Научи меня

Другие, наоборот, были властными за пределами клуба и чаще всего работали на руководящих должностях, боясь проявить слабость. Приходя в клуб, они с большой охотой подчинялись и расслаблялись, отдав контроль в чужие руки.

Секс в клубе у меня был только с тремя женщинами, так как они отметили этот пункт в согласии договора. Остальным было интересно лишь научиться практикам.

Новенькая, моя десятая клиентка – Мадлен, была интересной. Она была чертовски отзывчива, а наша сцена с воском еще некоторое время не выходила из моей головы.

Но дело было в другом.

Я видел много женщин, но эта была слишком противоречивой. Судя по ее списку дозволенного, девушка была готова ко многому. Она хотела научиться практикам, но не подходила не под одну из двух категорий женщин, которые мне встречались.

Ее осанка была гордой, идеально ровной, а движения уверенными. На первый взгляд я бы сказал, что она доминирует в обычной жизни, но ее покладистый характер и вежливый тон сбивал с толку.

Она смогла заинтересовать меня, я хотел разгадать эту таинственную Мадлен, но не стал бы делать этого. Она была работой. Не более.

Приняв душ в помещении для персонала, я переоделся в простые черные брюки и сразу направился в нужную мне комнату.

Познакомившись с Мадлен на первой сессии, я перенес сюда побольше реквизита. Мной двигало любопытство. Создалось ощущение, что половину того, что она отметила, девушка даже не знает. Мне хотелось посмотреть, как она справится.

Я вхожу в синюю комнату и вижу стройную фигуру, сидящую на коленях в центре. Её очень длинные волосы спадают по спине, закрывая вид на белый пеньюар. Обхожу девушку со всех сторон, наблюдая, как её тело напрягается, когда она слышит мои шаги.

Маска закрыта. Хорошая девочка.

– Мадлен. – Говорю я, нарочно более грубым и низким голосом, чтобы она не только слышала, но чувствовала исходящую от меня власть.

Нижняя не должна бояться своего дома, но однозначно должна уважать.

– Сэр. – Её голос очень тихий. Почти шепот, но он очень интересный.

Я не видел её глаз, да и лица в целом, обычно мне это не нужно. У меня свои методы, которые работают для обеих сторон. Но с Мадлен мне стало любопытно. По голосу казалось, что она не местная. Каким было её лицо? Были ли ее глаза карими, а под губой виднелась маленькая родинка?

– Сегодня я приготовил для тебя кое-что особенное. Ты хочешь узнать, что это?

Её плечи подрагивают, и она кивает.

– Голос Мадлен. Используй его.

Я подхожу к комоду и достаю флоггер.

– Да, сэр. Я хочу

Встав у неё за спиной, я перекидываю длинные волосы через плечо на грудь. Аромат её волос заставляет меня напрячься, напоминая ту, которой нет места в моей голове.

На секунду прикрыв глаза, я фокусируюсь на девушке передо мной.

Провожу кожаными хвостами флоггера по её шее, позвоночнику и пояснице. Её спина идеально прямая, будто она балерина или модель.

– Твой список гласит, что ты готова почти на все, но ты знаешь, как ты относишься к боли?

– Я… Я думаю, мне нравится это, сэр.

Я рад, что она не видит меня, потому что не могу скрыть улыбку. Мне нравится причинять боль, но только ту, которая после приносит за собой наслаждение. Посмотрим, насколько мы совместимы.

Я снова подхожу к комоду, достаю маленький вибратор размером с мизинец и пульт.

– Наклонись вперед и обопрись на локти.

Она медлит, видимо боится, но в итоге делает, как я говорю. Бедра, прикрыты полупрозрачной тканью, выглядя очень привлекательно.

– Сегодня я хочу, чтобы ты поумоляла меня, Мадлен. – Говорю я, проводя флогерром по ее вздернутой попке. – Хочу услышать, как жалобно ты стонешь и просишь позволения кончить, когда твоя задница пылает, а накатывающий оргазм сводит с ума. – Опустившись на колени, позади нее, медленно задираю прозрачную ткань. – Как думаешь, ты справишься с этим?

– Сэр… – Шепчет она. – Я…

Мадлен пытается отстраниться, но я успеваю заметить красные отпечатки ладоней на ее заднице. Я не сразу понимаю, что этот вид мне знаком. Более того…

Блядь! Нет! Не может быть!

Мне словно дают пощечину, я отползаю от неё, как от зараженной.

Твою мать!

– Какого хуя?!

Глава 8

ЭЛЕОНОРА

Утро я встретила с раскалывающейся головой, опухшим лицом, спутанными волосами и прилипшим к небу языком. Я уснула, даже не потрудившись смыть макияж, поэтому увидев в зеркале кого-то чуть милее, чем Мэрилин Мэнсон в лучшее годы – меня начало мутить.

Была бы здесь мама, она непременно вылила бы на меня тонну оскорблений и перед тем, как выйти и захлопнуть за собой дверь, сказала бы что я позорище наше семьи.

К счастью, мамы здесь не было.

Пока я пыталась привести себя в порядок, чтобы отправиться на работу, то неосознанно вспоминала вчерашний вечер. Потрясение, которое вызвал Алекс, приехав на вечер с девушкой уже не казалось таким масштабным, после того, что случилось в беседке.

До сих пор не понимаю, как я могла поцеловать Кирина Нильсена? О чем думала? Мало того, что я ненавижу его, он даже не в моем вкусе. Я люблю воспитанных, ухоженных мужчин вроде Александра.

И вообще, если бы не Селена, ничего бы не произошло. Я бы и не подумала покинуть банкетный зал и точно не оказалась бы наедине с этим негодяем.

Но все же, несмотря на то, как повел себя Кириан, в конце концов он все равно отвез меня домой. Мы не говорили, напряжение, между нами, можно было потрогать кончиками пальцев и уколоться. Когда машина остановилась, я выбежала в одной туфле, желая, чтобы этот день наконец закончился. Хотелось верить, что это был сон. Кошмар.

Увы, нет.

Собравшись, я бросила быстрый взгляд на настенные часы в гостиной. Мне нужно было бежать на смену, поэтому времени на самобичевание особо не было, но меня очень беспокоила возможная встреча с так называемым боссом.

Утешал тот факт, что Кириан редко заглядывает в кафе, а по выходным я его вообще никогда не видела. Возможно, этот день станет чуточку лучше, если я отвлекусь от мыслей, заняв себя работой, а вечером и вовсе забуду о случившемся.

Стоило мне открыть дверь и сделать шаг за порог квартиры, как я замечаю маленький белый конверт на коврике. Посмотрев по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, я медленно опустилась на корточки и взяла конверт в руки. Осмотрев его со всех сторон, но не увидев ничего, что напоминало бы марку или имя отправителя, я вскрываю запечатанную бумагу.

Внутри лежит небольшой листочек с напечатанным на компьютере текстом.

Как быстро сильнейшие становятся падшими.

Мои ладони потеют, когда я раз за разом читаю одно единственное предложение, пытаясь найти в нем смысл. Волнение накатывает, я прижимаюсь спиной к дверному косяку, еще раз проверяя лестничную площадку. Никого.

Может это чья-то глупая шутка?

В этом городе меня мало кто знает – это либо очень близкие люди, которым незачем делать подобное, либо просто знакомые, которые не могут знать где я живу.

Может это Кириан? Мог ли он таким образом провести аналогию между моим прошлым и тем, как унизительно я себя повела в беседке? Вчера он молча оттолкнул меня, но что, если сегодня он проснулся и решил, что этого недостаточно?

Кириан может быть главным подозреваемым, но в моей голове это все равно не укладывается. Я знаю его не так хорошо, но уверена, что он не из тех людей, кто будет заморачиваться с печатным текстом и конвертом.

Если ему есть что сказать, он не станет писать письма, Кириан четко и ясно донесет то, что думает, глядя мне в глаза. После этого останется наблюдать, как я злюсь и краснею от стыда.

Но если не он, то кто?

Оставив эти мысли на потом, я убираю конверт в сумку и закрываю дверь на несколько замков.

***

В отличии от меня Коллинз этим утром в слишком приподнятом настроении. Он широко улыбается, когда я вхожу в кафе и предлагает налить мой любимый ванильный мокко.

Выпить кофе было бы неплохой идеей, но это значит остаться на баре и вести диалог, чего я сейчас совершенно не хочу. Отказавшись, я сообщаю парню, что иду в подсобку сортировать приборы. А еще прятаться и думать.

На какое-то время мне удаётся отвлечься, но, как только дверь за моей спиной захлопывается и я встречаюсь с разъяренным взглядом Кириана, то понимаю, что этот день может стать даже хуже предыдущего.

Он заставил меня встать, прижал к стеллажу и отшлепал. Хуже этого, могло быть только то, что следом я позволила ему, войти в меня пальцами. Но главная катастрофа заключалась в том, что я позволила ему сделать все эти вещи и даже наслаждалась.

Закончив с угрозами и удостоверившись в победе, Кириан просто оставил меня в подсобке. Злую и неудовлетворенную.

Я проплакала сидя на полу около двадцати минут. Потом взяла себя в руки и закончила то, зачем сюда пришла.

Чудо, что мне удалось доработать этот день без несчастных случаев. Я не могла ни на чём сосредоточиться, кроме пульсирующей боли на ягодицах, неприятной влажности между ног и острой боли в груди.

Наверное, со мной, что-то не так, потому что весь день я не могла перестать думать о случившемся. Моё сердце судорожно стучало, а мысли заполнялись всевозможными унизительными, но эротичными образами: руки на моих бедрах, губы, едва касающиеся моей шеи, волосы, намотанные на его кулак.

Моё тело издевалось надо мной, когда подчинилось этому безжалостному дикарю. Я и так знала, что мне интересна тема доминирования и жесткого секса. Я много ее изучала, читала и смотрела порно, исключительно в научных целях. Но Кириан, чтоб его, не спрашивал. Он брал то, что хотел. То, что ему не принадлежало.

Я могла остановить его. Закричать, попытаться вырваться, но не стала. И если я думала, что во вчерашнем инциденте виновата травка, то сегодня по собственной воле и желанию позволила ему касаться меня.

Кириан Нильсен наглым образом открыл те двери, которые я держала тщательно закрытыми под семью замками в своем сознании. Увидел ту часть меня, которую я позволила увидеть только моему новому господину и почему-то теперь чувствую вину за это.

Вечером, когда я пришла домой, чтобы подготовиться к сессии в Миносе, то увидела ярко-красные отпечатки ладони на моих бедрах. Это меня напугало.

Что скажет господин, когда увидит? Откажется ли он от работы со мной? Накажет? В договоре не было ни слова о том, что я не могу встречаться с другими мужчинами во время обучения, так что, возможно, это не станет проблемой.

И все же я надела самый длинный пеньюар, который у меня был. Белого цвета, но из очень тонкой ткани. Он скрывал красноту, но если приглядеться, то всё равно можно было увидеть.

***

Почувствовав чужое присутствие моё тело тут же напряглось. Медленные шаги отдавались в ушах, и я волновалась так же, как и в первый раз, если не больше.

– Мадлен. – Грубый, хрипловатый голос обволакивал тело со всех сторон, вызывая волну мурашек по позвоночнику.

– Сэр. – Неуверенно прошептала я.

– Сегодня я приготовил для тебя кое-что особенное. Ты хочешь узнать, что это?

Я представила, как этот едва знакомый мне мужчина рассматривает моё тело. Соски напряглись от таинственного тона, а в горле от волнения встал ком. На его вопрос мне удалось лишь кивнуть.

– Голос, Мадлен. Используй его.

Слышу его тихие шаги по спальне, затем звук открывающегося комода.

– Да, сэр. Я хочу. – Произношу я, тяжело сглотнув.

Снова шаги, затем теплое прикосновение к моему плечу. Он перекидывает мои волосы на грудь и тяжело вздыхает.

Увидел? Моя спина выпрямляется от напряжения, а руки дрожат. Я плотно сжимаю глаза под маской.

Господин проводит чем-то мягким по моей шее, вниз между лопаток к пояснице. Это не похоже на перо, как было в прошлый раз. Что-то более грубое, похоже на кожу, но очень мягкую.

– Твой список гласит, что ты готова почти на все, но ты знаешь, как относишься к боли?

Неосознанно я вспоминаю Кириана и то, как сегодня возбудилась от шлепков. Нет смысла врать, мне понравилось это.

– Я… Я думаю, мне нравится это, сэр.

– Наклонись вперед и обопрись на локти.

Ох. Это плохо. Стоит мне нагнуться, как он всё увидит. Я боюсь последствий, потому что не хочу потерять своего учителя. У нас была всего одна сессия, но я почувствовала химию.

Поколебавшись, я все же делаю то, что он просит. Моё сердце замирает, я вонзаюсь ногтями в мягкий ковер, когда чувствую, как пеньюар медленно задирается.

– Сегодня, я хочу, чтобы ты поумоляла меня, Мадлен. Хочу услышать, как жалобно ты стонешь и просишь позволения кончить. Как думаешь, ты спрашиваешься с этим?

Моя челюсть сжимается, когда я чувствую теплую ладонь на пояснице. Ткань пеньюара обнажает мои бедра все больше и больше…

– Сэр… Я.

Какой-то шорох, затем…

– Какого хуя?

Мне кажется, что моё сердце останавливается, когда я мгновенно узнаю голос. Он больше не низкий и бархатистый. Это его голос! Человека, который никогда не должен был увидеть меня на коленях в секс-клубе.

Быстро развернувшись, я отскакиваю от него и скидываю маску.

Боже мой…

Кириан Нильсен возвышается передо мной, словно сам дьявол. Третий раз. Третий раз за последние сутки, я оказываюсь перед ним в таком положении. Сижу на заднице, а он смотрит на меня с высока своего роста.

Только сейчас всё иначе. Ситуации хуже не придумать. Мой господин, человек, которому я доверилась, открыла свой секрет и позволила доминировать, является тем же самым человеком, с которым я никогда в жизни, за все деньги мира, не сделала бы ничего подобного.

Он стоит голый по пояс, полностью открывая вид на свои татуировки. В одной его руке флоггер, а в другой, какой-то маленький предмет.

Маленькая надежда, что я ошиблась разбивается вдребезги. Кириан Нильсен действительно тот, кто должен меня учить. Именно поэтому, его голос показался мне смутно знакомым неделю назад.

– Нет. – Шепчу я, сильно сжав глаза, не в силах признать то, что вижу. – Этого не может быть.

– Какого черта ты тут делаешь? – Кричит Кириан. – Твой брат знает, чем увлекается его драгоценная маленькая сестренка?

Его голос грубый. Это больше не тот человек, что заставлял моё сердце биться в предвкушении. Единственное, что я сейчас хочу сделать, это поскорее сбежать отсюда.

Медленно я поднимаюсь на ноги, не сводя с него глаз.

– Этого не может быть. – Повторяю шепотом снова и снова, будто если сделаю это еще раз, то что-то изменится.

Кириан наблюдает за мной, я даже думаю, что он позволит мне уйти, но ошибаюсь. Он бросает игрушки на пол, подходит ко мне в один большой шаг, хватает за запястье и дергает обратно в центр комнаты.

– Ты никуда не пойдешь, пока не объяснишь, что ты, блядь, здесь забыла?

– Не трогай меня. – Я дергаю рукой и у меня получается освободиться. Вместо паники тут же приходит желание бороться. – Никогда больше не прикасайся ко мне или я заявлю на тебя в полицию!

На секунду его глаза раскрываются, но следом, он откидывает голову и громко, жестоко смеется.

– И что ты им скажешь? Расскажешь, что добровольно пришла в секс-клуб, стонала от каждого моего прикосновения, а потом расстроилась, что это был не парень твоей мечты? – Кириан продолжает смеяться, а его глаза горят безумием. – Мы оба знаем, что тебе понравилось то, что я с тобой делал. Здесь и за пределами этой комнаты. Ты выполняла мои приказы, как хорошая шлюха и я уверен, что даже сейчас ты мокрая.

Сжав кулаки, я делаю к нему не смелый шаг.

– Пошел к черту! Я скорее утоплюсь, чем позволю тебе снова приказывать мне. Я никогда не подчинюсь тебе, Кириан Нильсен! Никогда больше не позволю тебе прикоснуться ко мне. Запомни это!

Его садистская улыбка пропадает, сменяясь жестоким выражением лица. Голубые глаза так сильно темнеют, что сливаются с синими стенами мрачной комнаты.

– Знаешь, принцесса… Твой грязный рот давно пора хорошенько трахнуть. Но даже я, несмотря на то что не сильно придирчив, не собираюсь этого делать. Связываться с такой фальшивкой, как ты…

– Закрой рот! – Истерично кричу я.

Я хочу взять флоггер и избить его самодовольное лицо. Но вместо этого подхожу и толкаю в грудь. Я могу быть жестокой, но бить кого-то, толкать… Даже мыслей таких никогда не возникало. Кириан вытаскивает из меня худшее.

– Я презираю тебя, Кириан Нильсен! Ненавижу всё, что связано с тобой. То, как я веду себя, что делаю, что скрываю тебя не касается. Не касается, понял?! – Я снова его толкаю, заставляя отшатнуться на пол шага назад. – Да, я фальшивая, да, я трусиха, пусть так. Мне плевать на твое мнение! Ты невоспитанный, убогий бабник и наркоман. Ты больше никогда не увидишь меня! – С этими словами я вылетаю из комнаты и бегу в раздевалку.

Сбросив одежду, забегаю под горячий душ, желая поскорее смыть с себя грязные прикосновения этого никчемного и наглого человека. Слезы скатываются по щекам, соединяясь с водой, но только здесь, в одиночестве, я могу дать волю истинным чувствам.

Маски, которые помогали выживать годами, разбиваются вдребезги стоило Кириану Нильсену сказать то, что он сказал. Я просто не понимаю, почему это происходит? Почему он стал катализатором, когда даже родители не смогли пробить мою броню?

Сколько я помню, мать всегда унижала меня и высмеивала, обеспечивала гиперопекой вместо того, чтобы реально поддержать. Для нее был важен лишь идеальный образ, а не мои чувства. Отец был просто безразличен.

Это сделало меня той, кто я есть. Озлобленной на весь мир, но стойкой. Я справлялась, пока Кириан не пришел в мою жизнь. Именно поэтому я должна держаться от него подальше. Он делает меня слишком слабой, слишком уязвимой.

Вода помогла немного прийти в себя, поэтому быстро переодевшись я иду к администратору.

– Мадлен, вы в порядке? – Спрашивает девушка, подскочив со своего места, как только я подхожу к ее столу.

– Мне нужно поговорить с вашим руководством.

Я оставила маску в синей комнате, и сейчас любой прохожий может узнать меня, но это последнее, о чем я беспокоюсь. Самый главный человек, который не должен был видеть – уже в курсе.

Ханна, кажется так ее звали, хмурится, но кивает и просит следовать за ней.

Я опускаю голову, закрывая лицо волосами, не знаю, где моя резинка, но и это меня сейчас не волнует.

Как только администратор убеждается в том, что меня могут принять, она слегка улыбается и открывает передо мной дверь.

Я вхожу в шикарный кабинет, оббитый резными деревянными панелями цветом красного дуба, в центре которого огромный стол, у окна кожаный красный диван, а на полу черно-красный персидский ковер.

Я не жду приглашения, сажусь в кожаное кресло перед столом и смотрю на управляющую клуба.

Это женщина, примерно сорока пяти лет. Она очень красивая. Всё в ней кричит о богатстве и силе. Кажется, будто она держит мир БДСМ на кончиках пальцев, и либо ты подчинишься, либо уйдешь ни с чем.

Мы рассматриваем друг друга несколько секунд, но я точно знаю, что по сравнению с ней выгляжу, как подросток, сбежавший из дома. Ее тело обтягивает откровенное черное платье с очень глубоким вырезом, волосы уложены идеальной волной набок, а на губах красная, соблазнительная помада.

– Мадлен, здравствуйте. – В её протяжном голосе слышен ярко выраженный французский акцент. – Меня зовут Жанна Деламонт. Вы можете называть меня госпожа Деламонт.

– Здравствуйте, госпожа. – Я дарю ей легкую улыбку, просто чтобы расположить к разговору, но уверена, что это ничего не изменит.

Судя по тому, как держится эта женщина я могу сказать, что она доминантрикс. Ее слово будет последним, но и я не собираюсь сдаваться.

– Чем я могу вам помочь?

– Я хочу, чтобы вы заменили моего мастера.

Если госпожу Деламонт и удивляют мои слова, то она тщательно это скрывает. Она тянется к пачке сигарет на столе и достаёт одну длинную, тонкую сигарету. Изящно берет ее между, наманикюренными в красный, пальцами и поджигает.

– Хорошо, расскажите подробнее, что произошло?

По какой-то нелепой причине, мне не хочется говорить гадости о Кириане. В его работе не было ничего, что меня не устроило, более того, был бы это не он, я бы никогда не отказалась. Но это он.

– Мы… – Говорю я, подбирая слова. – Не сошлись характерами.

Она затягивается, не отводя от меня пристального взгляда. Власть, исходящая от неё, чувствуется даже в воздухе. Я одновременно боюсь эту женщину и восхищаюсь. Моей матери она бы понравилась.

– Скажите, Мадлен, вы назвали стоп-слово?

– Я… Н-нет.

– То есть, ваш господин не сделал ничего, что причинило бы вам травму любого характера?

– Нет, но дело не в этом. Мы… – Что я должна сказать? Что знаю этого человека и ненавижу его всем сердцем? – Просто найдите мне другого господина.

Она делает еще одну затяжку и тушит сигарету в хрустальной пепельнице, возвращая свой взгляд на меня.

– Боюсь, это невозможно.

– Что? Но почему? А если господин заболеет или что-то еще случится, вы не находите замену?

Госпожа Деламонт элегантно пожимает плечами. – Наши гости никогда не просят заменить мастера и, если происходят непредвиденные обстоятельства, то ждут их возвращения. – Говорит она, рассматривая свои ногти. – Дело в том, Мадлен, что обычно, между верхним и нижним с первой сессии закрепляется сильная связь и после этого, никто не хочет это потерять. Если связи не произошло, значит наш сотрудник плохо выполнил свою работу. – Госпожа переводит взгляд на меня. – Теперь скажите, была ли у вас связь?

Я сжимаю кулаки на коленях. Кириан отлично выполнил свою работу, нашей химией можно было рисовать полотна.

– Да. Связь была, но…

– Хорошо. – Перебивает она. – Тогда скажите мне истинную причину. Почему вы хотите другого мастера?

– Хорошо. – Говорю я, сквозь сжатую челюсть. – Я хотела остаться анонимом, но мастер, который работает со мной… Я знаю его, а он меня и… В реальной жизни, за пределами клуба, мы не ладим.

Госпожа Деламонт вскидывает брови. Это первая реакция, которую я от нее получаю.

Женщина медленно кивает. – Для идеального результата и для того, чтобы никто не пострадал, как эмоционально, так и физически, между верхним и нижним не должно быть никакой связи за пределами клуба.

Я киваю. – Рада, что вы понимаете. Так вы дадите мне замену?

– Боюсь, что это все равно невозможно.

– Но почему? Вы только, что сказали…

– Я знаю, что сказала, но дело в другом. Все наши верхние сейчас заняты другими гостями. Не поймите неправильно, у нас очень элитный клуб и запись на долгие месяцы вперед. – Она переключает своё внимание на экран ноутбука, затем что-то щелкает пальцем. – Ближайший господин будет свободен через четыре месяца.

– Четыре месяца? У меня нет столько времени, я должна…

– Прошу, не рассказывайте мне зачем вы это делаете.

– Как это возможно? Я заполнила анкету и мне перезвонили буквально через пять минут.

– Да. Гостья вашего господина попала в больницу за день до вашей регистрации. По счастливой случайности он оказался свободен. – Она улыбается уголком красных губ, глядя на меня из-под очень длинных ресниц. – Судьба не иначе.

Судьба?! Вставать на колени перед Кирианом Нильсеном – моя судьба? Ну уж нет!

– Послушайте, госпожа Деламонт, мне нужны эти уроки. Я заплачу вдвое больше, если вы дадите мне другого мастера.

– Дело не в деньгах, Мадлен, но я посмотрю, что можно сделать. – Она откидывается на кресло, складывая руки в замок на столе. – Дайте мне две недели.

Две недели? Ладно. Это я могу себе позволить. Остаётся надеяться, что Алекс не решит в ближайшее время поиграть в семью и не женится на Селене. Иначе все будет кончено.

– Спасибо, госпожа Деламонт.

– Пока не за что. Но все же, подумайте над тем, чтобы оставить вашего мастера.

– А как же связь вне клуба?

– Да, но чаще всего такие совпадения не случайны.

Нет. Кириан никогда не будет иметь власти надо мной. Никогда.

Никогда не говори никогда, принцесса.

Его слова всплывают в памяти, заставляя сердце стучать в ускоренном ритме. Ну уж нет.

– Я буду ждать вашего звонка. – Говорю я, не очень тонко намекая, что не собираюсь думать о том, чтобы остаться с Кирианом.

Как только я подхожу к двери, госпожа Деламонт зовёт меня по имени. Я оборачиваюсь через плечо.

– Если вы когда-нибудь решите узнать, что значит подчинять, а не подчиняться, вы знаете где меня найти.

Вскинув брови, я могу лишь кивнуть.

– Всего доброго, госпожа.

Глава 9

КИРИАН

Мадлен – это гребанная Элеонора Вандер Хейз.

Как я мог не понять этого сразу?

А я скажу вам как. Во-первых, я никогда не видел обнаженное тело Элеоноры. Я видел тело Мадлен. Во-вторых, я не мог и предположить, какой длины волосы у Элли, она всегда собирала их в пучок, не что что бы я вообще думал об этом. В-третьих, Мадлен мало говорила, а когда делала это, то очень тихо. Может я и мог уловить акцент, но поверьте, совершенно не думал о её голосе. B-четвертых, последнее и самое очевидное, Мадлен была в непроницаемой маске.