Научи меня

Я не целуюсь. Никогда. Эту чушь придумали подростки, которые не знали, как пользоваться членом, но очень хотели потрогать женское тело. Мне не нужны поцелуи в работе. Это важное правило и ни одна из моих клиенток не нарушает его.

Но Элли не была клиенткой. Она была гребаной занозой с тех пор, как я впервые ее встретил.

Меня устраивало наше редкое язвительное общение, я даже привык к ее присутствию в кафе, но теперь я не могу просто прийти и сделать вид, что ничего не произошло.

Я просто, черт возьми, не могу выбросить из головы эти огромные, как у лани глаза, маленький нос, и губы, вкус которых она добровольно дала мне попробовать.

Блядь!

Я гребу сильнее к лайн-апу, чтобы приготовиться взойти на пик. Руки начали забиваться, поскольку в воде я уже несколько часов, и стоило бы остановиться, но я игнорирую это. Мне нужно выбросить произошедшее из головы. Нет, в идеале, мне нужно выбросить Элеонору из своей жизни.

Небольшая волна набирает обороты, я ускоряюсь и встаю на доску. В таком положении я могу сделать глубокий вздох и расслабиться, дальше океан сделает все за меня.

Спустя несколько секунд я уже на гребне. Отсюда видна бо́льшая часть побережья, и я обожаю этот вид. Я живу ради этого вида.

Мне было двенадцать, когда мать эмигрировала из Копенгагена в Америку, поэтому я не очень хорошо помню свою прошлую жизнь. Мне это и не нужно. Калифорния стала моим настоящий домом. Южное побережье подарило мне мечту, которую я собираюсь исполнить, чего бы мне это не стоило.

Избалованная принцесса не станет препятствием.

***

– Привет, бро. – Машет мне Коллинз из-за барной стойки, выглядя слишком задорным для этого утра.

– Перестань так меня называть. – Говорю я, пробежавшись взглядом по кафе.

Субботним утром народу не много, я завидую тем, кто сейчас крепко спит в своей теплой постели. Но сейчас меня волнует не это. Я должен разобраться с одним важным делом.

– Кто-то в плохом настроении?

Я перевожу взгляд на друга. – Где Элеонора?

Добродушное выражение лица Коллинза испаряется, на смену ему приходит настороженное. Гребанный защитник.

– Что-то случилось?

Вздохнув, я кладу обе руки на барную стойку, и смотрю на него суровым взглядом.

– Я разве задал какой-то сложный вопрос? Где Элеонора? Сегодня её смена.

Коллинз кивает. – Она в подсобке, пока нет народу…

Мне не нужно дальше слушать пустую болтовню своего друга, я обхожу бар и направлюсь в маленькое закрытое помещение рядом с кухней.

Дверь приоткрыта, поэтому еще не оказавшись внутри, я нахожу Элли на полу, перебирающую разноцветные бумажные стаканчики для кофе и коктейлей. Не останавливаясь, стремительно захожу внутрь и захлопываю за собой дверь.

Элли вздрагивает и оборачивается. При виде меня её глаза становится в два раза больше и в них отчетливо читается страх.

Отлично. То, что, блядь, нужно.

– Что ты здесь де… – Начинает она, но я не даю ей возможности говорить, воспользовавшись моментом неожиданности.

– Заткнись. Встань.

Её рот тут же захлопывается, смыкая губы в тонкую линию. Наконец драгоценная принцесса потеряла дар речи.

Элли смотрит на меня снизу вверх несколько секунд, прежде чем подняться. Во мне бурлит огненная энергия, а руки жжет от желания наказать её. Если она думала, что я уже показал свою худшую сторону, то глубоко ошибается.

– Ты действительно облажалась, принцесса. – Я толкаю её к стеллажам с салфетками, трубочками и другой ерундой. – Я говорил тебе держаться от меня подальше, но ты ослушалась и поцеловала меня. Тебе повезло, что я не отымел тебя вчера прямо в беседке, как грязную шлюху.

– Ч-что? Как ты смеешь…

– Я сказал заткнись! – Повысив голос, говорю я.

Не думал, что это возможно, но Элеонора выглядит еще более напуганной, чем секунду назад. Я так же не думал, что мне это так понравится.

На моем лице появляется одержимая улыбка, я делаю шаг ближе.

– Запомни, принцесса, я не целуюсь. Ни с кем. Никогда. – На этот раз мой голос пугающе низкий, я не понимаю, как до сих пор контролирую себя. Даже серфинг не помог успокоиться

– Ты сам знаешь, что являешься последним человеком, которого я хотела бы поцеловать. Это все из-за травки. – Шепчет она, храбро задрав подбородок. – Ты спровоцировал меня и мог отстраниться, но не сделал этого. Не смей винить меня в своей слабости.

Моей слабости? Какого хуя?

Мускул на моей челюсти дёргается, а руки сжимаются в кулаки. Чувствую себя гребанным чайником, который свистит и вот-вот лопнет.

– Ты права. – Её идеальная, маленькая бровь поднимается. – Я действительно последний человек, которого ты должна была целовать и, на всякий случай, мы закрепим этот маленький урок.

Делаю еще шаг, ей ничего не остаётся, кроме как прижаться спиной к стеллажу. Судя по тому, как быстро поднимается и опускается ее грудь под огромным лонгсливом, Элли чертовски напугана, хоть и пытается скрыть это.

– Итак, что тебе никогда больше не следует делать?

Её рот открывается, но не издает ни звука. Глаза бегают по моему лицу и тому, что находится за моей спиной, видимо ища пути отхода. Но выход здесь только один и она очень скоро об этом узнает.

– Отвечай, блядь, на вопрос!

Девушка вздрагивает, дав мне возможность насладиться редким моментом, когда я говорю, а она молчит. Но сейчас мне нужно не это, мне нужны ответы. Элеонора Глория Вандер Хейз должна усвоить этот урок на отлично.

– Никогда не целовать тебя.

Слова едва срываются с алых губ, как я разворачиваю ее к себе спиной и прижимаю лицом к мешку с сахаром. Она вскрикивает, пытается вырваться, но я хватаю её за волосы, собранные в пучок, заставляя замереть. Тяну назад за бёдра и ставлю в положение, которое позволяет мне удобно задрать длинную юбку и оголить задницу, обтянутую кружевными белыми трусиками.

Мне приходится несколько раз моргнуть, когда я вижу то, что она скрывает от всего мира под мешковатой одеждой. Я не часто размышлял об этом, но вчера, увидев её стройную фигуру в откровенно-сексуальном платье, сразу задумался. Очевидно, что она специально принарядилась для вечера, но похоже даже в обычные дни принцесса остаётся принцессой до мозга и костей, но тщательно это скрывает.

Моя ладонь уверенно проходится по ее ягодицам, не допуская сопротивления.

Как вы знаете, моя работа подразумевает под собой очень частый стояк, но со временем он перестал подниматься по щелчку пальцев. Даже моему безмозглому члену надоели киски, про себя я даже говорить ничего не стану. Но это вид…

Идеально белая, без единого изъяна, шелковистая кожа, обтянутая дорогими кружевными трусиками. Безумное желание запятнать ее, окрасить в красный заставляет член в шортах набухнуть, словно он видит женскую задницу впервые.

– Тебе стоит запомнить этот урок, принцесса. В следующий раз, я не буду так великодушен.

Она пытается взглянуть на меня через плечо, но я сильнее сжимаю её волосы, точно дав понять, кто контролирует ситуацию.

– Удивлена, что в твоем лексиконе вообще есть слово «великодушие». – Шепчет она, заставляя меня усмехнуться.

– В моем лексиконе есть еще много слово. Как тебе такое: дисциплина. Знаешь, что это? – Ладонь блуждает по ее заднице, немного сжимая. Элли должна расслабиться, прежде чем мы начнем. – Не отвечай, уверен, ты в курсе. Твоя мать заставляла тебя ходить по струнке, не так ли? Наверняка это твое любимое слово.

– Ненавижу тебя.

Я смеюсь. Эти слова, сказанные её горячим акцентом больше похожи на комплимент.

– Думаю ты немного расслабилась, находясь так долго в Америке. Для меня будет честью напомнить твой заднице, что такое дисциплина. – Я делаю шаг назад, чтобы получше рассмотреть вид, но продолжаю держать её голову прижатой к сахару. – Громко считай до десяти или мы начнём сначала.

Я не даю ей возможности обдумать мои слова или сказать, что-нибудь в ответ. Громкий шлепок раздается в небольшом подсобном помещении, заставляя рот Элли открыться в тихом вздохе, сдерживая крик. Хорошая девочка.

Замахиваюсь сильнее, потому что глубоко внутри хочу услышать её голос. Её мольбу.

– Я не слышу, как ты считаешь. Начнём сначала.

Шлепок.

– Один. – Слегка стонет она.

Мне этого недостаточно, поэтому в свой следующий удар я вкладываю больше кипящей энергии.

– Два.

На самом деле это пытка не только для нее, но и для меня. Я бы хотел сорвать с Элли трусики и трахнуть так, чтобы она забыла свое имя.

Шлепок.

Она ударяется грудью о стеллаж, костяшки её пальцев побелели от сильного сжатия.

– Три.

Шлепок.

В воздухе густым дымом распространяется разврат и похоть. Я никогда не хотел, чтобы наши отношения с сестрой Хантера дошли до такого, но сделанного не вернуть.

– Четыре.

Шлепок.

Её тело дрожит, заставляя меня снова вернуться во вчерашний вечер.

Когда я едва коснулся её губ, чтобы выдохнуть дым – это не было сделано специально. То есть, я не думал о последствиях. Раньше мы с Талией часто так делали, но это было лишь забавой. С Элеонорой все тоже начиналось довольно невинно, мне просто было интересно, как она отреагирует. Но я никак не ожидал, что захочу большего. Даже не представлял, что её тело будет так охрененно ощущаться под моими губами.

Может, наша принцесса не такая уж и ханжа? Может, именно поэтому я не оттолкнул её сразу?

– Пять.

Шлепок.

Моя ладонь опускается на её кожу с бо́льшей безжалостностью. Я виню ее за то, что она заставляет меня так много размышлять.

– Шесть.

– С этого момента ты будешь думать, прежде чем подойти ко мне. Я уже говорил, но повторю еще раз. Последний. Держись от меня подальше.

Шлепок.

Наконец Элли не сдерживается и кричит.

– Мои слова нельзя игнорировать, иначе то, что происходит сейчас покажется тебе сказкой.

Шлепок.

Снова крик, смешанный со стоном.

– Ты больше не будешь дерзить и смотреть на меня своим высокомерным взглядом.

Шлепок.

Больше не крик. Стон. Полный похоти, эротичный стон. Неужели она…?

– Будешь слушаться и выполнять все мои гребаные приказы.

Последний шлепок.

Я не даю ей шанса прийти в себя, хватаю за волосы и заставив выпрямиться, прижимаю к себе с такой силой, что ее затылок бьется о мою грудь.

– Семь, восемь, девять, десять… – Шепчет Элли, закрыв глаза.

Наши лица так близко друг к другу, что я могу увидеть маленькие капли пота на ее висках. Но не это приковывает моё внимание.

Ее ресницы трепещут, волосы растрепались, лицо красное, дыхание учащенное. Черт возьми, она действительно возбудилась.

Элли открывает глаза, заставляя меня проводить взглядом одинокую слезу, скатывающуюся по ее щеке к подбородку.

Какого черта я чувствую давящую вину в груди? В конце концов я хотел причинить ей боль, наказать. Показать, что будет, если она снова решит поцеловать меня. Но все же… Её хладнокровие, которое она ежедневно всем показывает трещит по швам, и я последний человек, кто должен быть рядом с ней в эту минуту.

Мне хочется уйти, не иметь с этим дело, но я не могу. Доминант внутри меня чувствует ответственность. После каждой сессии я нахожусь рядом со своими нижними, но не стоит забывать, что Элли не одна из них и никогда не будет.

И все же то, что сейчас произошло очень близко к тому, что происходит в Миносе.

Элли поворачивает голову, и мы встречаемся взглядами. Забудьте про чувство вины, она чертовски сильно возбуждена. Я видел достаточно женщин, чтобы определить это по глазам: веки прикрыты, зрачки расширены так, что даже цвет кольца не видно. Я знаю, что они голубые, темнее чем мои и гораздо глубже, будто скрывают историю, которая не закончилась счастливым концом.

Создается ощущение, будто я смотрю на незнакомого человека. Кто эта девушка в моих руках? Это не та Элеонора Глория Вандер Хейз, что носит свои лживые маски, скармливая фальшивые улыбки окружающим. Уверен, что стал одним из немногих, кому удалось увидеть её настоящую. Испуганную, возбужденную, живую.

Подарок ли это для меня или страшное наказание?

Хочется протянуть руку и вытащить из её глаз правду. Темноту, которую она прячет за лазурным цветом. Даже если в процессе это меня погубит.

Элли прижимается задницей к моим шортам, подтверждая мои догадки. Она жадно облизывает губы, будто хочет попросить о большем, но слишком горда для этого. Я не могу оторвать от неё взгляда. Что за хуйня творится?

– Маленькая принцесса настолько порочна, что получила удовольствие от наказания? – Она пытается покачать головой, возразить, но я крепче сжимаю ее волосы. – Не лги мне, я чувствую запах твоего возбуждения. Оно пропитало этот гребанный воздух.

Не осознавая, что делаю, я опускаю руку и прохожусь по ткани её трусиков между ног.

– Когда ты так намокла? – Шепчу ей в ухо, касаясь мочки губами. – Это было до или после того, как я отшлепал твою маленькую королевскую попку? Или может во время? Тебя возбуждает мысль о том, чтобы подчиниться мне? Ты бы хотела, чтобы мой член разорвал твою киску, пока ты не подавишься моим именем с громким криком?

Её глаза расширяются от шока. Я получаю удовольствие от этого, но все не так просто. Элли поражена, молчит, но её попка продолжает тереться о мой член.

– Сейчас, принцесса, тебе придется поумолять меня. Иначе… Я оставлю тебя в таком положении.

Она расслабляется в моих руках, позволяя проникнуть пальцами под ткань трусиков.

Она тяжело сглатывает. – Ублюдок.

Я тихонько смеюсь, касаясь носом ее волос. Аромат вишни заставляет глаза закрыться и принюхаться сильнее. Пиздец.

– У тебя очень грязный рот для принцессы.

Пальцами я раздвигаю ее половые губы и легонько скольжу по клитору. Это немного, но достаточно для того, чтобы показать, что она может получить.

– Боже. – Шепчет она. – Пожалуйста.

– Извини, я не понимаю. Что «пожалуйста»? Скажи все предложение.

Еще одно движение по клитору. Еще один вырванный стон.

– Пожалуйста, дай мне кончить…

Победа. Вишневая на вкус, поразительная победа.

Два моих пальца проникают в её тугую дырочку. Она вздрагивает, будто собирается сбежать, но я прижимаю её сильнее к своему телу. Элеонора стонет, её рука крепко сжимает мою футболку на поясе.

– Руки вниз. – Приказываю я, и она, как хорошая девочка, слушается.

Мой большой палец дразнит её клитор, а средний и указательный погружаются внутрь. Принцесса дрожит в моих руках, неосознанно двигая бедрами на встречу моим действиям.

Ненавижу это признавать, но я правда хорош в этом. Ни одна женщина не уходила от меня неудовлетворенной и именно поэтому они мне и платят. Космические суммы лишь потому, что их мужья не знают где находится клитор.

Стоны в маленьком помещении становятся громче, тело Элли трясется, сжимая мои пальцы тугими стенками. Я, блядь, надеюсь, что Коллинз не решит зайти в эту минуту. И я мог бы дать то, о чем она меня так просит, но не буду.

Полностью убрав от нее руки, я делаю шаг в сторону. Элли почти падает, но успевает схватиться за стеллаж.

– Что? Нет! Пожалуйста!

– Прости, принцесса, я же говорил, что это наказание.

Элли опускается на колени, выглядя слишком разбитой для той, кого я так часто вижу с гордым, вздернутым носом и острым языком.

Этот вид вызывает, что-то неприятное в животе, но и мне не просто. Потребовалось тонна самообладания, чтобы не трахнуть её, но я не сделаю этого. Никогда. Хотя уверен, что она позволила бы мне.

Элли не смотрит на меня, но я вижу, как её плечи тихо подрагивают. Это не Минос, мне не нужно проявлять заботу, чтобы она вернулась. Все как раз наоборот.

– Надеюсь ты усвоила урок. – Говорю я, засунув руки в карманы и захлопывая за собой дверь.

***

Вылетев из подсобки, первое, что меня встречает – это обеспокоенное лицо Коллинза. Проигнорировав его немой вопрос «Какого черта случилось?», я вылетаю из кафе, открываю машину и забираюсь внутрь.

Мой разум затуманен, голову стреляет, а конечности гудят от ярого напряжения. Член такой твердый, что мне кажется одно неверное движение, и он лопнет.

Мне нужно успокоиться. Прийти в себя и вернуть контроль.

Но, как черт возьми, я могу это сделать, если единственное, о чем я могу думать, это как я кончаю на алые губы Элеоноры Вандер Хейз, размазав всю сперму по ее высокомерному лицу.

– Черт возьми. – Шепчу я, поправляя стояк в шортах и выбрасывая яркие картинки из головы.

Ладно, это не обязательно должна быть Элли, любая девушка подойдет.

Не дав себе возможность передумать, я достаю телефон и открываю список контактов.

Мередит Вонс – жена главного врача в местной больнице. Ей около сорока пяти, но благодаря волшебным рукам ее хирурга, выглядит она отлично. Самое важное, Мередит не задает лишних вопросов. То, что мне сейчас нужно.

Два гудка и она отвечает на звонок.

– Кириан, дорогой, здравствуй. Чем обязана такому вниманию?

– Ты свободна в ближайший час? – Быстро спрашиваю я.

– Да, Бредли на работе, я собиралась в бассейн.

– Я приеду.

В ответ тишина. Я даже начал думать кто будет следующей, кому я позвоню, но Мередит быстро опомнилась.

– О, конечно. Я могу поехать позже. Ты знаешь, для тебя я всегда свободна. – Произносит она более низким голосом, чем минуту назад.

Я не трачу времени, скидываю звонок и завожу двигатель. В этот момент мой телефон вибрирует, я быстро бросаю взгляд на экран.

Мама.

Она умеет выбрать момент.

Моя мама – одна из причин, которая заставляет меня продолжать делать то, что я делаю. Да, я иду убогим и грязным путём, но деньги не пахнут. И она никогда не узнает, как именно я зарабатываю, чтобы дать ей то, что она заслуживает.

Реальность такова, что я – ошибка, которая привела ее к жизни бедной матери-одиночки. Когда мама сбежала в Америку, родители отвернулись от нее, поэтому, оставшись одна в чужой стране с маленьким ребенком, единственное, что она делала – это отчаянно желала дать мне все лучшее, полностью позабыв о себе. Она никогда не говорила, но моё появление разрушило её жизнь.

***

Спустя двадцать минут я стою перед многоэтажным домом в центре Сан-Диего. Уверен, что чудесный врач и семьянин – Бредли Вон, та еще коррупционная сучка. Иначе, как он смог купить квартиру в таком месте?

Я натягиваю кепку на лоб, прикрыв глаза и прохожу мимо консьержа. Поднимаюсь на нужный этаж и подхожу к двери. Три четких стука в дверь и передо мной появляется симпатичное личико Мередит.

На ней красный шелковый пеньюар и маленькие кружевные трусики, не скрывающие ничего, чего бы я, конечно, там уже не видел.

Я делаю шаг в квартиру и захлопываю за собой дверь. Глаза Мередит загораются, когда я снимаю кепку и провожу рукой по волосам.

– На колени. – Говорю я, глядя ей в глаза.

Мередит из тех женщин, которым не нужно повторять дважды. Возможно, именно поэтому я и позвонил ей первой.

Она встает на колени и с предвкушением облизывает губы. Я расстёгиваю пуговицу и достаю член, который не опускался с тех пор, как я был в подсобке с Элли.

Чертова принцесса. Я выебу тебя из своей головы.

– Соси, Мередит.

Она молча обхватывает мой член рукой и несколько раз проводит по длине.

Я трахаю Мередит уже год, с тех пор как ей обо мне рассказала одна из клиенток. Так что она прекрасно знает, как нужно себя вести и что делать.

Её губы касаются головки, в то время как она снова проводит рукой по длине.

Кольцо на безымянном пальце ее левой руки смеется мне в лицо. У меня нет с этим проблем. Замужние, разведенки, многодетные матери… Кто угодно, если у тебя нет члена и есть деньги – я в деле.

Мередит погружает меня глубоко в глотку, и я двигаю бедрами, чтобы пробраться дальше. Она задыхается, но не останавливается. Я хватаю ее за волосы и начинаю набирать темп.

Мередит крашеная блондинка, волосы короткие и сухие. Совершенно противоположные волосам, которые я держал ранее.

Блядь.

К черту её. Элеонора Вандер Хейз не может иметь власть надо мной. Никто не может. Но если попытается, я уничтожу ее.

Мередит сосет активнее, не задумываясь, я кончаю ей в горло. Она глотает все до последней капли, но это не помогает. Мои виски все еще пульсируют, a настроение стало только хуже.

Мередит довольно ухмыляется и встает с колен, ее лицо покраснело, а глаза голодные.

– Мне нужно идти. – Говорю я, заправив член обратно в шорты.

Женщина удивлённо раскрывает рот.

– Но…

– Прости, в другой раз. Поиграй с собой для меня.

Её губы сжимаются в тонкую линию, но она просто кивает.

Я выхожу на лестничную площадку и жду лифт. Мередит снова выходит, но теперь прикрывшись халатом.

– Ты в порядке? – Тихо спрашивает она, пытаясь поймать мой взгляд.

– Да.

Я засовываю руки в карманы и смотрю на табло лифта. Ему ехать еще семнадцать этажей. Слишком много.

– Ладно, но ты ведь знаешь, что помимо того, что между нами есть, я могу выслушать тебя, правда?

Во-первых, между нами, ничего нет. Во-вторых, если бы мне нужно было с кем-то поговорить, я бы пошел к чертовому мозгоправу или Николь, которая днем и ночью читает эти книги по психологии. Но уж точно не к женщине, которая платит мне за секс.

В-третьих, какого хрена она вообще говорит об этом?

Но я не могу этого сказать. У меня нет настроения для очередной женской драмы и, как я уже сказал, она платит мне, а клиентов терять нельзя. Но я мысленно добавляю ее в список женщин, которым я больше не буду звонить, если чувствую себя хреново.

– Конечно.

Мередит кивает и достает пачку купюр из кармана шелкового халата.

– Возьми.

Я поднимаю бровь. – Ты отсосала мне, Мередит.

– Я помню, дорогой, но это не значит, что я не получила удовольствие.

Видите? Я говорил, что она не тот человек с кем можно поговорить.

Я беру деньги и засовываю их в задний карман.

– Спасибо.

– Тебе спасибо, заезжай еще.

Я киваю и вхожу в лифт, который наконец-то доехал.

Год назад я ненавидел это делать. Не секс, с этим проблем не было. Брать деньги после него. Я чувствовал себя унизительно примерно… Первые три раза. Но, как я уже говорил, деньги не пахнут, и я брошу это дело, как только открою серф-парк.

Кстати, об этом, Александр Кларк не ответил на мой утренний звонок, но написал сообщение, что в курсе моего дела. Мы договорились на понедельник, и я чертовски сильно надеюсь, что все пройдёт гладко. Иначе… Я умру, когда мой член будет в чьей-нибудь киске.

***

В семь вечера я захожу в Минос, через черный вход для сотрудников.

Я до сих пор помню, как мой старый знакомый Ниал, уроженец Дублина и по совместительству член Ирландской мафии, привел меня сюда впервые.

Мы с Зейном очень долго смеялись, когда мужик, будучи ростом почти шесть с половиной футов, неуклюже падал с доски больше раз, чем я мог сосчитать.Ниал прилетел в Сан-Диего по каким-то делам, о которых я предпочитаю ничего не знать, со своим старшим братом – Килианом. Мы с Зейном серфили, когда заметили двух, бледнокожих гангстеров в костюмах и доской в руках. Киллиан предпочел остаться на берегу, а Ниал решив, что встать впервые на доску сущий пустяк, снял костюм и пошел в одних трусах в воду.

Это почти стоило мне жизни. Оказалось, что с этими ребятами нельзя шутить.

Но позже, я, как истинный спасатель Малибу, прыгнул за Ниалом в воду, когда его накрыла волна и тот долгое время не выплывал. В конце концов я спас его задницу и с тех пор он мне должен.

Мы обменялись номерами и спустя несколько дней Ниал позвонил и пригласил меня составить ему компанию в Миносе. Понятия не имею, откуда, черт возьми, он узнал про это место, когда сам был в Сан-Диего впервые, но поход был увлекательным.

Каждый раз, когда он прилетал в Калифорнию по своим мафиозным делам, то звонил и мы посещали клуб вместе. Скажем так, Ниал был озабоченным сукиным сыном. На моих глазах он трахал сразу четырех женщин, держась при этом очень достойно.

Однажды я пришел в клуб без него и разговорился с барменом, который рассказал, что им требуются сотрудники.

Два года. Два гребанных года у меня ушло на то, чтобы стать опытным мастером.

Раньше я думал, что БДСМ – это плетки, цепи и игрушки, но суть была совершенно в другом.

БДСМ – это способ изучить свои внутренние границы. Долгая прелюдия, в которой ты понимаешь, как слабость может быть силой, а сила слабостью. Это танец между верхним и нижней, который позволяет им исследовать те стороны самих себя, которые у них, возможно, не будет шанса выразить в реальной жизни.

Главное в этом деле не только не допустить травм, но и помнить про психологическую безопасность. Игры в подчинение могут далеко зайти, если не дружить с головой. Важны границы.

Женщин, с которыми я работал было девять. Некоторые их них приходили загнанными овцами, а уходили уверенными в себе королевами. Несмотря на то, что они подчинялись и следовали моим приказам, в реальном мире, они научились ставить слабаков на колени, потому что узнали себе цену.