Золотая нить богини

– Если это не дело государственной важности, я скормлю вас собакам, – пробурчала она в первые секунды, не узнавая того, кто перед ней стоит. Но когда неверный свет мерцающих в коридоре свечей осветил обрамленное темными волосами лицо короля, Вероника изменила тон.

– Бон? Что случилось? – спросила она с нотками страха в голосе. – Что-то с Теоной?

– Я пока сам не понимаю, – честно признался король.

– Заходи. – Вероника отступила в глубь комнаты, пропуская Бона.

Пружинящим, нервным шагом Бон вошел в покои Хрустальной Леди.

– Что ты знаешь про Великого Белого? – не стал он тянуть с вопросом.

– А он тут при чем? – растерялась Вероника.

– У тебя же с ним что-то было? Расскажи, расскажи мне все, что знаешь! – почти прокричал король. Видящая смотрела на него остекленевшими глазами, очевидно совершенно не понимая, что он хочет узнать и почему они вообще ведут этот странный разговор посреди ночи. – Он появился возле ее дома и забрал ее! Понимаешь, взял и забрал! Снова! И она пошла с ним!

– Кто? Валентин?

– Да, этот твой Валентин!

– Начнем с того, что он не мой! – возбужденно начала Видящая. – И ты можешь объяснить нормально? Куда он ее забрал и почему?

– Откуда мне знать?! – уже почти орал Бон.

Внутри него начал извергаться вулкан, заливающий обжигающей лавой мысли и чувства, трансформируя их, заменяя все хорошее на страхи, сомнения и боль.

Вероника подошла к королю и взяла за плечи.

– Мальчик, сядь, пожалуйста, и успокойся. Пока я не пойму, что случилось, я не смогу тебе помочь.

Она подтолкнула Бона к креслу и силой усадила туда короля.

– Выдохни, вдохни… Ты хочешь, чтобы я позвала остальных?

– Нет, пока не стоит, – чуть более спокойно сказал Бон.

– Тогда расскажи все по порядку, пожалуйста.

– Мы были в старом доме Теоны, когда вдруг появился он, – начал пересказывать Бон, опуская подробности, чтобы не тратить время зря, – сказал, что Теоне срочно нужно отправиться с ним в Дом, бормотал что-то там про Книгу Времени… и она согласилась. Вероника, с ним она была совсем другой, как будто ее подменили, я ее не узнавал…

– Другой? Почему?

– После возвращения она выглядела такой потерянной, такой отстраненной, но рядом с ним все улетучилось в один миг…

Вероника опустила глаза. Ей определенно было что сказать, но она колебалась, не желая ранить короля. Наконец она решилась:

– Возможно, я понимаю, что она чувствовала, я живу с этим уже много лет.

– О чем ты? – приподнялся с кресла Бон.

– Как бы ни был прекрасен наш мир, когда ты коснулся той его грани, где каждую минуту происходят чудеса и нет пределов красоте и глубине, ты всегда будешь хотеть вернуться туда.

– Ты тоже была в этом их Доме? – ошарашенно спросил Бон.

Вероника не ответила, ее глаза застилала пелена воспоминаний и сожалений. Она начала часто моргать, но стеклянные блики, заплясавшие в зеркалах ее души, сказали больше, чем ей бы хотелось.

– Если Валентин забрал ее, то точно не даст в обиду, за это ты можешь не переживать. Если Теона сказала, что вернется, а скорее всего, она так и сказала, это значит, совсем скоро мы узнаем, что случилось, – очень тихо, стараясь сохранить самообладание, сказала Видящая.

– И что мне прикажешь делать? Просто сидеть и ждать?

– Когда в деле замешаны боги, к сожалению, люди оказываются бессильны.

Вероника отвернулась к окну.

– Бон, – еще тише сказала она, – ты все еще любишь девушку, которая умерла там, на поляне. Есть только два пути – принять это и отпустить ее либо попытаться полюбить ту, которой она теперь стала.

Эти слова, пусть даже сказанные спокойно и тихо, пронзили Бона, словно сотня острых кинжалов. Ему было горько признавать, что Вероника права, но держать свои догадки и подозрения внутри больше было невозможно. Бон надеялся, что это всего лишь его иллюзорные страхи, рожденные тревогой за Теону, но если это понимали и видели все остальные…

Короля мелко трясло. Он нервно тер пальцами ладони и стучал кулаками по подлокотникам кресла, не зная, что сказать. Не выдержав, он встал и начал ходить по периметру круглого ковра. Вероника продолжала статуей стоять у окна.

Напряжение в комнате достигло пика, и вдруг размеренный стук в дверь заставил Бона подскочить от неожиданности. Вероника обреченно обернулась и пошла открывать.

– Видимо, у меня сегодня приемный день или, точнее, приемная ночь, – пробурчала она на ходу.

Хрустальная Леди отворила высокую тяжелую дверь. Чтобы не компрометировать ее, Бон отступил в тень. Тихий, ровный голос произнес:

– Доброй ночи, Видящая.

– Доброй ночи, Орсон, – мгновенно вернув себе хладнокровие, поприветствовала гостя Вероника.

– Я прошу вас с королем пойти со мной.

– Ты, вероятно, совсем одичал в своем Доме. У нас у всех здесь есть имена, – не сдвинулась с места и не изменила ледяного тона Вероника.

– Как пожелаешь, – так же невозмутимо ответил ночной гость. – Бониций и… ты, последуйте, пожалуйста, со мной. Теона полагает, что вы можете быть полезны.

– Что значит «полагает»? – не выдержав, спросил Бон, выходя на свет.

– Мир на грани катастрофы. Мы все пытаемся понять, что происходит. Насколько я знаю, она обещала королю вернуться, но пока у нее нет такой возможности. Поэтому она просит привезти вас в Дом. Однако если ты не хочешь, – обратился он к Веронике, – одной проблемой меньше.

Он сделал шаг назад, собираясь уйти, но Вероника резко протянула к нему руку.

– Стой! – крикнула она.

Великий Черный повиновался. В его серебряных доспехах отражались блики свечей, а длинные снежно-белые волосы, собранные в косу за спиной, были потрясающе схожи с волосами самой Вероники. Тон их разговора сразу показался Бону слишком напряженным, но сейчас он почти физически чувствовал реку ненависти, разделяющую их.

– Мы идем. Дай время собраться, – нехотя попросила Вероника.

– Я буду ждать у витражей, много о них наслышан, хочу взглянуть, – сказал Черный и исчез.

– Встречаемся через десять минут внизу. Он такой упертый, что и правда может уйти, а Теоне сказать, что это мы не захотели идти. – Строгость в ее голосе сменилась паникой. Она без лишних стеснений скинула халат, оставшись лишь в ночной сорочке, и убежала в гардеробную.

Бону не нужно было повторять дважды.

Существо, которое Вероника ненавидела больше всего на свете, стояло посередине темного зала, делая вид, что рассматривает витражи королевы Белании. Видящая спустилась вниз раньше короля, рассчитывая задержать Великого Черного, если Бон будет опаздывать. Меньше всего на свете ей хотелось снова видеть его, но еще сложнее было заставить себя с ним разговаривать. Вероника остановилась в нескольких шагах от бога, даже не повернувшего голову в ее сторону. Она начала поправлять подол и без того идеально сидящего платья, самого красивого, которое только смогла найти в неразберихе этой ночи. Снова очутиться в Доме-без-границ и не чувствовать себя королевой – этого она себе позволить не могла. Когда Валентин ее увидит, она должна быть еще прекраснее, чем в момент, когда он ее оставил. Пусть это будет началом его наказания.

Силуэт Орсона будил в ней немилосердные мысли о том, как она сворачивает ему голову с этими роскошными белыми волосами, которые когда-то были объектом ее жгучей зависти. Так долго она гасила в себе эти эмоции, стараясь принять, что произошло между ними, но та несправедливость, с которой Великий-гори-в-демоновом-пекле-Черный поступил с ней, в один момент вспыхнула ярким пламенем. К своему стыду, все, о чем она могла думать, это не о том, что происходит с Теоной, а о том, как бы причинить Орсону хоть каплю той же боли, что когда-то досталась ей.

– Еще раз доброй ночи, Вероника, – не меняя позы, сказал Орсон.

– Лучше бы ты исчез, – почти неслышно пробурчала она себе под нос, а вслух сказала: – И тебе.

За спиной Видящей послышались торопливые шаги, спасающие ее от продолжения диалога.

– Я готов! – прокричал на ходу Бон.

Он все еще был в пыльной дорожной одежде, поверх которой лишь добавилась перевязь с мечом.

Великий Черный наконец обернулся, за его спиной появился плащ, который заструился звездными переливами, вбирая в себя темноту окружающего сумрака.

– Подойдите ближе, – скомандовал он.

Когда они окружили его, Орсон, крепко взявшись за полу плаща, широко махнул рукой, оборачивая всех полупрозрачной мерцающей тканью. Вероника закрыла глаза, вспоминая потрясающее чувство, рождающееся при переходе, – будто тебя разделяют на мельчайшие крупинки, ты сливаешься с потоком вечности, а потом тебя собирают вновь уже в другом мире. В мире, который на протяжении многих лет снился ей каждую ночь.

Глава 5

6067 год эры Двух Великих

Вероника жадно вдохнула небесно-чистый воздух Дома-без-границ. Стены как будто узнали ее. Ей даже показалось, что коридор стал чуточку у́же, будто Дом на радостях пытался ее приобнять. Она прикрыла глаза, мысленно послав Дому приветствие, и в ответ почувствовала под ступнями легкий толчок. Сколько бы ни прошло лет, а это место все еще было самым удивительным из всех, где она побывала.

Орсон, не обратив внимания на ее сентиментальный порыв и не сказав ни слова, устремился в глубь Дома. Бон быстро шел рядом с богом, удивленно озираясь по сторонам. Вероника на ходу невольно вспоминала свое первое появление в Доме и тот шквал переполняющих душу эмоций, которые ее тогда захватили. Но король, даже оказавшись в столь необычном месте, не выглядел ни радостным, ни восхищенным – он был напряжен и осторожен, будто в каждую секунду ожидал нового подвоха.

Великий Черный резко свернул вправо, в тупик, где перед ними появилась и сама открылась дверь такого же глубокого синего цвета, каким были выкрашены стены. Не оборачиваясь, он зашел внутрь. Бон, пропустив Веронику, чуть замешкался, но, когда вдалеке увидел Теону, резко сорвался с места.

Девушка сидела на невысокой лестнице, точно вырезанной изо льда, тянувшейся вдоль стены. Рядом стоял пустой постамент – в ее руках была Книга Времени. Теона, уткнувшись носом в один из ее разворотов, даже не заметила гостей – она сосредоточенно водила пальцем по странице. Орсон загородил спиной Теону и жестом остановил Бона и Веронику, готовых уже бежать к ней навстречу.

– Не отвлекайте ее, Книга только недавно присмирела. Надо ловить момент.

Бон даже чуть припрыгнул на месте, не желая его слушать.

Огромный зал игровой множился коридорами отражений зеркал друг в друге. На полу сгрудились большие стеклянные шахматы, точная копия которых, но в десять раз меньше, стояла рядом с Теоной на ступенях. На круглом прозрачном столе около девушки зеркальными рубашками вверх лежала рассыпанная колода карт, а чуть в стороне виднелись льдинки-кубики. Этот зал подарил Веронике много теплых и радостных воспоминаний, но именно здесь когда-то для нее все и закончилось.

– Белочка, – спокойно обратился Черный к Теоне, выждав немного времени, – твои друзья здесь, как ты и просила.

Теона, не отрываясь от чтения, подняла указательный палец, показывая, что занята. Лишь спустя несколько минут она оторвалась от Книги и наконец посмотрела на прибывших.

– Я не понимаю, Орс, – обратилась она к Черному, почти никак не отреагировав на появление Бона и Вероники, – тут есть запись Двуликой Мэв о первых богах, есть летопись старого мира, но нет никакой подсказки о том, что может происходить сейчас.

– А что сейчас происходит? – не выдержав, спросил Бон, подходя ближе к ней.

– Это мы и пытаемся понять, – ответил за нее Черный.

Лицо Бона на секунду исказила злость.

– Я задал вопрос Теоне, и, надеюсь, мы можем говорить без посредников, – не думая о последствиях, зло сказал король. Не спрашивая разрешения, он сел рядом с девушкой и пристально посмотрел на нее. – С тобой все нормально?

– Конечно, – ответила она и как-то странно ему улыбнулась – «другой», гораздо более искренней улыбкой, чем те, что они видели в последнее время.

Вероника поймала себя на мысли, которая ей не понравилась: в окружении этих стен Теона смотрелась гораздо более органично, чем в Хрустальном замке. Она тоже приблизилась к подопечной и заглянула в Книгу.

В Замке Теней стеклянный колпак с Книги снимали лишь раз в году – в день посвящения Ткачих. Открыть Книгу позволялось только Сестрам Ночи, а уж прочитать не мог никто. Лишь в тот момент на поляне, когда им всем пришлось поставить подпись кровью, Вероника смогла увидеть, как выглядят страницы великой Книги, и дотронуться до них. А сейчас ее воспитанница беспечно переворачивала листы слегка желтоватой бумаги, исписанные словами на древнем языке, будто читала роман из библиотеки.

– Книга ведет себя странно, – пояснила Теона для них с Боном, – ее страницы как будто перелистывает ветер, от нее исходит какая-то непонятная мне энергия, что-то на языке хаоса и разрушения. Я не знаю, каким образом я связала себя с ней, но будущее меняется, время меняется, и я чувствую то, чего чувствовать не должна…

– И часы сошли с ума, – добавил Орсон.

– Да, и часы… – Теона показала рукой на два огромных циферблата, висящих в воздухе в глубине комнаты. – Те, что справа, показывают время в нашем мире, слева – время в Доме-без-границ. Раньше они шли по-разному, одна минута в Риате примерно равна пяти минутам тут. А теперь часы Дома начали идти быстрее. Я не понимаю… – снова повторила она.

Вероника внимательно посмотрела на часы: если раньше бег стрелок было практически невозможно заметить, сейчас же они и правда начали отбивать четкий и видимый взгляду ритм. Видящая еще раз огляделась, делая вид, что пытается понять, что происходит, но на самом деле она искала глазами того, чье отсутствие настораживало больше, чем новости, рассказанные Теоной.

– Попробуй использовать то, чему ты научилась. Поищи скрытое своей силой, – предложил Черный, продолжая игнорировать Веронику.

– Своей силой? – удивленно спросил Бон.

Теона немного пристыженно опустила глаза.

– Это совсем несложный навык, – зачем-то начала оправдываться она, – баловство скорее, и получается не всегда…

– Все у тебя получается, – снова занервничал Орсон, – если они тебя отвлекают, то я быстренько верну их назад, у нас нет времени на светские беседы.

– А если Книге не понравится мое вмешательство?

– Судя по всему, она и так не сильно довольна. Не думаю, что можно сделать хуже.

Теона недовольно скривила губы, затем занесла ладонь над открытой Книгой и закрыла глаза. Несколько минут ничего не происходило, а потом старинная бумага как магнитом притянулась к ее руке и снова вернулась в прежнее положение. Теона перевернула кисть ладонью вверх, и со страницы ей в руку потянулись буквы, превращаясь в жидкие чернила белого и черного цветов, а когда страница опустела, Книга шевельнулась снова, на этот раз выпуская из себя красные чернила, которые не были видны ранее. Теона принялась вращать вязкую жидкость на ладони, перемешивая цвета между собой. Она слегка шевелила пальцами, стараясь не потерять ни капли, а потом наклонила руку, чтобы вернуть чернила в Книгу.

На странице вновь появился старый текст, но поверх него выступили красные строки. Все четверо, едва не ударяясь макушками, наклонились, чтобы увидеть, что там написано.

– Это на языке первородных, – гордо заметил Бон, – но так мелко…

– «Закрывая замок и запечатывая его кровью двоих, из первых мы навсегда запираем темницу…» – начала читать Теона.

– Когда ты выучила их язык? – с удивлением поднял на нее глаза Бон.

Теона вздохнула и поджала губы.

– Белка, твой жених задает слишком много вопросов, – с уже нескрываемой злостью сказал Черный, – дай мне прочитать!

Он в сердцах схватил старый фолиант в серебряном переплете двумя руками, но Книга вспыхнула, откидывая Орсона на пол и возвращаясь на колени Теоны.

– Демоново пекло, – выругался он, – забыл…

– Книга не дается в руки никому, кроме меня, – пояснила она остальным, – не советую вам ее трогать.

Вероника мысленно добавила в список удивительных событий этой ночи отношения Теоны и древнейшего магического фолианта. Может, все-таки и стоило настоять на рассказе о том, что скрывала девочка? Однако видеть Орсона в глупом виде, отвергнутым Книгой, оказалось восхитительным удовольствием, поэтому Вероника решила закрыть на эту недомолвку глаза.

– «Закрывая замок и запечатывая его кровью двоих из первых, мы навсегда запираем темницу…» – повторила Теона и продолжила: – «За свои деяния Мортел, а также все его слуги навеки приговорены к заточению. Я, Двуликая Мэв, отрекаюсь от своего брата за то, что тот, ведомый гордынею и жаждой власти, разрушал города, настраивал людей друг против друга и действовал против воли других богов. Замо́к его темницы держит сила крови. Навеки и без права отмены». Тут две подписи – Мэв и Зрячего.

Теона закончила читать и посмотрела на Орсона:

– Ты что-то знаешь об этом?

– К сожалению, да, – задумчиво произнес он. – Мэв отдала свою жизнь, чтобы остановить его. Отец сказал, что наша мать героиня, которая пожертвовала собой ради блага всех живущих.

– Но в старых летописях писали, что сам Зрячий ее и убил, – удивленно возразила Вероника.

Великий Черный криво усмехнулся и, сложив руки на груди, надменно посмотрел на Видящую.

– Ты еще не поняла, что в книгах далеко не всегда написана правда? Но если учесть, что он разрешил ей умереть, то в какой-то степени получается, что да, убил.

Вероника, выросшая среди монахов, посвятивших свою жизнь изучению и переписыванию древних текстов, никогда не допускала подобной мысли. И сейчас она не могла и не хотела в это поверить.

– И где же тогда истина? – не сдавалась она. – Если даже летописи врут?

– Летописи – это всегда чей-то взгляд на происходящее… Если ты хочешь верить людям, которых никогда не видела и честность которых не доказана, – твое право, Льдинка, но я бы посоветовал верить только себе.

– Но тогда откуда нам знать, что все, что написано в этой Книге, правда? – задал законный вопрос Бон, поднимаясь со ступеней.

– Эта Книга – не пересказ, – заступилась за фолиант Теона, – с момента ее создания только кровь богов могла стать для нее чернилами, и только подписи свидетелей могли оставить эту запись, сделав ее истинной. Если чему-то и можно верить, то только Книге.

– Но боги и сами не без греха, – прокомментировал Бон.

– Поэтому Книга не даст внести в себя что-то не соответствующее действительности. Только что нам теперь делать со всем этим?

– Я снова попробую поговорить с отцом, – заключил Орсон, – если это связано с ним, значит, он обязан сказать нам больше.

– Но Зрячий же погиб, – недоуменно сказала Вероника.

– И именно я провел его после этого через Лунные Врата. Ты забыла, кто я такой? – снисходительно заметил Орсон.

– О таком сложно забыть, – съязвила Видящая, но Орсон сделал вид, что не заметил яда, пропитавшего ее слова.

– На этот раз он должен послушаться. Оставайтесь здесь, я вернусь до рассвета.

Великий Черный решительно зашагал в сторону пустой стены, на которой снова появилась и сама собой отворилась высокая узкая дверь. В проеме ярким белым переливом что-то мелькнуло. Вероника вытянула шею, чтобы рассмотреть вспышку получше, но как только Орсон переступил через порог, дверь закрылась за ним с громким хлопком.

Теона совсем запуталась. Энергия Книги Времени, которая до этого была ровной и дарила ей ощущение безопасности, сейчас выворачивала ее наизнанку и забирала последние силы. Голова болела почти до тошноты, мысли путались и разбегались. Она чувствовала, что должна поговорить с Боном, все ему объяснить, но просто не могла этого сделать. Сил не оставалось даже на слова. Ей нужен был перерыв.

Слегка трясущимися руками Теона сняла Книгу с колен, опустила ее на ледяную ступень рядом с собой и подняла глаза на Бона с Вероникой.

– Что же нам делать? – задала она вопрос, заранее зная, что ответа на него у них нет.

Вероника осмотрела Теону с ног до головы.

– Судя по твоему виду, для начала тебе нужно отдохнуть, – безапелляционно заявила она.

– Я согласен с Вероникой, – подтвердил Бон.

Бон говорил тихо, но настойчиво и выглядел растерянным. Теона снова почувствовала укол вины. Зачем она только попросила Орсона привести его? Чтобы он увидел ее в Доме и начал переживать еще больше? Нет, ей нужно было взять себя в руки, нужно было быть сильной ради него, ради них…

Теона решительно встала с лестницы, но тело ее не слушалось: неожиданно ноги подкосились, и если бы Бон ее не подхватил, то она бы рухнула на пол. Побледневший король испуганно спросил:

– О́ни! Скажи, как тебе помочь.

– Давайте уйдем отсюда, мне нужно отдохнуть от Книги… – полушепотом ответила девушка.

– Куда тебя отвести?

– В мою комнату, – ответила Ткачиха, но тут же поняла, что он не знает, как ее найти, и добавила: – Подойди к стене.

Бон легко поднял ее на руки и последовал указаниям.

– Дверь, пожалуйста, – попросила она у Дома. В стене появился портал, ведущий в коридор со множеством дверей. Бон обернулся и вопросительно взглянул на Веронику, но Видящая оставалась на месте.

– Я дождусь Орсона с новостями, возвращайтесь, когда Теона отдохнет, – сказала она, чуть замявшись. Теоне показалось, что наставница что-то недоговаривает, но Бон, не споря, шагнул в портал.

– Веди меня, – попросил он Теону.

– Я могу идти сама, – сказала она.

Бон нехотя поставил ее на пол, но на всякий случай все еще придерживал за талию. Теона оперлась на руку короля и медленно двинулась вперед по коридору.

– Как вы здесь вообще ориентируетесь? – бубнил Бон, когда они в третий раз повернули в лабиринте одинаковых синих стен.

Чем дальше они уходили, тем легче становилось Теоне: головная боль понемногу отступала и дыхание восстанавливалось.

– Когда Дом принимает тебя, он сам ведет туда, куда нужно, – пояснила Теона, беря Бона за руку. – Мне кажется, даже Великие не смогут начертить планировку Дома и не знают всех ходов и выходов из него.

– Все это так странно… – честно признался Бон.

Теона повернулась к нему и улыбнулась:

– Странно, но прекрасно!

Девушка рассчитывала, что Бон наконец разделит ее восторг, но на лице короля не отразилось и толики энтузиазма.

– Ты здесь другая… – сказал он.

Эта ее новая часть, новая для него сила, новые знания о мире как будто снова пытались отгородить их друг от друга. Но если раньше она строила преграды осознанно, чтобы не ранить его и не раниться самой, то теперь она не готова была рисковать и позволить даже малейшему недопониманию стать помехой на пути к их счастью… Конечно, если этого не захочет сам Бон.

– Мне остается только надеяться, что в этой другой Теоне ты все еще видишь меня прежнюю, – с надеждой сказала она.

Бон не ответил. Молчание всегда лучше, чем ложь. Ему нужно было время, и она готова была его дать.

– Мы пришли. – Теона резко остановилась у одной из десятков дверей, которая на вид ничем не отличалась от остальных. – Дом решил пустить нас в особенное место. Каждый раз, попадая сюда, я думала о тебе и мечтала тебе его показать.

Теона положила ладонь на медную ручку, собираясь открыть дверь, но Бон ее остановил.

– Но ты же хотела отдохнуть? Может, экскурсия подождет? Я уже успел увидеть достаточно необычного для одной ночи.

– Во-первых, это лучшее место для отдыха в обоих мирах, а во-вторых, такого ты точно еще нигде не видел, – улыбнулась ему девушка и толкнула дверь.

– Это комната, где закат встречается с рассветом, – сказала Теона, сияя.

Бон переступил порог распахнутой двери и инстинктивно напрягся, не обнаружив пола под ногами. Они стояли в центре бесконечного облачного полотна. Теона так смело прошла вперед, разрезая сапогами ластящиеся, словно котята, облачные кудри, что ему даже стало неловко за свой мимолетный страх.

Бон смотрел себе под ноги и не понимал, как это все может быть правдой. Под ступнями, которые утопали в бело-розовой воздушной пене, ощущалось что-то мягкое, но достаточно упругое, чтобы не падать и не спотыкаться.

Теона смотрела на Бона и радостно улыбалась. Он уже давно не видел ее такой счастливой и беззаботной. Может, воздух в комнате обладал какой-то особой силой, но король вдруг тоже почувствовал себя легко и свободно, как будто вся шелуха лишних мыслей отпала и осталась за порогом, – все вдруг показалось ему по плечу и по силам, а то, что ранее так сильно тревожило, обернулось мелким и незначительным.

– Здесь чудесно, правда? – спросила Теона, заранее зная ответ.

Она развела руки в стороны и начала кружиться. Звездный свет делал ее кожу мерцающей, а глаза сверкающими.