русской Правды, носившем состязательный характер. В Судебнике наряду со старой формой суда – состязательного процесса зафиксирована и новая форма судопроизводства – розыск. При обвинении в наиболее серьезных преступлениях применялась следственная, или инквизиционная, форма процесса, которая носила тогда название сыска или розыска. Следственная, или инквизиционная, форма процесса (розыск) в отличие от состязательной формы не предполагала обязательного участия сторон в суде и наличия жалобы для возбуждения дела. Подсудимый был скорее объектом процесса. При этой форме процесса расследование того или иного дела и привлечение к ответственности виновного или подозреваемого могло начинаться по инициативе самого суда. Розыск отличался от состязательного процесса тем, что суд сам возбуждал, вел и завершал дело по собственной инициативе и исключительно по своему усмотрению, т.е. суд являлся истцом от имени государства. Главным способом «выяснения истины» при розыске являлась пытка.

Были введены наказания – смертная и торговая казнь, причем эти меры применялись за большинство преступлений. Закон не определял виды смертной казни. Торговая казнь состояла в битье кнутом на торговой площади и часто влекла за собой смерть наказуемого. Помимо указанных в Судебнике 1497 года, практика знала и такие меры наказания, как лишение свободы и членовредительство (ослепление, отрезание языка и т. д.).

ГЛАВА 63. Процессы и тенденции становления и развития Центральных органов государственной власти и управления. Формирование аппарата государственного управления

63.1. Центральные органы государственной власти и управления

В первой половине XV века московская администрация представляла собой соединение двух различных систем, базировавшихся на разных принципах. Одну из двух ветвей можно назвать государственным управлением в прямом смысле этого термина; другую – «манориальным», или «дворцовым» управлением. К государственному управлению относились следующие направления: сбор налогов (прежде собираемых ханами), система призыва на военную службу и судопроизводство. Дворцовая администрация отвечала за содержание войск великокняжеской гвардии; управляла владениями великого князя. Также в ее ведении находились различные специальные службы, такие как: сокольничий, конюшенный, охотничий; а также служба снабжения великокняжеского дворца.

Когда власть великого князя московского распространилась на всю Великороссию, и он превратился в правителя национального государства, дворцовая администрация тоже приобрела национальное значение. Две системы – государственная и дворцовая – не слились, однако, продолжали сосуществовать. Каждая имела собственные органы и чиновников. Представительства обеих ветвей постепенно были учреждены на всех присоединенных территориях.

Дворцово-вотчинная система управления не отвечала потребностям единого государства, но она явилась основой формирования новых органов центрального управления. В дворцовом ведомстве, находившемся под руководством дворецкого и его тиунов, казначеев, дьяков, выделились поначалу особые хозяйственные комплексы (или пути). В числе этих путей были: сокольничий, конюший, стольничий, чашничий, ловчий, постельничий, судный. Их возглавляли путные бояре. Естественно, они распространяли свои властные полномочия и за пределы дворца.

Кроме «путей» уже в XV веке стали выделяться особые отрасли управления (дела), которые в каждом конкретном случае поручались (приказывались) какому-либо дьяку или боярину, и те самостоятельно, независимо от путных бояр, исполняли поручение (приказ), привлекая к делу других людей, создавая свою канцелярию и делопроизводство. Так возникли приказы – новые органы государственного управления.

По мере усложнения хозяйственных и административных функций особые дьячьи избы (новые отделы) выделяются и в системе дворцового управления. Они тоже получили название «приказов». Казенный – ведавший личным имуществом великого князя, его казной; Дворцовый; Конюшенный; Посольский – ведомство иностранных дел и прочие.

Распространение великокняжеской политической власти на прежде независимые великорусские государства являлось лишь первым шагом на пути приведения государственного управления и органов администрации к единообразию. Оно установило новую форму национального великорусского государства, но эта форма еще должна была быть наполнена новым содержанием.

63.2. Боярская дума – место и роль в политической системе

Боярская дума, выросшая из княжеского совета, являлась важным органом государственной власти и управления. Это был постоянно действующий административный орган. Практическая политика великого князя, а затем и государя вырабатывалась на основе ее согласования с аристократическими кругами общества – удельными князьями и боярством. Дмитрий Донской, умирая, давал такой наказ своим детям: «Бояря своя любите, честь им достойную воздавайте противу служений их, без воли их ничто же не творити».

С X и до XVIII века Боярская дума стояла во главе древнерусской администрации, была ключевым фактором, приводившим в движение весь правительственный механизм, она же в значительной мере и создавала этот механизм. Дума законодательствовала, давала ответы на вопросы, обращенные к правительству, формировала государственный и общественный порядок и им руководила.

Вместо временных боярских советов, собиравшихся в удельных княжествах, при великом князе Иване III стал собираться высший совещательный орган Московского государства – Боярская дума. Все важнейшие государственные акты вырабатывались и совершались по согласованию с боярами. Так, женитьбу на Софье Палеолог он предпринял, «подумав о сем с митрополитом, матерью своей и бояры». Решение воевать с Новгородом было принято: «разослав по всю братию свою, и по все епископы земли своем, и по князи и по бояре свои… и мысливше о том немало». Править единовластно, без Думы, пытался Василий III, про которого С. Герберштейн писал, что он «встречи против себя не любит, кто ему встречу говорит, на того он опаляется».

Боярская дума была аристократическим учреждением. Такой его характер определялся тем, что большинство его членов почти до конца XVII века принадлежало к известному кругу знатных фамилий, и которые назначались в думу государем по известной очереди местнического старшинства. Постоянной опорой устройства и значимости Боярской думы был обычай, в силу которого государь призывал в управление людей боярского класса в известном иерархическом порядке. Особую роль местничество – занятие должностей по знатности рода, и по происхождению, играло в период в правления Ивана III.

Боярская дума состояла из служилых чинов: бояр, окольничих, думных дьяков. В ее состав входили «введенные бояре» – люди, введенные во дворец в качестве постоянных помощников великого князя в управлении, из бывших удельных князей, возведенных в чин думского боярина, и окольничие – лица, занимавшие высшие придворные должности. Численность членов Думы была невелика – до 20 человек. Получение думного чина зависело от воли государя. Членство в ней давалось за особые заслуги перед государством и являлось пожизненным. Члены Думы назначались великим князем в строгом соответствии с правилами местничества, по степени родовитости, а не по делам и способностям, отчего бояре постоянно враждовали между собой за должности. Высокопородные князья могли сразу получить высший чин – боярина, менее знатные начинали с окольничего, прочие, из «худородных» служилых людей, получали чин думного дворянина, введенный для них при Василии III.