Папина дочка

Я собираюсь немедленно произвести обещание в действие и уйти: при всей моей необъяснимой тяге к Александру, на ужин меня пригласил Марк, и оставаться за столом в то время как он лежит в номере было бы крайне бестактно. Однако стоит мне развернуться, как Александр меня окликает.

– Каролина, подожди.

Под кожей проносится ток. Отчего-то так всегда происходит, стоит ему назвать моё имя.

Закусив губу, я оборачиваюсь и вижу, что Александр поднялся из-за стола.

– Уходить совсем не обязательно, – уголки его губ трогает вежливая улыбка. – Ты потратила время на сборы, и мне будет приятно, если ты со мной поужинаешь.

Не справившись со вспышкой радости, я начинаю широко улыбаться в ответ. Если Александру приятна моя компания, то я, конечно же, останусь.

9

Официант предлагает вина – и я сегодня решаю не отказываться. В отличие от папы, я мало понимаю в этом напитке, но сейчас его терпкий вкус кажется донельзя подходящим атмосфере вечера, так же как и расслабленный перебор гитарных струн вкупе с размеренным перестукиванием маракасов. Всё это понемногу снижает волнение перед тем, что я и Александр по воле случайности ужинаем вдвоём.

– Увлекаешься модой? – его миндалевидные глаза смотрят в мои, лучась вниманием и неподдельным интересом. – Заметил книгу об истории костюма на пляже.

– Да, я люблю всё, что связано с одеждой и стилем. По этой же причине в путешествия беру с собой минимум два чемодана… – я шутливо гримасничаю, – и поступила на факультет искусства и моды.

Александр тянется к стакану с минеральной водой.

– Даже так?

– Ну, если быть совсем точной, я разрывалась между двумя специальностями, но так и не смогла выбрать, поэтому учусь сразу на двух направлениях: дизайн одежды и маркетинг в индустрии моды.

– Достойно похвалы. Успеваешь?

– Мне интересно и там, и там, поэтому успевать приходится. Правда, из-за учёбы я немного запустила блог, – опустив взгляд, я досадливо тычу вилкой в запечённый перец, – но что поделать? Приходится чем-то жертвовать.

– А чему посвящён твой блог?

Приходится выдержать паузу, чтобы не начать тараторить как заведённая: Александру мне хочется без утайки рассказывать обо всём, но я не уверена, что ему будет интересно, а злоупотреблять его вежливостью не хочется.

– Да всё тому же, – скромно изрекаю я. – Моде и стилю. Я создаю капсульные образы, записываю видео с их демонстрацией и выкладываю в своих соцсетях.

– У тебя отличный вкус, – его взгляд касается моего запястья с браслетом-клевером и мимоходом задевает локоны на плече. – Наверняка у твоего блога много поклонников.

Зардевшись от нежданной похвалы, я ёрзаю на стуле: приятно, что Александр всё замечает и, что немаловажно, считает нужным сказать это вслух.

– Могу показать вам его, если хотите… – моя рука машинально ложится на телефон. – И спасибо вам за комплимент. Он вдвойне приятен от человека, который одевается настолько безукоризненно.

Губы Александра трогает лёгкая улыбка.

– Безукоризненно?

– Да, – с жаром подтверждаю я. – Я считаю, что у вас есть природное чувство стиля. По-другому невозможно объяснить, почему все ваши вещи сидят так, словно были сшиты на заказ. И дело тут не только в спортивной форме – я много раз была свидетелем, когда и её могла перечеркнуть безвкусная одежда…

Поймав его внимательный взгляд, я густо краснею.

– Извините, я всегда говорю много, когда речь заходит о моде.

– Я просто не ожидал услышать столько приятных вещей в свой адрес. Спасибо, Каролина. Покажешь свой блог?

Радостно заулыбавшись, я снимаю блокировку и, открыв нужное приложение, разворачиваю телефон к Александру.

– Последний пост был неделю назад, видите? Говорю же, я его запустила.

Александр подаётся вперёд и скользит взглядом по экрану.

– Двести пятьдесят тысяч подписчиков? – тёмные брови приподнимаются в удивлении. – Так я, получается, ужинаю со знаменитостью.

Я смущённо смеюсь.

– Да какая я знаменитость? Просто у людей часто не хватает времени и желания комплектовать свой гардероб, и они заимствуют мои идеи.

– Если заимствует такое количество – значит, ты делаешь это на высоком уровне.

Его похвала творит чудеса: настроение стремительно приближается к эйфории, в теле царит невероятная лёгкость; не улыбаться не получается даже на мгновение – давно у меня не было столь замечательной беседы.

– Спасибо, мне правда очень приятно, – говорю я от сердца. – В последний раз я чувствовала себя так, когда один очень известный паблик о моде сделал репост моего поста с осенней капсулой. Вам это покажется смешным, но для меня это было большим событием.

– Почему мне должно казаться это смешным? – лицо Александра становится серьёзным. – Я напротив восхищён тем, что девушка твоего возраста сумела настолько реализоваться в том, чем любит заниматься. Не все мои ровесники могут таким похвастаться.

Несмотря на очередную лестную похвалу, меня неожиданно царапает замечание о возрасте: будто Александр считает, что я слишком юная.

– А что не так с моим возрастом? Мне уже двадцать.

– С твоим возрастом всё прекрасно, – отвечает он без улыбки. – Просто мне почти сорок. Поэтому я так выразился.

– Изучая статистику своего блога, я выяснила, что средняя аудитория моих подписчиков – двадцать восемь – тридцать пять лет. Думаю, что главное, что объединяет людей, – это схожесть интересов, а не принадлежность к одной возрастной группе.

Не ответив, Александр подносит к рту бокал с вином, и я решаю последовать его примеру.

Не знаю, почему я так рьяно кинулась убеждать его в том, что двадцать лет – это совсем не мало. Наверное, потому что не хочу, чтобы он продолжал относиться ко мне как к маленькой девочке, которая когда-то сидела у него на коленях.

– Расскажите что-нибудь о себе, – прошу я, чтобы разбавить повисшую паузу. – Как вы пришли к тому, чем занимаетесь?

– Я начал со строительства загородных домов, затем понял, что многочисленные типовые проекты мне не так интересны, и решил масштабироваться во что-то более эксклюзивное. Мне всегда нравилось создавать большее из малого. Сейчас моя команда заканчивает строительство ресторана в Испании и торгового центра в Черногории.

– Часто летаете в Европу?

Александр кивает.

– Приходится. Последний месяц провёл на Кипре по поводу строительства сети отелей.

– И всё-таки наши с вами занятия в чём-то схожи, – удовлетворённо замечаю я. – Я тоже создаю большее из меньшего и всегда стремлюсь к эксклюзивности. Предлагаю за это выпить.

Я поднимаю бокал, Александр делает то же. Звук столкнувшегося стекла раздаётся одновременно с тем, как наши взгляды встречаются.

Сердце моментально подскакивает к горлу, кожа густо покрывается мурашками: у меня больше нет ощущения, что я сижу с другом папы, на ужине с которым нас свела нелепая случайность – сгустившиеся тени в его глазах не позволяют так чувствовать.

И словно в подтверждение этих мыслей, у нашего стола возникает женщина с корзиной, наполненной туберозами, и, выжидающе глядя на Александра, на корявом английском предлагает купить цветы для своей девушки.

– Ох, нет-нет-нет! – не уверенная, что женщина поймёт, я активно машу руками. – Sorry! But we are not couple! (Простите, но мы не пара – прим. автора.)

Сверкая желтоватыми зубами, женщина непонимающе крутит головой по сторонам.

– Каролина, всё в порядке, – успокаивающе подняв руку, Александр извлекает из бумажника несколько купюр и протягивает их женщине.

Та, довольно закивав, достаёт из корзины большую охапку цветов и протягивает мне.

– Спасибо… – зачарованно выговариваю я, пропуская белоснежные лепестки между пальцев. Не сдержавшись, утыкаюсь в них носом и с наслаждением втягиваю кремово-сливочный аромат.

– Вы были совсем не обязаны, но мне всё равно безумно приятно, – мой голос немного скачет от восторга и поднявшегося трепета. – Знаете, что самое интересное? Когда я зашла в ресторан, то подумала, что цветок туберозы в волосах отлично бы вписался в атмосферу вечера. Проходит полчаса – и вы дарите мне целую охапку. У меня всегда так: когда я чего-то по-настоящему хочу – оно сбывается.

– С такой особенностью тебе стоит быть избирательной в своих желаниях, – медленно произносит Александр, не сводя с меня задумчивого взгляда. – Порой последствия не соответствуют тому, что мы себе представляем.

10

– Нет, я никогда не думал о том, чтобы переехать окончательно. Мне нравится путешествовать, но страна, где я родился, очень близка мне по духу. Южные страны слишком расслаблены, запад – слишком рационален, север… – Александр кивает официанту, опустившему перед ним тарелку. – Слишком северный.

– Со мной то же самое. – От того, как точно он облек в слова мои собственные мысли, я начинаю радостно улыбаться. – Я, например, обожаю Испанию и особенно – север Италии, но спустя время всё равно тянет домой. Путешествия нужны для вдохновения. Например, сегодняшний ужин в этом прекрасном месте подал мне идею нового образа.

– Значит, твоих подписчиков ждёт новый пост? – Не донеся бокал до рта, Александр смотрит выжидающе.

Отрицательный или положительный, мой ответ не имеет большой значимости, но мне всё равно приятно, что он с таким уважением демонстрирует свой интерес.

– Не раньше чем через неделю. Для этого нужно докупить кое-что, а я пообещала себе не ходить по магазинам ближайшие дней десять.

Оглядевшись в поисках туалетных комнат, я поднимаюсь.

– Прошу прощения. Отлучусь ненадолго.

Лавируя между столами, я отчётливо чувствую на себе внимание Александра, совсем как во время инцидента с развязавшимся верхом купальника. В груди стучит взволнованно и радостно. Зря я боялась, что у нас не найдётся тем для беседы – как бы не так. Одна фраза с лёгкостью цепляется за другую, скатываясь в уютный и нескончаемый клубок разговора. До Александра так непринуждённо и доверительно говорить у меня получалось лишь с Леоном, притом что старший брат всегда казался мне на голову умнее всех, кого я знаю.

Заперевшись в туалетной комнате, я придирчиво оцениваю своё отражение: волосы, тон кожи и то, как он гармонирует с цветом платья. Оставшись довольной, доделываю намеченные дела и, больше не тратя время на дальнейшее любование, возвращаюсь в зал.

– Quelle beauté ce soir, mademoiselle (как же красиво сегодня вечером, мадемуазель – перевод автора), – доносится из глубины зала басовитый мужской голос с характерным ударением на последний слог.

Мои познания во французском очень и очень посредственны, поэтому я лишь с улыбкой пожимаю плечами – самый безопасный жест, когда не понимаешь, о чём идёт речь.

– Стоило только уйти, как сразу принесли десерт, – весело говорю я, по привычке слегка розовея от прикованного ко мне взгляда. – Я его очень ждала!

– Судя по количеству голов, повернувшихся в нашу сторону с твоим возвращением, его ждали многие, – иронично замечает Александр.

Я растерянно моргаю. Он имеет в виду реплику того француза? Я полагала, он поинтересовался, свободен ли туалет.

Решив не уточнять, я запускаю ложку в молочный пирог – так он называется в меню, – и отправляю кусочек в рот. Сливочно-ягодный вкус растекается по нёбу, заставляя жмуриться в наслаждении. Ну почему яркость вкуса всегда прямо пропорциональна калориям?

– Ты так аппетитно ешь, что я начинаю жалеть, что заказал сорбет, – улыбается Александр поверх чашки с кофе.

– Пирог восхитительный, – заверяю я. – Хотите, я с вами поделюсь?

Тёмный взгляд падает на мою тарелку и, поднявшись поверх декольте платья, возвращается к глазам.

– Заманчиво, но я сдержусь.

Мне в очередной раз чудится скрытый подтекст в словах Александра, отчего ладонь сама тянется к бокалу. Возможно, я слишком много себе воображаю, и он всего лишь не хочет навредить своей безупречной спортивной форме.

Музыка меж тем становится всё громче и динамичнее, задавая новое настроение вечеру, из уютно-расслабленного делая его озорным и бодрым.

Я делаю крошечный глоток вина, отмечая, что бёдра вовсю раскачиваются в такт звучащей мелодии.

– Нравится Карлос Ривера? – спрашивает Александр, заметивший моё оживление.

– Понятия не имею, кто это такой, – без сожаления отвечаю я, постукивая пятками по полу.

Посетители начинают вставать из-за столов, чтобы дать выход потребности двигаться.

Закусив губу, я мечу вопросительный взгляд в Александра.

– Не против, если я немного потанцую?

Медленно покачав головой, он откидывается на стуле. Взгляд прикован ко мне, на губах застыла лёгкая полуулыбка. Он словно даёт понять, что готов наблюдать.

* * *

И мы снова продолжим)

11

Музыка – яркая, сочная, затягивает меня к танцующей толпе. Чужие хлопки и смех вливаются в звучащую мелодию, за секунды заражая меня безбашенным весельем.

Со мной всегда так: если мне нравится песня – я не могу удержаться от танца. Тем более, что сегодня сошлось всё: прекрасный вечер, живая и тёплая атмосфера и компания самого невероятного из людей, которых мне приходилось встречать.

Задорно переступая в такт звучащей композиции, я ощущаю себя жгучей мексиканкой. Эх, всё же нужно было посадить в волосы цветок.

Поймав взгляд Александра на своих ногах, я широко улыбаюсь и делаю манящий жест рукой. То, на что не решилась бы Каролина, у знойной латиноамериканки выходит непринуждённо и легко.

Александр медленно качает головой, но взгляда не отводит. Щёки и кончики пальцев горячо покалывает. У меня давно нет ощущения, что этот ужин – встреча случайных знакомых.

– Bailas de maravilla, hermosa (отлично танцуешь, красавица – перевод автора).

Не переставая улыбаться, я оборачиваюсь на голос. Темноволосый парень в синей рубашке, не переставая энергично двигаться, делает приглашающий взмах пальцами: мол, смелее, присоединяйся.

Я мотаю головой и зачем-то киваю в сторону Александра. Сверкнув зубами, парень понимающе склоняет голову и, исполнив ещё несколько эффектных па, исчезает в пёстрой толпе нарядов.

Композиция сменяется новой, не менее весёлой, но я всё же заставляю себя вернуться за стол: будет невежливо оставлять Александра сидеть в одиночестве.

– Простите, что оставила вас скучать, – откинув назад разметавшиеся локоны, я притягиваю к себе стакан с водой. Щёки горят, пульс азартно стучит, требуя охлаждения.

– Не скучал ни секунды, – мерцающий взгляд Александра касается моей кисти – по совпадению той самой, которой я его манила.

Рассмеявшись, я делаю несколько жадных глотков и замечаю, что на столе лежит папка со счётом, из которой выпирают чаевые. Как ни прискорбно признавать, но вечер подошёл к концу.

Глубокое вечернее небо покрыто мелкой россыпью звёзд, порывы ветра доносит свежесть воды и звуки ударяющихся волн. Под подошвами с хрустом переминается гравий, смешиваясь с напевами цикад и гулом бесперебойно работающих кондиционеров.

– Спасибо большое за вечер, – я оборачиваюсь к Александру, неспешно идущему рядом. В голубоватом свете фонаря его профиль кажется особенно красивым и волевым.

– Я бы могла изучать историю костюма, но вместо – будто побывала на свидании.

Я встречаю его пристальный взгляд и моментально чувствую прилив смущения оттого, что сказала. Но слово, как говорится, не воробей, и к тому же я ничуть не соврала: в моих руках букет тубероз, сердце волнительно бьётся, а с лица не сходит улыбка. Именно так я и представляла себе своё первое идеальное свидание.

– Ещё мне очень понравилась мексиканская кухня, – продолжаю я, чтобы сгладить впечатление. – До этого дня я думала, что она ограничивается тапасами.

Он кивает.

– Мне тоже всё понравилось.

Не знаю, как Александру удаётся сказать что-то настолько коротко, но ёмко. Мне обычно требуется много слов, чтобы донести до собеседника идею, а он обходится всего лишь парой фраз – но таких, что безоговорочно в них веришь и трепещешь.

– Как вы сказали зовут того исполнителя?

– Каролина… – твёрдая ладонь ложится на мою поясницу, заставляя сменить направление. Одернув руку, Александр хмурится, словно и сам не рад тому, что допустил такую вольность, и поясняет: – Отель находится в той стороне.

От неожиданного, почти собственнического контакта кожа сплошь покрылась мурашками. Со смехом пробормотав «со мной всегда так», я послушно следую за Александром к скошенной под углом дорожке.

Мы заходим в лифт. Зеркальные стены удваивают скакнувшее напряжение, мешая не только разговаривать, но и дышать. Александр стоит напротив, взгляд устремлён на мой подбородок. Между нами всего тридцать сантиметров воздуха и никого постороннего. Навязчивые мысли и желания наталкиваются друг на друга, будоражат и кружат голову.

Двери со звяканьем разъезжаются, стравливая электричество. Тело как по сигналу отмирает, приоткрывшийся рот жадно хватает кислород.

Дёрнув уголками губ, я выхожу из кабины первой, Александр идёт следом. Мой номер находится через два поворота, но всё равно приятно, что он хочет меня проводить.

– Спасибо за вечер, – повторяю я, остановившись у дверей.

Взгляд Александра касается моей щеки, стекает к ключ-карте, зажатой в руке.

– Каролина, – тихо произносит он, слегка склонив голову, – спасибо за компанию и спокойной ночи.

Дрожащими пальцами я прикладываю пластиковый прямоугольник к замку. Радость от прекрасно проведённого вечера смешивается со странным разочарованием, источник которого мне пока не удаётся обнаружить.

12

Жмурясь от солнца, пробравшегося в номер через зазор штор, я сладко потягиваюсь. Мышцы ног приятно ноют после вчерашней тренировки, а в животе щекочет радостное предвкушение: начинается новый день.

Откинув одеяло, я первым делом спешу распахнуть балконные двери, чтобы поприветствовать открывшийся вид. Лучи врываются в комнату, золотом перекатываются по стенам, отражаясь в хрустальных гранях вазы, в которой стоят туберозы.

Восхищённо ахнув, я хватаюсь за телефон и навожу камеру на букет. Впервые мне хочется запечатлеть подаренные цветы – и не просто сделать снимок, а выложить его в соцсетях с подписью «Особенный подарок».

Отщёлкав около пятнадцати фотографий, но так и не сумев выбрать подходящий вариант для поста, я, пританцовывая, иду в душ. В голове звучит та самая заводная песня Карлоса Риверы, которую я раз десять переслушала перед сном и под которую так задорно отплясывала, с лица не сходит улыбка.

Я чувствую себя невероятно счастливой. Скоро я выпью первую чашку кофе за день, окунусь в океан и… увижу Александра.

Судя по тому, что мама мне не отвечает, романтический ужин на яхте прошёл прекрасно, и они с папой до сих пор спят. Вздохнув, я закидываю телефон в сумку. Что ж, позавтракаю без них.

Мой образ для сегодняшнего утра: льняной ромпер, сандалии-гладиаторы и соломенная шляпа. Из аксессуаров только нитка жемчуга и солнцезащитные очки.

Часы над дверями ресторана показывают восемь утра, информируя, что сегодня я опередила не только родителей, но и большую часть отдыхающих. Поставив тарелку с круассаном и клубникой на поднос, я выхожу на уличную террасу и тут же натыкаюсь на Марка.

Он сидит за тем же столом, за которым вчера завтракал Александр; перед ним – бутылка с минеральной водой и оранжевый смузи. Я улыбаюсь, в очередной раз впечатленная тем, как отлично Рудневы выбирают себе одежду. Белые шорты карго и серо-розовая футболка на Марке смотрятся изумительно.

Завидев меня, он стремительно поднимается. На лице – виноватая улыбка, щёки чуть порозовели.

– Каролина! Вижу, я не один сегодня рано встал. Пожалуйста, присаживайся!

Его приветливый энтузиазм не позволяет отказаться от приглашения. Поставив поднос на стол, я прошу проходящего официанта принести капучино и сажусь.

– Прости, что так вышло вчера. Папа рассказал, что ты поздно получила мои сообщения… – Поморщившись, Марк опускает ладонь на живот. – Идиотская ситуация… Но я обязательно исправлюсь.

– Всё в порядке, – заверяю я, ловя себя на ощущении стойкого диссонанса. Сложно принять тот факт, что у Александра такой взрослый сын. – Как ты себя чувствуешь?

– Сейчас всё в порядке, – Марк отмахивается. – Но на всякий случай смузи пью вместо кофе. Ты сегодня серфить пойдёшь?

Как следует обдумать ответ, я не успеваю: над столом нависает тень, и знакомый глубокий голос произносит:

– Доброе утро.

Я задиpaю голову, встречаясь взглядом с Александром. В груди восторженно щёлкает: ну до чего же он красивый и стильный! Тёмно-синее поло и льняные брюки – по совпадению идеально гармонирующие с моим ромпером – сидят безупречно, а влажные волосы, напротив, небрежно взлохмачены, что добавляет образу особого шарма.

– Здравствуйте! – радостно вырывается из меня. – Как ваши дела?

– Спасибо, всё хорошо, – сдержанно отвечает Александр.

Плетёный стул скрипит под тяжестью опустившегося тела. Официант ставит на стол кофе, и Александр просит принести ему такой же, после чего, развернувшись к Марку, интересуется, как прошла его ночь и справляется о самочувствии.

Крутя чашку в пальцах, я растерянно смотрю перед собой. И это всё? Вчера он признался, что прекрасно провёл со мной время, а сегодня делает вид, что я – лишь знакомая его сына?

Марк рассказывает о планах снова заманить меня к воде: дескать, сегодня ветер юго-восточный, волна короче, «пойдёт мягче, чем вчера». Я обещаю подумать и, спрятавшись за чашкой, пытаюсь поймать взгляд Александра.

Мне нужно хотя бы крошечное доказательство, что химия вчерашнего вечера никуда не исчезла с восходом солнца. Многозначительный взгляд или тёплая улыбка вполне бы подошли.

Но Александр, как назло, надевает солнцезащитные очки и углубляется в смартфон.

Я успеваю допить кофе и обсудить с Марком местную афишу развлечений, когда справа раздаётся цоканье каблуков. Машинально обернувшись, вижу, как к нашему столу приближается высокая брюнетка.

Первое, что бросается в глаза, помимо её роста, – лоснящаяся оливковая кожа и гладкие, как шёлк, волосы, красиво переливающиеся при каждом её шаге. А вот сарафан в горох, на мой взгляд, подобран неудачно: он совершенно не подходит к её внешности фем-фаталь, да и вообще, с горохом стоит быть осторожнее: чем он крупнее, тем сомнительнее выглядит.

– Good morning, Alexander. Nice to see you again, – здоровается она, ослепительно улыбнувшись.

Подняв очки, Александр улыбается ей в ответ.

– Morning, Claire. How's the diving schedule? (Доброе утро, Клэр. Что там с дайвингом? – перевод автора.)

Чудится, что его голос стал на градус теплее, и это влияет на меня странным образом: в висках поднимается гул, в груди тяжелеет.

– Starts at ten. Hope to see you there (стартуем в десять. Надеюсь там тебя увидеть – перевод автора), – отвечает женщина и мягко касается его плеча длинными загорелыми пальцами.

После она плавно разворачивается и уходит, оставляя за собой шлейф густого цветочного аромата – на мой взгляд, совсем неуместного для такого раннего утра.

Александр, как ни в чём не бывало, возвращается к чашке с кофе. Лицо невозмутимое и абсолютно спокойное, словно ничего не произошло.

Мне же тесно в собственном теле. Марк продолжает говорить, но я не слышу ни слова. Почему он спрашивал у неё про дайвинг? И почему она так многозначительно до него дотронулась? Где и когда они успели подружиться? Александр планирует вместе с ней погружаться под воду?

Не выдержав растущего напряжения, я подхватываю сумку и встаю. Стул глухо скребёт плитку.

– Прошу прощения. Кажется, я оставила телефон в номере, – голос звучал бы ровнее, если бы не сбившееся дыхание.

Две пары глаз устремляются на меня. Марк смотрит разочарованно, а Александр… задерживается взглядом на моей щеке и, коротко кивнув в знак понимания, снова надевает.

13

Песок сравнительно прохладный, как и ветер, дующий из-за скал, – утро только набирает обороты. Волны лениво шлёпают по кромке берега, погружая мозг в медитативный релакс. Зафиксировав маску, я затягиваю жилет и проверяю давление в баллоне. Дайвинг – моя вторая страсть после серфинга: познакомился с ним в Египте и практикую, когда появляется возможность.

– Morning, Alex, ready to get wet? (перевод автора: «Утро, Алекс, готов промокнуть?»)

Бодрый, полный нескрываемого кокетства голос Клэр заставляет меня обернуться. Её синий гидрокостюм расстёгнут ровно настолько, чтобы привлечь внимание к груди; волосы распущены, что непозволительно для дайвера.

Несмотря на далёкий от профессионализма вид, Клэр неплохо держится на глубине – я видел пару её погружений и был впечатлён.

– Шестьдесят минут, двадцать четыре метра, классический свал. Ничего экстремального. Проверила регулятор? – я киваю на баллон в её руке.