В плену запрета

– В отличии от тебя, да, есть, – не уступаю в агрессии. Вот-вот и я сорвусь в бездну истерики. – И пока ещё в своём уме, чтобы не выходить в семнадцать лет замуж.

Кому я говорю? Инесса сама выскочила за Вадима в таком возрасте. Для неё это абсолютно нормально.

Хочется пойти, закатить в гостиной грандиозный скандал, собрать вещи и демонстративно уйти из этого дома.

Но я не могу… не могу так поступить с дядей. Это будет подло, я предам его, подставлю с контрактом и лишу работы…

– Своим поведением ты опозорила Вадима и поставила под сомнение его мужское слово, – от Инессы жутко разит алкоголем. – Вернёшься сейчас и извинишься при всех. Скажешь, что была не права и согласна.

– Да пошла ты! – отталкиваю от себя ведьму и бросаюсь к лестнице наверх. Бежать. Первая мысль, порыву которой я следую. Добираюсь до своей спальни и закрываюсь внутри на ключ.

Извиниться? За то, что не хочу связываться с этим противным Демьяном? Он же меня потом всю жизнь, как Инесса, будет тыкать тем, что подобрал непонятно откуда. Попрекать и манипулировать. Ему не я нужна, а тело, чтобы обладать. Из принципа за отказ.

Сменить одну тюрьму на другую, ещё более худшую?

Нервно начинаю отмерять шагами комнату.

Может, правда. собраться и уйти? Сбежать? Не заставят же они меня силой выйти за него? Что значит власть в руках Власа? Он – простой бизнесмен, как и Вадим. Да, судя по всему, более успешный, но тем не менее.

Демьян. Как же я тебя ненавижу!..

Зажравшийся мажор, который привык получать всё, на что ткнёт пальцем. А что будет со мной потом, когда Шведов младший наиграется и найдёт себе новую пассию? Вышвырнут?

За меня некому заступиться…

Па, почему ты так рано ушёл? Ты бы этого никогда не допустил…

Мечусь по спальне, как зверь в клетке, заламывая руки и кусая ногти. Хочется всё вокруг крушить и ломать, но я не имею на это права. Ведь не сама покупала.

Останавливаюсь и замираю, услышав гул голосов снизу. Крадусь к двери, тихо открываю и, высунув голову, прислушиваюсь к каждому слову. Наивно надеясь, что Шведовы передумали.

– В пятницу тогда подробно в моём офисе всё обговорим, – командный голос Власа эхом разносится по дому.

– Добро-добро, – довольный и покладистый – дяди.

– Спокойной ночи! – двуличный Инессы. Как только дверь за ненавистными гостями закрывается, маска спадает, даже голос у ведьмы меняется. – Иди поговори с ней. Нет, ну ты слышал, как она разговаривала? Нахалка. Смеет ещё возражать, – возмущённо вздыхает. – Ты это дело так не оставляй, разберись со своей племянницей, я с ней уже не справляюсь, Вадим.

– Завтра, – отмахивается от жены.

Слышу приближающиеся шаги к лестнице, продолжать так подслушивать опасно, но я продолжаю это позорно делать.

– Она поставила твой авторитет перед Шведовыми под сомнение. Не оставляй это безнаказанным. Приютил, отмыл, откормил, а она вон как за добро отплатить решила. Если плакать и умолять начнёт, не слушай. Бизнес важнее, не забывай про контракт, слышишь? – науськивает мегера.

– Инесса, завтра, – устало отрезает, и я быстро закрываю дверь, на грани быть разоблачённой.

Сердце колотится в груди, чуть-чуть и вырвется наружу. Не смотря на слова Вадима, что сейчас на разборки дядя не настроен, почему-то быстро сбрасываю кеды на ходу и забираюсь под одеяло, укрываясь по самую шею. Притворюсь спящей.

Почему бы не пойти и не поговорить с ним самостоятельно сейчас? Пока не поздно отменить это всё? Вдруг смогу отговорить?

Страшно разочароваться.

Страшно, что не получится.

Страшно не увидеть поддержки в родных глазах.

Нет, рубить с горяча не буду. Нужно подготовить речь и аргументы. Попросить не отдавать меня за Демьяна, расскажу, как он приставал и подговорил отца чисто из детской и глупой мести за отказ.

Скажу, что съеду, больше не буду сидеть на их шее. Начну себя содержать и никогда не побеспокою. Пожалуйста, пусть не отдаёт в руки Демьяну с наклонностями извращенца. Меня воротит от одного его присутствия.

Начинаю анализировать ситуацию, походящую на капкан и ловушку. Шведов сказал про встречу в пятницу. Сегодня среда, значит, у меня есть завтра один день переубедить Вадима.

Получится ли?..

Стрелки настенных часов отбивают свой монотонный ритм, раздражая с каждой секундой всё сильнее. Психуя, откидываю ногами одеяло, собирая его в ногах. Слишком жарко, и подушка неудобная. Ударяюсь о неё нервно несколько раз головой, чтобы улечься поудобнее, но в итоге хватаю и кидаю на пол. Заколка тоже дурацкая! Зачем я обратно на кухне потом надела? Оттягиваю её вместе с волосами до боли, снимаю и швыряю в сторону.

Сон ни в какую не идёт, ворочаюсь во все стороны. Я уже успела выпить несколько снотворных таблеток примерно час назад. Раньше помогали, но сегодня они не хотят мне пойти навстречу.

Выпиваю ещё одну, чтобы, наконец, отключиться, но эффекта ноль.

Я часто страдала бессонницей, обычно перед важным событием или экзаменом, но в последнее время этот недуг прошёл. Сегодня вернулся. Ещё бы. Не просто школьные или вступительные экзамены беспокоят. Тут моя жизнь и свобода стоят на кону.

Всё ещё не могу поверить, что дядя так легко согласился. В голове не укладывается.

Мне же всего семнадцать… а нет, уже восемнадцать. Часы перевалили за полночь, значит, наступило двадцать второе сентября. Мой день рождения.

В детстве родители приходили ночью в комнату и поздравляли. Говорили много приятных слов, целовали, обнимали, и я счастливой засыпала. А наутро, когда просыпалась, обнаруживала украшенную повсюду квартиру и гору игрушек по центру моей спальни.

Теперь я лежу и встречаю совершеннолетие с камнем на сердце, думая о том, зачем вообще родилась? Точнее не так. Зачем выжила? Погибнуть с родителями в той аварии было бы лучше. Намного лучше. Причём для всех. Не пришлось бы вклиниваться в семью Вадима и нервировать его жену. Без моего присутствия их жизнь была бы счастливее и проще.

И Шведов бы подписал контракт без условий… и Демьян не портил бы мою жизнь.

Какой ещё брак нашем возрасте? Тупо по прихоти сынка Шведова.

Страшное осознание, что сидело на задворках подсознания, настигает: у меня нет никакого права отказаться. Так почему я теплю надежду? На что рассчитываю? Что приду к Вадиму в слезах, а он откажется от крупного контракта, которого так долго и упорно добивался?

Не будет этого, наивная и глупая Лиза.

Наивная и глупая…

Дядя приютил меня и вырастил. Разве могу я таким образом отплатить ему? Даже если получится уговорить? Как потом жить, зная, что в моих руках была возможность помочь единственному родному человеку, что остался на этой земле?

Бессовестная… самой от себя тошно…

Компания Вадима идёт ко дну, и сотрудничество со Шведовым станет настоящим спасением, поможет всплыть наружу. Я должна, обязана согласиться. Помочь тому, кто помог мне.

Неужели я неблагодарная, как говорит Инесса? Раз пытаюсь увильнуть от брака и не хочу помогать дяде, получается – да.

Чувство вины и жалость к себе разрывают меня изнутри на две части.

Соглашусь. Я соглашусь, другого выхода нет. Вадим дал мне всё, что сейчас имею.

Я стану женой Демьяна Шведова…

Тошнота подкатывает к горлу, прикладываю холодную ладонь к шее, чтобы отогнать мерзкое чувство. Не хочу думать об этой семейке. Вообще ни о ком думать не хочу.

Хочу душевного спокойствия, чтобы меня оставили в покое и не трогали. Дали свободы. Она необходима, как глоток свежего воздуха.

Почему сон ни в какую не идёт?! Психанув, зачерпываю рукой ещё таблетки и запиваю тёплой водой, взяв стакан с прикроватной тумбочки. Стараюсь отключить мозг, не думая ни о чём и спустя время понимаю, что сознание ускользает. Тело приятно расслабляется, наливается свинцом.

Наконец-то!

Глава 3

– Елизавета, – такое странное чувство, знаете, точно парю в облаках. – Елизавета, вы меня слышите? – мужской голос, как в фильмах, с каждой секундой слышится всё ближе, громче, отчётливее.

Хочу ответить: «Слышу!», но не выходит, выдавливаю еле слабое мычание. Что происходит?..

Пытаюсь открыть глаза, однако веки ощущаются весом с целую тонну. Приходится приложить максимум усилий для простого действия. С горем пополам открыв глаза, сначала часто-часто моргаю из-за слишком светлых оттенков вокруг, со временем взгляд с трудом проясняется.

– Где я? – не узнаю свой охрипший голос, будто сорвала или долго кричала. Внутри всё жжёт. Я же засыпала в своей спальне. Почему сейчас лежу в другом месте?

– Ты в больнице. Ничего не помнишь?

В больнице?

Последнее чёткое воспоминание, как я не могла уснуть, а потом наконец, получилось, благодаря снотворным. Непонятное ощущение, словно есть что-то ещё, упорно пытающееся ускользнуть от меня.

«Лиза, Лиза! Лиза, очнись! Инесса, вызывай скорую!» – голос дяди всплывает в голове, как и чувство, что меня кто-то тряс и бил по щекам. Детский плач… Яна?

Дальше всё резко обрывается. Следующее, что помню, как мне насильно вливали какую-то жидкость, после которой всё содержимое желудка выходило наружу вместе со рвотой. Долго и мерзко. Как в каком-то дурном сне. Поэтому горло болит!..

Последнее перед кромешной темнотой – звук сирены скорой помощи, и как меня куда-то везут.

Ужас, неужели я переборщила со снотворным и получила передозировку?..

Безалаберная… Как так можно было?

– Доктор, к Астаховой посетители. Впускать? – перевожу пустой взгляд на вошедшую девушку в белом медицинском халате и шапочке на голове.

– Да, пусть проходят.

Голова слегка кружится, не могу нормально осмотреть помещение вокруг. Плюс ко всему ещё не до конца осознаю происходящее, кажется, моргну, и это окажется сном.

В мою руку воткнута игла, рядом с постелью стоит белый штатив с капельницей, отвожу взгляд, сразу же почувствовав её в вене. Б-р-р.

В палату входят помятый дядя, следом Инесса, цокая каблуками. Стук обуви отдаёт гулом в ушах. Таким сильным, что я, не сдержавшись, морщусь.

– Добрый день, – Вадим останавливается возле постели по другую сторону от врача. Мегера не спешит проходить, остаётся в дверях.

– Почему я здесь? – звучу, как осипшая алкоголичка. Да, я отравилась, но почему в больнице, а не дома? Разве всё настолько серьёзно?

– А то ты не помнишь? – стервозный голос снохи полон насмешки.

– Инесса, – Вадим бросает осуждающий взгляд, та сразу же умолкает.

– Желудок мы промыли, вы в курсе. Сейчас капаем, очищая организм. Интоксикация снотворным – не шутки, но жизни вашей племянницы ничего не угрожает. Пока будем наблюдать. Чуть позже займётся психолог, – так и не дождавшись вопроса от родственников о состоянии пациентки, доктор рассказывает всё сам и тактично удаляется, оставив нас наедине.

– Зачем психолог? Не понимаю… я просто не могла…

– Не понимает она! Нет, ну ты посмотри на эту наглую, – Инесса не даёт мне договорить, грубо перебивая, пока мечется у входа, раскачивая сумочку в руках. – Да у Яночки из-за тебя теперь психологическая травма! Ребёнок перепугался до смерти!

– Я ничего не делала… – пытаюсь объяснить, сказать, что не могла заснуть.

– Ничего она не делала! Нет, Вадим, это выше моих сил. Давай сам, я с этой амнезией в кавычках возиться не собираюсь. Лучше ребёнком своим займусь, – ведьма выскакивает наружу, громко хлопнув дверью. В помещении воцаряется давящая тишина. Подмечаю про себя, что это отдельная палата, где лежу я одна, без соседей.

– Как ты? – дядя придвигает стул на тёмных металлических ножках ближе к постели и опускается на него. Накинутый белый халат поверх пиджака смотрится странно. Как в телевизионных сериалах.

– Горло болит, и голова кружится…

– Лиз. Как ты себе это представляла? Что я спокойно продолжу жить, после того как племянница покончила с собой в моём доме?

Покончила с собой. Психолог.

Пазл подозрительно начинает складываться.

Боже, они думают, что я намеренно отравилась снотворным. Попыталась убить себя!..

– Да я не… – хочу сказать, что всё было не так, но Вадим перебивает.

– Очень эгоистичный поступок с твоей стороны, Елизавета, – хмурится, осуждает, в голосе чувствуется огорчение. – Яна действительно испугалась, когда пришла среди ночи, а ты не откликалась.

Малышка…

– Мне жаль… – говорю искренне, пряча взгляд на бледных костяшках пальцев.

– Смерть – это не выход. Так проблемы не решаются.

– Я не хочу за Демьяна, – первое, что приходит в голову, то и озвучиваю. Искренне и от души.

– Не всё в этой жизни так, как мы хотим, – хмурит светлые брови. Внешне дядя очень напоминает папу. Подметив это сходство, на глаза наворачиваются горькие слёзы. Папа бы такого не допустил.

– Правда, не хочу… он… он приставал вчера ко мне, а когда я дала отпор, решил отомстить, – шепчу сквозь ком в горле, хочу передать всю боль дяде, но он избегает взгляда. Смотрит куда угодно, но не на меня. – Я же человек, не игрушка, не вещь, которой можно расплатиться.

Эгоистично говорить это? Засыпая, я осознала всю степень ответственности и вроде смирилась с замужеством ради спасения семьи. Сегодня снова накатило.

– Другого выхода нет, Шведов согласен подписать контракт с условием брака. Мне нужен этот проект, Лиз, иначе мы обанкротимся. Это последний шанс спасти компанию.

Компания дороже родной крови. Хотя логично, и глупо было бы считать, что наоборот.

Почему настолько тяжело смириться с суровой реальностью?..

– Я так сильно хотела учиться в университете, но ты попросил поступить на заочное, и я согласилась. Теперь говоришь выйти замуж ради спасения компании, – лишь после этих слов он поворачивает на меня лицо. – Я сделаю это, выйду. Из благодарности и уважения к тебе, дядя, помогу спасти компанию. При одном условии, иначе…

Не знаю, откуда во мне берётся наглость и уверенность в том, что Вадим и Шведов согласятся на условия?

– Говори, – кажется, он не удивлён моим спокойствием и ждал выдвинутых условий. Или опасается, что якобы снова попытаюсь с собой, что-то сделать?

– Вы позволите мне отучиться в университете. Очно. Ты договоришься со Шведовыми, что свадьба состоится только после того, как я получу диплом, – произношу и трусливо перестаю дышать. Я думала Вадим перебьёт, рассмеётся и скажет, что это невозможно. Но дядя внимательно слушает, и я продолжаю: – Вы позволите мне прочувствовать настоящую студенческую жизнь. Ходить на пары, заводить подруг, жить в общежитии. Мне нужен глоток свежего воздуха перед вечными узами, пожалуйста.

– Лиза…

– Меня интересует учёба и знания, не более, клянусь. Это мои условия. После, я безропотно выйду за Шведова.

Две недели спустя

Это были самые сложные две недели в моей жизни. Время тянулось бесконечно долго. Сначала в ожидании вердикта от Шведовых, а после, как выписалась из больницы, муки усилились предвкушением момента, когда смогу съехать в студенческое общежитие.

Всё получилось!

Впервые в жизни дядя отстоял мои интересы и заступился. Это можно так называть?

Он передал выдвинутые условия Шведовым, правда, они их моментально отмели. Вадиму пришлось надавить, ссылаясь на мой характер и сказать, что если он не согласятся, то ситуация с таблетками повторится.

Липовая ситуация. Да, я намеренно умолчала о том, что всё вышло случайно, и я не собиралась отправлять себя на тот свет. И мне ни капли не стыдно, сама вселенная впервые оказалась на стороне Лизы Астаховой.

Для пущей убедительности пришлось отправить пару сообщений горе-жениху. В красках я расписала о том, что, если он не примет мои правила игры, которую начал сам же Демьян, в место невесты получит труп. Жестоко и подло, знаю. Но по-другому бы не получилось.

До сих пор не понимаю почему Демьян до последнего голосует за брак. Рядом с ним куча девушек! Неужели настолько решил идти до конца со своей тупой местью?

Ладно, главный итог таков – Шведовы согласились! Я добилась свободы, хоть и временной…

На душе теплится надежда, что за годы учёбы Демьян передумает и отстанет, хотя верится в это очень слабо. Если этот псих себе что-то вбил в голову, то добьётся.

До сих пор не осознаю, что смогла отсрочить неизбежное.

Не знаю, как мне в тот момент в больнице пришла идея про университет. Честное слово, заранее не планировала. Отравление снотворным оказалось ужасной безалаберностью и чистой случайностью. Не собиралась я себя убивать, но ситуация определённо сыграла на руку. В сотый раз прокручиваю в голове произошедшее и, как дурочка, улыбаюсь.

Сегодня тот самый день, когда водитель дяди привёз меня в студенческое общежитие со всеми вещами. Вадиму пришлось немного подсуетиться, чтобы в октябре месяце его племянницу перевели с заочной формы обучения на очную всё так же на бесплатной основе, да ещё и заселили в общежитие. Всё-таки остались у него рычаги давления и полезные знакомства при угасающем бизнесе.

Несмотря на радость отъезда, на душе скребутся кошки от тоски по тёте Вале и Янке. Мы долго обнимались и плакали, словно никогда больше не увидимся. Я их обеих успокаивала, говоря, что буду приезжать домой на каникулы и, возможно, на выходных. В последнем сомневаюсь. Видеть лицо мегеры Инессы, которая не вышла попрощаться, совершенно не хочется.

Вздыхаю, осматривая новое жилище: небольшую комнату в общежитии. Староста этажа провёл мне час назад небольшую экскурсию, показав, где находятся кухня, душ с туалетом и постирочная. Я была слегка в шоке, когда увидела, в каких спартанских условиях придётся жить, и даже тяжело вздохнула, вспомнив дом дяди. Но, как говорится, с милым рай в шалаше. Правда, вместо милого у меня свобода. Какая разница, где жить если я предоставлена сама себе на целых четыре года! Четыре года, представляете?! Хочу петь, танцевать и кричать от безграничного счастья.

– Так почему ты передумала заочно учиться? – соседка по комнате сидит на своей кровати, сложив ноги по-турецки.

Таня весьма милая девушка, с русыми волосами, красивой стройной фигурой и дружелюбной улыбкой. Она тоже учится на юридическом, но на втором курсе.

Немного переживаю, ведь уже октябрь месяц, я отстаю от однокурсников по программе.

А завтра ещё и мой первый учебный день. Так волнительно!

– Семья сначала была против, потом согласилась, – в какой-то степени говорю правду.

– Я, по правде, расстроилась, когда сказали, что подселят соседку, привыкла жить одна. Но ты мне нравишься. Думаю, будет весело. А ты какие фильмы любишь? Может, посмотрим вместе? У меня чипсы есть, – Таня – болтушка, говорит много, быстро и сразу.

– Без разницы, всё подряд смотрю, главное, чтобы интересный, – пожимаю плечами, задумавшись, и понимаю, что нет определённого жанра, который я предпочитаю.

– Может, тогда сериал? Мне тут посоветовали пацаны с соседней комнаты про копов, говорят классный. Посмотрим?

– О, давай, – соглашаюсь и перемещаюсь на кровать к соседке. Уверена, мы подружимся.

Смотря на обстановку вокруг, понимаю, что об общежитии я знала только приукрашенную информацию из популярного телевизионного сериала про студентов. В жизни всё немного по-другому.

Комната, в которой я теперь проведу весь учебный год, для двух студентов, с двумя деревянными кроватями друг напротив друга, встроенным шкафом, письменными столами и стульями. На стенах персиковые обои не первой свежести, а потолок просто побелен в белый цвет. Скромно, но в защиту хочу сказать, что уютно. На окнах висит симпатичный тюль и шторы. Таня говорит, что при свете дня открывается очень красивый вид на центр.

Огромный плюс: студенческий городок с общежитием примыкает к университету, время на дорогу тратить не нужно будет.

Всё в новинку и очень непривычно, но это мелочи. Самое главное, что я вне зоны видения Инессы. Последние недели рядом с ней оказались самым настоящим испытанием. Напоследок мы грызлись несколько раз на день, она доставала и упрекала в том, что я, бессовестная, попыталась себя прикончить и манипулирую дядей, что смею ещё права качать.

А в день отъезда пожелала, чтобы я сдружилась с тараканами в общаге, якобы это мой уровень. Я, в свою очередь, продиктовала ей фамилию психолога, который проводил со мной беседы в больнице и посоветовала обратиться за квалифицированной помощью, но добавила, что «случай тяжёлый, и будет не просто».

Конечно же, в переезде есть жирное «НО»

Без условий со стороны семейки Шведова меня бы не отпустили.

Все эти годы я должна буду поддерживать ежедневую связь с Демьяном, встречаться и общаться с ним. Он же мой жених! Фу, аж тошнит от одного этого слова. Может быть, этот придурок надеется, что я влюблюсь в него, и передумаю?

Никогда в жизни!

Дядя буквально умолял вести себя нормально со Шведовым младшим, чтобы, не дай Боже, его бизнес не пошёл ко дну. Хоть желанный контракт на грузоперевозку подписан, Вадим попросил быть благоразумной.

Я буду. Точнее, постараюсь…

Глава 4

– Мы проспали! – резко сажусь на постели от взволнованного голоса, раздавшегося как гром среди ясного неба. – Вставай быстрей! Бли-и-и-н, у меня же коллоквиум по административному праву!

Пока я пытаюсь сфокусировать мутный ото сна взгляд и осознать, что происходит, куда мы проспали и что такое коллоквиум, Таня соскакивает с постели и бежит быстро закидывать в кожаную сумку тетрадки со стола.

Вчера мы настолько залипли на сериал, что не заметили, как просидели до двух часов ночи.

– Я будильник даже не слышала… – откидываю одеяло и встаю на прохладный линолеум босыми ногами. Сквозняк сразу же заставляет трусливо поджать пальцы. Сажусь на корточки и достаю закинутые под кровать тёплые тапочки.

Первым делом мы бежим в общую и единственную ванную комнату на этаже, как два продрогших суслика, прихватив принадлежности для умывания. По словам Тани нормальные студенты уже в университете, и одни мы носимся по коридору туда-сюда.

Собираемся весело, подтруниваем друг над другом, хоть и понимаем, что получим нагоняй, особенно Таня.

Чувствую себя безалаберной: первый день – и проспала! Хочется поругать себя и стукнуть по голове, но это такие глупости по сравнению с тем, что я свободна!

Рядом нет постоянно недовольной и ворчащей Инессы, нет мыслей о том, что я нахлебница и чужая в доме дяди. Нет переживаний о том, что Демид добился своего.

Я предоставлена сама себе. Такое странное чувство, не испытывала его никогда. Оно опьяняет, воодушевляет, заставляет крыльям за спиной распахнуться.

Однако несмотря на хорошее настроение внутри живота постепенно начинает стягиваться тугой узел волнения и предвкушения. Как меня примут одногруппники? Смогу ли найти подруг? Какие будут преподаватели? В школе меня часто недолюбливали за длинный язык и слишком развитое чувство справедливости, я абсолютно всегда заступалась за тех ребят, к которым относились плохо, обижали. Как можно пройти мимо, когда ты видишь, как тихого мальчика или девочку шугают сверстники намного сильнее или выше положением? Или когда преподаватель намеренно занижает оценку ученику, который не нравится.

– Тань, а что такое коллоквиум? – прерываю молчание во время сборов.

Незнакомое слово засело в голове, отказываясь уходить. Чувствую себя глупой дурочкой, не понимающей систему обучения.

– Что-то вроде экзамена, зачёта. Проверяют наши знания, в общем, – соседка наспех проводит кисточкой туши по ресницам. – А ты чего не красишься?

– А у меня нет косметики, – отмахиваюсь, быстренько надеваю заранее приготовленную длинную джинсовую юбку с большим разрезом сбоку от середины бедра, топик и короткий вязаный кардиган розового цвета из толстой пряжи. Стараюсь делать всё быстро и максимально прикрываться одеждой. Немного стесняюсь показываться перед кем-то в нижнем белье.

Порой сама себя не понимаю. Как во мне могут уживаться две личности? Одна – скромная стесняшка, другая – дерзкая бунтарка.

Нужно было на психолога поступать, а не юриста. Так хоть в своей дурной голове бы разобралась. Усмехаюсь собственному умозаключению.

– Как это нет? Дома, что ли, забыла? Ну возьми мою, вон, – тычет указательным пальцем на край кровати с кислотного цвета косметичкой. – Поторопись, через пять минут выходим. – Смотрясь в зеркальце, аккуратно красит губы карандашом.

– В следующий раз, спасибо, – тактично отказываюсь, не хочу тратить на это время.

Не привыкла пользоваться косметикой, но, наверное, в университете это понадобится, чтобы не выглядеть бледной поганкой на фоне других студенток. С одним кремом для лица и блеском для губ я далеко не уеду.

– Вот это видок! – закончив, Таня разглядывает меня с ног до головы. – Где кофточку такую красивую купила?