(Не) случайная ночь – 2, или Свадьбы не будет, дракон!

– Нет! – сделала я полшага назад. – У меня всё отлично!

– Вы кажетесь мне какой-то напряжённой. – Доктор подался вперёд, попутно подкручивая рычажок на одном из устройств.

– Трудный день!

– Да? Вообще-то от вас, – он нахмурился, – как будто исходит слишком сильный магический фон.

Прибор начал зловеще попискивать и мигать каким-то магическим кристаллом.

– Просто я устала и пережила сегодня значительный стресс, – ещё раз попыталась я отговориться.

Джори тихо прыснул: он-то успел застать тот верещащий хаос, который я навела в кабинете проверки.

– Хм, так и до выплеска недалеко. Постарайтесь сегодня выспаться и можете принять одну дозу лекарства вместе с Джори, – деловито посоветовал доктор, передумав меня исследовать. – Но не более! При нормальном уровне магии приёмом седативно-магических средств можно только навредить.

Я взяла себе на заметку его уточнение.

Затем месье Шонтре выписал мне несколько рецептов на лекарства со сложнопроизносимыми названиями. Аптека, к счастью, находилась недалеко от его приёмного кабинета, я сразу зашла в лечебно-магический отдел и протянула листок фармацевту. Закупившись склянками и пузырьками, мы отправились ловить экипаж, чтобы вернуться в гостиницу и заняться наконец переездом.

И меня даже не смущало то, что уже завтра мне снова придётся мчаться во Флавиалль, чтобы помочь мадам де Кастекс с организацией Орехового Карнавала. Признаться, по поводу него у меня созрела одна неплохая идея.

По возвращении в гостиницу, после ужина, нам снова пришлось собирать вещи. Только теперь мы погрузили всё в большой, заказанный Эстель фургон, а затем заехали на арендованный в Миграционной службе склад, где можно было хранить крупные вещи некоторое время после переезда.

Теперь вместе со всем добром можно было отправляться в Шен-Сур. Вряд ли нас ждали там прямо сегодня, но меня это уже не волновало: я полноправная хозяйка и могу заявиться домой когда угодно. Хоть ночью, хоть под утро.

Дорога туда показалась весьма быстрой, погода стояла прекрасная, и я с удовольствием любовалась видами из окна экипажа, в котором мы сопровождали наш грузовой фургон. Ещё на подъезде к особняку Джори заметил, что на крыльце стоит управляющая и, уперев руки в бока, наблюдает за нашим приближением. На её лице читалась явная подозрительность: кто это ещё заявился в такой поздний час?

Но стоило мне выглянуть из экипажа, как она вскинула ладони к груди и радостно поспешила нам навстречу.

– Мадемуазель Моретт! Как же хорошо! Как хорошо! – приговаривала она, помогая мне выбраться из повозки. – Я уж подумала было, что к нам кто-то другой пожаловал. А то и кто-то из тех господ, что наведывались сюда в последние недели: всё шастали тут, что-то измеряли. Им-то только и дай, что всё разрушить и выкорчевать!

Через миг мадам Пози стиснула меня в крепких объятиях, как родного человека. Досталось внимания и Джори: она прижала его голову к своей солидной груди, и даже Эстель не удалось избежать радостных обниманий. Сегодня компаньонка собиралась переночевать с нами в Шен-Сур, а я вообще подумывала о том, как бы уговорить её остаться здесь подольше.

– Не переживайте! Теперь здесь никто ничего не выкорчует, – успокоила управляющую. – Я не позволю.

С ветки растущего возле дома вяза раздалось жизнеутверждающее: “Кар-р!” Я подняла голову: ворон ответил мне внимательным и, показалось, слегка насмешливым взглядом. И всё-таки он за мной следит. Слишком умный для обычной птицы!

– А я к нему уже привыкла, – отметила мадам Пози. – Подкармливаю вот. Сколько можно воровать еду с кухни? Однажды он мне едва стекло в окне не разбил!

– Предлагаю назвать его Шарбон! – внезапно вставил Джори. – Я таких чёрных перьев никогда в жизни не видел!

– Пусть будет Шарбон! – Моник потрепала его по макушке. – Что же мы стоим? Проходите! Я как раз сегодня пекла кексы с персиками. Назрело же их в этом году, да так рано!

– Я думала, здесь уже ничего, кроме сорняков, не растёт, – удивилась я, проходя в дом.

Внутри было всё так же чисто и убрано – всё на своих местах, как было наверняка уже много-много лет. Я снова почувствовала себя так, будто вернулась в дом, который вынуждена была однажды оставить. В окно гостиной было видно закат, который тлел между горбами горной гряды, которая опоясывала участок с запада. Раньше я как-то над этим не задумывалась, а теперь до меня вдруг начало доходить, почему “Пон де Пьер” хотят проложить дорогу именно тут: не только из-за особенностей почвы, но и потому, что здесь находится, пожалуй, единственный удачный выезд из долины.

– Так и не растёт, – вздохнула мадам Пози. – Я купила персики на рынке. Тут неподалёку в Бессине. Вот там сады так сады! Их не тревожат всякие там строительные воротилы.

– Боюсь, нам не удастся избавиться от них сразу. Но, поверьте, рано или поздно это произойдёт. Главное, как можно скорее начать работы и высадку!

– Не забывайте про обряд принятия землёй, – деловито напомнила Моник. – Без него делать тут что-то бесполезно – ни травинки нужной не вырастет, я вас уверяю, деточка!

Ах да… Я и забыла о местных поверьях – ещё одна забота, с которой придётся смириться. Но это точно не сегодня: бродить под луной по полю ради единения с землёй – на это меня уже не хватит. Объединимся чуть позже.

– Венсан! – гаркнула Моник так внезапно, что мы все подпрыгнули. – Венсан! Надеюсь, ты ещё не спишь?

– Не сплю… – обречённо отозвались из глубины дома.

– Иди, что ли, познакомься с новой хозяйкой! – Управляющая закатила глаза и выразительно покачала головой, сетуя на нерасторопных мужчин. – И Жоэла захвати, надо разгрузить фургон!

Скоро к нам вышел хмурый, опрятно одетый мужчина, крепкий, слегка сутулый – в общем, явно привыкший работать всю жизнь не покладая рук. За ним появился рослый молодой человек лет семнадцати, очень похожий на Моник, между прочим. Они, слегка теряясь, поздоровались с нами, представились, и каждый посчитал нужным пожать Джори руку, отчего тот сразу надулся от гордости.

После мужчины отправились вытаскивать из фургона вещи, во дворе поднялся тихий гомон и возня.

Моник налила нам чаю, выставила на стол просто потрясающего вида кексы, которые пахли так умопомрачительно, что я не смогла удержаться от того, чтобы их попробовать, махнув рукой на то, что это может навредить фигуре. А Джори так вообще уплетал кексы один за другим, пока я не спохватилась и не остановила его.

– Завтра мы переедем во флигель, – принялась рассказывать Моник. – Пока в доме не было хозяина, мы ночевали тут – для сохранности. А то, знаете, много желающих забраться куда не надо и вынести то, что плохо лежит. Со стороны-то порой кажется, что тут как будто никто и не живёт. Вот и суются всякие.

– Завтра нужно будет заняться распаковкой вещей, – успела вставить я в её болтовню. – Мы с Джори уедем на Ореховый Карнавал. Я должна помочь хозяйке – мадам де Кастекс.

– Мадам де Кастекс! – округлила глаза женщина. – Вы всего неделю тут, а уже успели обзавестись такими знакомствами! Это очень хорошо! Фамилия де Кастекс поднялась на производстве разного рода удобрений – вы знали?

– Если честно, первый раз слышу, – не поверила я своим ушам.

– Да! Когда тут насколько хватало глаз были огромные плантации, они страшно разбогатели. Правда, не она, а ещё её дед или прадед… Потом они заложили традицию Ореховой ярмарки и Карнавала. Влиятельная семья, в общем. Это очень хорошо, что вы с ней сошлись!

Признаться, за всё время общения с Бернадет у меня даже не возникло мысли спросить, а чем она, собственно, заработала такое уважение. Думала, она просто жена какого-нибудь местного аристократа, а тут вот что таилось!

За неспешной беседой я постепенно начала задрёмывать. Джори тоже клевал носом, а Эстель только хлопала глазами, уже, кажется, мало слушая, о чём все говорят. Тем временем мужчины перенесли все наши вещи в дом, фургон отпустили, и вскоре мы начали укладываться на отдых, ведь завтра подъём планировался ранний.

– Вот! – гордо сообщила мадам Пози, проводив меня в самую большую спальню. – Каждый день тут убиралась, всё вас ждала! Так вы мне в душу запали, так запали! – Она внезапно немного прослезилась и вытерла уголок глаза спешно вынутым из кармана передника платком. Комната и правда была чудесная, вычищенная буквально до блеска, слегка старомодно обставленная, как и весь дом, но невероятно уютная.

– Спасибо! – мягко пожала я покатые плечи Моник. – Идите отдыхать. Теперь у нас будет так много дел!

На этом мадам Пози вышла, а я осталась одна, не веря, что это всё-таки случилось! Я наконец ночую в Шен-Сур!

Умывшись, переоделась в ночную сорочку, заплела волосы в слабую косу и забралась в приятно пахнущую травами постель – чистейшую до скрипа. Но, решив, что теперь меня точно ждёт приятный беспробудный сон до утра, я ошиблась…

Уснуть-то я уснула, но почти сразу после этого меня снова разбудил громкий “кар-р!” за окном. Всю меня буквально подбросило на постели, и оказалось, что снаружи уже рассвело. Как такое вообще возможно? Ведь я только что положила голову на подушку!

Птица, которую Джори назвал Шарбон, сидела на подоконнике, между распахнутыми створками окна – странно, ведь спать я ложилась, плотно их закрыв. Вокруг было так тихо, будто все в доме ещё спали, только мне не повезло в чрезмерном внимании ворона, решившего, что хватит разлёживаться в постели.

– Что тебе надо? – шикнула я на него и махнула рукой. – Кыш! Дай поспать, пока я совсем не окочурилась! Не жалко тебе меня, да? Тот случай на проверке в Палате – твоих лап дело, паршивец ты пернатый?

Односторонняя беседа затягивалась, а птица, конечно, не собиралась отвечать на мои вопросы.

– Кар-р! – повторил ворон требовательно.

Я взяла подушку и швырнула в него. Шарбон легко увернулся, всего лишь взмахнув крыльями, затем нырнул вниз и как будто пропал. Я встала, чтобы закрыть окно и успеть поспать ещё хоть капельку, ведь солнце только-только вставало с противоположной от гор стороны и всё вокруг было окутано туманным золотом.

– Вот и лети, – ворчала я, шлёпая босыми ногами по дощатому полу.

Схватилась за створки, и тут чётко мне в лицо вернулась моя же подушка. Да так, что меня едва не сшибло с ног!

– Ах ты! – прорычала я, собираясь сделать то, что не сделала в своё время Моник: поймать хамоватую птицу и сварить наконец в супе.

Высунулась, чтобы отыскать Шарбона взглядом, но увидела совсем не то, что хотела. Буквально над всем моим участком висело какое-то странное сиреневое сияние. На блеск какой-нибудь росы это вовсе не было похоже: свечение будто бы струилось из-под земли. Что за ерунда, что за эффекты, о которых меня не предупредили?!

Похоже, к Моник у меня сегодня будет немало вопросов.

Быстро накинув плотный халат, я поспешил вниз. И пока спускалась, свечение никуда не делось, так что надежда на то, что это просто некий оптический эффект, моментально развеялась. А при ближайшем рассмотрении оказалось, что это не просто сияние – это скопление крошечных, парящих в воздухе полупрозрачных сфер. Их было не так уж много, но светились они так ярко, что окрашивали всё вокруг.

– Ничего не понимаю… – проворчала я, ёжась от утренней прохлады, которая пробиралась даже под халат. – Это что, споры какие-то?

Ворон пролетел над моей головой и уселся на излюбленную ветку вяза.

– Гр-райн! – гаркнул он что-то непривычное.

Слово показалось мне знакомым, но что именно оно означает – вспомнить я не смогла. Надо бы посмотреть в словаре. Или в ботаническом справочнике…

Я медленно пошла по тропинке, осматриваясь. Странные “семена” продолжали парить на расстоянии половины моего роста над землёй и слегка колыхались мне вслед. От них исходила довольно сильная бодрящая энергия. Они не двигались сами по себе, но их как будто бы слегка шевелил ветер.

Шарбон летел за мной, пересаживаясь с ветки на ветку и внимательно наблюдая. Не знаю, каких пояснений от него я ждала, но мне всё казалось, что сейчас он скажет ещё хоть что-то. Однако птица молчала.

Вокруг было просто невероятно тихо. Несмотря на то, что солнце уже встало, птиц, которые обычно наполняли всё своим щебетом, теперь не было слышно. И вдруг “сферы” пришли в движение, заволновались, будто передавали друг другу какую-то новость. Не удивлюсь, если они и правда некоторым образом умеют общаться между собой. Странно, но они выглядели почти разумными.

Неосознанно я побежала вперёд, спустилась с холма в предгорье и замерла в ужасе. Внизу прямо со стороны ущелья по лугу расползалось тёмное подпаленное пятно. Там, куда оно расширялось, светящиеся шарики лопались и гасли, а через миг пропадала и сияющая пыль, которая оставалась от них.

Что происходит? Что это за дрянь уничтожает мои странные магические “семена”? Кто разрешил? Я ещё прибавила шагу – Шарбон последовал за мной и вскоре обогнал, уводя дальше и направляя. Запахло чем-то похожим на угольную пыль, но пламени не было видно. Все растения просто скукоживались и чернели под натиском неизвестной силы.

Метка на запястье вспыхнула таким жжением, что я вскрикнула и схватилась за неё, и через миг меня накрыло огромной тенью существа, что пролетело в небе над головой. Всю округу пронзил грозный драконий рык. Да, я никогда не видела ящеров, но почему-то сразу поняла, чей это голос, и его огромная туша плавно, как пёрышко, приземлилась прямо передо мной, в каких-то двух десятках шагов.

Я затормозила, просто встала, словно меня вбили в землю по колено. Невероятно прекрасный дракон, весь покрытый матовой серебристой чешуёй, деловито огляделся. Затем раскрыл пасть и опоясал себя нереально ярким потоком голубоватого пламени.

Так вот кто тут всё портит! Можно было догадаться, ведь месье де Лафарг не остановится, пока не добьётся своего. А то, что это именно он в облике ящера прилетел сюда, теперь стало для меня очевидным.

Метка снова отозвалась, скручивая мне руку в узел.

Я согнулась, упала на колени и внезапно… проснулась. Держась за руку и глотая слёзы обиды и боли, повернулась на другой бок и тут же рухнула с края постели.

Глава 3

Потирая ушибленный при падении бок, я спустилась в кухню, где как раз хлопотала Моник. Пахла её стряпня так вкусно, что недавнее досадное и немного унизительное пробуждение мгновенно позабылось, мне сразу захотелось попробовать что-то из того, что стояло на столе. Тут были и свежий хлеб, и тонко нарезанная буженина, и сезонные фрукты, и зелень, а на огромной сковороде аппетитно шкворчал омлет с пряными травами.

– Ой! – встрепенулась мадам Пози, услышав мои крадущиеся шаги и, вероятно, сердитое пыхтение. – А чего это вы так рано поднялись, мадемуазель…

– Просто Селин, будьте добры, – буркнула я. – Уверяю вас, так всем будет проще.

– Тогда ко мне прошу обращаться исключительно Моник, – ответила тем же управляющая. – Так чего же вы так рано? Ещё можно было поспать.

– Да вот, что-то мне не спалось, получается… – Я потёрла сухие веки пальцами. В глаза словно песка насыпали.

– А может… раз уж вы поднялись с рассветом, – предложила мадам Пози, – мы ритуал-то единения и проведём?

Неожиданный, надо сказать, поворот событий в тот миг, когда я уже настроилась просто предаться утреннему чревоугодию.

Моник взяла со стола полотенце и с лёгкой кровожадностью принялась вытирать руки. Кровожадность мне, конечно, привиделась, но сейчас я и правда не чувствовала себя готовой к каким-то там местным обрядам и суевериям. Хотя к этому вряд ли вообще можно подготовиться, ведь я совсем не знала, что меня ждёт.

– Может, сначала завтрак?

– Нет! – воздела палец вверх Моник. – Ритуал надо проводить исключительно на пустой желудок. Ещё надо распустить волосы и остаться в одной сорочке!

– Вы издеваетесь…

Женщина, кажется, слегка обиделась.

– Совсем нет! Между прочим, мужчинам и вовсе надлежит проходить его без штанов! Чтоб вы понимали! Так земля чувствует лучше и у вас крепче будет связь с ней! Можете мне поверить, я на земле, считай, выросла, все мои предки ей занимались, вскармливали, заботились и потому собирали щедрые урожаи…

– У нас теперь вроде как прогресс, – ещё попыталась отговориться я.

– Пф, прогресс! – припечатала меня Моник. – Можете ничего не делать, но тогда не удивляйтесь, если у вас и расти ничего не будет на этом участке. Денежки ваши уплывут зазря.

Я припомнила сегодняшний сон, все эти светящиеся сферы, что поднимались над землёй – тогда она и правда выглядела живой, дышащей и даже думающей. Может, в этих ритуалах и правда есть какой-то смысл. Тем более теперь, когда я обладаю магией с явным уклоном в природную.

Да и что мне сделается, верно? Прогулки на свежем воздухе ещё никому не вредили – пусть и на голодный желудок.

– Хорошо! Хорошо… – Я капитулирующе подняла ладони, прервав очередной заряд непробиваемой аргументации Моник. – Идёмте. Что там мне нужно сделать? Посидеть на пне и послушать тишину?

Моник зычно рассмеялась, будто я сморозила какую-то милую глупость.

– Сидите здесь, я сейчас.

Она проворно вышла из кухни, грохнула дверью, а я тоскливо уставилась на завтрак, который мне пока не позволено было съесть. Что за мучения? Как будто все вокруг хотят меня уморить!

Скоро мадам Пози вернулась, держа в руке небольшой мешочек с чем-то сыпучим внутри. В другой она несла латунный ковш и полотенце.

– Всё готово! – известила меня. – Снимайте халат, там тепло!

На миг я задумалась: а не сон ли это во сне? Пока что всё выглядело ещё абсурднее, чем в недавнем моём видении. Но противиться я не стала, распустила волосы, оставила халат на спинке стула и последовала за Моник, которая гордо вышагивала впереди, держа все эти мало сочетаемые друг с другом предметы, точно королевские регалии.

Сначала мы остановились под вязом, после чего управляющая протянула мне мешочек с загадочным содержимым.

– Это семена манрийского мха, – пояснила она, указав на него взглядом. – Мне передал его месье Торез незадолго до своей смерти.

Её голос стал чуть глуше и почтительнее.

– То есть он тоже в это верил? – усомнилась я.

– Да! Не хочу оскорбить его память, но он и по полю без штанов ходил! – Женщина подбоченилась. – Смотрите, когда хозяин участка умирает, мох, который он высадил, тоже начинает чахнуть. Этому осталось недолго.

Я проследила взглядом за взмахом её руки. Между корнями старого дерева и правда рос необычного вида мох: снизу просто зелёный и пушистый, как и любой другой, но из его мягкого основания тут и там росли сиреневые пучки, похожие на крохотные трубочки. Сейчас некогда ровный ковёр мха весь был покрыт проплешинами и выглядел нездорово.

– Мне нужно снова его посеять? – уточнила я.

– Да! Он первый показывает, здорова ли земля. И если после единения с вами мох снова начнёт расти сплошными пятнами, значит, она пошла на поправку.

– Ну что ж… – вздохнула я. – Просто насыпать сверху?

Моник молча и торжественно кивнула. Пока действительно ничего сложного – посеять мох у дерева. Я взяла из мешочка щепотку мелких спор и пыльцой насыпала их вокруг всего ствола вяза.

– Теперь надо пройти по периметру участка и сделать то же самое, – проинструктировала меня мадам Пози.

– Весь участок обойти?! – ужаснулась я.

– Да! А потом зачерпнуть воды из реки и полить землю вокруг дерева.

Я попыталась подавить вспышку скепсиса. Может, это шутка какая-то? Впрочем, раз уж подписалась на это, нужно держать лицо и выполнять…

Солнце всё выше поднималось над горизонтом, тени становились короче, а свет терял золотистый оттенок. Я медленно шла вокруг участка и сыпала, сыпала споры на землю, пока Моник сидела в теньке и наблюдала за мной издалека, приложив ладонь ко лбу козырьком. Казалось, если я хоть на миг остановлюсь, она крикнет мне: “А ну, не халтурить!”

Сроду не подумала бы, что мой надел настолько большой. И хорошо, что мне не приходилось ходить босиком, иначе я уже давно стёрла бы ноги. Наконец мой путь вернулся к вязу, и я на миг даже прислонилась лбом к его прохладной коре. Странно, но мне и правда как будто бы стало легче, силы вернулись, хоть ничего необычного больше я пока не чувствовала – надо бы закончить со всем этим поскорей!

Вооружившись ковшом, спустилась к реке и зачерпнула из неё чистой прохладной воды. Сверху ощутимо припекало – похоже, день будет жаркий! Вверх по пригорку идти было уже тяжелее, но я упорно тащила себя вперёд, подгоняемая мыслью, что вот сейчас я завершу ритуал и точно позавтракаю.

– Оставьте немного воды в ковше – умыться, – подсказала мадам Пози. – Это тоже нужно!

Я щедро полила вяз, который и так явно чувствовал себя лучше меня, затем умылась, охлаждая разгорячённую кожу. А когда вытирала лицо полотенцем, меня вдруг повело. На какое-то мгновение показалось, что я проваливаюсь в бесконечный подземный ход, просто лечу вперёд головой, но не падаю: какая-то сила держит меня. Однако длилось это наваждение всего один удар сердца.

– Ой! Держитесь! Вы чего? – испугалась Моник, хватая меня за локоть.

Меня всё влекло и влекло в туман, наполненный спорами волшебного мха, пока я совсем в нём не утонула.

А пришла в себя уже на диване в гостиной. Мадам Пози обмахивала моё лицо полотенцем, а другим – влажным – протирала лоб.

– Перегрелась, деточка, – вздохнула она, посмотрев на мужа, который стоял за спинкой дивана и встревоженно за мной наблюдал. Похоже, он меня сюда и перенёс.

– Сколько прошло времени? – спохватилась я, вскакивая.

Думала, упаду обратно, но нет. Мокрая тряпка с моего лба шлёпнулась на колени.

– Да с полчаса, – виновато пробормотала Моник. – Что-то я и не подумала, что вы настолько слабы… Мне просто хотелось, чтобы вы поскорее сроднились с этим местом. Думала, оно силу вам даст, а оно только забрало.

Я не стала ругать управляющую: в конце концов, она хотела как лучше. Просто я действительно как-то загнала себя в последние дни. Мало спала, мало ела – вот и результат.

– Кто-то едет! – внезапно ворвался в гостиную сын мадам Пози – Жоэл. Похоже, он и сам только недавно проснулся, однако всё-таки раньше Джори и Эстель – их до сих пор не было ни видно, ни слышно.

– Кто? – свёл брови Венсан. – Эх, надо бы тут охрану завести, повадились всякие шастать!

Я встала и выглянула в окно – и едва не икнула от изумления. Всадник на прекрасном вороном жеребце стрелой пронёсся вверх по пригорку, спешился у крыльца и оказался месье де Лафаргом. И что его, простите, привело сюда в такую рань?!

* * *

Днём ранее…

Гилберт

– Я не понимаю, как такое вообще могло случиться?! – недоумевал Клод, расхаживая по комнате.

– А я прекрасно понимаю, – ответил я мрачно. – Мы упустили момент, нужно было брать участок раньше, а не дожидаться, пока кто-то положит на него глаз.

– Ещё скажи, что я виноват! – Отчим затормозил посреди комнаты и уставился на меня бешеным взглядом. – Не надо было миндальничать с этой девкой! Зря ты меня остановил, я продавил бы её всё равно. А сейчас мы только и будем, что подсчитывать убытки.

– Я привык действовать честно! – Нахальство Клода начало выводить меня из себя. – Таков всегда был принцип работы “Пон де Пьер”! И твои бандитские замашки можешь мне не пропагандировать, я всё равно не буду их придерживаться. А что касаемо убытков: проблемный детский дом приносит нам их не меньше. К тому же крошит репутацию в труху. Журналисты поджидают меня возле конторы чуть ли не каждый день, и я не понимаю, зачем я должен ехать в суд по делу, которое заварилось без моего участия!

– Ты посмотри, какие мы благородные. Девчонка обвела тебя и комиссию вокруг пальца да и рада!

Снова он пытается выставить меня виноватым и отойти от неудобной темы. Не тут-то было!

– После того как утихнет скандал вокруг “Бон Жардин”, я открою там новый приют. Больше я не собираюсь полоскаться в этих нечистотах.

– Нет уж! Я открою там гостиницу, как и хотел! – Клод подошёл ко мне в пару широких шагов, хотел, кажется, ткнуть в грудь пальцем, но, лишь подняв руку, передумал. – Хватит мне волочиться за тобой. Мы с Фриной хотим иметь своё дело на старости лет, а не зависеть постоянно от твоих капризов.

– Капризов? – нахмурился я. – Если бы я капризничал, поверь, ты вылетел бы из этого дома давным-давно. Как и из “Пон де Пьер”. Подумай над этим.

Развернулся к отчиму спиной и пошёл наверх.

– Завтра мы все едем на Карнавал! – бросил тот мне вслед. – И семейство де Роше с нами. Будь добр быть обходительным с Розалин. Это в твоих же интересах. Потерял участок, не потеряй хотя бы выгодного партнёра.

Я ничего не стал отвечать на его выпад. Зная, что с моим возвращением его мнение перестало иметь хоть какую-то ценность, он ещё пытается бравировать и в чём-то меня убеждать. Только в одном он был прав: на Ореховом Карнавале мне появиться придётся. Это важная часть светской и – как ни странно! – деловой жизни Флавиалля. Так уж повелось. Игнорировать это я не могу.