Заверган

Белогор Седьмовский

Заверган

ПРОЛОГ

В наше время было странным, если бы я бежал во весь опор по линейным улицам города. Подобное внимание мне ни к чему, к тому же препарат, что изобрел и выдал мне лично Александр Прохоров, действовал отлично. Я вписывался в толпу.

Презренный муравейник! Всё чётко отлажено: каждый шаг, каждый жест, каждое слово, даже каждый вдох и выдох – всё это контролировалось. Оно даже в голову к нам залезло, пытается обуздать наши мысли, эмоции, взять контроль над подсознанием… И не было бы так тревожно, если бы оно не приблизилось на один шаг к осуществлению полного контроля над людьми. А к чему приступило бы потом? К слову: собак и кошек – уже кибернезировали. Да куда там, даже до насекомых добралась, стать мне архаичным!

Я шел прогулочным шагом, словно купил себе эмоциональную программу с функционалом "Созидай", и поглядывал на небо. Гелиос уже должен был запустить вирус на локальный сервер активации "Нашествия", и с минуты на минуты должны были пожаловать тысячи маленьх гостий с острыми жалами, накаченные усыпляющим нейролептиком.

Этот сбой должен был показать Нэйро его уязвимые стороны. Оно может и способно высасывать из людей мысли – как Дракула Брэма Стокера высасывал кровь из своих жертв, создавая новых слуг – но ко всему подготовиться оно бы не смогло.

Я пересёк проспект имени Эмиля Корсни, художника, которого никогда не существовало. Там еще стояли дома давно минувшей советской эпохи. Я давно свыкся с тем, что люди так часто тратили свои мысли, получая в обмен загрузку эмоций и сфабрикованных мыслей различными сервисами Нэйро, что уже верят в подобный бред: живописцы, писатели, поэты, скульпторы, музыканты, архитекторы, политики, и многие другие – реально существовали.

Я увидел несколько камер во дворе. Рядом была гостиница Урал. Ранее стоявший перед ней памятник "Горожане" Нэйро предпочло заменить на нечто, отдаленно напоминающее толпу людей в токийском метро, с разными выражениями лиц. Не любил я эту кощунственную скульптуру. Всегда в глаза бросался лысый индивид с искаженным от крика лицом: глаза оказались на макушке вытянувшись из орбит в форме тетраидера, а рот был открыт так широко, что охватывал часть лба. Что, стать мне архаичным, у "Скульптора" происходит в нейронных связях?..

Я запустил руку в карман, и нащупал устройство для создания видеопомех. Порта для подключения к камерам по близости не было, да и рисковано это. Могут вычислить. А вот помехи в этом городе – дело обычное. Они частенько возникали из-за работы Антенн, что располагались в городской черте, на границе с Орджоникидзевским районом. Что там происходит никому непонятно. Даже Нейро не имеет туда доступа. Там какая-то древняя, но безумно надежная система защиты. Гелиос рассказал, как он вместе с группой LineBreak взломали один из потоков шифрования Нейро, и перехватили информацию о том, что внутри той цитадели помимо автономных пулеметных турелей калибром 12,7 мм, есть и система самоуничтожения, которая срабатывает в случае несанкционированного проникновения на территорию комплекса. Нейро, воспинимая глобально, не желало терять архивы, что хранились внутри, и искало способы обойти систему защиты. Вытекающим следствием, людей из жилых районов в радиусе не менее пяти километров выселили. Там разве что были паксистские патрули, конечно не без роботизировнной техники: гуманоидных дроидов и летающих дронов с мелкокалиберными турелями.

Я нажал на переключатель, устройство начало свою работу. Пока камеры трансрировали помехи из белых полос, я спустился в подвал дома, где был мой старый схрон. Хороший схрон. Надёжный. Я добрался до своей комнаты, которую запер на самый, что ни на есть, обычный наверной замок. Достал из под трубы ключ, и вошел внутрь. Под матрацем лежал собранный мною в кустарных условиях револьвер. Оружию в наше давали индексы и порядковые номера, я же решил наградить своё именем. Назвал я его скромно – "Хлопок". У него было два ствола: один под калибр 9х39, а другой был – гладкоствольным, для стрельбы картечью 12х70, да и помещался в дуло всего один патрон. Я убрал его в кобуру под плащом, зарядил три барабана, и разложил их по карманам.

Я попробовал связаться с Гелиосом через модифицированный широковолновый пейджер, но шансов на успех было мало. Я ведь в подвале. Да и он в катакомбах под Синими Камнями.

На моё удивление, устройство откликнулось входящим сообщением. Гелиос ответил. Взлом протоколов нейросети "Клинэр" прошел успешно, несколько минут над городом должна была нависнуть туча "Нашествия". Мой боевой скафандр был запрограммирован, и уже дожидался идентификации моего архаизма.

Это наши первые шаги в борьбе за свободу… Сводобу "от" или же свободы "для", я уже запутался за какую начал бороться… Повернуть назад нельзя, а движению вперед мешает туман будущности. Я не хочу безосновательно полагаться на иллюзию убеждений; не просто так я десять лет потратил на исследования в области перенесения сознания и изобретения подобного устройства, не говоря уже о разработке подходящего тела. Меня не волнует, на чьей стороне правда. Я просто сделаю то, ради чего всё это было организовано. И всё.

А ведь родись я естественным путем, то был бы частичкой этой серой ведомой массы, заполняющей улицы городов и поселков всего мира… А поворотной точкой стали события, лет так двадцать назад…

Часть первая

ТРУЩОБЫ

Глава 1

Спал он тревожно. В любой другой ходке – биологической энергии хватало на полные сутки, а тут всего лишь переход от убежища Общины до его схрона в подвале под девятиэтажным домом, неподалёку от Антенн.

Усталость била по нервным клеткам всего тела. Сильнее всего она ощущалась в коленях. Стоило ему погрузиться в сон, как начинали возникать образы огромных цилиндрических колб с эмбрионами внутри, зелёное свечение, треск повреждённой электропроводки.

Снова его разбудили глухие удары железа – сломанный дроид на аэроподушке летал по коридорам, задевая железные двери и трубы, врезаясь в стены и кроша бетон на углах.

Заверган находился в одной из подвальных комнат, освещаемой тёплым светом керосиновой лампы.

Первым делом он пихнул руку под рюкзак, который часто заменял ему подушку – нащупать рукоять самопала.

– Спокойно, – облегченно выдохнул он и сел, вытянув перед собой ноги, слушая удаляющийся гул, – Больная железяка! Летает тут на бешеной скорости, как бы не пришиб. Хорошо я дверь на замок закрыл, а то он меня по стенам бы тут размазал.

Протерев глаза, он смотрел на играющие блики света. В коридорах послышался какой-то шорох. Заверган приготовил самопал, заряженный картечью, и вслушивался в резко наступившую тишину. Внезапно что-то пробежало перед дверью, издавая при этом многочисленные мокрые шлепки, будто гигантская гусеница пробежалась по луже. Но он точно помнил – там было сухо.

Не имею ни малейшего представления, что тут может водиться, – подумал он, и поёжился от мурашек, пробежавших по спине, – паксцисты не любители наведываться в подвалы… Я, впрочем, тоже не исключение… А вот в нашем районе эти прихвостни Нэйро часто стали появляться. Раньше же они старались туда не захаживать. Их там не любят. Мы их там не любим. И они это знают.

Заверган немного разогнал усталость после очередного прерванного сна, и его моментом охватила тревожность: в этом укрытии совсем безопасно. Он протер свои ярко-голубые глаза и почесал подмышку – свитер очень колючий. – Любая комната выглядит уютно в теплом свете лампы или свечи, – вполголоса сказал он, – Ковер вот… Пусть и сырой, старый облитый какими-то помоями, местами объеденный молью, но уже чувствуется некий уют. Покинутый уют… А всё-таки почищу я его. Потом, если вернемся… А столик? Этот маленький белый пластиковый столик, с множеством сколов и трещин, этой скосившейся побитой ножкой – тоже часть импровизировнного интерьера. Воспринимаю по памяти, как Учитель говорил, что раньше у всех были постоянные квартиры, дома, где были ковры, ламинат, изящные столы, посуда, даже холодильники, мониторы и многое другое. Ух Нэйро!

Его взгляд провалился в пустоту, лицо приняло грустные очертания. Затем он взглянул на бетонную, осыпающуюся от времени, стену, вдоль которой проходили металлические водопроводные трубы, покрытые грязью и ржавчиной. Собственно, на них Заверган подогревал себе чайник и сушил промокшие ботинки с носками.

Кто знает, когда научились строить такое? – подумал он, – И тем более: почему в этот заброшенный дом до сих поступает отопление? Это же очень старые здания, в аварийном состоянии. Говорят им около двухсот лет. Бывал я в подвале современных домов, которые проектировал очередной сервис Нэйро – "Архитектор". Нет там таких подвалов. И водопроводных труб нет. Там только сервера нейросети "Сэттингс".

Заверган потянулся к батарее, приподнял крышку чайника, и затянулся парующим ароматом – чая словно курильщик, который не брал в рот сигарету пару недель – насладился запахом, и даже показалось что он повел ушами от удовольствия.

– Уф, – выдохнул он, и довольный сел обратно, – Должно быть, наверху уже светает. Туманно там, наверное… Но зато нет никого, не то, что у нас в трущобах. Хотя, конечно, у нас из взрослых один только Учитель – он самый главный в трущобах. Есть ребята "старшаки", есть просто мы, и есть "мелкие". Но Учитель у нас единственный человек, отец для всех. К нему прислушиваются все ребята, выполняют его задачи. И только потому мы ещё, должно быть, живы, – Он сполз на пол и уставился в потолок, глядя на раскинувшую свои белые коконы плесень, которая поселилась в углу комнаты, и обильно разрослась. – Ай, ладно, скоро идти, нужно ещё поесть.

Он расстегнул молнию рюкзака, и недолго ерзая внутри рукой, вынул оттуда пачку галет и шоколадный батончик "Go.Stop". Съев всё это с особым аппетитом, и запив чаем – он смахнул с себя крошки, смял в руке упаковку, услышав её шелест, и бросил себе мусор на пол. Убирать его было некуда, а класть его в рюкзак – как знать, когда эта упаковка издаст свой шелест… Может, в самый неподходящий момент.

Заверган проверил наличие зарядов для самопала, достал напильник, немного поточил свой нож – он нашел его полгода назад воткнутым в дерево – и убрал его в самодельный чехол, добротно висевший на ремне. Перед выходом он достал карту, и посмотрел на обозначенные на ней районы, улицы, пометки зон для безопасных переходов. Убежище на карте не изображали, в целях конспирации. Он, и все остальные знали, что оно находилось на краю города, недалеко от протекающей рядом реки. К ним никогда не захаживали люди из обжитых районов: то ли боялись, то ли относились с предубеждением. А может просто забыли об их существовании. Но во время Нашествия всё менялось. В Убежище заделывались все щели, плотно закрывались все двери, вентиляционные вытяжки. И после каждого такого Нашествия приходилось вновь укреплять каждую заплатку, щель… Иначе это могло стоить жизни всем.

Заверган подумал, что за всю жизнь, пусть и только начавшуюся, он не видел ничего, кроме бесконечных ходок: от убежища Общины к какому-нибудь схрону или к свалке; а потом от свалки обратно в Общину. У каждого поселка, как того требовала эпоха цивилизованности и гигиены, были помойки, куда выбрасывали разного рода мусор: иногда ковры, иногда одежду, иногда даже мебель, столы, табуретки, диваны… А кроме этого он ничего и не видел. Почти ничего… Он любил забраться на крышу заброшенного шестнадцатиэтажного дома, который стоял напротив здания Общины, и провожать закат очередного дня. Если, конечно, погода была ясной. В дождливые же дни он предпочитал отсиживаться в подвалах –  город сам по себе серый, а пасмурное небо создает невыносимо болезный контраст с этой печальной реальность. Ему вспомнилось, что в одном покинутом деревянном доме, какие раньше составляли костяк любой деревни, он нашел множество книг. Многие уже давно отсырели, буквы расплылись по страницам, а некоторые были…

– И не такие уж испорченные, – добавил он вслух, и замолчал, продолжая монолог мысленно, – А ведь Убежище и держится именно на наших ходках. Учитель однажды говорил, что есть свалки, где можно найти даже порох, провода, химические реагенты. Там я не бывал, а вот в некоторых районах города, я находил на помойках мясо, нераспакованное. Да и на вкус оно было неплохим, не отравился. Странные индивиды там живут. Во всём городе они странные.

Убежище было в нескольких кварталах от Плачущего Сквера – его так прозвали, потому что там росли преимущественно ивы, с которых в любую погоду капала вода. Самое трудное – это выбраться из этого подземелья. Проверив снаряжение, подвесив керосиновую лампу за крючок на поясе, Заверган подошел к двери и прислушался. Никакого грохота не было. Только где-то с трубы медленно, мерно, капала вода. Он отпер замок, держа самопал на готове, ведь помимо сломанного робота, тут появился какой-то мутант.

– Осторожно, осторожно, – шепотал он себе под нос, аккуратно выглядывая из прохода. Лампа осветила часть коридора, и его внимание привлекли следы на полу – дорожка из маленьких детских ножек тянулась в противоположную от выхода сторону, скрываясь в темноте, – Архаизм знает, что это такое и откуда оно взялось. Надо бы убираться отсюда, не хочу стать чьим-нибудь завтраком.

Испуганный Заверган поспешил к выходу. Когда он достиг его, и щёлкнул замками огромной стальной двери, отворив её – из подвала раздался жуткий гул, после чего послышался многоголосый крик, состоящий из сливающихся частот обертонов и унтертонов, зачем последовали многочисленные шлепки по бетону. Тварь побежала в его сторону. Заверган запаниковал, с большим усилием оттянул дверь на себя, когда оказался на другой стороне, и захлопнул её. Нечто гулко врезалось в дверь, отчего та содрогнулась, посыпалась бетонная крошка сверху. Он даже почувствовал, как вздрогнула земля под ногами. Ударив по двери ещё несколько раз, оно обижено взвыло, после чего начало удаляться вглубь, во тьму сырых подземелий.

Заверган выдохнул стресс. Первый раз с ним такое случилось – наткнулся на мутанта в подвале. Да он уже тут не один раз останавливался для ночлежки. Да и в других подвалах подобного не случалось. В этом разве что робот круги наворачивал на бешенной скорости, не более.

В голове начала проясняться мысль, что ребята его, наверное, уже ждут, и он рванул по лестнице на поверхность. Уже светало, и стоял слабый туман.

Я всё время считал, что уже взрослый, – подумал он, – Но в подвале ощутил себя беззащитным ребенком, самопал в руке мне показался какой-то жалкой игрушкой, одного выстрела этой твари точно бы не хватило, а зарядить новый патрон я бы не успел… Мне просто повезло.

Заверган прокрался вдоль стен гаражей, прикрываясь за кустами, и оказался у разрушенного двухэтажного здания. На точке рандеву еще никого не было. Он предпочел перестраховаться, не заходить внутрь, и затаился в кустах, оперевшись спиной на бетонную стену. Пасмурное небо постепенно становилось всё светлее. Изредка слышался гул двигателей самолетов, скрытых за пеленой облаков, распростершихся до самого горизонта, и движение машин на дороге, шины которых разбрызгивали лужи.

Заверган нажал кнопку включения на пейджере, он издала противный писк, – загорелось синим цветом табло экрана, выстроились в ряд черные буквы выражая приветствие на неизвестном ему языке.

На противоположной стороне заскользили две тени, и Заверган затаил дыхание. Один силуэт повернулся, что-то сказал другому, они пригнулись, и перебежали через дорогу, после чего поднялись рядом с ним по ступеням , скрывшись внутри здания. Он узнал их – Крис и Винсент. Шпионы инкубаторные, – подумал он, – Вас же на весь квартал было видно. От чего вы прятались, перебегая улицу прямо по центру, так еще и полусогнутых колянях? Хорошо, что тут камер нет, а то к нам бы уже направили пару патрульных машин паксии, еще и разведовательных дронов бы прихватили.

Он огляделся – на улице ни одного индивида. Он подошел к лестнице, где заканчивали расти кусты, и быстро забежал внутрь. Крис и Винсент встрепенулись, и направили в его сторону самопалы.

– Да это я! – успокоил их он, – Разведчики, ваше происхождение.

– Завер, а мы думали ты сгинул, – сказал Крис. Мальчишка был худой, с обритый налысо, в потрепанных джинсах из плотной ткани, и каких-то рваных кроссовках, и синяком под глазом. Вечно побитый, – подумал Заверган.

– По причине чего так пришлось думать? – удивился он.

– Да ты на связь не выходил, мы тебя по пейджеру вызывали.

– Так я был в подвале, в своем схроне.

– Поэтому связь не доходила, – недоверчиво спросил Винсент.

– Нет, я его выключил. Там у дроида прошивка слетала, и он круги наматывал по подвалу, а потом еще и мутант какой-то объявился.

– Мутант? – удивленно переспросил Крис, и взглянул на Винсента. Тот тоже выглядел ошарашенно.

– Да. Гусеница гигантская с человеческими ногами…

– Ты это… так не шути. Ты не выражаешь пассивную агрессию к нам через юмор?

– А с какой целью? Я, стать мне архаичным, едва инфаркт там не словил от воспринимаемого ужаса.

– Придется после ходки тащить туда огнемет, выжигать мутировавшие органические формы жизни.

– Если мы с ходки вернемся.

Ну и эмбрион недоразвитый этот Крисс, сказать такое перед ходкой, – подумал Заверган, и увидел, как Винсент ударил Криса кулаком в плечо.

– Ай! Винс, ты чего? У тебя расстройство личности началось?

– Перестань транслировать на слух подобные исходы.

– Можно было бы просто пресечь моё транслирование своим, – тихо сказал он, потирая ушибленное плечо.

А я бы еще и по голове стукнул, архачный индивид во всей своей красе, – подумал Заверган.

Они подошли друг к другу, тыкнули в грудь указательными пальцами со словами «знаю тебя», и пошли вглубь помещения. Эти двое пришли сюда из схрона в противоположной части от Убежища, видимо выполняли какое-то поручение Учителя. Винсент был одет весьма забавно – свитер, спортивные брюки, где-то нашел берцы, и поверх накинул трудовой черный халат. Видимо, он считал, что это добавит ему скрытности. Скрытности, это и правда добавляло, если ходить в потемках, а вот если увидят в таком – сразу заподозрят неладное. В Общине не все носили плащи, дело эстетичных соображений, нежели удобств. Винсент был старше Завергана и Криса на два года – ему было шестнадцать. С момента последней их встречи, он не заметил в его одежде или атрибутах ничего нового.

Винсент частенько читал книги в библиотеке Убежища, некоторые с тех же помоек тащил. Завергану же не понравились современные – их пишет нейросеть "Автор". И, по правде сказать, получается у неё неплохо, но безжиненно. Где именно эта мертвечина – Заверган не знал. Наверное, в самом слоге или совокупности сюжетов. Учитель как-то раз увидел у Винсента такую книгу –  отобрал, ещё и подзатыльник влепил. Ругался долго. Нельзя, говорит, это читать. И дал ему другие книги, а ту показательно сжёг. Учитель вообще не был приверженцем каких-то литературных вкусов –  он собирал все книги, что были написаны людьми до того момента, как первые нейросети стали писать свои.

Крис тоже не обзавелся ничем новым. Винсент заявил, что он готов, и встал на караул у окна. Заверган и Крис тем временем сели в углу, и копошились в своих рюкзаках, проверяя доступность медицинских стимпаков, бинтов, нейроингалляторов – если ранят, то они должны быть под рукой. У Крисса был самодельный патронташ, куда она сложил свои бумажные патроны для самопала, а Заверган предпочитал использвать подсумок – он говорил, что ему так удобнее, патроны не намокнут. И был прав.

– Ты же вчера в из Убежища вышел?

– Да, вчера, – ответил Заверган.

– На помойке нашел что-нибудь? – спросил Крис, обращаясь к Завергану.

– Нет, я и не ходил по ним, – ответил Заверган. – Времени не было: паксистских патрулей было слишком много, я с трудом добрался до схрона.

– Воспринял тебя, хотя это станно… Мы никого не видели…

– На обратном пути заглянем в одно место, – сказал Винсент, не отводя взгляда с улицы. Там внезапно начался ливень, капли дождя безжалостно пытались раскрошить уже потрескавшийся асфальт, а ветер словно подыгрывал стихии, создавая водяные плачи, бьющие в стены с особой силой. – Я зафиксировал внимание на одной мусорке. Радиоприёмник выкинули.

 Если… – начал Крис, и Заверган пнул его ногой. Опять он за своё, – подумал он, – бездумно тревогу транслирует, и даже сознает.

– Готовы? – спросил Винсент, проводя рукой по дулу самопала.

– Полностью, – ответил Заверган, и они с Крисом приблизились к Винсенту.

В небе среди надутых тёмно-синих туч, которые, казалось, вот-вот готовы лопнуть, сверкнула молния, и громом отозвалась где-то вдалеке.

– Доставайте карты, – сказал Винсент, почесав висок, – Нужно спланировать маршрут, чтобы завтра уже загрузить "бесов" на сервера "Поехали" и "Дальнобой".

– Винс, нам ещё одежда нужна, – сказал Заверган.

– Украдём?

– Поддерживаю, – сказал Крис.

– Все согласны, отлично, – потёр руки Винсент, и принялся рассматривать карту. – Мы сейчас здесь.

– Угу, – хмыкнули ребята.

– Сервер "Поехали" находится здесь, в трех километрах отсюда. Это "Ретро-район", там находятся здания со времён Империи, и времен эпохи советского союза. Туда мы можем добраться пешком, но нам понадобится одежда, иначе нас быстро вычислят. А вот "Дальнобой" находится совсем в другой стороне, противоположной: в двух километрах от сервера "Поехали".

– Хм… Первый находится на последнем этаже торгового центра эмоций. Туда будет очень не просто попасть.

– Есть идеи, как туда проникнуть?

– Ммм… Думаю, в общем доступе можно найти данные об электропроводке здания.

– Можно, но что нам это даст?.. Ты же не подключишься по кабелю напряжения?

– Конечно нет, а вот обесточить здание – запросто. Один обесточит, двое будет ждать на последнем этаже. Питание отключили – мы врываемся внутрь, вставляем в порт speed-устройство, и покидаем комплекс.

– Нас не хватятся? – спросил Крис, – Если там есть аварийное питание?

– Мы и его отключим. Аккумуляторы сломаем, водой обольём, максимально изувечим, и отключим.

– Звучит абсурдно, Зав, – сказал Винсент.

– Ну тогда ты предлагай.

– Мне как-то ничего в голову не идёт. Ладно, придержимся этого плана. Теперь касаемо второй цели – "Дальнобоя". Там уже охраняемый объект, правда людей среди охраны нет. Разве что пара наблюдательных дронов, и роботы. Но, вооруженные. Стать мне ахраичным, это повод добыть нормального оружия.

– И ты воспринимаешь, что это их будет так легко обезоружить?

– Перегрузить им сенсорные приводы и отправить "бесов" в их систему управления.

– Ты что, лайнбрекером стал?

– Нет. Ведь в этом ничего сложного.

– Ну да, подумаешь, – сказал Крис с иронией, – Всего лишь-то надо обойти дронов, камеры, взломать узлы нейросвязи паксии, подобрать ключи к потокам шифрования и загрузить туда "бесов", чтобы все об моментально узнали. Нет, я нервно постою в сторонке.

– Солидарен, – сказал Заверган.

– Тогда не будем лезть в это?

– Если не хочешь получить лазерный пучок в голову, или чего похуже – попасть на Настройку личности, то да.

– Как тогда нам с этим справиться?

– Никак.

– Учитель будет недоволен, – сказал Винсент.

– А у нас отмычки есть? – сказал Крис, – А может ЭМ гранаты? Мы не можем обойти такую систему защиты. Лучше справимся с одной "Поехали", а "Дальнобоем" пускай займется другая группа. Сообщи им по пейджеру.

– Перед тем как выдвинемся – сообщу.

– В общих чертах: мы движемся по этому маршруту, где много подвалов, чтобы спрятаться в случае чего. Проходим мимо бензозаправки, и чере полкилометра в уже у цели.

– Да. Ждём, когда утихнет.

Ливень закончился также быстро, как и начался. Заверган не любил такую погоду, ему она казалось вестником дурных событий. Всем так казалось. Первым наружу вышел Крис. Он спрыгнул с лестницы в кусты, и осмотрелся. Убедившись что никто не просматривает улицу, он поднялся и вышел перед входом, приглашающе махнув рукой. Ребята вышли следом, и, сделав длинную перебежку через дорогу, оказались в Плачущем сквере.

– И в ясную погоду это место заставляет воспринимать тоску, – пробормотал Заверган.

– Не тебе одному, – сказал Винсент.

Легкой моросью шел дождь, впереди маячили белокаменные колонны ротонды, в центре которой стоял прикрытый водонепроницаемым тентом рояль. Они постепенно приближались к нему, пока из-за сени размашистых веток деревьев не показался Дом Культуры имени Натаниэля Шварца – поэта драмматурга XIX века, которого никогда не существовало.

Заверган, проходя мимо ротонды, смотрел на рояль. Когда-то ведь тут собирались люди… Пианист исполнял своими тонкими пальцами чудесные звуки, соединяя их в гармоничную мелодию, брал аккорды, и все собравшиеся узнавали песню, о чем свидетельствовал поднимавшийся хор голосов: старческих и молодых, высоких и низких, девичьих и юношеских. Воспринимали единство, – подумал он.