Научи меня

Я не настолько хорошо изучал Элеонору, чтобы сравнивать её с Мадлен. Черт, да и зачем вообще мне это делать?

И все бы ничего, я мог бы пережить потерю Элеоноры в своей жизни, но меня мучает только одна гребанная мысль.

Что скажет Талия? Она сотню раз просила меня не прикасаться к Элеоноре.

Ты думаешь об этом только сейчас?

Занудный голос намекает, что я прикоснулся к Элли гораздо раньше, чем узнал, что она

Мадлен. Если бы я прикасался только к Мадлен, то мог бы еще оправдаться, теперь нет.

– Черт. – Устало провожу рукой по лицу, пока еду по проезду Норд-Харбор к Александру Кларку домой. – Почему я вообще переживаю о том, что подумает Талия?

Я продолжаю говорить сам с собой, но в этом есть смысл. Элли вряд ли осмелится рассказать Талии правду. Принцесса никогда не признается, что ходила в секс-клуб, иначе её образ идеальной девочки-врача в миг будет разрушен.

Да и про остальное она тоже ничего не скажет. Уверен, ей даже себе стыдно признаться, что она позволила грязному подонку прикоснуться к своему телу, так еще и возбудилась, пока я ее шлепал.

Ни разу мне не говорили, что я уродлив, но моя душа прогнила насквозь. Я могу быть мягким с некоторыми близкими людьми, но с Элли, я был безжалостен и показывал худшую сторону себя. Думаю, что я последний человек, чье имя она хотела бы произнести во время оргазма.

Мои руки сами по себе сжимаются на руле, когда я вспоминаю, как закатывались её глаза, а пышные алые губы слегка приоткрывались, пока она была на пике.

– Блядь.

Какой-то придурок на желтом форде прямо передо мной не двигается, хотя горит зеленый сигнал светофора. Я бросаю взгляд на часы и бью кулаком по клаксону, чтобы разбудить его.

Встреча с Александром должна начаться через девять минут, ровно в десять утра. Навигатор показывает, что мне ехать еще четырнадцать минут. Это чертовы мелочи, но я на взводе, и почти уверен, что дело не в бизнесе, а в белокожей принцессе с ледяным взглядом.

Она выводит меня из себя и если я хочу получить желаемое, то должен взять себя в руки. Как я уже говорил – Элеонора Вандер Хейз не станет препятствием к достижению моих целей.

Припарковав машину у частного двухэтажного дома, выложенного черным кирпичом, я иду к двери.

Конечно, главный юрист Heiz Group живет на Оушен Бич. Это один из самых дорогих и благоприятных районов города. Я бывал здесь ранее, трахал жену мэра, но дом Александра не похож на остальные. По сравнению с другими, более современными, он выполнен в стиле ретро и больше напоминает старинный европейский дом.

Я стучу в дверь и та, почти сразу открывается, будто моего прихода с нетерпением ждали. Передо мной появляется смазливый аристократ, как я понимаю, это и есть Александр.

Вообще-то Талия представляла нас друг другу на вечере, который устраивал Хантер, но мне больше была интересна хорошенькая блондиночка, которая весела на его руке.

– Мистер Нильсен. – Он протягивает руку, и я принимаю её, сжимая чуть сильнее, чем требуется. – Приветствую.

– Здравствуйте.

Удивительно, но он не разглядывает мой внешний вид, как это делают другие в первые минуты знакомства. Особенно бизнесмены, которые считают, что лучше меня, потому что надели костюм.

– Мой кабинет наверху. – Он делает шаг в сторону. – Проходите.

В джинсах, белой футболке с надписью «Прости детка, моё сердце занято серфингом» я захожу в богато обставленное фойе.

Дом внутри выглядит так же старомодно, как и снаружи. Ощущение, что владелец хотел жить в музее, поэтому скупал любое барахло, которому явно больше пятидесяти лет. Какие-то странные кресла с кружевами, столы и стулья с резными ножками, медные подсвечники, треснувшие вазы, потертые ковры и лепнина на потолке. Я будто попал в Госфорд-Парк и сейчас откуда-то выйдет Константс Трентам.

Поднявшись по широкой лестнице, мы сворачиваем направо и заходим в кабинет.

Дверь за нами со скрипом закрывается.

Кабинет в таком же традиционном стиле, как и весь дом. Стеллажи от пола до потолка, заставленные толстыми, нетронутыми книгами, широкий письменный стол, персидский ковер, журнальный столик с полем для шахмат, диван и пара кресел цвета верблюжьей шерсти.

Я только пришел в этот дом, но мне уже не по себе. Здесь какая-то странная аура, а я очень сильно не люблю, когда такие мелочи выводит меня из равновесия.

– Выпьешь, что-нибудь? – Спрашивает Александр, взяв в руки граненый стакан. – Прошу прощения, мы можем перейти на ты?

– Конечно. – Я сажусь в кресло перед его столом. – Я буду джин.

Александр кивает, подходит к небольшому напольному шкафу, заполненному бутылками.

Пока он наливает напитки, я рассматриваю его.

В этом человеке нет ничего особенного: выглаженные по стрелке коричневые брюки в мелкую клетку, белая рубашка, жилет в тон брюк с выглядывающей из кармана тонкой цепочкой часов, а на шее чертов шелковый платок. Александр Кларк ведет себя спокойно и уверено, но это как раз то, что побуждает моего внутреннего зверя вывести его из себя и посмотреть, что он сделает.

Что-то подсказывало мне, что Александр не так прост, как может показаться на первый взгляд. Будто у него есть тайна, которую он тщательно прячет за идеальным фасадом сына маминой подруги.

Не понимаю, почему Хейз так легко дал мне его номер? Очевидно, Александр Кларк богат, не ведет себя, как клоун или мудак, но не может быть всё так просто.

Может он струсит и не станет заключать сделку с человеком с сомнительной репутацией? Потом два британских ублюдка встретятся и вместе посмеются над моими жалкими попытками чего-то достичь.

Когда он поставил передо мной стакан и встал уперевшись бедром о стол, мы посмотрели друг другу в глаза. Это был его первый прямой взгляд в мою сторону, и я знал, что он думает обо мне.

Все они думают об одном и том же, задавая одни и те же вопросы. Зачем ты одеваешься как пляжный бродяга? Зачем пытаешься идти против системы? Зачем тебе эти татуировки? Зачем пирсинг в ушах? Почему твои брюки заляпаны воском для серфинга? Почему твои волосы в таком беспорядке?

Но я никогда не видел смысла отвечать на эти вопросы, и тем более, пытаться выглядеть, как они. Я не был ими. Я тот, кто я есть. Изгой, без исторической фамилии и наследия. Кошмар любой мамаши, которая хочет уберечь свою дочурку от плохого парня.

– Ты довольно известен в Сан-Диего. – Прерывает тишину Александр.

Я не знаю, имел ли он ввиду мою профессиональную репутацию или личную. По городу ходили разные слухи: что я продаю наркотики и сам сижу на них, совращаю малолеток, купил кафе, чтобы скрывать прибыль от работы в эскорте. Все, кроме последнего было ложью.

Когда-то я трахал всех подряд, но затем перешел на оплачиваемые, взаимовыгодные отношения. Я развлекал взрослых женщин, жён политиков и бизнесменов, играл роль спутника для разведенок и вдов. Бывали даже очень зрелые женщины, но они выкладывали круглую сумму денег, поэтому мне было все равно.

В конце концов люди стали задавать вопросы. Откуда у такого парня, как он, столько денег? Большинство верили в историю с наркотой. Я не опровергал эту информацию, позволяя им сплетничать дальше.

– Это комплимент? – Я взял стакан и сделал глоток.

Александр, не прерывая зрительного контакта, тоже выпил свой напиток.

– Хантер немного рассказал о тебе, но мне было интереснее пообщаться лично. Я приехал в Калифорнию меньше года назад, мало кого знаю, но мнения о твоем успехе разнятся.

В Сан-Диего была своя, особая коалиция богатеньких ублюдков. Я не входил в этот список, но иногда вертелся в их кругах. Когда в городе появлялся новичок с толстым кошельком, об этом знали все. Начинали сплетничать.

Но, как Александр уже сказал, он здесь почти год, но я почти ничего о нем не знаю, поэтому слушаю очень внимательно. Мне нужно знать, какие скелеты он прячет в своем шкафу?

– И как тебе здесь?

Я делаю еще глоток, пока Александр раздумывал над ответом. Мне было скучно вести светские беседы, но ситуация того требовала.

– Интересно… – Он перевел взгляд на окно. – И жарко.

Я залпом допил свой джин, и с грохотом поставил стакан на его рабочий стол.

– Может перейдем к делу?

Александр, даже не моргнул.

– Начинай.

Тогда я рассказал ему о своем плане: о заброшенной территории пляжа, на котором будет располагаться огромный серф-парк, рассказал про перспективы и показал чертежи, которые сделал для меня один из лучших архитекторов Калифорнии. Я представил Александру бизнес-план и добавил статистику по спросу на серфинг у подрастающего поколения: мы находились недалеко от Лос-Анджелеса, Энсенады и Тихуаны, что могло бы привлечь местных серферов к нашему парку. Упомянул, что в Сан-Диего можно будет проводить соревнования, тем самым, привлекая не только профессиональных серферов, но и туристов, которые захотят посмотреть.

Объяснил, что мне требуется, чтобы к предложению отнеслись всерьез, и что ему ничего не придется делать, кроме как поставить свою подпись на заявке в тендере, а затем просто наблюдать, как будет расти его прибыль.

Я не стал упоминать о том, что мы поставим раком торговые точки Хантера лишь потому, что они являются друзьями, но это тоже было большим плюсом.

Александр слушал меня и не перебивал, когда я закончил, он спросил.

– Сколько ты хочешь, чтобы я вложил?

– Пять миллионов.

Он кивнул, что-то прикидывая в голове и на секунду мне показалось, что он откажется.

– Ладно.

– Ладно? – Как идиот переспросил я.

И это все? Ладно? Он что-то курит или в чем тут дело?

– Да. Я готов вложиться. Могу дать половину суммы вперед.

Я чувствовал здесь какой-то подвох. Александр выглядел безобидно, но было в нем, что-то темное. То же самое, что было во мне, только я этого не скрывал.

– Нет. Мне еще предстоит выиграть тендер.

– Земля будет твоей, как только я поставлю свою подпись. – Он покрутил бокал в руке и допил остатки виски, прежде чем взглянуть на меня. – Но мне будет кое-что от тебя нужно. – Дамы и господа, занавес. – Как я уже говорил, я многое слышал о тебе, Кириан.

– Чего ты хочешь?

– Ты должен помочь одной моей близкой знакомой.

Мне пришлось сесть поудобнее.

Этот аристократ хотел, чтобы я трахнул его подружку?

Первый вопрос, который напрашивался в моей голове: насколько же она уродлива? Или это и есть его грязный секрет? Он будет смотреть, пока я буду её трахать?

К счастью, мне двадцать пять, и я готов трахнуть любую киску, даже если за нами будет наблюдать Папа Римский, даже если она страшнее Франкенштейна. Главное, что мне заплатят.

Если он хочет, чтобы я уложил кого-то в постель за пять миллионов, то сегодня же подготовлю все гребанные документы. К утру цыпочка не сможет ходить. Я даже готов остаться на ночь и принести ей кофе в постель, в качестве бонуса за такие деньги.

– Ладно. Кто она?

Александр спрятал руки в карманы брюк, и снова взглянув в окно, ответил.

– Элеонора Вандер Хейз.

Мне показалось, что у меня слуховые галлюцинации. Будто это имя просто прозвучало в моей голове, потому что в реальности, Александр не мог произнести его. Ведь не мог?

– Кто? – Ошарашено переспросил я.

– Сестра Хантера. – На лице Александра появилось, что-то типа улыбки. – Я знаю, что она работает в твоем кафе и поскольку вы уже знакомы, то тебе будет проще.

Мне уже говорили, что я красивый сукин сын, и я был не против вонзить в кого-то свой член, ради достижения цели, но Элеонора…

Этого, блядь, никогда не будет.

Но в то же время… Пять гребанных миллионов, за то, что я трахну ту, которая далека от уродины. Я даже получу удовольствие.

– Если Хантер узнает, то убьет меня.

Улыбка с лица Александра пропала, он перевел на меня угрожающий взгляд.

– Почему он должен это сделать? Элеонора взрослая девушка, она способна принимать собственные решения.

Не после того, что у нас было.

И все же, еще никто не оценивал мой член в пять миллионов долларов. Стоило попытаться.

– Будь конкретнее, что я должен сделать, и, раз уж вы знакомы, почему не сделаешь все сам?

На какое-то мгновение Александр задумался. Будто решал, говорить мне свои следующие слова или нет.

Он поправил нашейный платок, прежде чем ответил.

– Элеонора пока не готова ко мне. – Что, блядь, это должно значить? – Так же, как и я пока не готов к ней. Но это ненадолго. – Он посмотрел на меня лукавым взглядом. – Ты будешь первым, кому я это скажу, но вскоре Элеонора станет моей женой. Она была воспитана именно так, как должна вести себя моя будущая жена. Умная, тихая, рассудительная, добрая.

Я поднял брови. – Не уверен, что мы говорим об одном и том же человеке.

Элеонора Глория Вандер Хейз была скорее сексуальным суккубом, чем тихой и рассудительной.

– Ты просто не знаешь её.

Уж я-то, блядь, не знаю.

Не понятно откуда это взялось, но мне не нравится мысль о ней и этом смазливом придурке. Не потому, что я ревную, нет, просто, есть ощущения, что принцесса достойна чего-то большего. Кого-то, кто позволит ей быть собой, с кем она сможет снять с себя фальшивые маски и жить эту жизнь, а не проживать, ожидая мужа в белой рубашечке с работы.

Я не говорю про себя. Я – моральный урод, который способен сломать ее. Но можно ли сломать то, что уже сломано?

– Хорошо, но ты должен знать, что она не будет эксклюзивной. Презерватив обязателен до подтверждения отсутствия заболеваний.

Расслабленный вид Александра мгновенно сменяется огненным гневом. Он сжимает деревянный стол ладонями, будто пытается удержать себя от того, чтобы набить мне морду.

– Ты не прикоснешься к ней. – Его голос повышается, отчего акцент становится ярче. Почти такой же, как у его будущей жены.

Я выпрямился, готовый к нападению, но Александр выдохнул.

– Я не хочу, чтобы ты спал с ней. На самом деле, я хочу, чтобы этот пункт был в контракте.

– Тогда чего ты от меня хочешь?

– Элеонора, так же, как и я, совсем недавно в этом городе. У неё нет друзей. Я вижу, как она одинока. В Англии ей пришлось многое терпеть от родителей, и сейчас… Ей нужен друг. Товарищ.

Друг.

Друг, блядь. Я похож на того, кто будет дружить с женщиной? С женщиной, в чьей киске, уже были мои пальцы?

Но я все равно собирался согласиться. Элеонора ясно дала понять, что наши рабочие отношения в Миносе закончились, чему я был несказанно рад. У меня действительно могли быть из-за неё проблемы. Быть её другом менее опасно, чем её господином.

– Что думаешь? Мы договорились?

– Договорились.

В тот день я и подумать не мог, какой приговор для себя подписываю.

Глава 10

КИРИАН

– Ты выглядишь нездоровой. – Говорю я, глядя на Талию, пока она болтает ногами в воде, свесив их с доски.

– Все нормально, просто немного тошнит.

– Иди домой. Океан не высохнет.

Талия закатывает глаза, глядя на Зейна за моей спиной. Мы решили собраться своей обычной компанией и хорошенько посерфить, прежде чем каждый вернется к своим взрослым делам.

– Этот идиот опять серфит голышом?

Усмехнувшись, я качаю головой. – Ты знаешь Зейна.

Талия кивает, затем смотрит на меня из-под опущенных ресниц. – Ты как? Всё в порядке?

– Все отлично. Много работы.

– Работы… – Задумчиво повторяет она, проводя пальцами по поверхности воды. – Надеюсь ты не забываешь предохраняться?

Я усмехаюсь. Талия точно, что-то подозревает, но я не собираюсь говорить с ней об этом.

– Тебе не о чем беспокоиться. Это действительно работа.

– Но ты продолжаешь спать с десятками разных девушек.

Это не вопрос. Даже если она не знает подробностей, то все равно уверена, что я продолжаю трахать всё, что двигается, как и два года назад, когда мы были вместе.

Но всё изменилось. Может я и молод, но мой член отвалится, если я буду трахаться за деньги, а потом идти и трахать кого-то по собственному желанию.

– Не ревнуй, детка, моё сердце навсегда принадлежит тебе.

Я всегда так делаю. Меняю тему бросив какой-то пошлый комментарий или глупую шутку. Люди думают, что я поверхностный болван и не продолжают разговор. Талия тоже ведется на это.

– Как прошла встреча с Алексом?

– Нормально. Сегодня мы подпишем контракт.

На лице девушки вырисовывается сияющая улыбка.

– Поздравляю, Кир!

– Спасибо. – Я перевожу взгляд на берег, где вижу Хантера. – Кажется тебе пора.

Зеленые глаза Талии начинают светиться, когда она переводит взгляд туда, где стоит ее муж и папаша их будущего ребенка. До сих пор не верю, что моя сумасшедшая маленькая подруга станет матерью.

– Пообедаем завтра вместе? – Спрашивает она, разворачивая доску носом к берегу.

– Давай. Напиши мне время и место.

Талия кивает, ложится на доску и начинает грести.

Несколько секунд я наблюдаю за ней, рассматриваю идеальные черты фигуры, обтянутые гидрокостюмом. Талия – маленькая дразнилка, способная свести мужчину с ума. Уверен, что несмотря на мою к ней любовь, я бы не справился с сумасшедшим характером этой рыжей ведьмочки.

Поймав недовольный взгляд Хантера, я ухмыляюсь и развернувшись, плыву к Зейну и Коллинзу, которые, как всегда, о чем-то спорят.

Коллинз – мой одноклассник. Несмотря на то, что мы с ним абсолютно разные люди, где я – плохой полицейский, а он гребанный святоша, вместе из нас получился отличный тандем. Иногда он бывает моим голосом разума. Жаль, что я не всегда к нему прислушиваюсь.

Коллинз и Николь – единственные люди, с которыми я общаюсь со школы, и нашей дружбе примерно десять лет. Я доверил бы этим ребятам свою жизнь.

С Зейном все было немного иначе. Он переехал в Сан-Диего три года назад из Палм-Спрингс, чтобы поступить в музыкальный колледж. Мы познакомились, когда он брал у меня уроки по серфингу и сразу нашли общий язык. Глядя на то, с какой лёгкостью он сейчас встает на доску и седлает волны, в моей груди зарождается гордость. Я вложил в этого парня кучу усилий, знаний и нервов.

Несмотря на то, что он стал хорошим серфером, в музыкальной сфере он только открывает себя. Зейн играет на бас-гитаре в местной группе, но ведет себя так, будто уже стал рок-звездой. Время от времени он снимает плавки, завязывает их на запястье и светит своим членом.

– Мудак, тебе стоит побрить свой член. Он еле дышит. – Ворчит Коллинз, когда я подплываю ближе.

Зейн смеётся, стоя на своей доске, пока его хозяйство болтается, как ароматизатор на зеркале в тачке. Видимо ему плевать на замечания Коллинза, потому что он смотрит на меня.

– Ты помнишь, что будет в последнюю субботу этого месяца?

Я хмурю брови. Он серьёзно задает этот вопрос? Я не помню, что ел на завтрак.

– Он говорит про свое выступление «У Тони» – Напоминает Коллинз.

Бар «У Тони» – тихое и отдаленное от города местечко, которое открыл мой сосед, сейчас не удивляйтесь, по имени Тони. Мы с ребятами часто проводили там вечера, не боясь, что нагрянут копы и проверят документы, когда нам не было еще двадцати одного.

Полгода назад старик ушел на пенсию и оставил вместо себя сына. Тот решил сделать из захудалого бара с потертыми диванами новомодный клуб, но из-за отдаленности, людей туда было привлечь сложно. Тогда он стал звать туда местные группы, чтобы заинтересовать народ, но расходы за перевозку оборудования и сам путь не окупались деньгами, которые они получали за выступление. Группа Зейна только-только набирала популярность, поэтому они пели везде, куда позовут.

– Пока не знаю. Много дел. – Это было правдой.

– Каких дел? – Нетерпеливо спрашивает Коллинз. – В кафе всё хорошо, и мы взяли еще одного бармена, так что я тоже пойду. Можно и Элли взять с собой.

Как только я слышу это имя, моя челюсть сжимается. Элли теперь тоже моя работа. Самая важная из всех.

– Вот незадача, я тоже хотел пригласить нашу холодную королеву. – Сдерживая улыбку, говорю я.

Коллинз хмурится, убирая прилипшие ко лбу волосы.

Они у него такие же выгоревшие от солнца, как и мои, но, если я родился светлым, как и бо́льшая часть населения Дании, Кол был слегка рыжеватым. В сочетании с добродушным лицом, этот парень выглядел, как мальчишка, который каждое воскресенье стрижет газон соседки-старушки.

Но прямо сейчас выражение его лица не выглядело мило, скорее влюбленно-глупое. Это происходит всегда, когда тема заходит про Элеонору. Клянусь, я вижу в его глазах мигающие сердечки, словно доллары у Скруджа Макдака.

Но кое-что темное в этом парне все же было и мне не терпелось посмотреть, как далеко он сможет зайти.

– Мы можем пойти вместе. – Мямлит Коллинз словно обиженный ребенок. – Подожди, с каких пор она стала королевой?

Я лишь пожимаю плечами. – Кто знает, дружище.

На секунду он отводит взгляд. – Но ты не пойдешь с ней, ведь так?

– Почему нет?

Зейн все это время мотает головой с меня на Коллинза, словно мы играем в настольный теннис. Его доска зажата между ног, а член все еще смотрит в нашу сторону.

– Она тебе даже не нравится… Да и ты ей тоже.

Я прикладываю руку к груди, сдерживая смех. – Это больно, старик. Неужели ей нравишься ты?

Он сжимает губы, не находя ответа. Хотя нет, мы оба его знаем. Никто из нас – простолюдинов, недостоин ледяной принцессы.

– Господи, чувак, да прикройся ты наконец. – Ворчит Коллинз.

Зейн закатывает на Коллинза глаза, но все же снимает плавки с запястья.

– Ладно. Мне похрен кто это будет, но ребята, мне нужна ваша поддержка.

– Я постараюсь быть, но тебе следует напомнить мне об этом за день. И еще в день концерта.

***

Я смотрю время на телефоне, когда мы идем вдоль пляжа. Через час я должен быть у Александра, чтобы подписать контракт. Кстати, об этом.

– Слушай, Зейн. – Говорю я, перелистывая десятки сообщений от клиенток. – Хотел спросить, не хочешь подзаработать?

– Бро, ты же знаешь, я живу ради денег.

Я усмехаюсь. Мы с ним похожи.

Вообще-то, иногда мне кажется, что Зейн – это молодая копия меня без татуировок, с длинными черными волосами и карими глазами. Во всем остальном мы тоже похожи. Его отец бросил его мать, когда Зейну было десять. У него есть мечта, но нет денег, и он готов на многое, чтобы исполнить ее.

– Скоро у меня не будет времени давать уроки серфинга, не хочешь официально устроиться в школу и забрать моих клиентов? Свободный график и пятьдесят баксов за занятие.

Зейн резко останавливается, так, что мы с Коллинзом делаем несколько шагов вперед.

– Ты правда думаешь, что я могу?

– Почему ты не предложил мне? – Одновременно с Зейном говорит Коллинз.

Мои глаза закатываются сами по себе. Эти двое похожи на кисок.

– Да. – Говорю я, глядя на Зейна. – Ты отлично справляешься. Тебе нужно будет пройти курсы по первой помощи на воде, потом я объясню основные моменты. Ты сам сможешь выбирать удобное время для занятий, так что это не помешает твоим репетициям и учебе.

Зейн широко улыбается. – Я сейчас расплачусь.

– Кир! – Повышает голос Коллинз. – Черт возьми, почему он? Я на доске с десяти лет, а он только три года.