Точка соприкосновения

Мы оборачиваемся в сторону двери. В комнату заглядывает юная светловолосая красавица в коричневом с зелёным платье из кожи и бархата, также с люверсами.

– Аглорелла, Флориэль, это моя сестра, Дайна Стрэджуолл. Дайни, это наши гости, друзья Каллиропы, его высочество принц Флориэль Фаварский, её высочество принцесса Аглорелла Нодвикская! – мы обмениваемся лёгкими поклонами и заверяем друг друга в приятности знакомства.

– Господа, Кадя, пройдёмте в обеденную залу! – приглашает нас Дайна.

По пути туда выясняется, что Дайна – интересная и весёлая собеседница. Мы часто останавливаемся и отходим в сторону от пути – сёстры показывают нам картины, статуи, покои. Иногда останавливаемся просто потому, что надо отсмеяться. Моя кузина и два вампира болтают и шутят безостановочно, так что мне почти не удаётся вставить словечко. В зале нас весьма гостеприимно встречают родители девушек: сам герцог Керрин Стрэджуолл и его супруга. И младший из двух братьев, Керрин. Там же, в креслах по углам, сидят старшие брат и сестра, Ирдвинг и Бридта. Едва мы были представлены друг другу, эти двое поспешили уйти из залы. Аркадия шепчет нам: «Вот такие они нелюдимые, предпочитают общество книги и бутылки доброго вина». Нам тоже наливают по большому бокалу вина. Я ради приличия делаю пару глотков, а Релла, увлекшись, выпивает половину. Кроме вина нам также подают фрукты из зимнего сада. Обед проходит очень мило. Керрин-младший рассказывает несколько забавных анекдотов и с интересом поглядывает на Реллу. Наконец Аркадия просит родных: «Позвольте мне показать нашим гостям виды на ущелье». Мы благодарим за обед, и Аркадия ведёт нас к ближайшей лестнице. Поднимаемся, и по короткому, но высокому переходу, миновав небольшую башенку, выходим на крепостную стену. Любуясь красотой ущелья, обходим и внешнюю крепостную стену, и внутреннюю, и заглядываем на самый верх донжона. Где долго любуемся чудесными видами. Аркадия же возобновляет своё повествование.

– Однажды половина наших тюремщиков напилась сильнее обычного. И один из них проговорился. Оказалось, через пару дней должен был прибыть конвой, чтобы доставить нас в столицу Роздарга. Для того чтобы прилюдно казнить. Отца якобы как предателя, пытавшегося захватить трон. Нас как его семью для устрашения непокорных. Целые сутки мы обсуждали, как спастись. Но ничего не могли придумать. Вечером следующего дня уже пришли известия, что конвой остановился в нескольких часах пути от Стрэдбриджа. Отчаяние охватило всю нашу семью. Наверное, даже папу…»

19

Больше всего в школе мне не нравилось видеть, как вокруг Лоренса постоянно вьются самые разные девчонки! С одной стороны, конечно же, это было очень хорошо, что разные, а не одна какая-нибудь постоянная. Слава Богам! Но постоянно, в кругу поклонниц – это было весьма тяжело наблюдать. И ведь из этой толпы обожательниц он мог рано или поздно выбрать какую-нибудь особо настойчивую или особо красивую или… Да чёрт его знает, что могло бы случиться!

Нередко мне приходилось слышать обрывки разговоров каких-нибудь восьмиклассниц примерно в таких словах: «ах, сегодня он так улыбался!», «какие у него всё время стильные туфли, и постоянно чистые!», «его глаза, это нечто, это супер!», «ты видела, как он круто на физре?!..», «он такой милый!», «такой душка!», «я его просто обожаю!»…

Особенным местом «обожания душки Лоренса» были «диванчики». Так мы с подругами называем рекреацию на четвёртом этаже возле кабинета директора и актового зала. Едва ли не каждую большую перемену Лоренс ходил туда словно на работу. По крайней мере, один раз в день он точно там появлялся, как видела или я сама, или мне говорили подруги. Придёт, сядет на один из диванов, а там или уже сидят его поклонницы, или тут же слетаются, словно мухи на мёд. Бывает, и шестиклассницы там же. Стоят в сторонке и разглядывают, будто невидаль какая. Ещё и фотографируют на телефоны украдкой, как поведала мне однажды Даша. Ладно, шестой класс в сторонке стоит. А все, кто старше, так и норовят поближе, чуть не дерутся, кто ближе сможет сесть. Ладно, Саша рядом, тут же разнимет. Она там тоже бывает, на подлокотнике обычно устраивается.

И вот, облепят эти обожательницы Лоренса, и давай болтать без умолку и ржать, как лошади. Ещё накрашенные многие, будто соревнуются, у кого больше килограмм косметики за неделю израсходуется для похода на «диванчики». А он тоже хорош. Улыбается, смеётся, всё своё обаяние будто только здесь расходует… Разумеется, это я от жуткого недовольства так говорю.

Естественно, он обаятелен всегда, на любом уроке и на любой перемене. И в любом месте, и в любое время. До чего хорош, дьявол! Сногсшибателен!.. Как бы сильно ни захотела бы – не смогла бы разлюбить. Подростковая любовь вроде как быстро должна пройти. Но, видно, у меня уже была такая.

Это было в седьмом классе. И предметом моих тинейджерских грёз был Гарри Стайлз из One Direction. Его фото было у меня на заставках и в телефоне, и на компьютере, и даже на стенах комнаты. Около полугода я мечтала попасть на концерт и к нему в гримёрку, и в его объятия, просто объятия под песню «You and I». А потом уже, летом перед восьмым классом, увлеклась другой музыкой. Роком, разумеется.

О том, что с Лоренсом у меня «очередная подростковая влюблённость, и это всё несерьёзно», мне нередко говорила мама. Когда видела меня за столом или лежащей на диване перед книгой. «Доча, ты здесь? Перестань, всё пройдёт…» Не знаю, пройдёт ли. У самой мамы кое-что точно прошло, мне было в то время годика четыре. Когда отец стал выпивать, перестал работать. Как-то, совсем напившись, ударил несколько раз маму. Так у неё и прошла вся любовь. Или кончилось терпение. Именно тот вечер, когда он её ударил, стал для неё последней каплей. В отличие от многих других российских женщин, она не стала этого терпеть и тут же указала на дверь. И пусть с тех пор она одна, зато не терпит под боком непонятное, никчёмное, распускающее руки существо. Я тоже не понимаю тех женщин, что живут с пьяницами и дебоширами. Конечно, мама пыталась и продолжает пытаться познакомиться с мужчиной, надеется встретить доброго, работающего, внимательного, совсем не– или хотя бы в меру пьющего. Даже уверенно пользуется интернетом в этих целях. Но пока найти серьёзно настроенного мужчину, насколько я знаю, ей так и не удалось. Конечно же, я желала и желаю маме встретить хорошего человека. Думаю, её выбор меня не разочарует. Кстати, сначала мой выбор ей очень понравился. Ещё когда Лоренс только пришёл в наш класс, и я не осознавала, что же именно начала к нему испытывать, я показала маме его фото и вдобавок описала, насколько он хорош собой и вообще какой он хороший. Единственное, что смущало маму – «уж очень он красивый, – сказала она, – от девчонок отбоя не будет в ближайшие лет двадцать; вряд ли он будет постоянным в своём выборе». А спустя пару недель, вскоре после вечеринки, вечером, когда мы с мамой разговорились, я и призналась ей, что влюбилась в него, очень и очень сильно. И вот, видя, как я переживаю, грущу, тоскую, она начала утешать меня тем, что «это скоро пройдёт».

Прошла, прошла, мама, моя подростковая любовь – теперь пришла настоящая. Мне надо видеть Лоренса каждый день, каждый час, а то и каждую минуту. Видеть его умопомрачительные глаза, сражающую наповал улыбку, великолепные волосы, чудесные ресницы, и даже просто расстегнувшуюся пуговицу. Слышать его бесподобный голос, умные и нетривиальные ответы, восхищаться оригинальным умом… Можно долго перечислять, без чего мой день будет неполноценным и крайне унылым.

Кстати, почему я упомянула пуговицу. Как-то взглянула на его рубашку, и оказалось, что верхняя пуговица случайно расстегнулась. Если сам не заметит, так кто-нибудь из поклонниц обязательно скажет об этом. И вот его руки, его изящные розоватые пальчики коснутся этого кусочка пластмассы, потрогают и обнимут его. О боги! Кусок пластмассы куда счастливее меня! Моя кожа, вся я целиком мечтала бы хоть на миг оказаться… Но хватит! Ещё и на страницах, а не только в мыслях, не хватало предаваться пустым фантазиям. Пусть и согревающим, и таким сладким, но всё-таки пустым! Как и в жизни, отвлекусь на баскетбол.

Но и тут не обойдётся без упоминания Лоренса и Саши. Так как их родители приобрели для школьной баскетбольной команды тренировочные манишки и, самое главное, игровую форму. Причём по два комплекта, разного цвета. Родители Лоренса – для команды юношей, а мама и папа Саши – на команду девушек. К тому же пообещали, если мы выиграем городские соревнования, приобрести и разминочную форму. А такой нет ни у одной команды в городе, не только школьной.

Кроме того, семьи Метелкиных и Перегиных подарили два десятка мячей. Которых в школьной секции действительно не хватало. Порой до анекдотических ситуаций доходило. Скажем, в июне я интересуюсь у тренера: «Какая будет тренировка?» – «Мяч принесёшь – будет игровая», отвечает он.

Сам Лоренс в баскетбол играл не очень хорошо. Видно было, что в игре он совсем новичок, хотя и учился, и что-то, даже многое, уже получалось. Однако я говорю так, скорее всего, лишь потому, что сравниваю его с его кузиной. Ведь её прогресс был просто феноменальным, фантастическим. Каждую, буквально каждую тренировку было видно, что она умеет всё больше. Например, на предыдущем занятии она делала простой кроссовер, а уже на следующем могла после него исполнить спин, либо тут же, очень резко, перевести мяч обратно. А в другой раз эти же переводы с лёгкостью выполнялись и за спиной, и под ногой. Причём под ногой как с внутренней, так и с внешней стороны. И это лишь к примеру, и лишь то, что касается дриблинга. Соответственно, все, кто ходил в секцию, от новичков до занимающихся несколько лет, восхищались беспримерным прогрессом нашего нового игрока.

Мы с девчонками, в знак признательности за форму, даже подарили ей тренировочную майку с надписью «Челита» вместо фамилии и номером «25». Так как прогрессировала она более, чем на «отлично», более, чем на «пять» – даже на пять в квадрате. К тому же цифры на госномере её «барашка» были «025».

К слову, восхищались не только мы, так же занимающиеся в секции, но и те, кто учил Сашу баскетболу. Наверняка им было приятно, что в какой-то мере и благодаря их заслугам растёт такая баскетболистка. Однако они и сами признавали, что прежде всего её прогресс – это её ежедневный упорный труд и невероятный талант. Так твердили и Василий Андреевич, и Гоша Кавайцев.

В октябре у нас было четыре товарищеских матча. В одном из них мы встречались с девчонками из двадцать первой школы. Оказалось, что наш тренер ошибся, да и мы сами как-то упустили и не обратили внимания. Дело в том, что, пожалуй, лучшие игроки прошлогоднего «КЭСа», близняшки Диана и Лиана и центровая Полина уже выпустились из двадцать первой школы. Ушли и другие их ключевые игроки. Осталась одна «зелёная» молодёжь. Так что матч с ними получился неинтересным: даже наш второй состав легко справлялся и с их атакой, если можно было это так назвать, и наше нападение мало встречало сопротивления. Впрочем, через пару лет они должны вырасти в хороших игроков. У многих видны желание и азарт, да и тренер, Денис Рафисович, бывший профессионал, может им предоставить все возможности для роста.

Как и в этом, в остальных трёх матчах наш тренер, Василий Андреевич, пробовал разные сочетания состава на площадке, различные способы защиты, смотрел, кто на что способен, кто как старается и так далее. Естественно, присматривался и к соперницам, рассуждая, порой вслух, каким образом против кого играть. Те несколько комбинаций, что мы отрабатывали на тренировках, в товарищеских встречах мы не играли. Чтобы не раскрывать карты перед главными соревнованиями.

Саше он строго-настрого так же запретил показывать свою удивительно быстро наработанную технику. Технику броска, ведения, передач. Просил потерпеть до «КЭС-Баскета». Так что на площадке она чаще всего просто-напросто забирала подбор и, если мы были в защите, отдавала мяч первому номеру, или, если в нападении, скидывала на периметр, то есть подальше от кольца, за трёхочковую линию. Но и просто забирать подбор получалось у неё великолепно. За то время, что она проводила на «паркете», а это было обычно около пятнадцати-двадцати минут за матч, редко какой отскок доставался соперницам. Разумеется, играли свою роль её немалый рост и феноменальный прыжок, но при этом и грамотно выбранная позиция, и своевременно и чётко поставленная спина. И даже при такой «скромной» игре тренеры соперников и некоторые из более или менее понимающих в нашем виде спорта зрителей удивлялись, откуда у нас в школе взялась удивительная новенькая. Я и сама хотела бы знать, откуда они с Лоренсом появились в нашей школе. Откуда они взялись в моей жизни? Откуда он взялся на мою голову и в моём сердце?!..

Однажды в конце октября, после пятничной тренировки, Саша взялась подвезти двух девчонок из секции. Они обе новенькие, начали ходить только в этом году, Лера из восьмого класса и Вика по прозвищу Батарейка из девятого. Батарейкой её прозвали за неуёмную энергию. Вика вряд ли сможет спокойно сидеть или стоять на месте и без движения больше пяти секунд. К тому же она занимается, кроме баскетбола, фитнесом и тхэквондо. Лера же вроде бы интересуется разными транспортными средствами, от самоката до автобусов. В этот раз, как я поняла, они попросили Сашу подвезти их до дома. Быстро добросив до подъездов Вику (мою Вику) и Дашулю, Саша спросила меня, не хочу ли я покататься по городу. После одного случая домой я не очень спешила, так что легко согласилась.

Случай же состоял в том, что за день до этого у нас случилось «окно» в расписании, и я решила сходить домой. Открыв дверь, услышала из маминой спальни характерные звуки кровати и не менее характерные стоны. Как маленькая дурочка, со словами «Ты бы убавляла звук, когда эротику смотришь! Что за фильм хоть?..» заглянула в мамину комнату. А там возле мамы какой-то лысый худой мужик едва успел прикрыться одеялом… Конечно, я сама сглупила, конечно, я всё понимаю, маме всего тридцать семь, и личная жизнь ещё как должна быть… Но почему-то было довольно неприятно. Немая сцена продолжалась секунд пять. Потом я развернулась и быстро выбежала из квартиры.

Итак, я осталась в Сашином «барашке» покататься. Среди девчонок речь зашла о скорости. Вика тогда сказала: «О! О скорости, кстати! Полин! Я тебе такое скажу! Ты ох..еешь! Напомни мне потом обязательно, ОК?», и на ушко добавила: «О Лоренсе!».

Саша же, будто ненароком, подбила на спор Леру. Спор о скорости разгона Сашиного «Доджа». Лера, считающая себя специалистом в самодвижущихся аппаратах, заявляла, что «нормальные», то есть, более или менее качественные иностранные автомобили, Саше не обогнать.

– Базара нет, – повторяла она всё более горячо, – какие-нибудь «тазы» ты «сделаешь»! Но нормальную тачку тебе ни за что не «дёрнуть»! У тебя же три тонны или больше! Не-е-е, Саш, извини, тачила у тебя очень крутая, но ни разу не резвая!

– А ты что, не видела, как я пару раз от школы стартовала? – Лера помотала головой. – Вроде как резко было, – улыбалась Саша.

– Ну не знаю! Нет! Всё равно! Вот, скажем, на светофорах, ты кого-нибудь обгоняла?

– Ещё бы! Реально! Ещё как! – весело отвечала Саша.

– Да говорю же, это «тазы» какие-нибудь были! Ты нормальную тачку «дёрни»! – не унималась Лера.

При этих словах мы повернули на Полтинник, то есть, улицу 50 лет Октября. Которая как раз была удобной для «светофорных гонок». Впереди загорелся красный и через несколько секунд мы встали перед перекрёстком.

– Такая пойдёт? – Саша указала кивком на стоящую рядом «Шкоду».

– О! «Рапид»! – тут же определила Лера модель. – Норм тачка! Конечно, пойдёт. Три секунды, и она будет на два корпуса впереди.

– Спорим? Кто проиграет, тот завтра «на диванчиках» десять раз при всех пролает. «Гав-гав!» – засмеялась Челита, продемонстрировав, как нужно лаять.

– Идёт! – Лера, недолго думая, опустила стекло и громко сказала немолодому мужчине за рулём «Шкоды». – Давай, кто кого дёрнет! Или слабо?! – тот в ответ газанул.

Едва-едва успел потухнуть красный с жёлтым свет, как «Шкода» тут же рванула вперёд. Мгновение спустя нажала на «газ» и Саша, и уже через две секунды догнала и без труда обогнала «Шкоду».

– Вот хрень! – разочарованно воскликнула Лера. – Блин! Это был старпёр просто какой-то! Ездить быстро не умеет просто… О! Давай вон ту! Он нормально ездит, я знаю. Вон та «Каптива», – Лера показала на подъезжающий к следующему светофору «Шевроле». – Видела несколько раз, как он с места стартует. Давай снова спорим, Саш! На десять «ку-ка-ре-ку»!

«ОК», засмеялась та и резко затормозила справа от «Каптивы». Мужчина лет тридцати за рулём улыбался и сам на месте несколько раз дал по газам, вызывая погоняться.

Как только загорелся зелёный, «Каптива», надо признать, действительно резво ускорилась. Но недостаточно резво, чтобы обогнать «Додж» Саши. Для забавы Челита секунды три ехала с ним вровень или отставая на полметра, а затем, чуть поддав газу, обогнала на корпус.

– А вот ещё неплохая машинка, Лера! Что насчёт неё? – Саша указала на приземистый чёрный «БМВ», метрах в двухстах впереди на встречной полосе.

– Ну конечно, ёптыть! – радостно воскликнула Лера. – Учти, ты сама выбрала, Челита! На что спорим?

– На десять и десять… – Саша резко развернула огромный «Додж» на сто восемьдесят градусов и поравнялась с немецким авто.

– Чего? Снова лаять или кукарекать? Как-то по-детски это!

– Тут ты права. Имею в виду десять раз шлёпнуть по мягкому месту разных девчонок и десять раз то же самое с мальчишками.

– Что ж, придётся тебе, Саш, готовить завтра свою ладошку к двадцати шлепкам по джинсовым жопам! – тут как раз загорается красный, и мы встаём справа от «БМВ». – Потому что это не просто «бэха», это новая «пятёрка»! И главное, это «эмка»! Челита, ты попала! Я буду снимать на видео, как ты будешь шлёпать двадцать жопок!

Саша только улыбнулась в ответ. Лера же снова высунулась в окошко:

– Эй, пацаны! – а на передних сиденьях «баварца» действительно сидели молодые люди лет по двадцать. – Кто кого дёрнет? Или слабо?! – и даже показала язык, раззадоривая парней. Водитель показал «фак».

В надвигающихся сумерках зажёгся жёлтый под горевшим красным. «БМВ» внушительно рыкнул, откликаясь на нажатие педали. Саша просто шире улыбнулась и сказала: «Девчонки, аккуратнее!» Вспыхнул зелёный. Нас вжало в сиденья, будто в самолёте при разгоне на взлётной полосе. Секунд через пять ремни безопасности, ощутимо вжавшись, не дали нам вылететь вперёд. То есть, после резкого ускорения Саша резко же и затормозила у следующего перекрёстка. Прошло ещё секунды четыре, когда возле нас с визгом затормозил «БМВ». И водитель, и пассажир фотографировали на свои «айфоны» Сашин «барашек». Наша же гонщица смеясь обратилась к проспорившей:

– И как ты будешь готовить свою ладошку, Лерочка? Как же ты не знала, что у электрических авто ускорение с места гораздо быстрее, чем у машин с ДВС?

Та «рожила корчицы» и весело улыбалась для фото, но откликнулась:

– Мой «косяк», как-то не знала!..

На следующий день Лера выполнила обязательства по спору. К вящему развлечению всей тусовки «на диванчиках» и половины школы. Да и всей школы, ведь запечатлеть её лай и кукареканье, а тем более, весёлые приколы со шлёпаньем не ожидающих такого подвоха школьниц и школьников, пожелал отнюдь не один «оператор».

Но это было на следующий день, а тогда, после гонок, Саша развезла по домам Леру и Вику-Батарейку. Затем домчала и до моего подъезда. Едва я сказала «пока!» и хотела открыть дверь, Саша заблокировала её и вдобавок задержала меня. Взяла за плечи и не отпускала, пока не высказалась.

– Полина! Мы с тобой друзья! Я очень люблю своего брата! И не хочу, чтобы ты и дальше продолжала его винить ни за что! Не люблю, когда кого-то понапрасну обвиняют, особенно Лори! – я сделала было движение открыть дверь, но Саша развернула меня к себе, да ещё и мою голову тоже. – Нет, смотри в глаза, прошу тебя. И выслушай же меня, наконец! Пожалуйста!

Что мне было делать? Оставалось внимать. Узнать версию Саши. То есть, скорее всего, версию Саши и Лоренса. Одну версию я уже слышала, и она мне, мягко говоря, не понравилась. Где-то через пару недель после той злополучной вечеринки я подошла к Лене и задала прямой вопрос: «Что у твоей Верки с Лоренсом? Что тогда было?» Но Лена ответила так: «Что ты у меня спрашиваешь? Я, что ли, с ним «сосалась»? У неё и спрашивай!» Тогда я написала «Вконтакте» этой Вере. Та ответила следующим образом. Привожу сообщение без правок и купюр: «отвянь в песду. у нас с ним отнашения нейух завидывать он сам меня выбрал и просил подняца. больше ни пиши мне». Тогда я тут же разревелась. Мама пришла, обняла, утешала, даже сказала, что, может, лучше отправить меня к бабушке в деревню, «будешь там учиться, ничего, и бабушка будет рада!» Но я долго не могла успокоиться, чуть не полночи со слезами прошло.

– Полина! Говорю чистую правду. Впрочем, как обычно. Та девушка, она сама повисла на Лоренсе, Лори ни при чём совершенно.

– Ну конечно, разумеется! – в сердцах возразила я. – И угрожая ножом заставила подняться в спальню, целовать и взять за сиськи!

– Очень смешно! А теперь слушай, как было на самом деле! – Саша по-прежнему держала меня за плечи, взгляд аметистовых глаз был тёплым и искренним. – Та девчонка услышала, что Лори интересуется искусством. Поэтому она ему и сказала: «Хочешь, покажу отличную картину? Пойдём со мной!» Безо всяких задних мыслей он поднимается за ней наверх, как оказалось, в спальню родителей хозяйки. Оказалось, никакой отличной картины там нет и в помине. Китч обычный. Лори хотел сразу уйти, но Верка удержала: «Хочу… сказать кое-что интересное. На ушко. Секретное. Только тебе». Он подошёл. Тут-то она и набросилась с поцелуем и объятием, а он хотел руками отстранить. Вот именно в этот момент, прямо как в кино, ты и заглянула. Потом он, разумеется, всё-таки отстранил эту Верку. Она сразу ушла. А он остался, задумался, почему она так обманула, как человек может так обманывать. Вот и всё!

Саша замолчала и обняла меня.

– Так что тебе абсолютно не на что злиться, обижаться, милая Полли! – она перебралась обратно в водительское кресло. – К тому же прошло какое-то время и теперь, я подумала, ты сможешь воспринять это спокойнее, объективнее. Как бы Лори ни пытался скрыть, я вижу, что он переживает. Что обидел хорошую девушку, которая ему нравится. Упс! Проговорилась! Считай, что ты ничего не слышала. В общем, он старается не показывать вида, но от меня ему не утаить. Уж я его знаю всю жизнь! Но ладно, я тут могу много говорить. Тем более, после трени выпила текилы, – Саша подмигнула. – Знаешь, типа, классика: лизни, опрокинь, откуси, – она опять меня обняла. – Полин! – пауза, Саша снова посмотрела мне в глаза. – Давай!.. Иди… – она разблокировала дверь.

Я спустилась из кабины на тротуар, через пару секунд даже не заметила, как Челита умчалась. Несколько минут я просто не могла ни о чём думать. Какие-то мысли, разумеется, были, но они проносились в голове, быстро сменяясь, не задерживаясь. На каком-то «автопилоте» поднялась домой, разделась, приняла душ, легла в кровать.

Вот там, на подушке, можно было спокойно подумать. Саша, безусловно, отличная подруга, это факт. Но Лоренс для неё, думаю, куда ближе и дороже, так что она должна быть на его стороне. Да и как можно поверить человеку, который только что, выпив текилы, на огромном трёхтонном траке устраивал гонки по городским улицам? Кто знает, может, она и выпила для того, чтобы было легче соврать? Или она не лгала? Или ложь была столь изощрённой? Ведь они такие странные, очень странные, Перегины и Метелкины, Лоренс и Саша…

XIX

«Не так уж редко Аркадия прерывала свой рассказ, чтобы поведать историю той или иной башни, указать на открывающийся сверху великолепный вид. Среди прочего, выяснилось, что наше с Реллой предположение о втором, верхнем, мосте оказалось верным. Как сказала наш юный гид, над главным мостом действительно нависал деревянный. Но он разрушился около тридцати лет назад. В очередной раз она вернулась к своему повествованию.

– Да, положение было отчаянное…

Но тут на стене появляется Дайна.

– Кадя, пожалуй, нашим гостям пора уходить. Темнеет.

Действительно, увлекшись прогулкой и рассказом, никто из нас троих не заметил, что солнце склонилось уже довольно низко. Мы стоим над главными воротами как раз на выступе, некогда бывшем началом верхнего моста. Дайна зовёт нас за собой в проём тяжеленной, обитой толстым железом двери. Мы вчетвером спускаемся к главным воротам.

– Кстати, Кадя, ты рассказала их высочествам о нашей «мостовой забаве»?

– Нет, Дайни, не успела.

Релла живо интересуется, о чём они говорят. Сёстры обещают показать.

– Представь, что к нам зашёл случайный путник. Ну или Бридта и Ирдвинг приволокли очередных разбойников, которых они оглушают, связывают и перевозят в мешках. К слову, – улыбается Дайна, – почти всегда «случайными путниками» оказываются грабители, расхитители заброшенных мест. Разумеется, они знают о своеобразной славе нашего замка, и поэтому часто удивляются, когда на главной площади видят перед собой маленькую Аркадию. С виду весьма безобидную.