Все сокровища мира, или Послание четырех

– Разбрасываешься себе подобными? – крикнул вверх Холмс.

– Нет, ну что ты. Всего лишь подобное к подобному, – размеренный, чуть насмешливый голос послышался со стороны леса.

Ян Мердок повернул голову в ту сторону и увидел, как из-за деревьев выходит франтоватый мужчина с черной бородой-эспаньолкой, скорее молодого, чем среднего возраста, одетый почему-то в красный фрак с красной же накидкой и такого же цвета цилиндр. А рядом с ним… Ян Мердок поспешил подобрать свою палку: рядом с джентльменом так же неспешно вышагивала огромных размеров… кошка? Пантера – из тех, что, как им рассказывали, живут в Индии… Самым страшным в этом существе, которое само по себе было способно навести ужас, были глаза, горящие неестественным зеленым светом.

– Лежи, – джентльмен как будто между делом поднял руку в сторону Яна Мердока – и тот рухнул как подкошенный, не в силах пошевелиться.

Холмс молниеносным движением достал откуда-то тот же кусок материи, с которым охотился за туманом в доме:

– Вижу, другом обзавелся? Одиноко тебе на земле?

– Вообще-то подругой. Ну да это неважно, – джентльмен успел подойти к Яну Мердоку и ловцу демонов. – Позволите? – светски осведомился он, указывая на лежавшее рядом бревно.

Холмс вежливо кивнул. Пантера утробно зарычала. Ян Мердок внутренне задрожал. Больше всего на свете он сейчас хотел бы убежать отсюда, но тело его не слушалось.

Джентльмен в красном спокойно присел на бревно и обратился к пантере:

– Карма, – а дальше добавил несколько слов на непонятном языке, указывая в сторону дома. Пантера не спеша отправилась туда, перешагнув через Яна Мердока, отчего тому показалось, что он поседел.

– Немецкий только понимает, – пожав плечами, сказал джентльмен в красном, доставая из-за пазухи портсигар. – Я попросил ее присмотреть за Джоном и пока не позволить ему выйти, если он вдруг захочет. Хотя, мне кажется, он сильно занят.

– Я тоже понимаю немецкий, и понимаю, кто это очаровательная вампирша. Кстати, видимо, и госпожа Лаура тоже здесь? – сказал в ответ Холмс, не меняя напряженной позы.

– Нет, у нее сейчас задание… Ах, Шерлок, – джентльмен в красном вздохнул. – Знал бы ты, какая ты для меня отдушина, какой ты для меня свет в окне – не думал бы, что я хочу причинить тебе вред. Помнишь, я же обещал во время прошлой нашей встречи? Я держу слово… Ты единственный, с кем мне здесь интересно на фоне остальных унылых придурков… Закурю?

Холмс сделал приглашающий жест и тоже присел на бревно на достаточно большом расстоянии от джентльмена в красном. Тот извлек из портсигара сигарету, которая сама вспыхнула в его руке, и сладко затянулся.

– Ты знаешь, как ни странно, вот этого не хватает в аду, – сказал он, выпуская дым, который принял форму демона и улетел в небо. – Там же жарко, табак не выдерживает.

– Да, тяжело тебе, наверное, – со вздохом произнес Холмс.

Пантера уселась около дома, где все еще слышались скрипы, шорохи и возня: похоже, Джон не оставлял попыток найти хоть что-то из сгоревшего архива.

– И не говори, – джентльмен в красном снова затянулся, на этот раз выпустив в небо немаленьких размеров дракона.

Оба помолчали.

– Я вампиршу взял на всякий случай, – доверительно объяснил джентльмен в красном. – Понимал же, что ты захочешь меня поймать. Если бы смог, она бы подключилась. Но ты не смог.

– Я думаю, все впереди, – пожал плечами Холмс. – А где ж твой верный Себастиан? – имя он произнес с презрением.

– Тоже на задании, – небрежно ответил его собеседник.

– Все-то у тебя при деле, – кивнул Шерлок.

– Работаем… Ах да, – спохватился джентльмен и протянул в его сторону портсигар. – Будешь?

– Нееет, спасибо. Я курю только когда заканчиваю дело – а я же тебя еще не поймал.

– А, бросить решил, понимаю, – кивнул джентльмен. – Это и правда вредно, но ох как же приятно. – В небо улетела летучая мышь из дыма. – Проживу вот теперь на несколько месяцев меньше, – он засмеялся.

– Да мне без разницы, – пожал плечами Холмс. – Ты тут говорил, что тебе со мной интересно – так вот мне с тобой нет. Великий демон Мориартиус, вот он сейчас перевернет мир!.. И где это все? Чем ты вообще занят? Ты вообще можешь то, чего от тебя ждут?

– Ну, мне мешают, – оправдался Мориартиус.

– Стараюсь, – вставил Холмс.

– Да не ты, – отмахнулся демон. – Ты знаешь, тут один джентльмен всерьез вознамерился отправить меня обратно в ад. Пришлось этим заняться.

– Очевидно, один из оставшихся от четверых неизвестных?

Мориартиус неопределенно помахал ладонью с сигаретой:

– Да и потом… Чтобы перевернуть мир, мне не хватает одной вещицы. Получу ее скоро – и тогда обещаю тебе: ты не будешь разочарован. Хотя если не получу – то тоже все сбудется.

– Какая это вещица нынче мир ворочает?

– Ой, Шерлок, ты же умный, – поморщился Мориартиус. – Ищи, думай.

– Хорошо, – Шерлок пожал плечами. – Ты отца моего поминал – почему?

– Мы с ним неплохо знакомы, – джентльмен в красном продолжал курить, выпуская каких-то химер, названия которым Ян Мердок не знал, да и не был уверен, что они существуют.

– Хм, – Холмс встал. – Но я перерыл всю его библиотеку – ни одного упоминания о тебе.

Мориартиус пожал плечами и улыбнулся:

– Ну может, это слишком личное для него. Ищи.

Холмс вздохнул:

– Знаешь, Морти… Я могу тебя так называть?

– Нет, – вежливо ответил Мориартиус тоном, которым обычно говорят «да».

– Так вот, Морти, я понимаю, к чему этот разговор.

Джентльмен поднял брови.

– Сейчас сюда бежит толпа из деревни, – продолжил Шерлок. – Ты-то со своей Кармиллой легко исчезнешь, а нам с Джоном они могут доставить проблем. Поэтому: или я тебя сейчас буду ловить, или – Морти, пошел вон!

– Как грубо, – Мориартиус вздохнул. – Все-таки с тобой тоже скучно, хоть и не так, как с остальными. Ну ладно, мне еще все равно готовиться к высочайшему визиту. Карма!

Пантера в тот же миг оказалась около него, так же агрессивно рыча в сторону Шерлока. В следующую секунду оба взмыли вверх и исчезли. Холмс и Ян Мердок подняли головы, чтобы проследить за ними и увидели, как в небе появилась и сразу исчезла надпись из звезд: «Глупые вы два дурака».

– Да ты еще и не джентльмен! – заключил Холмс и напрягся, видимо, приготовившись вновь отпрыгнуть.

Однако ответа не последовало: видимо, демон и правда удалился.

Яна Мердока затрясло. Холмс перевел на него взгляд, подошел к нему, присел, посмотрел в глаза и начал нараспев говорить:

– Сейчас Вы ляжете спать, мистер Мердок. Прибежавшие земляки обнаружат Вас без сознания и, уверен, оценят Ваш героизм. А когда Вы очнетесь, Вы припомните лишь то, что здесь был пожар, Вы ворвались в дом, чтобы спасти архив, но начали задыхаться и успели отползти. Остальное Вы забудете. – Ян Мердок хотел было начать как-то протестовать, может быть даже, ударить Холмса, но понял, что совершенно не владеет своим телом, которое стало вдруг каким-то тяжелым. – Да, это гипноз, прошу простить меня, мистер Мердок. Но поверьте, если сюда нагрянут смотрители, они все равно сделают так, чтобы Вы все забыли – но только последствия могут быть для Вас тяжелыми. Это страшные существа, мистер Мердок. Скажу для примера только, что именно они вызвали сюда этого Мориартиуса… А когда вернетесь в церковь, священник расскажет Вам, что некто, пожелавший остаться неизвестным, оплатил Вам учебу в Оксфорде по курсу истории. Я уверен, Вы будете хорошим архивариусом. Когда проснетесь…

Веки сторожа стали тяжелыми, и уже словно в тумане он услышал, как направившийся в сторону дома ловец демонов крикнул:

– Заканчивай дурачиться, Джон! Нам надо уходить! Все равно та бумага, которую ты ищешь, у меня!

***

Первые несколько дней в поместье Шерингфорд пролетели для Ватсона безмятежно, а потому незаметно. Видимо, он так устал от потрясений последнего времени – да и, положа руку на сердце, от всего того отрезка жизни, который помнил, – что теперь, получив возможность передышки, воспользовался ей сполна. А если уж быть совсем с собой честным – и какая-то часть Джона это признавала, – он, наверное, сам по себе был таким человеком – склонным к бездействию и созерцательному отдыху.

Поэтому Ватсон в эти дни много спал, ел и гулял по обширным паркам имения Шерингфорд вместе с Тоби, любуясь прекрасным лесом и кустарниками и деревьями, чьи кроны были изысканно оформлены в самых разных фантастических существ. Эльфы, феи, драконы, миниатюрные замки, дворцы и корабли – Джон сначала подумал, что здесь должен работать целый взвод садовников, но на третий день пребывания в замке выяснилось, что обработкой занимаются не люди, а рыцарские доспехи. Ватсон и Тоби какое-то время завороженно наблюдали за тем, как те залихватски размахивают мечами и алебардами, подрезая кусты.

Пожалуй, единственным, что омрачало его безоблачное времяпрепровождение, были мысли о Джейн, которые иногда настигали его. Ему было безумно жаль ту хрупкую и смелую девушку, в обществе которой ему было так хорошо и спокойно и которая так трагически погибла, спасая беззащитных, ослабленных людей от гибели. Он старался гнать от себя эти мысли, но помимо своей воли еще и еще раз «возвращался» на пароход – причем не во время шторма, а до того, как все случилось, когда они вместе с Джейн обсуждали что-то, смеялись, лечили людей… Когда она выхаживала его. В такие минуты Ватсон зажмуривался и тряс головой, чтобы разогнать воспоминания. Получалось не очень хорошо.

О вопросах, которые он поставил перед Шерлоком в день окончания расследования дела Джефферсона Хадсона – о судьбе Виггинса и своем прошлом, – Ватсон почему-то старался не думать, отгонял их от себя. Наверное, ему просто нравилось то настоящее, в котором он оказался, и он всеми силами старался остаться в нем, растянуть на как можно более долгое время.

К его большому удовлетворению, эти разговоры не заводил и Холмс. Взбалмошный виконт вообще дни напролет где-то пропадал, а за завтраками и ужинами, когда только Ватсон его и видел, сохранял молчание, уткнувшись в какие-то свои бумаги или, наоборот, глядя в одну точку перед собой. Затем, быстро проглотив пищу, Шерлок, к явному неудовольствию прислуживавшей за длинным столом миссис Хадсон, убегал, и Ватсон снова оставался предоставлен сам себе. Джона пару раз подмывало из вредности задать ему вопрос, почему это детектив не занимается делами его и Виггинса – но, по мнению Ватсона, это разрушило бы идиллию, в которой он находился, а потому он сохранял молчание, сосредоточившись на вкусной еде.

Лишь на четвертый день – точнее, вечер, – когда Холмс, как обычно возбужденный, примчался в столовую откуда-то со стороны двери в Лондон, – детектив вдруг без подготовки начал:

– Что мы знаем о тебе, Джон?

Ватсон поднял голову, перестав жевать:

– Кто здесь?

– Ты серьезно? – поднял бровь Холмс.

– Я думал, я тут один, – язвительно ответил Джон. – Или, наоборот, ты тут один. Мы же так давно не общались.

Шерлок поморщился, но на едкую реплику не отреагировал:

– Вот что мы знаем! Ты точно доктор. Ты точно был в Афганистане. Ты точно служил у Сэкера. Вот они, зацепки, за которые я потянул.

– Потянул? – удивленно повторил Ватсон.

– А чем, ты думаешь, я занимаюсь все это время? Моя уголовная полиция прошерстила архивы курсов подготовки военных медиков примерно в то время, когда ты мог учиться, а также списки военных медиков, которые были в Афганистане. Я посмотрел пересечения этих списков, и удалось сузить круг поисков тебя до 36 человек. С ротой Сэкера посложнее. Тут все архивы уничтожены. Надо Майкрофта подключать – но он все еще дуется на то, что мы оставили тебя в живых. И к тому же, у него какие-то дела в Индии.

Ватсон слушал не перебивая.

– Двенадцать человек погибли или умерли от болезней, – продолжал, размахивая вилкой, Холмс. – Мы их проверили, никто на тебя не похож. Еще восьмерых мы нашли – это реальные люди. То есть отсеяли больше половины, осталось проверить 16 человек. Со Скотленд-Ярдом это было бы быстрее, но не хочу быть им должным – пусть только они мне… Есть еще пистолет – мы тоже его проверили. Его делал один оружейник специально для роты Сэкера. Оружейник, к сожалению, умер. Да даже если бы и был жив, то маловероятно, что нам удалось бы что-то узнать… Дай часы! – внезапно протянул он руку в сторону Ватсона, хотя стол, за которым они ужинали, был, наверное, 5-6 метров длиной и вряд ли можно было так просто что-либо передать с одного его конца на другой.

– …Что?

– Ох. Часы, Джон. Твои часы. Это единственное, что у тебя есть твоего и чем ты дорожишь. Значит, они остались у тебя от прошлой жизни. И значит, они помогут понять, кто ты.

Ватсон замер. О том, насколько дороги ему были те часы, которые он всегда носил с собой, он не говорил никому.

– Ну давай-давай, – Холмс помахал ладонью.

Джон хотел спросить, отчего же раньше Шерлок не интересовался его часами, раз они могут приблизить к разгадке его личности, но решил не сбивать детектива с настроя. Он встал, прошел вдоль стола, на ходу доставая часы, и вручил их Холмсу.

Тот покрутил их в руках, замер на несколько секунд, а затем, удивленно хмыкнув, положил часы на стол.

– Да уж… – произнес Холмс.

– Что такое?

Шерлок поднял голову на Джона, но вместо ответа раскрыл ладонь и небрежно произнес:

– Лупу.

В тот же миг лупа материализовалась в его руке, он с полминуты покрутил ею над часами, затем захлопнул их крышку и разочарованно вернул Ватсону.

– Что?.. – вырвалось у того.

Тот молчал, отстраненно глядя куда-то вдаль.

– Шерлок, прекрати меня пугать! – требовательно заявил Джон.

– Я даже не начинал… – рассеянно протянул Холмс. И, помолчав, добавил, так же задумчиво: – Знаешь, Джон, каждая вещь хранит отпечаток характера своего хозяина. Вещь помнит его, особенно если все время была при нем. Его привычки, его настроение… Мысленно поговорив с любым предметом, можно многое узнать о человеке, который им владел… – Он перевел взгляд на Ватсона, все так же застывшего около него: – Я редко пользуюсь этим в своих расследованиях, потому что это редко когда оправданно и всегда очень энергозатратно. Это как, знаешь… – Детектив задумался и продолжил: – Ну вот как бывают очень трудные люди, после общения с которыми сильно устаешь…

– О да, – вырвалось у Ватсона.

– Но вот в случае с этими часами… – Шерлок, не обратив внимания на колкость, снова устремил взгляд в пустоту. – В случае с этими часами… Кто-то им стер память, Джон… Так же, как и тебе… Ну что ж…

– И что это значит?

– Это значит, во-первых, – Холмс поднялся из-за стола и начал расхаживать по столовой, – во-первых, что те, кто стер тебе и твоим часам память, явно знают о мире сверхъестественного. А во-вторых… Во-вторых, это доказывает, что это твои часы. А не Джона Ватсона. Иначе какой смысл было бы стирать им память?

Ватсон вопросительно посмотрел на часы. В ответ те как будто затикали громче в установившейся тишине.

Холмс снова хлопнулся на стул и устремил отрешенный взгляд в потолок:

– Но от Шерлока Холмса сложно что-то скрыть! Кое-что я все-таки по ним прочитал. Джон, ты лучше присядь на место, – поднял он ненадолго голову на Ватсона, – а то думать мне мешаешь, да и сведения, которые я тебе сейчас изложу, могут тебя ошарашить. Смотри не заблудись только.

Тот ненадолго замешкался, но все-таки повиновался.

– Так вот, Джон, – продолжил Холмс, когда тот уселся на свой стул, – у тебя есть старший брат! То есть был.

Ватсон непроизвольно подался вперед. На столе зазвенела посуда.

– Ты вообще когда-нибудь часы свои разглядывал? – заинтересованно склонил голову Холмс.

– …Что?… А. Да.

– Гравировку видел?

– Ну… Да, – Ватсон кивнул. – Там стоит буква «О». Или ноль.

– После нуля точка не ставится, – отрезал Холмс.

Джон еще раз кивнул, желая, чтобы Шерлок продолжал.

– Так вот, по-моему, эти часы, Джон… – сказал тот раздумчиво. Помолчал. Снова начал говорить: – Они принадлежали твоему старшему брату, а он их унаследовал от вашего отца. «О.» – первая буква в имени твоего отца. А может, и брата.

– А может, мне их женщина подарила? – с вызовом выпалил Ватсон.

Холмс снисходительно глянул на собеседника:

– Даже если принять за правду твою уверенность в том, что ты у нас красавец и ловелас, я что-то не слышал, чтобы женщины когда-то дарили часы своим возлюбленным. Обычно все-таки кулон с портретом или гравировкой. Или кольцо, – он вздохнул. – А часы – вещь фамильная, передаются от отца к сыну – чаще всего к старшему.

Ватсон откинулся на спинку, не зная, что и сказать. Внутри его начинался ураган эмоций, в который он пока просто боялся погрузиться.

– Нет, ну можно предположить, конечно, что ты их украл, – продолжил Шерлок, снова начав есть. – Тогда да, тогда это часы совершенно чужого человека. Но я все-таки чуть лучшего о тебе мнения, чем окружающие. Эти часы произведены полстолетия назад, и инициалы выгравированы примерно в то же время. Что это значит? Дай подумать… Либо твоему брату очень много лет, либо их сделали для отца. Часто бывает так, что старшего сына зовут так же, как и отца. Так вот, ваш отец вполне мог передать часы ему, а тот – тебе. И тебе их почему-то сохранили те, кто стер тебе память.

– Пока вроде бы складно, – пробормотал Ватсон. – Хотя все это, конечно, допущения… Что ты еще можешь сказать?

– И отец, и брат, похоже, были людьми военными. Очень аккуратные, очень дисциплинированные – ты, наверное, в мать уродился. Судя по крохотным кусочкам земли и песчинкам на этих часах, они побывали почти во всем свете – даже в Судане и Австралии – а сохранялись хорошо, пока к тебе не попали. Все эти потертости и царапины – это уже следы последних месяцев, когда они были у тебя. Ты их и пьяный заводить пытался, и в ломбард закладывал – но всегда возвращал, значит, опять же, они тебе дороги… Вот, собственно, и все, – Шерлок, как ни в чем ни бывало, продолжил есть.

Джон потрясенно молчал.

– Почему ты так акцентируешь на том, что я пил? – выдавил он наконец. – Это просто твои чертовы догадки?

– Никогда! Я никогда не гадаю, Джон. И тебе не советую. Это очень дурная привычка: она гибельно действует на способность мыслить логически. Ты сейчас ругаешься, потому что не видишь ход моих мыслей, а мелкие факты для тебя не существуют – а ведь это именно на них чаще всего строится вся конструкция. Жаль, что тебя именно аспект про алкоголь больше всего заинтересовал, но уж, так и быть, разъясню. Смотри сколько царапин около отверстия для ключа – видимо, кто-то не сразу в него попадал, потому что пытался открыть нетвердой рукой. Интересно, кто бы это мог быть? А про ломбард – это ты, наверное, хорошо знаешь: когда там берут часы в залог, то номер квитанции ставят иголкой на внутренней стороне крышки. Там таких четыре.

– Ну хорошо. Ты у нас великий детектив и колдун, ты с вещами разговариваешь и все замечаешь – но как, блин, ты узнал, что эти часы в Австралии побывали?!.

– Что, правда, тебя это больше всего сейчас интересует? – подозрительно покосился на него Холмс. – Я ж тебе говорил, – вздохнул он, – по составу почвы можно узнать, откуда она. А часы либо иногда падают, либо их берут грязными руками – в общем, все равно земля на них оказывается. Я даже об этом целый справочник издал. Литературу надо читать, – назидательно добавил он.

– И ты прямо сейчас на глаз определил по составу почвы, что она была в Австралии? – недоверчиво спросил Ватсон.

Холмс помолчал, пережевывая пищу.

– Ну, – начал он, – вообще-то нет… Я вообще-то твои часы давно уже исследовал, еще когда ты у меня в замке в первый раз без сознания лежал…

– Понятно, – тихо ответил Ватсон. – А сейчас почему ты решил устроить… этот спектакль?

– Никакой не спектакль, – обиженно огрызнулся Шерлок. – Энергию вещи я тогда не исследовал, некогда было. А потом совсем забыл об этих часах и сейчас вот вспомнил… И хорошо. Потому что я вспомнил еще одну вещь, в нашем разговоре главную.

– Избавь уже меня от театральных пауз, – устало вздохнул Джон. У него было ощущение, будто из него вытянули душу, а затем грубо утрамбовали обратно.

– Фулворт! – объявил Холмс. – Из британской почвы на них земля Лондона, Шерингфорда, Нетли и – Фулворта. В Нетли ты учился, в Лондоне и Шерингфорде был недавно. А в Фулворте?

– В Фулворте не был, – задумчиво ответил Ватсон.

– Туше! Вот где и надо искать! Тем более, – Холмс снова подцепил вилкой большой кусок мяса; Ватсону же еда в горло больше не лезла, – тем более «номер 37» – из Фулворта! – объявил он.

– Номер 37?

– Да. Я просто хотел тебе показать, какую работу мы с призраками проводим ради того, чтобы узнать о твоем прошлом – и это с учетом того, что у меня как у детектива еще полно заданий: у мистера Ангуса начал пропадать хлеб в лавке, а к девочке Элли перестала прилетать фея. И я забыл рассказать тебе главное.

Наш новый виггинс оказался таким же смышленым, как и первый, и кое-что узнал. На курсах военных медиков близ Аббатства Нетли действительно учился Джон Х. Ватсон. Но в архивах того военного госпиталя, где проводились эти курсы, вымарана информация об одном однокашнике Ватсона. Я назвал его «номер 37» – плюсом к тем 36 докторам, которые по биографии подходили под твою. Наш виггинс увидел, что строки об этом человеке напрочь заретушированы. Он привлек на помощь меня, я съездил в Нетли, порасспрашивал. Ты представляешь, рассказывать сначала не хотели – пришлось прибегнуть к гипнозу. И действительно – выяснилось, что был там студент, которого никто не знал по имени, все так и называли – Студент. По описанию – один в один ты, только без усов. Так что ты, похоже, важная шишка, Джон… – добавил Холмс с довольной улыбкой.

Ватсон ошарашенно молчал.

– Но старая добрая Англия не была бы такой старой и доброй, если бы не вела бухгалтерию! – объявил Шерлок. – С помощью гипноза я получил к ней доступ – и вуаля! – он взмахнул вилкой, – в этих документах есть информация о некоем Студенте, который прибыл из Фулворта… А теперь вот еще и песок из Фулворта! Все сходится, а, Ватсон?!.

– Нам… нужно ехать туда? – нерешительно спросил Джон.

– Конечно!

– Мы… э… на Буцефале поедем? – зачем-то спросил Ватсон.

Холмс склонил голову набок:

– Нет. Он на скачках.

– На скачках?

– Да. Должен же я как-то это все оплачивать. Моя благотворительно-детективная деятельность нечасто приносит прибыль. Да и ты тратишь как будто на скорость.

– Не знал, что он скаковой конь.

– Он не скаковой, он боевой, – назидательно сказал Холмс, продолжив есть. – Я б не стал использовать скакуна в борьбе с врагами. В скачках участвует мой другой конь Маренго – вот он настоящий скакун.

– А… Буцефал-то тогда что там делает?

– Ох, Джон, ну что за вопросы ты задаешь? Он организует победы Маренго. Ты есть собираешься?

– Как это – организует?

– Не знаю как. Но он как-то там с другими лошадьми договаривается, в результате Маренго занимает призовые места. Не хочу ничего знать, потому что это было бы мошенничеством, – махнул вилкой детектив.

– А так – нет?

– Ну я же не знаю, чем мой конь занимается. Я отправляю его в качестве группы поддержки. Мошенничество со стороны коня не уголовно наказуемо. И да – если б я знал о его занятиях, я б его, конечно, горячо осуждал. Ты не о том думаешь вообще!

Повисла тишина.

– Шерлок… – голос Ватсона зазвенел. – Обещай мне одно, ладно?

– Ммм? – жуясь, отреагировал детектив.

– Я первый посмотрю свое имя и сделаю это один.

Холмс неопределенно взмахнул вилкой.

***

Всю дорогу из Фулворта, которую они преодолевали верхом на лошадях, Ватсон молчал. Его настроение подчеркивал стегавший в темноте дождь. Холмс пытался сначала разговорить его, но, видя тщетность попыток, бросил их. Впрочем, долго в молчании он пребывать не мог и наконец начал свой монолог, пытаясь перекричать шум воды:

– Да, признаю, мы ехали туда сегодня, чтобы поймать Мориартиуса. И это была хорошая попытка, она удалась бы, если б сторож зачем-то не приехал заранее. Думаю, без этого демона тут не обошлось.

Ватсон молчал.

– Джон, я заранее побывал в этой церкви и в этом архиве. Деревенька совсем небольшая, поэтому мне посчастливилось: в годы, когда примерно должен был родиться ты, и когда родился этот Студент, наш «номер 37», здесь родился ровно один мальчик, – Шерлок повернулся на спутника, но тот продолжал молчать, устремив взгляд вперед.

– Как я обещал тебе, я не стал смотреть запись. Я ее позаимствовал – то есть спас, как теперь выясняется. Хочешь посмотреть?

– Сейчас не буду, – выдавил Ватсон. – Когда приедем уже. Да и дождь…

– А вдруг опять вмешается Мориартиус? – ехидно покосился на него Шерлок.

Джон помолчал.

– Давай, – сказал он затем глухим голосом.

– Правильное решение, – прокомментировал Холмс.