скачать книгу бесплатно
– С матом оно, конечно, веселее, – согласился я.
Карт фыркнул:
– Ты не умрёшь, ты сдохнешь!
– Зависть иссушает, – напомнил ему я.
– Не дождёшься! Пока закончится процесс моей мумификации, над тобой уже леса заколосятся.
– Вот давай за Шопена и выпьем, – предложил я.
К соседнему столику с очередной бутылкой подошёл официант. Располагавшиеся за столиком крупная блондинка и начавший лысеть лет на тридцать раньше положенного срока мужчина были, вероятно, единственными, кто пришли в ресторан, чтобы «отдохнуть». Может, нам сегодня тоже стоило надраться? Я разлил остатки водки по рюмкам и предложил Карту напиться.
– К чёрту закуску, – сказал я.
Призыв попахивал анархизмом. Карт посмотрел на свою порцию телятины и с сомнением покачал головой. Любые действия, направленные на ограничение питания он отвергал в зародыше:
– Извини, но в вопросах, связанных с застольем, я сторонник традиционных правил.
Это было неправдой, но мы выпили. В желудке стало теплее, а вот на душе по-прежнему лежала изморозь.
В ресторан впорхнула стайка молоденьких девиц и с шумом расселась за соседним столиком. Девочки были чистые, ухоженные и выглядели соблазнительно. Две из них занялись меню, а одна начала активно расстреливать нас глазками. Я знал, чем всё может кончиться. Сначала Карт пригласит их за стол, потом посадит на колени, а потом ему захочется приключений.
Когда я уходил, Карт рассказывал девочкам третий анекдот. Не знаю, показалось мне или нет, но вся четвёрка выглядела счастливой.
На крыльце ресторана я остановился и с удовольствием вдохнул осенний воздух. Дождь кончился, и под фонарями асфальт отсвечивал золотом. По улице, разрывая водяную плёнку колёсами, с шумом проносились автомобили. В гостиницу я попал далеко за полночь.
Глава седьмая
Ведомственная автостоянка перед строительным трестом была переполнена. В центре, блестя свежей полировкой, по-хозяйски располагался чёрный джип директора. Водитель, черноволосый кавказец, развернув на руле газету, сосредоточенно всматривался в убористый текст. Трудно сказать, что его могло заинтересовать в газете на тринадцатом году перестройки. Тем не менее я не стал ему мешать, запер автомобиль, и направился к центральному входу.
Для тех, кто не знал, «мемориальная» доска у дверей скромно сообщала: «Строительно-монтажный трест № 2», а чуть ниже, на жёлтом прямоугольнике, красным шрифтом шло дополнение: ООО «Стройсервис» и логотип фирмы – две парящих на голубом фоне ласточки. Мать и дочь. Вывеску закреплял ещё Смирнов. Краска была яркая, и с информацией успевали познакомиться всё, кто проезжал мимо.
Миновав тамбур, я открыл ещё одни двери, на этот раз застеклённые, и оказался в просторном вестибюле с конторкой для вахтера. За столом конторки с зажжённой лампой сидел Антоныч и мирно щёлкал семечки. С семечками он не расставался с тех пор, как бросил курить. А сделал он это на второй день после взятия Берлина. Его пепельная голова с птичьим профилем развернулась ко мне анфас:
– Ну что, – спросил он, – и до вас очередь дошла?
Хвастаться было нечем, я покорно кивнул:
– Вроде того.
Вахтёр хмыкнул:
– С одной стороны, закон, с другой – эти суки. Не надоело?
– Есть немного.
– Может, помочь чем?
– Чем тут поможешь, – сказал я, – разве что шмайсером?
Антоныч одобрительно хмыкнул.
– Анатолию-то что, денег на телохранителя пожалел?
– Ко всём телохранителей не приставишь.
– Загрызут они вас так.
– Если с рук сойдёт, то обязательно.
– Вот-вот, – он взял блюдце с шелухой и аккуратно ссыпал в стоявшее у ноги ведро. – Такая жизнь, что скоро сам себя уважать перестанешь.
– Мои на месте? – спросил я.
– А куда же им деваться? Сидят, воркуют, – поднял на меня выцветшие глаза и добавил: – В тот день они втроём уходили. Смирнов, Соколов и секретарша. И судя по тому, как уходили, помирать товарищ Смирнов не собирался.
– Анатолий больше не возвращался?
– При мне – нет.
Я одолжил у Антоныча горсть семечек и поднялся в офис.
Двери в приёмную были распахнуты. За столом секретарши сидел главный инженер Соколов и увлечённо раскладывал на компьютере пасьянс. Я пожал ему руку и прошёл в кабинет. Кроме Галкина и Левитиной за т-образным столом сидела сметчица Гинзбург, инспектор отдела кадров Грошева, два новых прораба, а ещё двое – механик Баранов и экономист Выхухолев – курили у окна. Я предложил коллегам почтить память Смирнова минутой молчания и объявил, что филиалом будет временно руководить Эдуард Яковлевич Галкин:
– Вопросы? Если нет, то всё, кроме Левитиной и Соколова, свободны.
Когда всё вышли, я наполнил бокал минеральной водой и сказал:
– По моим данным, последними, кто видел Смирнова, были вы. Поэтому попрошу вспомнить всё, что хоть каким-то образом может пролить свет на убийство.
– Вчера всё, что может пролить свет, мы уже рассказали нашим доблестным ментам, – недовольно буркнул Соколов.
– А сегодня повторите всё это мне, – сказал я, – но уже с поправкой на то, что я не мент.
Соколов посмотрел на Левитину, а потом на меня:
– Мне первому рассказывать?
– Угу, и поближе к фактам.
– Честно говоря, ничего такого, что могло бы внести в это дело ясность, я не знаю.
– Содержательно, ёмко и исчерпывающе, – похвалил я. – Что-нибудь ещё?
– Только то, что сказал.
Я вздохнул:
– Где и когда вы с ним расстались?
–После двадцати ноль-ноль. На нашей автостоянке.
– Кто-нибудь ещё может это подтвердить?
Соколов посмотрел на Левитину:
– Белла Викторовна. А об убийстве я узнал уже утром.
– Вы уехали первыми?
– Одновременно.
– По домам?
– Я – да.
– А Анатолий Игоревич?
Соколов снова посмотрел на Левитину:
– Понятия не имею.
Интересно, он и в самом деле ничего не знал или только прикидывался?
– Ну что ж, спасибо! – поблагодарил я. – Не забудьте мне завтра сообщить своё мнение по кандидатуре управляющего. – В приёмной с кем-то громко спорил Галкин. Я упёрся локтями в столешницу и продолжил:
– Ну а теперь ваша очередь, Белла Викторовна.
Опустив глаза, Левитина пожала плечами:
– А что рассказывать, Виктор Александрович? После того как мы разъехались, я его тоже больше не видела.
На её симпатичном лице не было и намёка, что она пытается что-то утаить.
– Да? И чем же вы занимались весь вечер?
– Готовилась к экзаменам по английскому.
– Одна?
В серых глазах Левитиной что-то промелькнуло:
– Во всяком случае, не с Анатолием Игоревичем.
– Ну, это уже хорошо. Я ведь, Белла Викторовна, расспрашиваю вас не любопытства ради, а…
Она криво усмехнулась:
– Я знаю: «А пользы для».
Мои вопросы ей явно не нравились, и предавать огласке свою личную жизнь она не собиралась.
– Вчера вы тоже не заметили ничего необычного в поведении Анатолия Игоревича? – помолчав, спросил я.
– Он в любой обстановке держал себя ровно.
– А до этого ни ссор, ни угроз, ни колоритных посетителей?
– Может, и были, но мне об этом ничего не известно.
– Милиция в кабинете уже успела похозяйничать?
– Без ордера я не разрешила им этого сделать.
– Ну и правильно, – похвалил я, – у меня больше нет вопросов.
Подойдя к дверям, Левитина остановилась и спросила:
– Убийство действительно связано с ограблением?
– Пока это лишь одна из рабочих версий.
– И, насколько я понимаю, не самая удачная?
Я пожал плечами:
– Пока преждевременно делать какие-то выводы.
Женщина усмехнулась:
– Полагаете? А я бы на вашем месте всё-таки попыталась.
Она поправила упавшую на лоб прядь и быстро вышла.
Разглядывая улицу, я некоторое время постоял у окна. Потом подошёл к сейфу, набрал код и, вставив свой ключ, открыл массивную дверцу.
Первое, что бросилось в глаза, – стоявший на нижней полке бордовый саквояж ручной работы. По кабинету тут же поплыл запах натуральной кожи. Несмотря на небольшие размеры, чемоданчик оказался увесистым. Расстёгивая замки, я уже догадывался, что увижу: деньги, десять миллионов в пятитысячных купюрах. А вот по украшениям и ценным бумагам, о которых упоминала Элла, дебет с кредитом не сходился. Я постоял у саквояжа в почётном карауле и не без некоторого сожаления вернул на место. Честно говоря, находка меня не порадовала, но и не огорчила. Деньги могли оказаться здесь по нескольким причинам. Например, в последний момент Толя решил, что рабочий сейф гораздо надёжнее домашнего. На всякий случай я полистал бумаги в сейфе, а затем и в столе. Вся корреспонденция носила деловой характер. Заглядывая в ящики стола, я наткнулся на мусорную корзину. Её содержимое меня заинтересовало и, как оказалось, не зря. На одном из смятых листов красным фломастером было выведено:
«Десять тысяч долларов за сохранение тайны не так уж и много, не правда ли? Умеющий держать язык за зубами. P. S. Деньги мне понадобятся завтра».
Самоуверенный, однако, тип. Это смотря какой тайны. Но вряд ли листок задуло сюда ветром. Я аккуратно сложил послание вчетверо и сунул в карман. Если до этого, как мне казалось, я хоть что-то в этом деле понимал, то теперь возможные причины убийства зазвучали совсем не так однозначно.
Когда я вышел из кабинета, в приёмной находилась только Левитина. Я попросил у неё полоску бумаги, клей и, опечатав дверь, приказал никого без моего ведома в кабинет не впускать. Перед тем как покинуть офис, я вызвал Галкина и попросил принести личные дела сотрудников офиса. Ничего особенного я в них не нашёл, кроме выполненных анфас и профиль фотографий, введённых в практику ещё Смирновым. Сделав ксерокопии, я выписал адресные данные на Соколова, Левитину и попросил Галкина, чтобы отдел кадров ещё раз проверил анкетные данные на новых прорабов.
Глава восьмая
До окончания рабочего дня оставалось полтора часа. Поставив машину на гостиничную стоянку, я поднялся в номер, принял душ и, не расправляя постели, повалился на кровать. Вечером я планировал встретиться с Соколовым и Левитиной ещё раз. Мне почему-то показалось, что в офисе они были со мной недостаточно откровенны. Пятнадцать минут, проведённые в дрёме, вернули меня в рабочее состояние.
