скачать книгу бесплатно
Я внимательно ознакомился с документом. Меня интересовали только данные. Всё совпадало.
– У следствия больше нет вопросов, – сказал я.
Женщина забрала паспорт и, скрестив на груди руки, торжествующе улыбнулась. Я бы здорово удивился, если узнал, что она считает свой поступок верхом добродетели. Я достал бумажник и дал женщине ещё сто долларов. То, что она рассказала, стоило таких денег.
– Надеюсь, что в суде твоя версия не будет здорово отличаться от первоначальной! – сказал я.
– За триста зелёных, – ухмыльнулась она, – я бы могла придумать для суда и более убедительную историю.
– Постарайся не забыть за двести хотя бы эту, – сказал я.
То, что рассказала Ташлыкова, требовало проверки. Когда за женщиной захлопнулась дверь, я подошёл к квартире напротив и нажал на звонок. Через какое-то время в дверном проёме возник крупный черноволосый мужчина со спокойным взглядом и плотно сжатыми губами.
Чтобы избавить его от ненужных вопросов, я сразу представился:
– Министерство внутренних дел, капитан Павлов.
Мужчина молча кивнул. Я ткнул пальцем себе за спину и сказал:
– Ваша соседка Ташлыкова жалуется, что в последнее время на лестничной клетке стало слишком шумно.
Мужчина удивлённо приподнял брови:
– А я-то тут при чём?
– Она имеет в виду своего соседа слева, – уточнил я.
– Трубников уже полгода живёт в другом районе.
– Ну тогда, значит, его квартирантов.
Сосед Ташлыковой отрицательно помотал головой:
– Исключено.
– А два дня назад?
– А! – Мужчина хлопнул себя по лбу. – Вы, вероятно, имеете в виду скандал, который тут недавно устроила одна чокнутая?
– Не я, ваша соседка. Вы видели ту женщину?
– Нет, о скандале мне рассказала жена.
– А квартирантов Трубникова?
– Пока тоже не приходилось.
– А ваша жена?
– Во-первых, моя жена от природы не любопытна, а во-вторых, для этого надо иметь хотя бы дверной глазок или видеокамеру. А лучше – и то и другое.
– Может, тогда подскажете, как связаться с вашим соседом?
– Попробуйте узнать в домоуправлении.
Пока мы беседовали, до моих ушей действительно не донеслось ни одного резкого звука. Вероятно, подъезд на самом деле был тихим.
– Ладно, – сказал я, – спасибо. Кажется, ваша соседка и впрямь погорячилась.
Глава десятая
Утро следующего дня я встретил на пороге домоуправления. Там знали не только телефон Трубникова, но и его новый адрес. Я выпил с девчатами пару кружек чаю, съел половину принесённых с собой конфет и, пообещав сделать новую встречу более творческой, отправился к арендодателю.
Так долго, как Трубников, мне не открывали двери даже должники. Глядя на меня карими, по-восточному узкими глазами, он несколько раз провернул свой заржавевший «арифмометр» и голосом, которым пытаются разговаривать с клиентами роботизированные системы, произнёс:
– Смирнова я видел дважды: когда подписывал с ним договор и когда вручал ключи от квартиры. Больше мы с ним не встречались. Что касается его жены и любовницы, то ни с той, ни с другой не знаком, – махнул рукой, видимо, прогоняя воображаемую муху, и добавил: – Это всё, что вас интересовало?
– И за это время вы ни разу не проверили, как эксплуатируется ваша собственность?
– А зачем? Деньги он мне платил исправно, а все остальные вопросы при необходимости всегда можно решить через суд.
Его непоколебимая вера в суд сразила меня наповал. Я мысленно осенил его лоб крёстным знамением и попрощался.
Увы, но Ташлыкова как была моим единственным источником информации, так им и осталась. Вернувшись в машину, я допил остатки приправленного земляничным варением чая и, стараясь слишком не нарушать ПДД. отправился к Соколову. Того по-прежнему не было дома. По каким-то причинам главный инженер упорно не хотел ни встречаться, ни отвечать на мои звонки. Чтобы не терять время на домыслы, я купил торт и, оживив в воображении немного потускневший образ Обручевой, настроил себя на ещё одну встречу с ней.
На этот раз она не забыла запереть дверь. Я позвонил. Моя озабоченная физиономия заставила её улыбку уменьшиться до стандартного размера. Обидно, даже учитывая тот факт, что пришёл я к ней не на свидание.
– Памятуя о прошлом, – сказал я, – не мог не заскочить. Впустишь?
Её улыбка засияла в полную силу:
– Проходи.
В зелёной тунике и чёрных леггинсах Екатерина выглядела на твёрдую пятёрку даже по шкале успевшего состариться раньше времени Зайцева.
– С удовольствием, – не стал я ломаться.
Женщина провела меня в гостиную и, усадив на диван, поинтересовалась:
– Водку, коньяк?
– Стакан минеральной, – сказал я.
Мой заказ её озадачил. Улыбка стала неуверенной. Тем не менее она поставила на стол бутылку минеральной воды, бутылку коньяка, фужер и две рюмки. Я налил ей коньяка, себе минералки, и мы выпили. Она явно не догадывалась о цели моего визита.
– Как Элла? – спросил я. – С датой похорон уже определилась?
– Двенадцатого. Сразу после отпевания.
– Как настроение?
– Паршивое, но виду не подаёт.
– А где вы с ней встречались?
– В мобильной сети.
– Давно?
– Пару часов назад.
– Элла сама тебе позвонила?
Рука женщины поправила на груди брошь:
– Что-то случилось?
Покрутив в руке стакан, я всё-таки решился.
– Зачем ей понадобилось втягивать в это дело тебя? – спросил я. – Или ты решила поучаствовать в нём добровольно?
Екатерина дотянулась до бутылки и плеснула себе коньяку:
– Затем, что в квартире лежал труп её мужа. Мужа, которого пару часов назад она застала с другой женщиной. Или она должна была признаться, что сама его убила?
Я глотнул минералки:
– А разве нет?
Обручева обняла себя за плечи и зябко поёжилась:
– Что «нет»?
– Разве не она его убила?
Екатерина посмотрела на меня с неприязнью:
– Что за шутки?
– Какие уж тут шутки.
– Да она с него пылинки сдувала!
– А вчера убила его секретаршу, – произнёс я.
Екатерина попробовала изобразить ядовитую улыбку:
– Из-за пятнадцати миллионов?
– Да нет, – сказал я, – всё это время деньги находились там, где им и положено было находиться: в рабочем сейфе.
– Я тебе не верю!
– А себе?
Обручева схватила стакан и залпом выпила. Ей явно не хотелось соглашаться с тем, что она услышала.
– Ты только пересказываешь её версию или сама присутствовала при убийстве? – спросил я.
Женщина глубоко вздохнула и обречённо выдохнула:
– Элла приехала ко мне под утро.
Что-то в этом роде я и предполагал. Я плеснул в рюмку коньяку и чуть ли не силком заставил её выпить. Выпил сам и, показав на телефон, сказал:
– Позвони ей и предупреди, что мы сейчас подъедем.
Глянув на меня, она решительно замотала головой:
– Нет.
– Бросишь подругу расхлёбывать эту кашу в одиночку?
Обручева усмехнулась:
– Можно подумать, что ты собираешься её облагодетельствовать.
– От меня теперь действительно мало что зависит, – согласился я. – Меня теперь если что и беспокоит, так это как бы она ненароком других глупостей не наделала.
Я набрал номер городской квартиры Смирновых, а когда никто не ответил, телефон загородного дома. Трубку никто не взял и там.
Я посмотрел на Обручеву и сказал:
– Поехали, может, нам ещё удастся с ней поговорить.
Женщина снова отрицательно помотала головой. На её бледном осунувшемся лице живыми оставались лишь глаза.
– Ну, как знаешь, – сказал я.
В прихожей стоял полумрак. Я нащупал дверную ручку и крикнул:
– Запри двери, подружка может о тебе ещё вспомнить!
Ответом было молчание. По-видимому, у девочки наступил период раскаяния. Пока это чувство не перегорит, взывать к разуму было бесполезно. Я закрыл двери и, зачем-то повторяя про себя детскую считалку, спустился к машине.
Глава одиннадцатая
На свежем ночном воздухе меня передёрнуло. Я запустил двигатель и несколько минут просидел так, глядя в лобовое стекло. Как я ни пытался перетасовывать факты, на всех снимках Элла выходила вне конкуренции. У магазина я остановился и купил спиртного. Минут через десять улицы города с яркими огнями витрин и уличных фонарей сменились плохо освещёнными улочками пригорода. Встречных автомобилей заметно поубавилось, а пешеходы исчезли совсем. Но через некоторое время дорожные фонари замелькали чаще, а за шлагбаумом посёлка света стало столько, что хоть вечеринку устраивай.
