Золотая нить богини

– Ты говоришь так, будто вы теперь закадычные друзья…

– Я не… – Теона не успела закончить фразу, как Бон схватил ее за плечи и заслонил собой, отгораживая от окна. – Бон? Что происходит?

– Во дворе кто-то есть, – тихо ответил король, вглядываясь в темноту сада.

Теона с опаской выглянула из-за его плеча и увидела фигуру в длинном плаще посреди лужайки, окруженной кустами жасмина.

– Оставайся в доме, – тоном, не терпящим возражений, сказал Бон. Он вынул из ножен короткий клинок и кинулся к выходу.

Теона не успела даже пикнуть и понять, что произошло, как король уже показался за окном, что-то выкрикивая и направляя оружие на чужака. Чужак в свою очередь вел себя очень спокойно. Он медленно снял с головы капюшон и вытянул вперед пустые руки, показывая, что оружия у него нет. Его шоколадная кожа переливалась сотней мерцающих золотом веснушек, а черные волосы были заплетены в пухлые косы и заколоты на затылке. Едва взглянув на нежданного гостя, Теона выбежала на улицу и встала между Боном и чужаком.

– О́ни, я просил тебя остаться в доме! – возмутился Бон, хватая ее за руку и пытаясь снова спрятать за собой.

Теона повернулась к нему и мягко, но решительно сказала:

– Все хорошо, верь мне, пожалуйста!

– Когда ты говорила так в последний раз, это ничем хорошим не закончилось! – рассердился король.

– Белочка, что-то он у тебя какой-то нервный очень… или это новый? Тот же вроде был блондином? – спросил чужак, посмеиваясь.

– Отстань, Тин! – через плечо огрызнулась Теона.

– О́ни? Ты его знаешь? – С каждой секундой удивление Бона только росло.

Видя, что девушка не боится ночного гостя, Бон отпустил ее руку. Теона встала рядом с королем и бросила на непривычно высокого по людским меркам мужчину вопросительный взгляд. Чужак откинул полы плаща за спину и подбоченился. Под его плащом сияло рассветное солнце, как будто он спрятал там часть самого красивого утреннего неба.

Бон не мог оторвать глаз от представшего перед ними зрелища.

– Бон, знакомься, это Валентин, он же Великий Белый, – совершенно будничным голосом сказала Теона, смиряясь с безысходностью своего положения. – Валентин, знакомься, король Риата – Бониций Иолантий Освальд Третий.

Великий Белый скривился в ухмылке и картинно поклонился.

Глава 3

6066 год эры Двух Великих

– Здесь кто-то есть? – Теона успела осипнуть от крика, теряя надежду услышать ответ на свой вопрос. Она бесконечно бродила между исчезающими дверями по коридорам, которые больше походили на лабиринт. Темные стены устремлялись вверх настолько высоко, что потолок было невозможно рассмотреть.

Силы давно покинули ее, но после всего, что произошло, после всего, что она только что пережила и сделала, умереть, забившись в угол, было бы преступлением.

Она пыталась ставить отметки на стенах своей кровью, но, когда снова натыкалась на них, ощущение безысходности становилось еще более давящим. Рваное бархатное платье, пропитанное кровью, мешало идти и напоминало тяжелые оковы. Оно как будто было и последним отголоском того, от чего она смогла избавиться, и напоминанием, что свободной и счастливой жизни, за которую она боролась, ей уже не получить.

Сколько прошло времени? Час? День? Месяц? Может, это испытание перед тем, как войти в Лунные Врата, и их нужно вначале отыскать?

Усталые, почти негнущиеся ноги шаркали по полу, одной рукой она опиралась на стену, чтобы не упасть. Ей то и дело мерещились какие-то голоса, и она ускоряла шаг, ведомая ими, но голоса смолкали, и на смену им вновь приходила звенящая тишина, нарушаемая только звуком ее дыхания.

– Святые Великие, как долго это будет тянуться? – шептала она самой себе, чтобы не заснуть. Только мысли о Боне, ее семье и призрачной возможности встречи с ними не давали ей впасть в отчаяние.

Однако в какой-то момент Ткачиха оперлась спиной о стену, чтобы передохнуть, и сползла по ней на пол. Теону бил озноб, она свернулась калачиком, укрыв босые ноги жалкими ошметками когда-то пышной юбки, и обняла себя за плечи. Неужели так закончится ее история?

Первая горячая слеза скатилась по щеке и, пощекотав ухо, нашла себе место на полу, за ней последовала вторая и следом третья, а потом пролился настоящий водопад, который невозможно было остановить. Теплые потоки несли в себе всю горечь ее потерь и побед, оплакивали ее смерть от меча лжекороля и новый шанс на жизнь. Рассказывали историю девушки, которая думала, что потеряла семью еще в детстве, но вместо родителей, которым она не была нужна, нашла новую – настоящую, любящую и заботливую. Семью, которая рисковала жизнью, чтобы спасти ее.

Теона оплакивала их толком не начавшуюся историю любви с Боном, но в то же время она была благодарна богам за то, что в ее странной и путаной короткой жизни нашлось место столь яркому и взаимному чувству. Теону трясло. Силы по капле покидали ее через благословенные слезы, и вскоре стены вокруг начали таять и мир поплыл, растворяя в себе бывшую Ткачиху и ее прошлое.

Грохот, похожий на громовые раскаты, прозвучал совсем рядом, заставив Теону очнуться и вскрикнуть от неожиданности. Она подскочила с жесткой скамьи, на которой каким-то чудом оказалась, и сквозь заплаканные глаза попыталась понять, что происходит и куда она попала.

– Посмотрите, кто проснулся, – раздался раскатистый низкий голос откуда-то сверху.

Теона терла лицо, вглядываясь в потолок, устланный облаками, из-за которых доносился голос. Перед ее глазами показалась убегающая вверх лестница. Теона невольно сделала несколько шагов в сторону первой ступени.

– Стой где стоишь, – приказал второй голос, более высокий, но не менее громкий.

Теона послушно замерла на месте, стараясь унять учащенное сердцебиение.

– Кто вы? – робко спросила она в облачную пустоту, которой заканчивалась лестница.

– Угадай! – сказал с вызовом первый голос.

Двойник короля, культ, Зрячий, Сестры Ночи – казалось, что ее уже сложно было чем-то удивить, но мир за стенами ее дома раз за разом доказывал, что он гораздо загадочнее, чем ей представлялось.

– Великий Черный и Великий Белый? – наугад сказала девушка. Других вариантов на ум все равно не приходило.

На другом конце лестницы вновь воцарилась тишина, а потом послышались гулкие шаги. Кто-то спускался к ней навстречу. Теона отступала, пока не уперлась в скамью. Шаги становились все отчетливее и стремительнее, голоса спорили между собой.

– Я же говорил, что она догадается. С тебя желание, – издевательским тоном сказал первый.

– А я говорил, что надо просто зашвырнуть ее в Лунные Врата за все, что она сделала! – совершенно серьезно ответил второй.

Из тумана показались две пары сапог – одни кожаные, темные и гладкие, а вторые – светлые с серебряными щитками. Следом за сапогами выплыли оба бога целиком.

Обладатель темных сапог был запахнут в длинный плащ, из-под которого виднелись лишь лицо и руки. Теона никогда не видела прежде такого цвета кожи – она была похожа на горький шоколад со светящимися золотом веснушками, хаотично рассыпанными по ней, точно искры от костра. Его волосы были собраны в странные спутанные косички и убраны назад, а глаза сияли желто-оранжевым светом. Теона физически чувствовала прикосновение его взгляда, эти глаза-солнца буквально прожигали кожу насквозь. Сконфуженная, она перевела взгляд на второго мужчину. Его светлые волосы длинными прямыми прядями струились по блестящему нагруднику с эмблемой луны, а начищенные щитки прикрывали икры и руки. Он сощурился, перехватив взгляд Теоны, и, казалось, будто смотрел вглубь нее, в спрятанные от чужих глаз мысли и чувства. Так же пристально совсем недавно на нее смотрел Зрячий, принимая решение, стоит ли ей доверять. Встреть она богов в обычной жизни, никогда бы даже не предположила, что они не то что братья, но даже дальние родственники.

Теона уставилась в пол и присела в реверансе.

– Святые Великие, для меня честь стоять перед вами, – сказала она чуть дрожащим голосом, не поднимая головы.

– Я же тебе говорил, что эта малышка не так плоха, – сказал тот, который был завернут в плащ.

– Валентин! – Бог в серебряных доспехах всем своим видом выражал крайнее недовольство – не только Теоной, но и своим братом.

– Ну хорошо, – не выдержав его напора, ответил первый, – Теона Фольтридж, ты нарушила все, что только можно было нарушить, и за это приговариваешься… – Он внезапно замолчал, задумался и посмотрел на брата: – Орси, а мы решили, к чему ее приговорим?

Голубоглазый бог закатил глаза и воздел руки с притворным отчаянием.

– Да ты неисправим, Вал, – обратился он к брату, но тут же переключил внимание на Теону, шагнув к ней настолько близко, что едва не наступил на ее босые ступни. Он грубо схватил девушку за рваный лиф и, наклонившись, прошипел: – Ты разрушила то, что создали мы. Ты своими человеческими ручками переписала божественный закон, кто дал тебе на это право?! – Он приподнял ее над землей, Теона повисла в воздухе, едва касаясь кончиками пальцев пола. – Отвечай! – прогремел его голос, отразившийся эхом от невидимых стен.

Теона вздрогнула и, смотря на бога перепуганными глазами, полными слез, никак не могла найти в себе смелость, чтобы заговорить.

– Творить такое у нее были силы, а ответить за свой поступок смелости не хватает? – прокричал Орсон ей в лицо. – Кто ты такая, чтобы перечить решению богов? А я отвечу – никто! – Он с силой отшвырнул от себя девушку, и она приземлилась на стоявшую позади скамью. – Сотни лет все шло как мы задумали, и вот появилась ты, – продолжал бог свой громогласный монолог, чеканя шаги рядом со скамьей, на которой сидела перепуганная девушка, поджав от ужаса коленки к груди, – и что нам теперь с тобой делать? Наказать?! Убить?! Ты хоть знаешь, что я испытал, когда увидел отца на пороге Лунных Врат, глупая разрушительница заклятий?

– Орси, я прошу тебя, успокойся, ты ее совсем запугал, – подскочил к брату второй бог. – Если тебе станет легче, можешь, конечно, продолжать орать на бедную девчонку, но у меня есть предположение, что это уже ничего не изменит…

Он посмотрел на Теону с извиняющимся видом и незаметно для Орсона слегка подмигнул ей.

Теона сильнее подобралась на жесткой скамье. Этот несусветный бред совершенно точно не мог быть реальным. Два властителя их мира стояли перед ней и ругались из-за того, какой участи достойна та, что сумела отменить их заклинание. А виновница склоки тем временем сидела босая, в разорванном платье, покрытом запекшейся кровью, и ждала вердикта. Эта сцена стоила того, чтобы оказаться на одном из витражей королевы Белании.

Великий Белый и Великий Черный отошли в сторону и начали переговариваться между собой. Теоне нужно было сделать или сказать хоть что-то. Она принялась судорожно перебирать варианты, но все было не то. И даже когда боги вернулись, в ее голове все еще было предательски пусто.

Обладатель золотистых веснушек и темной кожи выступил первым:

– Для начала позволь представиться, Валентин, Великий Белый, владыка светового дня и повелитель благословений.

Его брат вновь надменно закатил глаза.

– А это Орсон, – продолжил Великий Белый, указывая на брата. – Как легко можно догадаться, Орсон у нас Великий Черный – бессменный хранитель Лунных Врат и хозяин ночи.

– Те… Теона, – тихо ответила девушка, не моргая смотря на богов, стоящих перед ней.

– Это мы знаем, – сказал Великий Белый и жестом показал, что хотел бы присесть рядом с ней.

Теона подвинулась, уступая место. Под весом его божественного тела ножки скамьи чуть слышно скрипнули.

– А скажи-ка мне, Теона, о чем ты думала, когда отменяла заклятие, которое мы наложили на сестричек? Может быть, у тебя были какие-то мотивы… – начал подсказывать ей Валентин, крутя ладонью перед собой.

– Да ни о чем эта тупица не думала! – закричал Великий Черный, оставшись на своем месте. – На минуту получила силу и решила увековечить свое имя, – с ненавистью добавил он.

Возмущение от сказанных им слов перевесило страх, и Теона наконец нашла что сказать. Она посмотрела на Великого Белого с благодарностью, что тот не стал запугивать ее и орать, как его брат, и обратилась к тому, кто считал ее безответственной самозванкой.

– Вы можете обвинить меня в том, что я отменила наказание, которое вы придумали для рода Тасмин. Вы можете обвинить меня в том, что я не уберегла кровь Зрячего. Вы можете обвинить меня в том, что я распустила Орден, который работал сотни лет, но говорить, что это было сделано ради того, чтобы потешить свое тщеславие, я не позволю.

Великий Черный с интересом воззрился на нее.

– Я, – продолжила она, – была одной из тех, кто попал под действие вашего заклятия, и если Сестры Ночи и правда были ужасны, то такие, как я, в ком осталось лишь полкапли крови Тасмин, были ни в чем не виноваты. Но мы сидели за станками, стирая в кровь руки, нам неведомы были семейные радости и счастье любви, мы расплачивались за то, чего не совершали. Если хотите наказать меня, потому что я освободила тех, кто страдал незаслуженно, то наказывайте, но ждать от меня раскаяния не стоит. Если за мое преступление мне грозит смерть, то я безропотно пройду через Лунные Врата и уйду к покинувшим мир. Но не ждите, что я извинюсь.

Теона вдруг почувствовала какую-то необъяснимую силу, которая никак не могла ей принадлежать, но сейчас эта сила бежала по ее венам и делала кровь горячей, точно лава.

Великий Черный смотрел на нее, не отводя холодных голубых глаз.

– Так, друзья мои, – вдруг громко хлопнул в ладоши Великий Белый, заставляя Теону и Черного обратить на себя внимание, – я предлагаю всем успокоиться и поговорить без криков. Истерики еще не решили ни одного спора. А то, чего доброго, скоро между вами полетят искры, спалим Дом-без-границ к пекловой бабушке.

– Дом-без-границ? – спросила Теона, искренне не понимая, о чем он говорит.

– То место, где ты сейчас находишься, – пояснил Великий Белый, – наш с Орсом дом – на границе зари и сумрака, укрываемый туманом и звездами, спрятанный четырьмя ветрами и не подчиняющийся почти никому. Дом-без-границ, – почти пропел он.

Теона оглянулась по сторонам. С момента ее пробуждения все происходило так быстро, что не находилось и лишней секунды, чтобы как следует рассмотреть место, в котором она оказалась.

Синий пол, разрисованный огромными созвездиями, убегал в темноту. Кроме лестницы и скамьи здесь не было никакой мебели.

– Это не самая уютная комната, – проследив за ее взглядом, сказал Белый, – но нам нужно было тебя проверить. Да и гостей тут не бывает, так что не обессудь – мы не привыкли к посетителям. – Он задумался. – Но если подумать, то, кроме твоих покойников, тут никого и не было, правда, Орс? – засмеялся он своей же шутке.

Великий Черный снова посмотрел на брата как на умалишенного:

– Мы пока не станем тебя убивать, но ты точно будешь наказана, и не надейся вернуться в Риат. Вал, выдели ей каморку с наружным замком, чтобы не смела путаться под ногами, пока мы думаем, что с ней делать. – Он небрежно махнул в сторону Теоны и отвернулся.

– Как скажешь, брат, – смиренно, но с широкой улыбкой сказал Великий Белый. – Пойдем, Теона.

Он остановился и осмотрел ее с ног до головы.

– Придется что-нибудь придумать с ванной и новой одеждой – вид у тебя, мягко скажем, как у мокрой белки, – пробормотал он.

– Не смей ее баловать, – буркнул им в спины, Великий Черный. Теона плелась вслед за Валентином, готовая на все, лишь бы ее оставили в покое.

– Ну что ты, брат, я выдам ей мешок вместо платья и закрою в чулане, можешь не сомневаться! – крикнул через плечо, даже не обернувшись, Великий Белый.

– Посиди тут и хорошенько подумай о своем поведении! – громко и строго сказал Валентин, стоя на пороге огромной комнаты, в которую привел Теону. Он хитро улыбнулся и прищурил правый глаз, а потом добавил шепотом: – Орс вредный, но отходчивый. Дай ему время. Я приду за тобой перед ужином, а сейчас не пугайся, пожалуйста. – С этими словами он со всей силы хлопнул дверью так, что стеклянные бутыльки, стоявшие возле ванны, затряслись и попадали набок. – Какая негодяйка! – послышалось за дверью очередное фальшивое проклятие, а потом Белый вновь заглянул в комнату и добавил, прищуривая глаз: – Запирать я тебя не буду, но не сбегай, ладно?

– Куда же я сбегу? – растерявшись, ответила Теона.

– Ну, знаешь… ключей от жизни нет, но и замки никто не вешал, так что все может быть.

Он снова загадочно улыбнулся ей и исчез.

Теона наконец-то осталась одна. Как в тумане, она села на краешек кровати с высоким белым балдахином и закрыла лицо руками. Что она могла предпринять, сидя взаперти странного дома? Что решат боги и увидит ли она свою семью и Бона снова? Ей хотелось плакать. Что еще оставалось делать в такой ситуации? Но та странная сила внутри, которую она почувствовала, стоя перед Великими, не давала расклеиться, убеждая, что все будет хорошо, что она со всем справится и сможет решить эту новую, подкинутую судьбой головоломку.

– Ну ладно, – сказала Теона себе и своим новым ощущениям, – делаем то, что можем, там, где оказались.

Она огляделась по сторонам. В ее распоряжении была целая ванна горячей воды, которая появилась из ниоткуда – очевидно, за это ей надо было благодарить Валентина. На стуле рядом с ванной лежало чистое платье. Но главное, ей великодушно дали возможность побыть одной и перестали кричать и требовать от нее ответов. Теона взяла ножницы со столика и начала разрезать на себе рваные лохмотья наряда Ткачихи. Лоскуты синего бархата падали на пол как последние символы оставленного позади пути.

В стене напротив кровати Теона увидела камин, в котором пылал странный белый огонь. Ей на миг показалось, что в нем искрятся и сгорают звезды, но она отмахнулась от этих мыслей – от камина шло приятное тепло, а она так измучилась, что сейчас ей были безразличны чудеса Дома-без-границ, хотелось лишь согреться и смыть с себя остатки страшной ночи.

Девушка собрала в охапку разрезанное на части платье и поднесла к камину. Глубоко вздохнув, она решилась и закинула расшитый серебром бархат в топку. Ткань засверкала и начала таять у нее на глазах. Теона постояла рядом, смотря, как ее прошлое превращается в пепел, прошла к ванне и с удовольствием погрузилась в обжигающе-горячую воду.

Глава 4

6067 год эры Двух Великих

– О́ни, я ничего не понимаю, – честно признался Бон, все еще не сводя глаз с Великого Белого, стоящего напротив.

– А я предупреждал, что надо ему все рассказать, – ехидно заметил Валентин.

– А я предупреждала, что это мои дела, – вновь огрызнулась на Белого Теона и повернулась к Бону: – Я не успела тебе все объяснить. Давайте зайдем в дом и поговорим?

– Белочка, у нас тут нарисовались проблемы. Расклад такой: мы сейчас быстренько идем домой, а когда вернешься, все-все расскажешь своему другу королю.

– Ее дом здесь! – не дожидаясь ответа Теоны, закричал Бон, снова хватая девушку за руку. – И она никуда не пойдет!

– Ну, скажем так, это не тебе решать, малыш, – спокойно ответил Белый.

– И уж точно не тебе! – еще больше разгорячился Бон.

– А ну прекратите оба! – не выдержала Теона, рассерженно топая ногой. – Ведете себя как дети, которые не могут поделить игрушку! Бон, если Он здесь, то значит, дело важное, – обратилась она к королю, не снижая напряжения в голосе. – Тин, веди себя, пожалуйста, нормально, зачем ты его провоцируешь?!

Пристыженный Белый выставил вперед ладони, показывая, что сдается. Бон чуть потупил взгляд, но извиняться не стал.

– Дорогая Теона, я прибыл с официальным визитом, как представитель… – начал уже в другом тоне Белый и запнулся. – Представитель… себя же. Чтобы просить твоей помощи с одним важным делом. В мире, похоже, намечается какой-то кавардак. Книга Времени, которая, как мы знаем и одновременно не знаем почему, слушается только тебя, а сейчас и вовсе слушаться перестала… Фонтан ведет себя как попало, а Орсон уверен, что часы начали идти быстрее, но это, впрочем, может оказаться просто его паранойей. Поэтому, о моя любительница отменять чужие заклинания, оба Великих, одним из которых, как мы помним, являюсь я, нижайше просят тебя вернуться домой, угомонить Книгу и обуздать странный ветер, который теперь рвется из нее и разносит нам игровую, – закончил он с серьезной миной, но потом не выдержал и добавил, вновь выдав фирменную ухмылку: – Так лучше?

Теона закатила глаза. Валентин, в отличие от брата, вообще не умел быть строгим. Одной из самых больших загадок для нее оставалось, как такой лоботряс умудрился очаровать саму Хрустальную Леди.

– Да, Тин, так намного лучше, спасибо, – отвесила ему Теона шуточный поклон. – Так что случилось?

– Если бы я знал, то не стоял бы тут, пугая твоего жениха… Я думаю, все это как-то связано с папулей Зрячим, но доказательств нет.

– Так пусть Орсон сходит к нему, – парировала Теона.

– Он ходил, я ходил, потом снова ходил он, а потом мы оба… Но ты же знаешь старину Зрячего… Лежит на коленочках у своей Тасмин и смотрит вдаль немигающими глазами. – Белый дернул плечами и слегка тряхнул головой. – Аж жуть берет.

Теона повернулась к Бону:

– Я ненадолго, ты даже не заметишь моего отсутствия, обещаю.

– Я больше не расстанусь с тобой, тем более не отпущу тебя одну с этим… – Бон косо посмотрел на Валентина. Учтивые речи бога явно не произвели на короля впечатления. – Мы идем вместе.

– Если бы ты не был ее выбором, то я бы, конечно, за «этого» тебя наказал, но Белка, очевидно, к тебе привязана, поэтому у тебя временный иммунитет, – серьезно сказал Валентин, – но пойти с нами ты все равно не сможешь – в Дом можно попасть только с разрешения обоих Великих. А Черный как раз сейчас проводит новенькие души через Лунные Врата, один же я тебя пропустить не смогу.

– Значит, дождемся рассвета! – не сдавался Бон.

– Бон, пожалуйста, а если что-то грозит Риату и всем вам?! Я клянусь, что буду осторожна!

– А если что-то грозит тебе?

– Ну, во-первых, у нее есть мы, – ответил за девушку Белый, – а во-вторых, как-никак мы боги, понимаешь, Бониций?

– Бон, я вернусь и все расскажу, обещаю.

Теоне стыдно было признаться, но ею уже вновь овладевало то чувство неподдельного интереса к полной чудес и древней магии жизни, к которому она привыкла в Доме и которое потеряла, вернувшись в Риат. Она любила страну, в которой родилась, но так же сильно, а может, даже чуть больше она успела полюбить то место, куда попала случайно, по воле судьбы.

Теона подошла к Бону и нежно его поцеловала, вкладывая в поцелуй всю свою искренность и любовь. Как бы ее ни манила возможность остаться частью Дома-без-границ навсегда, но быть с королем она хотела несоизмеримо больше.

Бон притянул ее к себе, крепко сжимая в объятиях, и прошептал на ухо:

– Если кто-то из них хоть пальцем тебя тронет, я не оставлю от этого звездного дома и кирпича.

– Ты можешь не бояться, Тин не соврал, Дом-без-границ и правда безопасен. Я обещаю, что скоро вернусь.

Теона высвободилась из объятий Бона и повернулась к Белому:

– Надеюсь, это не твой очередной дурацкий розыгрыш, Тин…

– Если это будет он, то нам всем сказочно повезет, Белочка.

Она встала рядом с Валентином, бог резко дернул полу плаща, накрывая их обоих. Сквозь туман Теона в последний раз посмотрела в глаза Бону, одиноко стоявшему в растерянности на поляне перед ее домом.

Бон оставил Рысь на привязи у дома со стеклянной стеной и гнал Стоика в замок галопом. Ночь опустилась на его страну и, казалось, заполонила его разум. Как он мог ее отпустить? Что она еще скрывала? Почему один из тех богов, кому все привыкли поклоняться, вел себя так расслабленно и фамильярно? Но еще удивительнее, почему так же себя вела с ним Теона… Дерзко, смело, будто говорила со старым другом детства, с которым лазила через заборы и дразнила гусей. Вот только у нее не было озорного детства и не было таких приятелей. Когда она говорила о Доме-без-границ, ее глаза вспыхивали радостью. Бон сжал поводья еще крепче, пытаясь не дать разгореться ревности.

Чтобы не привлекать внимания, король направил Стоика по дальним улицам и пробрался в замок через ворота для слуг. Не помня себя, он бежал по коридорам и лишь остановившись у нужной двери, на секунду задумался, что в столь поздний час очень рискованно тревожить Видящую. Но никакие рамки приличия не могли усмирить его тревогу и желание разобраться в этой истории.

Король громко и нервно постучал. За дверью послышались шорохи и, как показалось Бону, проклятия. Вероника открыла дверь, собирая длинные белые волосы в свободную косу, перекинутую через плечо на грудь.