Все сокровища мира, или Послание четырех

Андрей Себежский

Все сокровища мира, или Послание четырех

Гроув Дженкинс приложился к карабину. Дилижанс показался как раз в то время, которое он и рассчитал. С самой высокой скалы ему было хорошо его видно. Сначала появилось постепенно увеличивающееся облако пыли, затем – темные очертания кареты. Через какое-то время можно было разглядеть кучера, погоняющего двух лошадей. Дилижанс был один, кучер был один.

Дженкинс коротко свистнул, подавая знак своим подельникам – семерым мексиканцам, которых он нанял для этого дела. Нанял – и теперь жалел. Жалел настолько, что зубами скрежетать хотелось.

Ведь это было просто плевое дело. Настолько, что он, с его-то опытом, легко мог бы провернуть его и один. Времени бы вполне хватило.

Столкнуть со скалы пару камней поувесистей в узком месте каньона и перекрыть дорогу. Здесь все равно мало кто ездит, поэтому можно было дать сто к одному, что первым в ловушку приедет именно этот дилижанс. Когда тот остановится, из укрытия посмотреть, сколько в нем народу – да скорее всего трое: кучер и двое пассажиров. И всё, они все твои!

Да даже если они все-таки вдруг наняли охрану – ну сколько может поместиться в таком дилижансе людей? Ну самый максимум шестеро – и то придется ехать как рыба в бочке, да еще вместе с леди. То есть в худшем случае там могли быть шестеро мужчин, считая кучера – хотя ну это вообще очень и очень вряд ли. Двоих, а то и троих он бы точно застрелил из укрытия. Потом прокричал бы, что они окружены. Сдадутся, никуда не денутся: профессионалы понимают, что даже для одного опытного стрелка они в таком месте как на ладони и леди вполне может пострадать.

Так нет же… Поверил, что люди в карете очень опасны. Якобы джентльмен, который у них главный, хорошо умеет выслеживать и вообще не вполне человек, кучер – бывший военный и отлично стреляет, а женщина… Про нее никто с уверенностью ничего сказать не мог – даже того, стара она или молода: ее лицо постоянно скрывала вуаль и двигалась она как-то… невесомо, что ли…

Но на сторонний взгляд, эти трое вели себя как совершенно обычные люди. Поэтому Гроув почти не допускал, что что-то может пойти не так. Рано утром он с мексиканцами помчался в каньон. Развернули засаду, рассевшись по скалам с обеих сторон.

План был прост: в узком месте каньона карета неминуемо сбавит ход. Он снимает кучера и кричит, что дилижанс окружен и лучше б всем выкинуть оружие и выйти с поднятыми руками. Даже если вдруг каким-то немыслимым образом троица смогла по дороге нанять себе охрану – все равно понятно, что против стольких стрелков на хорошо просматриваемой местности пассажиры дилижанса ничего поделать бы не могли. А если от первого выстрела лошади понесут, то кто-нибудь из мексиканцев их перехватит…

Гроув вздохнул и припал к карабину. Теперь уже поздно, придется делиться.

Он уже хорошо видел кучера. Представительный мужчина с усами вел лошадей спокойно и невозмутимо.

Вот дилижанс добрался до узкого места. Сбавил ход.

Дженкинс почувствовал знакомое напряжение, какое чувствовал перед каждым налетом…

Сейчас!

Он плавно нажал на спусковой крючок, почувствовал привычную отдачу в плече и через миг, когда дым рассеялся, увидел, что кучера уже нет на месте. Собственно, он и не сомневался в результате: он был очень хорошим стрелком.

А дальше случился и вовсе подарок – дверь кареты открылась, и из нее спустился тот самый джентльмен, который в этой троице был главным. Он был абсолютно спокоен и, как показалось Дженкинсу, с каким-то любопытством оглядел скалы.

Гроув снова нажал на спусковой крючок.

Джентльмен ожидаемо пропал из вида. Гроув высунулся из-за камня, чтобы посмотреть на поле боя, как вдруг сзади услышал то, что заставило его похолодеть:

– Экклезиаст?!! Серьезно?!! – возглас был удивленно-недоверчивый.

Дженкинс мгновенно развернулся вместе с карабином, чтобы, во-первых, посмотреть, что это за черт у него за спиной, а во-вторых – увидеть того, кто, кажется, единственный в мире знает, каким именем его наградили неизвестные родители, прежде чем сдать в церковный приют.

Увидев, Дженкинс вздрогнул всем телом: за его спиной стояли тот самый джентльмен и тот самый кучер. Кучер целил в него из револьвера, за спиной у него висел карабин, которого Гроув раньше почему-то не заметил.

Дженкинс выстрелил, целя сначала в кучера, а затем намереваясь слегка перевести ствол на его хозяина. Но сильный удар в грудину пригвоздил Гроува к камню. Сразу же последовала обжигающая боль.

Это кучер! Дженкинс готов был поклясться, что попал в него – и так же готов был поклясться, что пуля прошла сквозь этого чертова кучера…

Дальнейшее он видел как в тумане. Джентльмен вскинул в его сторону руку с открытой ладонью и что-то отрывисто сказал. Боль мгновенно прошла.

– Ты сейчас будешь жить, – спокойно сказал мужчина, глядя Гроуву в глаза. – Но только сейчас… – Дженкинс почувствовал, что в его голове что-то происходит, как будто кто-то двигает внутри рукой, как будто взгляд черных глаз совершенно материальным образом буравит чем-то в его мозгах.

– Экклезиаст, который называет себя Гроув, – медленно протянул джентльмен, не сводя с него глаз. – Было бы интересно пообщаться с тобой, но времени нет… Ага, вот кто тебя нанял… И к колдуну обратился… Ну что за выдумщик! Он всегда был прытким… Ого! Ты смотри-ка, как же сильно тебя обманули!.. Я сожалею… Пока, Экклезиаст! – И Гроув на миг погрузился в темноту…

Он дернулся.

Надо бежать! Подальше от этой чертовщины!

Гроув вскочил, чувствуя себя легко как никогда – и вдруг понял, что он здесь один. Этих двоих убийц нет!

Сколько ж он был в отключке? Они, видимо, подумали, что он мертв, и ушли. Но не таков Гроув Дженкинс!

Он провел рукой по груди, с радостью осознав, что нет и намека на рану. Настроение все улучшалось и улучшалось. Этому не могли помешать даже выстрелы, которые, как оказалось, он слышит.

Гроув инстинктивно припал за камень – и вдруг увидел, что у валуна уже кто-то есть: к нему прислонился спиной, опустив голову в шляпе, ковбой, одетый… так же… как и… он сам?!

Внезапная догадка обожгла разум Гроува.

Нет, нет, нет, нет, нет!

По груди ковбоя растекалось кровавое пятно…

Дженкинс хотел схватить карабин, лежавший рядом с телом – но рука прошла сквозь него!

Нет! Нет!

Гроув заметался, не понимая, что делать – и вдруг понял, что приподнимается над землей. Он посмотрел вниз и увидел в стороне какое-то шевеление.

Оказалось, это один из мексиканцев – Гроув не запоминал, как их зовут, – такой же невесомый, как и он, тоже поднимается вверх, так же недоуменно оглядываясь по сторонам. А внизу… А внизу катится со скалы тело этого мексиканца. И еще! И еще одного! Это чертов невесомый кучер – теперь ясно было, что он призрак – появляется за спинами тех, кто еще недавно считал себя охотниками, стреляет в них и материализуется в другом месте. А их полупрозрачные двойники так же отделяются от мертвых тел и взмывают ввысь, не понимая, что происходит…

Пока понимает один только Гроув… Все они мертвы. Но понимание это – как будто где-то далеко, как будто это все не с ним…

Оставшиеся мексиканцы беспорядочно палят в разные стороны, пытаясь понять, что же происходит, откуда стреляет враг и почему их собратья безжизненно катятся вниз из своих укрытий. Одного из них кучер просто толкает – и тот тоже летит с обрыва. Но Гроув не видит, что душа его отлетает. Он жив! И почему-то это понимание о судьбе малознакомого человека, – чего уж тут таить: обычного бандита, – вселяет в Гроува радость.

Но это чувство сменяется ужасом.

Гроув увидел наконец, кто был главным действующим лицом этой драмы: на одной из скал вдруг откуда-то появился огромный – наверное, с высоту десяти человек – серый дьявол, с рогами, крыльями, хвостом, мерзким лицом… Он направил длинную руку в сторону оставшихся троих мексиканцев, в страхе засевших за валуном. Те взлетели в воздух – не души, а их тела, они были живы. Дьявол переместил руку к стоявшему внизу дилижансу – и трое мексиканцев, отчаянно извиваясь, медленно переместились туда же.

Нечистая сила бережно поставила их на землю – и вдруг в руках их появились гитары, и они, кажется, сами не понимая, что делают, запели веселую мексиканскую песню! Это показалось Гроуву самым страшным из того, что он увидел за последние минуты, страшнее расправы призрака, страшнее дьявола.

Дьявол мгновенно переместился туда же, к дилижансу, и громким мерзким голосом произнес:

– Ну? Весело тебе?!.

Вдруг тот мексиканец, которого кучер-призрак столкнул со скалы, зашевелился, огляделся и пополз прочь от этого места, причитая: «Дьябло! Дьябло!»

– Я?! – обратил на него внимание дьявол. – Ну неет, – тут же скромно он приложил руку к груди. – Нет, конечно, ну что ты… – Видно было, что он засмущался.

Не выдержав этого зрелища, Гроув взмыл вверх, к звездам. Ему еще так много предстоит успеть, побывать там, где любил бывать, повидать тех немногих, кто был ему дорог…

***

Ян Мердок пришпорил клячу как заправский кавалерист. Ему нравилось сравнивать себя с каким-нибудь гусаром. Да и нужно было поскорее добраться до домика на лесной поляне: ведь уже совсем стемнело. А на вечер у него были планы, и еще какие! Он получил записку от самой Мод Беллами с приглашением на танцы! Было от чего торопиться и выезжать пораньше.

Он гордился своей работой. Хотя со стороны казалось – ну чем же тут гордиться: деревенский сторож? Да и сам в свои двадцать с небольшим лет – хромой калека с опаленной половиной лица. Но он знал, что труд его очень важен, просто непосвященные этого не понимают. Он охранял не просто какую-нибудь мельницу или склад – он охранял церковный архив.

А что такое архив? Это истории поколений десятков семей, живущих в их небольшой деревеньке. Это записи о жизни сотен христиан – об их рождении, вступлении в брак и уходе в мир иной… Все это нужно сохранить для будущих поколений.

Это раньше Мердок шел на поводу у своей гордыни, потакал своим амбициям. Работы в его деревеньке не было – а потому решил сделать карьеру военного. Видел себя как минимум капитаном, а то и полковником или даже генералом – в красивой форме, обвешанный наградами и с красавицей-женой рядом. С первым же набором рекрутов буквально бросился через океан в Индию, с улыбкой переносил муштру, долгое плавание и еще более долгие марши по пескам. Как празднику радовался первой своей битве, которую ждал с нетерпеливым предвкушением, – и сам не понял, как очутился в палатке военного госпиталя… Оказалось, они попали под обстрел артиллерии, ему раздробило ногу и обожгло половину лица, глаз уцелел чудом…

Вот так он опять оказался в Фулворте и совсем не понимал, что же ему, никому не нужному калеке, теперь делать. Местный священник сжалился над ним и предложил стать сторожем в церкви. Деньги предлагал невеликие – но зато кров и еду. Он же и растолковал Яну, насколько то, чем он будет заниматься, важно.

С тех пор Мердок охранял архив, по мере сил помогал святому отцу вести нехитрое церковное хозяйство… И все шло своим чередом, пока в один далеко не прекрасный момент случилось небывалое: запылала церковь. Оказалось, ее зачем-то поджог местный дурачок Джоджо. Позже он говорил, что это дьявол ему приказал. Людей тогда в церкви, по счастью, не было: священник и Мердок отправились в деревню прикупить чего-нибудь съестного.

Вся деревня бросилась тушить церковь, да еще рядом весьма кстати оказалась пожарная команда, и здание удалось отстоять от огня, но вот архив… Комната с ним пострадала больше всего. Часть бумаг огонь тронуть не успел, но когда тушили, все серьезно залило водой. Священник сказал, что держать бумаги в этом помещении теперь нельзя, а другого места в церкви для них не было – и тут кто-то из деревенских жителей вспомнил, что в лесу есть недостроенное здание.

Про здание это и сам Мердок слышал: приезжал якобы какой-то денежный мешок, хотел, вроде бы, как-то начать здесь зарабатывать – то ли лес валить, то ли клад искать, никто уж и не помнил. Поставил этот денежный мешок небольшой домик на лесной поляне – а больше ничего сделать и не успел: помер от холеры. Вот в этот-то домик и предложили на время ремонта церкви перенести его – архив. С тех пор Ян Мердок уже больше недели ежедневно на старенькой лошадке объезжал эти свои новые владения. Иногда он подумывал и вовсе туда перебраться – но что-то его останавливало.

По знакомой дороге в темноте лошадка наконец вывела его к тому месту, где в свете луны чернел небольшой одноэтажный домик. Кому-то он мог бы показаться зловещим – но у Яна Мердока при его виде, наоборот, каждый раз становилось тепло на душе: архив…

Он даже перестал хлестать лошадку, приосанился и оставшиеся ярды по лесной полянке преодолел с гордым спокойствием. Спешился. Размеренно привязал лошадь к полуразрушенной изгороди, сняв от седла фонарь. И вдруг…

Что-то насторожило его.

«Здесь воры», – как будто кто-то отчетливо произнес в его голове.

Ян Мердок замер. И сразу же услышал оглушительный лязг падающего ведра с другой стороны домика. Не раздумывая, схватил палку, на которую всегда опирался, и как мог быстро побежал туда.

Но не успел он добежать, как его ждало новое потрясение: внутри дома он услышал хлопок – и сразу же оттуда вырвались языки пламени. Снова пожар!

Ян Мердок вновь замер, не понимая, что же ему делать – пытаться спасти архив или поймать воров. За него все решил случай: в отсветах пламени он увидел две черные фигуры, которые возились около окна.

– Стоять! – крикнул Ян Мердок и бросился к ним.

– Джон, разберись с ним! – услышал он в следующий миг раздраженный голос и увидел, как один из воров, повыше, помахал в его сторону ладонью.

Второй, пониже и поплотнее, отделился от домика и устремился на Яна Мердока. Тот увидел, что в руке вора тоже палка и, приученный бить первым, размахнулся, чтобы огреть его по голове. Но вор неуловимым движением ушел из-под удара и в следующую секунду оказался за спиной у Яна Мердока, а еще через миг его палка сдавила сторожу шею:

– Спокойно, мистер, мы не причиним…

Ян Мердок рефлекторно замахал руками и, кажется, угодил локтем вору в руку. Тот внезапно издал громкий стон и освободил шею сторожа. Ян Мердок как мог быстро развернулся и увидел, что вор согнулся, держась за руку. Сторож сразу же поднял выпавшую из его рук палку и огрел ей вора по голове, хотел для острастки добавить ему еще (от удара тот упал на землю) – но подумал, что нужно хватать второго, и бросился к домику.

Второй вор был уже, видимо, в доме, который все больше охватывало пламя. Чувствуя с каждым шагом все более сильный жар и едкий дым, Ян Мердок заколебался было на миг, стоит ли ему входить внутрь – но все-таки ухватился за подоконник и впрыгнул в окно.

Жар внутри был еще сильнее. Ян Мердок увидел, что дом уже серьезно объят огнем, и понял, что скорее всего архив не спасти. Закашлявшись, он заозирался по сторонам и вдруг среди шума пожара услышал радостный крик:

– Джон! Он здесь! Джон, сработало!

Крик шел из комнаты слева. Не отдавая себе отчет в том, что он делает, Ян Мердок прикрыл нос и рот рукавом и бросился на голос. Горящая дверь комнаты была распахнута, внутри он услышал какую-то возню и в следующий миг увидел, как высокий человек в черном плаще танцует по комнате, держа на вытянутых руках какую-то веревку.

Ян Мердок готов был поклясться, что «партнером по танцу» этого человека выступает… черный туман? Сгусток тумана пытался увернуться от человека, но тот, умело маневрируя, везде ставил на его пути веревку, которую направлял то вправо, то влево, то вверх – в зависимости от того, куда пытался дернуться его невесомый противник. Кажется, человек постепенно загонял этот туман в пылающий угол.

– Доставай пистолет, Джон! – крикнул человек и повернул голову к Яну Мердоку. – Черт! – возопил он в следующий миг. – Что Вы сделали с Джоном, мистер Мердок?!.

Кажется, этого мига туману оказалось достаточно. Воспользовавшись тем, что его противник отвлекся, черный сгусток с адским рычанием рванул вверх, просочившись через крышу. В следующую секунду откуда-то сверху раздался громкий хохот:

– Ха-ха-ха-ха! Неплохо, Шерли, очень неплохо! Но папа вряд ли гордился бы тобой!

Ян Мердок не знал что и делать – то ли креститься, то ли бежать, то ли пытаться схватить этого вора, или кто он там на самом деле был.

Незнакомец обессиленно опустил голову.

– Ну вот как, мистер Мердок? – устало произнес он. – Ничего человеку поручить нельзя…

Ян Мердок согнулся от кашля, вызванного едким дымом. Перед глазами появились черные круги. Он понял, что ему не хватает воздуха, и бросился к выходу – но голова его закружилась, и он с жутким стуком грохнулся лицом на горячий пол. Он попытался ползти, но понял, что силы покидают его, и уже было приготовился умирать – как вдруг какой-то ветер с нечеловеческой силой поднял его и в мгновение ока вынес за окно. В следующую секунду Ян Мердок обнаружил себя лежащим в ночной прохладе на поляне рядом с пытавшимся подняться вором, которого он ударил палкой по голове. Он понял, что его каким-то непостижимым образом вынес тот самый человек, который еще, наверное, полминуты назад пытался поймать черный туман.

– Черт побери, Джон! – накинулся этот вор на своего подельника. – Ты не мог справиться с калекой-сторожем?!.

Тот, то ли от удара Яна Мердока, то ли от потрясения, не мог вымолвить ни слова. Держась одной рукой за голову, указательным пальцем второй он показывал на горящий дом и только открывал и закрывал рот.

– Он был почти в наших руках! – продолжал кричать первый вор, обвиняюще наставив палец на своего подельника. – Я столько заклятий наложил вокруг этой комнаты – и еще чуть-чуть, и взял бы его! А ты!..

И тут второй вор сказал то, чего Ян Мердок услышать уж никак не ожидал:

– …Архив!..

– Сгорел, – раздраженно развел руками первый вор.

Его подельник вскочил:

– Как?!. Ведь мы же… Мы же тогда не узнаем!..

– Да, не узнаем! А все благодаря тебе! Ты же у нас лютый военный – ты почему с ним не справился? – Первый вор наставил свой перст теперь уже на Яна Мердока. – Он отвлек меня, и этот сбежал через крышу! Потому что крыша это было единственное, на что я не нанес заклятий-ловушек! Должен же был он как-то…

– Ты о чееем говорииишь?!. – возопил подельник и схватил первого вора за грудки. – Архив сгорел!!! – Он указал на горящий дом. – Ты должен был его спасти! Мы за этим шли! А ты вместо этого!..

Договорить он не успел: внезапно все еще лежавший на траве и пытавшийся отдышаться Ян Мердок увидел, как из одной точки в небе точно над домом в разные стороны разлетелось много-много звезд. Они синхронно опали на здание, вдруг превратившись в коробку изо льда, которая в следующую секунду растеклась водой. Пожар прекратился.

Первый вор поднял голову и спокойно произнес:

– Ну ладно. Спасибо хоть на этом. – И тут же с силой оттолкнул своего подельника, сам отпрыгнув назад. Отлетая, подельник запнулся за Яна Мердока и рухнул на него.

В следующий миг ровно такой же короб изо льда таким же образом появился на том месте, где только что стояли оба вора, и тут же рассыпался на мелкие осколки.

Первый вор скривился, поднял голову и снова хотел что-то крикнуть – но новые звезды образовали над ним слово «Bye!», а затем, собравшись вместе, с огромной скоростью улетели прочь.

– Черт побери, Шерлок! – подельник, чертыхаясь, поднялся, наступая на застывшего Яна Мердока, и бросился к дому.

– Стой, Джон! – крикнул ему первый вор. – Там уже всё… – но подельник, не слушая, скрылся внутри дома.

Первый вор снова обессиленно опустился на какое-то лежавшее рядом бревно.

– Что здесь?.. – смог наконец выдавить Ян Мердок.

– Демона ловил, – просто ответил первый вор, осматривая свой плащ. – Самого опасного в истории человечества. – Он заметил на плаще тающие осколки льда и начал отряхивать: – Друг мой, – кивнув в сторону дома, сообщил он Яну Мердоку. – Он память потерял, а сам, возможно, из этих мест. Вот мы и решили ознакомиться с архивом. Я понимал, что демон захочет нам помешать, понимал, что захочет этот архив уничтожить. Каким образом? Да подговорит кого-то сжечь церковь. Поэтому я нанял пожарную команду, чтобы располагалась здесь неподалеку как раз на этот случай…

– Нет! Ничего нет! Все сгорело! – донесся из дома горестный крик его подельника.

– Джон, да прекрати ты там уже! – крикнул ловец демонов, но ответа не последовало. Вместо этого раздался шум: подельник, похоже, перетаскивал оставшиеся предметы, чтобы найти хоть какие-то бумаги. А ловец демонов продолжил: – Я понимал, что если и перетащат куда-то архив, то вот в этот домик… Нет, прежнего владельца не я, – поспешил сообщить он, увидев недоуменный взгляд Яна Мердока, – это еще до меня получилось, естественным образом…

– Черт! Черт! Черт! – раздавалось между тем из дома вместе со стуком, шумом и шуршанием.

– Да иди же ты сюда, Джон! – крикнул ловец демонов. – У меня…

– Замолчи, Шерлок! – послышался в ответ злобный голос. – Я даже слышать тебя не хочу, не то что видеть!

– Ну хорошо, – Шерлок пожал плечами. – Так вот, – продолжил он, глядя на Яна Мердока, который, сам не понимая почему, все еще продолжал лежать и оглядываться по сторонам, даже не пытаясь подняться, – еще до того, как архив переместили, я наложил вокруг этого домика и каждой его комнаты мощные заклятья-ловушки, которые создал мой отец – Конан Холмс, великий охотник за демонами… Ах да, я Вам не представился, мистер Мердок. Шерлок Холмс, – он поднялся и с учтивым кивком приподнял странное охотничье кепи, которое, оказывается, было на его голове. И тут же выставил ладонь в сторону Яна Мердока: – Не вставайте, прошу Вас. С Вами я заочно знаком, мистер Мердок.

– Твою мать!.. Твою мать!.. Твою мать!.. – раздавалось из дома. В холодном свете луны было видно, как из окна начали вылетать полуобгоревшие предметы.

Шерлок Холмс снова хотел что-то сказать своему другу, но передумал и вместо этого продолжил, начав расхаживать рядом с лежащим Яном Мердоком:

– Так вот, заклятья я не наложил только на крышу. Потому что знал, что этот позер Мориартиус – так демона зовут – обязательно захочет появиться с помпой через нее. И знал, что он обязательно захочет сжечь и этот дом. Но, спросите Вы, – он остановился, – почему бы мне было не предположить, что он просто швырнет в него огнем сверху, как только что этими глыбами льда? Ответ прост: он не может напрямую вредить людям, таково сдерживающее его правило договора, по которому он здесь. Поэтому я знал, что он, конечно, войдет через крышу, чтобы все-таки лично удостовериться, что внутри никто не завалялся. И конечно, я знал, что он сделает это прямо перед нашим с Джоном вторжением, чтобы сильнее насолить нам. Чтобы все сгорело на наших глазах.

Из дома послышались равномерные удары, из-за которых обгоревшее строение закачалось.

– Ты там головой бьешься, Джон? – крикнул Холмс. – Ты рискуешь обвалить остатки здания! Если они тебя придавят, мне придется тебя оживлять – а я могу этого не успеть! К нам, по старому правилу, уже бежит деревенская толпа!

Джон никак не среагировал на эту реплику, стуки продолжались.

– Что там вообще можно делать таким образом? – недоуменно осведомился Холмс у Яна Мердока, но, не ожидая ответа, продолжил: – И ведь почти получилось! Демон был почти у меня в руках! Если бы не Вы, мистер Мердок! – он навис над сторожем, отчего тому стало страшно. – Вы хороший сторож, мистер Мердок, но иногда для того чтобы спасти человечество, нужно чтобы на пути к этому спасению были разгильдяи… Так человечество в опасности, спросите Вы? – патетически вопросил он. – Я говорю Вам: да! Есть ли тот, кто спасет его? Я снова говорю Вам: да! – он горделиво подбоченился.

Судя по треску, неистовствующий Джон выломал стену. Ян Мердок повернул голову в сторону дома, и ему стало еще страшнее при воспоминании о том, что он ударил такого человека по голове.

– Кстати, о человечестве, – Холмс посмотрел на тропинку, ведущую к поляне. – Мистер Мердок, примерно через какое время здесь появятся Ваши земляки, которые уже наверняка завидели пожар?

Ян Мердок сглотнул и тихо вымолвил:

– Около получаса…

– Хм… Мало времени, – озабоченно произнес Холмс.

Ян Мердок прокашлялся:

– Мистер… Холмс… А почему Вы мне это все рассказываете?

Тот поднял бровь:

– Вам? Неет. При всем уважении, мистер Мердок, я не Вам. – И крикнул, подняв голову вверх: – Я Мориартиусу! Который, конечно, из любопытства все еще здесь! Чтобы он знал, как дешево попался! И что его спас не его ум, а лишь случай!

После таких красивых фраз особенно нелепо выглядело то, как Холмс снова отпрыгнул назад. И не зря: на то место, где он только что стоял, снова упала глыба льда. А затем… Ян Мердок глазам своим не поверил: с неба начался дождь из жаб! Склизкие животные, утробно квакая, падали на траву и сразу отпрыгивали. Сторож заметил, как Холмс успел отбить рукой парочку, и на него самого попадали несколько этих созданий. Ян Мердок вскочил, чтобы убежать в какое-то укрытие – но необычный дождь сразу прекратился.