скачать книгу бесплатно
– Сила и власть в руках Аллаха всемогущего, всесильного! Мы пойдем к вали и сообщим ему о случившемся.
Когда вали сообщили печальное известие, он тотчас же сел на мула и взял с собою работников с топорами и корзинами, и все толпою двинулись за мною.
Я шел во главе, рыдая, крича и посыпая пыль себе на голову, и ударяя себя по лицу. Подойдя к пирующим в саду и увидав своего хозяина, я закрыл лицо руками и закричал:
– О госпожа моя! Кто пожалеет меня после того, как ее не стало! Лучше бы мне погибнуть вместо нее.
Когда хозяин мой увидал меня, он страшно смутился и побледнел.
– Что с тобой, о Кафури? – сказал он, – и что это за стенание? Что скажешь ты нам?
– Когда ты послал меня домой, – отвечал я, – чтобы взять то, что тебе нужно, я отправился, а войдя в дом, увидал, что стена гостиной обрушилась, и вся комната рухнула на хозяйку и ее детей.
– И неужели хозяйка не спаслась? – спросили они.
– Никто не спасся, – отвечал я, – и прежде всех скончалась старшая дочка.
– А младшая дочка спаслась? – спросил он.
– Нет, – отвечал я.
– А что же сталось с мулом, на котором я ездил? – вскричал он: – уцелел ли он?
– Нет, хозяин, – отвечал я, – так как стены дома и стены конюшен погребли все, что жило в доме, погребли даже овец, коз и кур, и все они превратились в окровавленные массы под развалинами, никто, никто не спасся!
– А старший сын мой? – спросил он тогда.
– Никто не спасся, – отвечал я ему. – На месте не осталось ни дома, ни обитателей его, и никаких следов их; что же касается до овец, коз и кур, то кошки и собаки, вероятно, теперь съели их.
Когда хозяин выслушал меня, у него потемнело в глазах, и он потерял всякое сознание и не мог держаться на ногах: силы изменили ему, и спина согнулась; он разорвал свои одежды, стал рвать себе бороду и бить себя в лицо, сбросил с головы своей чалму и бил себя по щекам до тех пор, пока не пошла кровь.
– О дети мои! – кричал он. – О жена моя! Ох! О несчастье! С кем еще могло случиться подобное тому, что случилось со мною!?
Купцы, его товарищи, стали горевать вместе с ним и очень жалели его, и рвали на себе одежды. Хозяин же мой вышел из саду, продолжая бить себя вследствие несчастья, по его мнению, случившегося с ним, и приходил в такое отчаяние, что стал походить на пьяного.
Когда пирующие вышли из сада, они увидали густую пыль, услыхали крики и, посмотрев в ту сторону, поняли, что по направленно к ним двигается толпа. Это шел вали с народом, желавшим удостовериться в страшном несчастье, а сзади них шла огорченная семья мнимо умершего купца, рыдавшая и кричавшая от горя. К хозяину моему прежде всех подошла его жена и дети. Увидав их, он совершенно растерялся, захохотал и сказал:
– Так это вы! Что же случилось с домом, и что случилось с вами?
А они, увидав его, вскричали:
– Слава Богу, что ты спасся!
Все они бросились к нему, а дети вцепились в него.
– Слава Богу, – кричали дети, – отец наш спасен! Ах, отец наш!
– Слава Богу, – говорила его жена, – что мы видим тебя!
Она так была поражена, что, казалось, лишилась рассудка.
– Каким же образом, – продолжала она наконец, – спасся ты со своими друзьями?
– А с вами-то что случилось в доме? – спросил он.
– С нами ничего не случилось, – отвечали они, – мы были совершенно здоровы, и все в доме было благополучно, пока не пришел раб твой Кафур с открытой головой и разосланными одеждами и не стал кричать: «О, хозяин мой! О хозяин мой!» Мы спросили у него, что с ним, а он отвечал: «Хозяин мой сидел под стеной в саду, которая упала на него, и он умер».
– А ко мне он пришел сейчас, – сказал купец, – и закричал: «О, госпожа моя! О дети моей госпожи!», и прибавил: «Госпожа моя и дети ее умерли!»
Он оглянулся и, увидав меня с падавшей с меня чалмой, в то время как я плакал и кричал и посыпал голову свою землей, позвал меня. Я подошел к нему, а он сказал:
– Горе тебе, злонамеренный раб! Отвратительный негодяй! Проклятое отродье! Какую беду ты наделал! Клянусь Аллахом, я сдеру с тебя всю шкуру и мясо срежу с костей.
– Клянусь Аллахом, – отвечал я, – ты не смеешь сделать со мною что-нибудь, потому что ты купил меня с моим недостатком: а в том, что ты купил меня с моим недостатком, могут удостоверить свидетели, и ты знал, что я имею привычку говорить одну ложь в год. Это же только половина лжи; в конце года я скажу другую половину, и тогда выйдет целая ложь.
– Ах ты, проклятый раб! – крикнул он после этого на меня, – так это только половина лжи? Какое страшное наказание! Лучше уходи от меня. Ты свободен.
– Клянусь Аллахом, – отвечал я, – если ты освободишь меня, то я не освобожу тебя от себя, пока не кончится год и я не скажу тебе остальной половины лжи. Когда я сделаю это, ты можешь взять меня, свести на рынок и продать меня так же, как и ты купил меня, – с моим недостатком, но никак не освобождать меня до срока. Я не знаю никакого ремесла и ничем не могу зарабатывать себе насущного хлеба. Я тебе делаю законное предложение, изложенное законниками в главе об освобождении.
Пока мы говорили таким образом, толпа подошла к нам, как подошли и обитатели нашего квартала, мужчины и женщины, и вали с своими служителями. Хозяин мой и другие купцы подошли к вали, рассказали ему обо всем деле и сообщили, что это была только половина лжи; а когда стоявший тут народ услыхал это, то он был крайне поражен и начал ругать и проклинать меня, а я стоял, смеясь, и говорил:
– Клянусь Аллахом, в жизни своей никогда не видал такого отвратительного негодяя, как этот раб! И он еще называет это половиною лжи! Что же было бы, если бы это была целая ложь! Тогда он разрушил бы целый город или два города!
В порыве ярости он отправился к вали, который строго наказал меня, так что я лишился чувств и упал в обморок; после чего хозяину моему удалось продать меня за довольно высокую цену, и я не переставал производить неприятности в тех местах, куда меня продавали. И таким образом от одного эмира я переходил к другому; вельможи продавали и покупали меня, пока я не попал во дворец к царю правоверных. Теперь я уже ослабел, и силы меня покинули.
Продолжение истории Ганема, сына Эюба, по прозванию Раб любви
Другие рабы, выслушав его истории, принялись хохотать и сказали ему:
– По правде говоря, ведь ты негодяй и сын негодяя: ведь ты сказал отвратительную ложь.
Первый и второй рабы сказали тут третьему:
– Рассказывай нам твою историю.
– О дети моего дяди, – отвечал он, – все, что рассказывалось теперь, ничто в сравнении с моей историей; но моя история длинна, и теперь рассказывать ее нет времени: утро, дети моего дяди, близко; кто-нибудь может застигнуть нас с нашим ящиком, и мы будем опозорены, пожалуй, даже убиты; поспешим окончить дело, и когда все будет сделано, мы вернемся домой, и я расскажу вам свою историю.
Они поставили на землю фонарь и стали рыть между могилами яму величиной в принесенный им ящик. Кафур рыл, а Саваб относил землю корзинкой, пока не вырыли нужной глубины, тогда они опустили ящик в яму, покрыли его землей и, выйдя с кладбища, заперли за собою ворота и исчезли из глаз Ганема, сына Эюба.
Когда они оставили это место, и Ганем уверился, что он совершенно один, он начал тревожиться относительно того, что мог заключать в себе зарытый сундук, и подумал: «Что может быть в этом сундуке?»
Дождавшись рассвета, он спустился с дерева и руками сбросил нарытую на ящик землю, пока не открыл его и не высвободил. Затем камнем он сбил замок и, подняв крышку, заглянул в сундук и увидал там спящую от бенджа, только потерявшую сознание девушку, но еще живую. Девушка была очень красивая, и на ней было надето столько драгоценностей, что трудно было определить их цену. Ганем, посмотрев на нее, тотчас же понял, что она сделалась жертвою заговора, и стал ее поднимать, пока, наконец, ему не удалось вынуть ее из сундука и положить на спину. Лишь только на нее подул свежий воздух и вошел ей в ноздри, в рот и в горло, она чихнула, потом стала кашлять и кашляла до тех пор, пока из горла у нее не выскочил кусок бенджа такой величины, что мог усыпить слона на несколько ночей. После этого она открыла глаза и, осмотревшись кругом, певучим голосом проговорила:
– Противный ветер! Ты не утолишь жажды и не усладишь того, кто пить не хочет! Да где же Зар-Эль-Бустан?
Но никто не отвечал ей, и, посмотрев в сторону, она крикнула:
– Сабигах! ШеджеретЭд-Дур! Нур-Эль-Гуда! Неджмет-Эс-Субх! Спите вы, что ли? Нусгех! Гульвех! Зарифех! Говорите же!
Но никто не отвечал ей, и она, еще раз осмотревшись, вскричала:
– О горе мне! Ведь меня принесли на кладбище! О Ты, знающий все тайны души и вознаграждающий в день Страшного суда, ведь это Ты перенес меня сюда и положил между могилами.
Пока она говорила все это, Ганем стоял спокойно, но тут он сказал ей:
– О госпожа моя! Тут нет для тебя ни покрывал, ни дворцов, ни могил: тут стоит только твой раб Ганем, сын Эюба, которого Царь небесный, разоблачающий тайны, случайно привел сюда, для того чтобы он мог избавить тебя от несчастья и исполнить все малейшие твои желания.
Он замолчал, а когда она увидала, в чем дело, то вскричала;
– Я верую, что нет Бога, кроме Аллаха, и верую, что Магомет – пророк Его!
Затем, посмотрев на Ганема, она приложила руки к груди своей и сладким голосом сказала ему:
– О благоприятный юноша, скажи, кто принес меня сюда, так как теперь я пришла в себя?
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: