скачать книгу бесплатно
– Как вали-то ленив! И как раз когда у меня столько пшеницы, и хозяева спрашивают муку! Я сейчас впрягу его на мельнице, для того чтобы он кончил молоть муку.
Он впряг моего брата и заставил его работать до утра, когда пришел хозяин и увидал, что он вертит мельничное колесо, а мельник бьет его плетью, и он оставил его и ушел. После этого девочка-рабыня, на которой его женили, пришла к нему рано поутру и, высвободив его из ярма, сказала ему:
– Мы обе с госпожой моей были очень огорчены тем, что с тобой случилось, и сознаемся, что виноваты в твоих бедствиях.
Но он до того был избит, что не мог даже отвечать ей. Лишь только вернулся он домой, как шейх, совершавший его брачный договор, пришел к нему и, поклонившись, сказал:
– Да продлит Господь жизнь твою! Да будет благословен твой брак.
– Покарай Господь лжеца! – отвечал мой брат, – тысячекратный негодяй! Клянусь Аллахом, мне пришлось вертеть мельничное колесо до утра.
– Расскажи мне твою историю, – сказал ему шейх.
Брат мой рассказал шейху, что случилось с ним, и шейх отвечал ему:
– Твоя звезда не совпадает с ее звездой, но если ты хочешь, чтобы я изменил для тебя условие договора, я изменю на более удобный, для того чтобы твоя звезда совпадала с ее звездой.
– Смотри, – отвечал мой брат, – не подведи меня еще раз.
Брат мой расстался с ним и ушел к себе в лавку, в надежде, что кто-нибудь даст ему работу, на плату за которую он мог бы купить себе еды, и в это время к нему пришла девочка-рабыня. Она условилась со своей госпожой еще сыграть с ним штуку и сказала ему:
– Право, госпожа моя скучает по тебе и теперь пошла к окну, чтобы посмотреть на тебя.
Лишь только она сказала это моему брату, как хозяйка выглянула из окна и со слезами сказала:
– Зачем ты так внезапно прервал знакомство между нами с тобою?
Но он ничего не ответил ей, и она поклялась ему, что все случившееся на мельнице случилось без ее ведома, а при виде ее красоты и миловидности все неприятное изгладилось из воспоминания брата моего, и он, выслушав ее оправдание, наслаждался при виде ее. Он поклонился ей и, поговорив с нею, снова принялся за работу, после чего к нему пришла девочка-рабыня и сказала:
– Госпожа моя кланяется тебе и извещает тебя, что муж ее решился провести следующую ночь в доме своих близких знакомых, и поэтому, когда он отправится туда, ты приходи к ней.
Муж же молодой женщины сказал ей:
– Как мы устроимся, чтоб я мог захватить его у тебя и стащить к вали?
– Позволь мне сыграть с ним штуку, – отвечала она, – и втянуть его в такое дело, за которое его провезли бы по всему городу в виде примера для других.
Брат мой и не подозревал, как женщины коварны. Вечером к нему пришла девочка-рабыня и, взяв его за руку, вернулась с ним к своей госпоже, которая сказала ему:
– Право, господин мой, я жаждала видеть тебя.
– Ну, так прежде всего, – сказал он, – поцелуй меня.
Но не успел он договорить, как вошел муж молодой женщины, вернувшийся от соседей, и, схватив моего брата, вскричал:
– Клянусь Аллахом, что не выпущу тебя иначе, как в присутствии начальника полиции.
Брат мой униженно просил его, но тот, не слушая его, потащил в дом вали, который избил его плетью и, посадив его на верблюда, велел везти по всему городу, а народ кричал:
– Вот как вознаграждают человека, врывающегося в чужой гарем!
Брат свалился с верблюда и сломал себе ногу, отчего и сделался хромым. Вали выгнал его из города, и он вышел, сам не зная, куда ему идти; но я, хотя и негодовал на него, все-таки вернул его и до настоящего времени содержу его.
Халиф посмеялся над моим рассказом и вскричал:
– Ты славно говоришь!
– Я не хочу, – отвечал я, – пользоваться честью твоих похвал, пока ты не выслушаешь моих рассказов о том, что сталось с остальными моими братьями. Не думай, что я болтун.
– Ну, расскажи мне, – сказал халиф, – что случилось со всеми твоими братьями, и услади слух мой милыми подробностями. Прошу тебя не щадить слов при передаче твоих интересных повествований.
Рассказ цирюльника о его втором брате
– Таким образом я продолжаю.
О, царь правоверных, знай, что второй брат мой, по имени Эл-Геддаф, пошел однажды по каким-то делам и встретил старуху, сказавшую ему:
– Остановись немного для того, чтобы я предложила тебе одну вещь, которую, если пожелаешь, ты можешь сделать для меня.
Брат мой остановился, а старуха продолжала:
– Я приведу тебя к одной вещи и научу тебя приобрести ее только под тем условием, если ты не будешь говорить.
– Ну, говори, что хочешь ты сообщить мне, – сказал он.
– Что скажешь ты о хорошеньком доме с проточной водой, о плодах и вине, о хорошеньком личике, на которое можно смотреть, о гладкой щеке, которую можно целовать, о прелестном стане, готовом для объятий, и обо всех наслаждениях, готовых для тебя? Если ты можешь выполнить предложенное мною условие, то будешь обеспечен.
Брат мой, выслушав ее, сказал:
– О госпожа моя, почему же ты выбрала для этого дела меня предпочтительно перед всеми другими людьми, и что во мне могло понравиться тебе?
– Разве я не сказала тебе, – отвечала она, – что главное – ты не должен говорить? Поэтому молчи и иди за мною.
Старуха пошла своей дорогой, а брат мой последовал за ней, страстно желая воспользоваться обещанными ею удовольствиями. Они вошли в громадный дом, старуха поднялась в сопровождении брата в верхний этаж. Брат мой увидал, что это прелестный дворец, и там он заметил четырех девиц, красивее которых он в жизни никого не видывал; девицы эти пели голосом, способным очаровать сердце, нечувствительное, как камень. Одна из этих девиц выпила чашу вина, а брат мой сказал ей:
– Могу я пожелать здоровья и бодрости?
Он подошел к ней, но она не позволила дотронуться до себя, а дала ему выпить чашу вина, и лишь только он выпил, как она ударила его по спине. Увидав подобное обращение, он рассердился и вышел из комнаты, наговорив много чего. Старуха же вышла вслед за ними и подмигнула ему, показывая, чтоб он вернулся. Он вернулся и молча сел; после этого девица начала его бить по спине так, что он лишился чувств. Придя в себя, он снова ушел. Но старуха опять догнала его и сказала:
– Подожди немного, и ты достигнешь твоих желаний.
– Долго ли мне придется терпеть, прежде чем достигнуть чего-либо? – сказал он.
– Когда она опьянеет, – отвечала старуха, – тогда ты и получишь ее милости.
Он вернулся и снова сел на прежнее место. Тут все четыре девицы встали, и старуха приказала им снять с него верхнюю одежду и окропить лицо розовой водой, и когда это было сделано, самая красивая из девиц сказала ему:
– Да воздаст тебе Аллах почести! Ты вошел в мой дом, и если у тебя достанет терпенья подчиниться моим требованиям, то желания твои будут достигнуты.
– О госпожа моя, – отвечал он, – я – раб твой и нахожусь в твоей власти.
– Ну, так знай же, – сказала она, – что я ужасно люблю шалости, и человек, исполняющий мои причуды, всегда пользуется моими милостями.
Она приказала девицам петь, и они спели так, что привели слушателей в восторг. После этого главная девица сказала одной из других:
– Бери твоего господина и делай, что надо, и затем тотчас же приведи его назад.
Девица повела моего брата, не подозревавшая, что хотят с ним делать, а старуха пришла к нему и сказала:
– Потерпи, теперь уж недолго. – Брат повернулся к девице, а старуха прибавила: – потерпи, ты уже почти достиг своих желаний, и теперь остается только сделать с тобою одно, а именно выбрить тебе бороду.
– Как! – вскричал он, – чтобы я позволил обратить себя в посмешище людей?
– Она этого желает, – отвечала старуха, – только для того, чтобы сделать тебя похожим на безбородого юношу, для того чтобы ты своим лицом не мог уколоть ее, так как она пылает к тебе сильной любовью. Поэтому потерпи, и ты достигнешь своих желаний.
Таким образом брат мой терпеливо подчинился требованиям девицы, и ему выбрили бороду, и усы, и брови, а лицо выкрасили красной краской и затем привели обратно к главной девице, которая, увидав его, сначала испугалась, а затем хохотала до того, что опрокинулась навзничь и вскричала:
– О господин мой, ты своей уступчивостью тронул меня!
Она ради жизни своей умоляла его встать и поплясать перед нею, что он и исполнил, и в комнате не осталось ни единой подушки, которая бы не полетела в него. Другие девицы бросали всякие предметы, апельсины, лимоны прямо в него до тех пор, пока он не упал без чувств, а они стали бить его по спине и бросать все в лицо. Наконец, старуха сказала ему:
– Теперь ты достигнул своих желаний. Теперь тебя бить более не будут, и тебе остается только одно, и вот что именно: она имеет привычку под влиянием хмеля не подпускать никого к себе до тех пор, пока он не снимет верхнего платья. Ты же тоже без верхнего платья должен будешь бежать за нею, а она побежит перед тобою, как бы улетая от тебя, но ты беги за нею из комнаты в комнату, пока не поймаешь ее.
Он встал и поступил по указанию старухи. Девица побежала от него, а он побежал за нею, из комнаты в комнату. Наконец, он услыхал, что она как-то особенно крикнула и продолжала бежать, а он – за ней, и вдруг какими-то судьбами он очутился на улице.
Эта улица выходила на рынок, где был кожевенный ряд, и торговцы выкрикивали о продаже кожи; собравшийся народ, увидав брата моего в таком виде, почти голого с выбритыми бородой, усами и бровями и с лицом, вымазанным красной краской, закричал и захохотал, а торговцы стали хлестать его кожами до тех пор, пока он не лишился чувств. После этого они посадили его на осла и повезли к вали.
– Что это такое? – вскричал вали.
– Этот человек, – отвечали они, – вышел к нам в таком виде из дома визиря.
Вали дал ему сто ударов и выгнал его из города, но я пошел вслед за ним, потихоньку привел его обратно в город и стал его содержать. Не будь я таким великодушным – не стал бы и связываться с таким человеком.
Рассказ цирюльника о третьем брате
Судьба привела однажды моего третьего брата, слепого Бакбака, прозванного Куффехом[142 - Куффехом называлась корзина, сделанная из пальмовых листьев.], к большому дому, у дверей которого он постучал в надежде, что хозяин откликнется и даст ему какую-нибудь безделицу.
– Кто там? – крикнул хозяин.
Но брат мой не отвечал и затем услыхал, что хозяин крикнул более громким голосом:
– Кто там?
Но брат мой все-таки не ответил и, наконец, услыхал приближавшиеся шаги, и человек, подошедший к двери, спросил:
– Что тебе надо?
– Подайте что-нибудь, – отвечал брат, – ради Аллаха, да святится имя Его!
– Ты слепой? – спросили его хозяин.
– Да, – отвечал мой брат.
– Ну, так дай мне руку, – сказал хозяин.
Брат мой протянул ему руку, и хозяин ввел его в дом и провел по нескольким лестницам до самого верха, до плоской крыши. Брат мой шел, думая, что он даст ему или еды, или денег; но когда они вышли на крышу, хозяин спросил:
– Что тебе надо, слепец?
– Ради Господа, да святится имя Его, – отвечал брат, – подайте мне что-нибудь!
– Иди с Аллахом, куда знаешь, – проговорил хозяин.
– Что это значит? – вскричал мой брат, – разве не мог ты мне сказать этого, когда я был внизу?
– Ах, ты, негодный негодяй! Зачем же не просил ты у меня милостыни, когда постучался в первый раз и услыхал мой голос?
– Что же ты хотел со мной сделать?
– Мне нечего тебе дать, – отвечал хозяин.
– Ну, так сведи меня вниз с лестницы.
– Иди, я тебя не держу.
Таким образом брат мой стал спускаться ощупью, пока между ним и дверью не осталось двадцати шагов; тут он запнулся и, скатившись вниз, проломил себе голову[143 - Слепые в Египте славятся своей наглостью и нахальством. Рассказывают, что Моисей, купаясь в Ниле, увидал проходившего слепца и, сжалившись над ним, просил Аллаха возвратить ему зрение. Молитва его была услышана, но лишь только очи слепца прозрели, как он схватил одежду своего благодетеля, лежавшую на берегу, и стал утверждать, что она принадлежит ему. Вследствие этого Моисей стал просить Господа снова лишить зрения негодяя, и молитва его была услышана, а Господь сказал Моисею: «О, Моисей, я лучше тебя знаю людей». Это поверье рассказывается и теперь в Каире.].
Он пошел, сам не зная куда, и встретился с двумя слепцами, своими товарищами; они спросили его:
– Что случилось с тобой сегодня?
Брат мой рассказал им, что с ним случилось, и затем прибавил:
– О братья мои, мне надо взять часть денег, имеющихся у нас, и истратить их на свои потребности.
Хозяин дома, в который он только что входил, следовал за ним незаметно от него, чтобы узнать, что он будет делать, и точно так же без его ведома вошел к нему в дом. Брат мой сел в ожидании своих товарищей, и, когда они пришли, он сказал им:
– Заприте дверь и обыщите комнату, не зашел ли сюда кто-нибудь чужой. Хозяин дома, услыхав это, встал и уцепился за веревку, висевшую с потолка, а слепые, обшарив всю комнату и не найдя никого, вернулись на свои места и сели около моего брата, притащив предварительно деньги и сосчитав их. Денег оказалось более десяти тысяч серебряных монет. Сосчитав их, они сложили в угол комнаты, и каждый из них взял из лишних, сколько ему было надо, а десять тысяч зарыли в землю; после чего поставили перед собою еду и питье. Но брат мой услыхал в комнате непривычный звук.
– Нет ли тут кого-нибудь чужого? – сказал он.
Затем, протянув руку, он ухватил хозяина за руку и, крикнув своим товарищам, сказал:
– Тут есть чужой!
Хозяина все трое начали бить, били его до тех пор, пока не устали, причем кричали:
– О мусульмане, к нам забрался вор и хочет украсть наше добро!
