(Не) случайная ночь – 2, или Свадьбы не будет, дракон!

Куда попадают оказавшиеся в трудном положении девушки, я прекрасно себе представляла, поэтому не хотела допустить подобного развития событий вокруг воспитанниц “Бон Жардин”.

– Я собираюсь сделать одно важное объявление, если позволите. Девочек старше четырнадцати лет я хочу пригласить на работу в своё поместье.

– Как интересно! – озадачилась Бернадет. – И какого плана работа там предполагается?

– Посев, выращивание трав и цветов… Никакого тяжёлого труда, который бы не соответствовал их возрасту.

– Что ж, дайте мне немного это обдумать, – слегка остудила меня женщина. – Начнём с благотворительного сбора. А объявление пока отложим. Для этого нужно прощупать почву в соответствующих кругах.

Тут я была вполне с ней согласна: сейчас стоит удержаться от поспешных решений и заявлений. Но от посетившей идеи меня просто распирало, поэтому хотелось поскорей поделиться ею со всеми вокруг. А у мадам де Кастекс опыт, так что стоит к ней прислушаться.

В целом моя задача на открытие Карнавала заключалась в следующем: пока Бернадет произносит приветственную речь, стоять рядом с ней, улыбаться, а в конце продемонстрировать всем большой бутафорский чек с указанной на нём суммой выигрыша для того, кто сегодня поймает дарбрера. Участвовать в поимке могли как простые горожане, так и вполне состоятельные. К тому же сегодня женщинам разрешалось переодеваться в мужчин и наравне с ними ловить древорука.

Как рассказала мне сама Бернадет, такая традиция пошла с тех пор, когда охота на зверька была привилегией лишь сильного пола. Но некоторым девушкам тоже хотелось поучаствовать, поэтому они шли на хитрость: переодевались в брюки с подтяжками и простые рубашки, прятали волосы под кепи рабочих или шляпами. Всё до поры проходило тихо. И лишь когда одной из таких авантюристок наконец удалось поймать дарбрера, её обман вскрылся.

Но победителей, как говорится, не судят. И вместо того, чтобы наказать её за такую проделку, женщинам тоже позволили участвовать, но лишь при условии, что они будут в мужском наряде. Такая вот шалость, которая стала традицией.

Наконец меня полностью посвятили в планы на сегодняшний день, а время как раз подошло к моменту открытия. На площади уже собралось столько людей, сколько я вообще никогда в своей жизни не видела одновременно в одном месте.

Мы с мадам де Кастекс поднялись на празднично украшенный помост-сцену, и толпа начала стихать. Я медленно окинула взглядом горожан, сначала заметила Джори стоящим рядом с Эстель и крепко держащим её за руку. Затем пару знакомых лиц женщин, которые торговали поблизости от меня на ярмарке. Слегка повернула голову – и среди пёстрых шляп и шляпок что-то ослепительно сверкнуло: оказалось, это серебристые волосы месье де Лафарга на солнце выделялись так ярко, что напоминали снег. Он стоял в толпе вместе с той спутницей, которую я уже видела с ним раньше, и о чём-то с ней беседовал, пока что не замечая моего появления на помосте.

Не знаю почему, но смотреть на девушку рядом с ним мне было крайне неприятно. Всё внутри буквально вставало на дыбы, а метка начинала зудеть, словно её намазали чем-то пекучим. Я отвела взгляд и сразу натолкнулась им на Арно Шеваля: он взмахнул рукой и разулыбался, будто мы не виделись сто лет и это была самая долгожданная для него встреча на свете. Делать вид, что я не заметила месье кожевенника, было уже поздно – пришлось кивнуть в ответ.

И в тот же миг с неба между нами будто упала молния, которую, конечно, не заметил никто, кроме меня. Я поморгала и осторожно посмотрела в сторону месье де Лафарга: теперь-то он всё видел, и, судя по тому, каким тяжёлым стал его взгляд, наше взаимное приветствие с месье Шевалем ему очень не понравилось.

Не отвлекался бы лучше от своей подружки, чем устраивать мне тут ментальную казнь на почве совершенно необоснованной ревности! С чего вдруг вообще?

К счастью, от пустых размышлений над этим меня спасло то, что, дождавшись, когда зрители немного утихнут, мадам де Кастекс начала речь, обращённую ко всем гостям.

Глава 5

– В этом году я снова рада приветствовать вас на Осеннем Карнавале, традицию которого давным-давно заложил мой предок. Она так понравилась жителям Флавиалля, что уже много лет собирает вместе всех, кто хочет отметить начало сезона сбора урожая, отдохнуть и набраться энергии для плодотворной работы. Ни один праздник, конечно, не обходится без наших маленьких гостей, для которых сегодня приготовлены сладкие угощения и прекрасный спектакль. Он состоится на этой самой сцене в три часа дня – не опоздайте! – Бернадет выдержала паузу, чтобы дать горожанам разразиться радостными аплодисментами и вновь успокоиться. – А в завершении дня нас ждёт самое захватывающее приключение – охота на дарбрера. В этот раз он у нас исключительно проворный и крупный, так что будьте осторожны, проследите, чтобы дети в его поимке не участвовали!

Я сразу перевела взгляд на Джори: он мгновенно приуныл и что-то сказал Эстель, а та лишь развела руками. На самом деле я и сама хотела запретить ему развлечение подобного рода, ведь не так давно его зачем-то хотели похитить, и носиться по городу в поисках юркого зверя, залезать в самые тёмные подворотни – не самая лучшая идея при таких обстоятельствах.

Впрочем, остальные дети восприняли этот запрет спокойно: видимо, они уже о нём знали.

– Но там, где есть место традициям, найдётся место и нововведениям, ведь мы с вами всегда должны шагать в ногу с актуальными вопросами, которые касаются нашего города, – продолжила Бернадет, чем заинтриговала зрителей донельзя. – Сегодня моя очаровательная знакомая, мадемуазель Селин Моретт, которую многие из вас уже знают по волшебным средствам ухода за кожей, предложила провести благотворительную акцию. И я с ней согласилась! Поэтому каждый из вас в меру своих возможностей может пожертвовать любую сумму на нужды бедных детей приюта “Бон Жардин”, которые оказались в очень неприятной, скандальной ситуации и как никогда нуждаются в нашей с вами поддержке.

С этими словами мадам де Кастекс махнула рукой в сторону, где по её приказу за оставшееся до открытия Карнавала время сколотили надёжный навес. Там разместили толстостенный несгораемый ящик с прорезью в крышке, куда можно было бросить купюры или монеты.

Охраняли его сразу несколько устрашающего вида мордоворотов, так что за безопасность благотворительных средств можно было точно не беспокоиться.

– Если позволите, – заговорила я, подойдя к Бернадет ближе, – я первая сделаю взнос, раз уж от меня сегодня исходила эта инициатива.

– Конечно! – улыбнулась та. – Вы имеете на это полное право!

Под внимательными взглядами горожан я степенно спустилась с помоста и прошествовала к месту, но едва сунула руку в ридикюль, чтобы вынуть оттуда несколько купюр, как меня опередили! Мадам Ляполь взялась неизвестно откуда и, прошмыгнув мимо, оттеснила меня в сторону своей пышной юбкой.

– На хорошее дело! Пусть детки будут счастливы! – провозгласила она, повернувшись к зрителям, и сунула в прорезь деньги.

Горожане, естественно, зааплодировали ей, хоть и немного растерянно, а я вмешиваться не стала. Сомневаюсь, что моих намерений Ляполь не заметила, поэтому влезла вперёд с явным умыслом опередить меня любой ценой. Даже ценой того, что будет выглядеть при этом весьма глупо.

– Что-то вас слишком много в последнее время, – фыркнула Ляполь, кинув на меня взгляд искоса. – Сдаётся мне, вы попали в нужную спальню.

Да, в нужной спальне я действительно недавно была, но с моим успехом это, к счастью, никак не было связано. Моя совесть на этот счёт чиста, как, впрочем, и вся я целиком.

– Если вы считаете, что чего-то можно добиться только так, то мне вас жаль, – ответила спокойно и плавно опустила в ящик свёрнутые вдвое купюры, после чего отошла, давая возможность желающим тоже пожертвовать средства.

– Так просто никто не выстреливает, тем более с сомнительными товарами, эффективность которых ничем не доказана, – добавила мадам.

– Так вы купите и попробуйте, – улыбнулась я, закрывая ридикюль. – Сразу заметите эффект, уверяю вас!

– Ещё чего! – закатила глаза Ляполь.

– Всего доброго, – кивнула я ей и пошла обратно на сцену.

По пути неожиданно встретила Аморет, мы с ней заговорщицки переглянулись. Куртизанка в числе прочих подошла к благотворительному ящику и сделала свой взнос. А ещё чуть позже мне навстречу попался и месье де Лафарг – на этот раз почему-то без своей спутницы.

– Ослепительно выглядите, – отметил он, придержав шаг. – Причём в прямом смысле этого слова.

Ну да, цвет выданного мне платья в солнечный день почти что резал глаза, но это не давало Гилберту права отпускать настолько двусмысленные комментарии в мой адрес.

– О, вы ещё окружающим своего аколита не демонстрировали, – шепнула я, слегка наклонившись в его сторону. – Уверена, он выглядит куда эффектнее моего платья.

– Говорю же, вы друг друга стоите. – Гилберт растянул губы в улыбке. – Надеюсь, предложенная вами акция и правда всего лишь способ помочь сиротам, а не повод бросить в меня камень?

– Камни в вас начнут бросать журналисты.

– Тоже верно, – вздохнул дракон с напускной досадой. – Что за люди? Они видят только плохое. А вот то, что всё это время сирот в приюте содержу именно я, они предпочитают не замечать.

Месье де Лафарг прошёл дальше, а я невольно проводила его взглядом. Признаться, действительно, ни одного доброго слова в газетах про “Пон де Пьер” за последнее время прочитать не довелось. Все кричали о том, что детей лишили крова, что дельцы заодно с директором приюта и что все они очень хорошо наварились на этом деле. И если Гилберт говорит правду, это очень несправедливо по отношению к нему!

Протолкнувшись сквозь поток желающих приобщиться к благотворительности горожан, я всё-таки добралась до помоста. Мадам де Кастекс всё ещё стояла там и сверху наблюдала за всеобщим ажиотажем.

– Кажется, этих средств детям хватит надолго! – вдохновлённо отметила она. – Вы молодец, что не побоялись предложить мне провести эту акцию. И поддержать вас было правильным решением.

Вскоре самый плотный поток благотворителей иссяк, и можно было продолжить церемонию открытия Карнавала. Я лишь успела отметить, что теперь Арно Шеваль переместился ближе к сцене, а рядом с Гилбертом и его подругой образовался ненавистный Клод де Обри в компании моложавой супруги и неприятного мужчины одутловатой наружности, которую не мог преобразить даже красивый костюм.

– Напомню! – вновь заговорила Бернадет, вернув себе всеобщее внимание. – За поимку дарбрера самому ловкому из гостей полагаются не только всеобщие почёт и уважение… Но ещё и денежный приз, который он – или она! – сможет потратить по своему усмотрению. Этот приз из моего личного фонда, так что можете не волноваться: благотворительные средства не пострадают!

Горожане дружно рассмеялись, переглядываясь и шушукаясь. Мне передали большой картонный чек, на котором и правда была указана весьма внушительная сумма, и, крепко держа его перед собой, я вышла вперёд. Продемонстрировала его, подняв повыше, и зрители восхищённо заохали. Для простого люда это целое состояние, но и для зажиточного человека – весьма приятный бонус к доходу.

Вышагивая туда-сюда по сцене, чтобы все увидели чек, я даже задумалась, что такие деньги и мне не помешали бы. Может, поучаствовать?

Но от взвешивания всех за и против меня отвлёк раздавшийся где-то наверху треск. Я вздрогнула, подняла голову – кажется, ничего не происходит? Но зрители, которые стояли ближе всего к помосту, резко замолчали. В груди ёкнуло сердце, а в следующий миг верхняя балка навеса, нагруженная тяжёлыми тканевыми драпировками, ещё раз хрустнула, весь свод начал обваливаться, а обломки полетели прямо на меня.

Я не стала ждать, пока меня чем-нибудь пришибёт, – щитом подняла над головой бутафорский чек и, зажмурившись, рыбкой прыгнула вперёд, прямо в толпу горожан, которые уже начали панически метаться, то ли пытаясь кого-то спасти, то ли спастись сами. Как будто не навес обвалился, а всё небо разом обрушилось на город!

Странно, но мне на голову так ничего и не упало, я не впечаталась в землю, зато хорошо так свалилась на кого-то и, судя по тому, как тот охнул, отшибла ему много чего важного. Придётся извиняться.

Справедливости ради надо сказать, что моё приземление тоже не было мягким: из лёгких вышибло воздух, рёбра почти хрустнули, я уронила злосчастный чек прямо на себя, и его острый угол врезался мне между лопаток.

– Ох-х. – Я вцепилась в того, на кого рухнула, как в спасательный плот, открыла глаза и почему-то не удивилась.

– Что за принцессы нынче пошли, – простонал месье де Лафарг, хмуро глядя на меня снизу вверх. – Хочешь спасти, а они вперёд тебя спасаются сами. Никакой вежливости по отношению к рыцарю! Вы вообще представляете, какой это удар по самооценке?

В его словах послышалась вся боль мужчин, страдающих от ставшей популярной в последнее время женской эмансипации.

– Предлагаете вернуться туда и упасть на вас правильно?

– Если вас не затруднит.

Несмотря на всю серьёзность тона, в глазах Гилберта плясали игривые огоньки. Да он вообще, смотрю, доволен жизнью! Я, между прочим, ни на ком ещё так не лежала, как на нём: так горизонтально и так долго. Это, можно сказать, привилегия!

– Если вы ещё способны шутить, значит, с вами всё в порядке. Спасибо, что поймали.

– Какая мелочь, право слово… Но у меня, можно сказать, не было выбора.

И тут я заметила, что вокруг нас как-то подозрительно тихо. Затем у меня защекотало в носу, я от души чихнула, едва успев прикрыться ладонью. Что это? Пыльца?!

Я огляделась: над нами был развёрнут прозрачный магический купол, а в воздухе и правда витала сияющая взвесь. Редкие обломки навеса ударялись о щит и соскальзывали на землю, голоса мечущихся кругом горожан были почти не слышны. А ещё через миг нас накрыло огромным ярким полотнищем. И в “куполе” стало ещё и темно.

– Уберите руки! – шикнула я, пытаясь сползти с де Лафарга, когда почувствовала, как в мою талию вцепились его пальцы.

– Я ничего не вижу, мне страшно! – давясь смехом, ответил он. – Помогите!

И схватил меня ещё крепче, не давая встать. Я приподнялась и упала на него снова – завязалась возня. Как ни пыталась высвободиться, раз за разом всё равно возвращалась на одно и то же место. От тепла тела Гилберта и от стыда мне стало невыносимо жарко.

– Вы совсем уже?! – Я сдула со лба прядь волос.

– Кажется, у меня нога отнялась.

– Прекратите придуриваться!

– Я не придуриваюсь. Вы мне всё отбили!

– Можно подумать! Какой нежный дракон! Вы, вообще, действительно дракон или это вас просто так женщины в постели называют?

– Это как? – заинтересовался Гилберт.

– “О мой дракон!” Так примерно!

– Хм. Скажите ещё раз…

Наконец у меня над головой замерцал слабый огонёк. Он стал ярче, пока не заполнил светом всё наше укрытие. Оказалось, купол создала та самая радужная ящерка, и теперь, порхая под его сводом, она весьма гневно за нами наблюдала. Ещё миг – и этот магический “пузырь” лопнул. Ткань накрыла нас целиком.

Я уже успела подумать, что мы запутаемся в ней на веки вечные, но кто-то наконец стащил с нас всё это полотнище. Головы зевак сомкнулись над нами, закрывая солнечный свет.

– Вы в порядке? – раздалось сверху.

Странный вопрос по отношению к двум барахтающимся в пыли взрослым и самодостаточным людям. Конечно, мы не в порядке! Я наконец смогла выскользнуть из настойчивых рук Гилберта, и тут же под локоть меня подхватил Арно Шеваль, помог встать на ноги.

– Да, всё обошлось, – выдохнула я, приглаживая безнадёжно растрёпанные волосы.

К счастью, платье было сшито из такой гладкой ткани, что с него буквально скатывалась вся грязь, иначе вид у меня был бы ещё хуже.

– Селин! – Джори налетел на меня и обхватил руками. – Я так испугался, когда ты пропала! Как в номере фокусника!

Да уж, зрелище было то ещё.

– Спасибо, месье Шеваль! – облегчённо прощебетала Эстель. – Вы, похоже, подоспели вовремя.

Странно, но от лавров спасителя Арно отпираться не стал, несмотря на явное присутствие здесь дракона и кучу свидетелей, которые видели, кто на самом деле оказался в нужное время в нужном месте. Только вот ящерку никто не заметил, но, может, это и хорошо.

– Гхм! – громко кашлянул Гилберт.

Они с Арно обменялись жгучими взглядами. Что-то между ними не то творится, как будто они знакомы. Впрочем, при известности обоих мужчин это и неудивительно.

– Мне помог месье де Лафарг, – сочла нужным упомянуть я. – А где мадам де Кастекс?

– О, с ней всё в порядке, – подсказала Эстель. – Её успела увести охрана. Ей повезло больше, чем тебе, я думала, ты убьёшься!

– Мадемуазель Моретт любит рисковать, – вставил дракон, отряхиваясь от пыли.

– Гилберт! – окликнули его тоже. Голос был женский и очень взволнованный. – Вот ты где! Какая суматоха. Что вообще случилось?

К нам подошла та самая женщина, которую я видела рядом с так называемым партнёром месье де Лафарга и моим отцом по совместительству. Она внезапно обхватила лицо Гилберта ладонями и внимательно его оглядела. И это никого не удивило, кроме меня, я же чуть челюсть на пол не уронила. Кто они друг другу?

– Матушка, мне, к счастью, уже не восемь лет. – Гилберт, морщась, высвободился из её рук.

Матушка! С ума сойти. Они совсем не похожи!

– Какая разница, сколько тебе лет, если ты мог пострадать?

– Тем более это было бы обидно из-за этой девицы, – заметил кто-то. Я повернулась: к нам шёл Клод де Обри. – Фрина, оставь его, в самом-то деле!

На меня он даже и не взглянул, как будто я была деревом, растущим тут уже сто лет. В голове снова начали роиться нехорошие подозрения. Раз он так хладнокровен и даже как будто разочарован – не его ли это рук дело? Статная женщина, к которой он обратился по имени Фрина, только вздохнула. Матушка, значит. А Клод де Обри, получается, её муж… Вот теперь мозаика в моей голове сложилась полностью – и лучше от этого выглядеть не стала. Именно из-за этой женщины и возможности жениться на ней “папенька” бросил мою мать и вынудил её сбежать куда глаза глядят.

Наконец мать Гилберта перестала вредить его репутации взрослого самостоятельного мужчины и отошла в сторонку, взяв супруга под руку. Клод по-прежнему делал вид, что я буквально пустое место, зато спутница дракона, которой полагалось беспокоиться за него не меньше, даже не подошла, хоть и стояла поблизости. Своеобразные у них, однако, отношения.

Впрочем, меня они не касаются – разве не так?

– Дорогая! – раздался посреди всеобщего гомона голос мадам де Кастекс. Резко взмахивая тростью, она быстро приближалась, и зеваки безропотно расступались перед ней. – Всё хорошо! Расходитесь! Угощения уже на прилавках, музыканты уже настроили свои инструменты! Это просто чистое недоразумение! Сейчас мы всё исправим, и спектакль пройдёт, как и планировалось. В три часа! В три часа, мои хорошие!

Люди волшебным образом сразу успокоились и действительно начали расходиться по своим делам, зачарованные бодрым и в то же время мелодичным голосом Бернадет, словно звуками колдовской флейты. Та молча взяла меня под локоть и, сделав знак головой всем остальным заинтересованным лицам идти за нами, повела в свой просторный шатёр.

В итоге внутри оказались я, Эстель с Джори и Арно с Гилбертом, которые явно воротили друг от друга носы. Но над этим я подумаю позже.

– Кто-нибудь видел, что случилось? – деловито поинтересовалась Бернадет, когда за нами закрылся полог.

– Навес просто рухнул, – сообщил Джори. – Больше, кажется, ничего.

Взгляд мадам де Кастекс стал тяжелее.

– Какова вероятность того, что у ваших работников просто оказались кривые руки? – Гилберт потёр подбородок.

Выглядел он очень сосредоточенным и даже разгневанным, хоть и пытался это не показывать.

– Практически нулевая! – уверенно заявила Бернадет, расправив плечи. – Если только кто-то не сделал это нарочно.

– И кому это понадобилось? – развёл руками месье Шеваль. – Может быть, целью были вы, мадам де Кастекс? Просто злоумышленники не рассчитали, что Селин окажется на вашем месте.

– Сколько лет я прожила, мои драгоценные, но ни разу на меня не было ни одного подобного покушения! – прищурилась Бернадет. – А как только мадемуазель Моретт появилась в городе, мои мероприятия просто преследуют неприятности! Это не обвинение, дорогая, просто наблюдение. И отсюда я могу сделать вывод, что и на этот раз всё это было задумано именно против неё, пусть и не выглядит настолько очевидным.

– Мадемуазель Моретт всего неделю живёт во Флавиалле! – изумился Арно, которого так внезапно выдернули из счастливого неведения. – Кому она успела помешать?

Я даже умилилась, честное слово. Как будто он считал меня цветочком, который растёт под солнышком, раздаёт всем чудодейственный нектар и поэтому не может кому-то не нравиться. И если это не лесть с его стороны, то у меня для него плохие новости…

– Месье Шеваль. – Бернадет укоризненно покривила губами. – Я вам поражаюсь! Вы как будто не ведёте бизнес. Успешный человек обязательно кому-то да помешает.

– Это я понимаю, но мадемуазель Моретт…

– Поверьте, вы просто ещё не видели, насколько острые у неё зубки, – парировала женщина.

Гилберт тихо хмыкнул и сложил руки на груди, явно показывая, что он-то знает обо мне гораздо больше месье Шеваля и уже имеет несколько ранений в недавних боях. При мысли о ранениях я сжала и разжала порезанную недавно ладонь: показалось, в ней снова зародился слабый отклик.

Месье де Лафарг нахмурился и неосознанно повторил моё движение.

– Что ж, надеюсь, у меня будет возможность познакомиться с Селин ближе, – не растерялся Арно.

Бернадет благосклонно ему улыбнулась и продолжила:

– У меня даже есть пара подозрений насчёт того, кто это мог быть. Сейчас мои работники проверят остатки навеса и определят точно, в чём была причина его обрушения, чтобы не осталось никаких сомнений. А вы, Селин, не видели ничего странного перед происшествием?

Я быстро подняла из памяти все подробности сегодняшнего дня, которые смогла, и если раньше всё казалось мне обычным, то теперь перед глазами всплыл один любопытный эпизод. Может быть, на самом деле в нём ничего особенного не было, но я решила, что рассказать о нём стоит.

– Перед тем как мы с вами поднялись на помост, ко мне подошла незнакомая девушка и указала, куда точно мне следует встать после того, как мне передадут чек. Ранее сегодня я её нигде не видела, но подумала, что это одна из ваших помощниц. Пожалуй, только это и было странно.

– Как она выглядела? – сразу навострила уши мадам де Кастекс.

Тут я немного растерялась, ведь на девушку, когда она ко мне обратилась, едва глянула. Возможно, на это и был расчёт.

– Обычно. Невысокая, волосы тёмные и, кажется, были собраны в косу. А платье такое же, как и у всех из вашей “команды”.

– Конечно! – отметил Гилберт. – Именно оно и должно было врезаться вам в память и отвлечь от внешности.

– М-да, задача непростая, – покачала головой Бернадет. – Но я опрошу всех своих девочек. Если кто-то из них давал вам наставления перед выходом на помост, она должна сказать об этом. А сейчас… – Она улыбнулась. – Думаю, нам всем стоит пойти на праздник и отвлечься. Разве что я попрошу вас, месье Арно, приглядеть за мадемуазель Моретт! Чтобы с ней ничего больше не случилось, пока она помогает мне с организацией.

– С большим удовольствием, – сразу расцвёл тот и победно покосился на Гилберта.

– Я и сам собирался это сделать.

Дракон сделал вид, что вообще ничего не увидел. Он вообще очень пристально на меня смотрел, а пару раз я заметила, как из-за пазухи его жакета высунулась голова радужной ящерки и сразу спряталась обратно.

– А можно я тоже буду помогать? – наконец оживился приунывший Джори.

– Конечно! – Бернадет поманила его за собой взмахом руки. – Без вас, молодой человек, мы совсем никак не справимся.

На этот раз мне поручили совсем несложное задание, которое, однако, вынуждало меня постоянно находиться на виду у мадам де Кастекс. Она то уходила, то вновь появлялась в поле зрения, а я занималась тем, что разливала в сделанные из плотной бумаги одноразовые стаканчики вкуснейший фруктовый напиток с пряностями, которые своим ароматом сразу напоминали о том, что вообще-то уже настала пора сбора урожая. Джори крутился рядом, Арно прогуливался неподалёку то в компании одного солидного мужчины, то другого. Он явно обсуждал какие-то дела, но и за мной наблюдать не забывал.

Эстель тоже была на площади, развлекая себя разговорами с встречными знакомыми, а у неё их ввиду рода занятий было немало. В три часа дня она пообещала мне отвести Джори на спектакль, если я не смогу сделать это сама.

Время от времени ко мне подходили женщины, которые на ярмарке успели купить мои кремы и сыворотки, и каждая справлялась о том, когда же можно будет приобрести что-то ещё.