скачать книгу бесплатно
Досье неудачника. Дневник странного человека
Родион Ржачный
Это, безусловно, 18+! Пикантность перемешана с юмором, да каким!… Но если читателю ничего человеческое не чуждо, значит, он пришел туда, куда надо! Родион, хронический неудачник, в одночасье, с легкого языка одной дамочки, становится СуперСамцом – сердцеедом, радиоведущим, победителем злодеев и просто звездой! Как это получилось и к чему привело, вы и узнаете из «Досье», выскочившего из принтера писателя в 2009 году. Приятного аппетита! И помните: слова – как пули, вылетят – не поймаешь! Книга содержит нецензурную брань.
Досье неудачника
Дневник странного человека
Родион Ржачный
Фотограф Роман Родионович Нагловатый
© Родион Ржачный, 2021
© Роман Родионович Нагловатый, фотографии, 2021
ISBN 978-5-4483-5807-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Слово к читателю
Здравствуйте, дорогие мои!
И не мои тоже, здравствуйте!
Нынче модно вести интернет-дневники и толкать в них свои мысли и идеи. Блоги есть у всех: от Дмитрия Медведева и Владимира Жириновского до бомжа из соседней помойки. И я такой же, как вышеупомянутый бомж, человек двадцать первого века. И я также, как и все болтуны Интернета, пытаюсь донести свой бред до народных масс.
«Интернет-дневник» или просто «дневник» даже превратился в литературный жанр. А я писатель, так что мне, как говорится, и карты в руки.
Ну не даёт мне покоя слава Экслера и ему подобных.
Вот и предлагаю Вам отведать этого блюда – интернет-дневник (жанр) в моём исполнении.
А что является материалом дневника?
Правильно. Жизнь автора, его наблюдения, впечатления и прочие мысли о всякой ерунде.
Только, советую Вам, никогда не верьте писателю, когда он утверждает, что в его творении всё правда.
Итак, вот мой дневник, в котором, безусловно, всё правда!… 2009 год.
ДЕНЬ 1
Моим друзьям детства и юности,
Которые, давая мне тумака после
моей очередной шутки, говорили:
«Не бредь, Родька!»
А я всё бредил и вот, набредил.
Привет, дружбаны!
– Щёлк… Ну, поехали…
Жизнь состоит из смеха и слёз и любое событие можно отнести в той или иной степени к ним. Победы и поражения, удачи и неудачи. Радость и горе, кругом. Так и только так.
Пук! Ой! Интересно, это записалось?
О чём это я?
Уж не решил ли я заделаться философом и демагогом?
Ну, тогда мне прямая дорога на Охотный ряд, один, в здание, в туалетах которого заседает множество выдающихся задниц.
Нет, конечно же, нет. Этот дневник, который, который я пишу исключительно для себя, имеет кодовое имя «Досье неудачника».
Так уж вышло, что везунчиком меня не назовёшь.
А мои друзья в юности частенько именовали меня другим титулом.
Бредуном для них я был, я так понимаю, потому что мои идеи, равно как и мои шутки, были бредом, с их точки зрения.
Подозреваю, что бредун я для них до сих пор.
Итак, пишу для себя, а если где и обращаюсь к слушателям во множественном числе, то исключительно для того, чтобы мне потом самому было интереснее слушать. Этакая радиопостановка.
Бог дал мне телефон. Мобильный. В кредит. С диктофоном, на который я и записываю себя с историей своей жизни, чтобы потом прослушать и понять. Говорю я потому, что писать мне лень, как и всякому нормальному человеку. Наверное.
В общем, писать мне лень.
А цель дневника – узнать самому (и, может, исправить) в чём же причина моих проблем. Иначе говоря: почему я такой ДОЛБАНЫЙ НЕУДАЧНИК?!
В общем, пациент и психоаналитик в одном лице, вначале пациент, потом психоаналитик. Раздвоение личности.
Опять куда-то не туда понесло.
Вот так всегда, доктор Джекилл, постоянно меня уводит куда-то в сторону. Ну никакой сосредоточенности!
Встаю и подхожу к зеркалу.
Как я выгляжу?
Пухлая физия с торчащими волосами.
Хитрые глаза и пара сохранившихся зубов. Ну, разве не красавчик?
Волосатое пузо, торчащее из расстегнутой рубашки. Нос несколько набок, подарок юности.
Надо любить себя, утверждают психологи.
Что ж, попробуем.
А это что?
Пук! Чёрт!
Козюля из носа торчит! Прямо на волосах висит, которые оттуда растут. Сейчас выковыряю и попробую себя полюбить.
У меня брат старший, когда я маленький был, свои козюли любил. Ему тогда лет десять-одиннадцать было. А мне было пять и я запомнил. Яркое такое воспоминание. Извлекает он эту козу из носа мизинцем, смотрит на неё (у-ух! Жирная попалась!) и съедает. Вот.
О чём это я? Ах да, о любви!
Надо любить себя. Пробую. Смотрю себе в глаза (отражению), улыбаюсь во все два зуба. Очаровашка.
Я люблю тебя, морда!
Главное это произносить с чувством, с положительной эмоцией. И сразу как-то на душе легко стало и светло. И смотрю на себя, как доярка на Алена Делона. И почему меня девчонки так мало любят? Вот же он я, мечта любой женщины! В полном расцвете сил и с пустым кошельком. (М-да, надо его чем-нибудь наполнить, желательно свободно конвертируемым и в большом количестве.)
Невольно вспоминается моя первая любовь, Маринка, девушка, которую я так и не решился поцеловать. Видать, тонкой я был организации в шестнадцать лет, тогда, когда друзья вовсю рассказывали как они «с этой, да ещё с той, да всю ночь/день» – (ненужное зачеркнуть).
А мы с другом Артёмом (который сейчас сидит) возвращались от неё как-то ночью (вечером поздним) и горланили песню, им сочинённую:
– Я КПСС не член,
Комсомола не член!
Но от тебя стоит мой член!
Вот так вот мы самоутверждались в шестнадцать, хотя я то, как раз был в комсомоле, и кем был! Секретарь комсомольской организации школы! У меня даже комсомольский билет был, который мой старший брат в девяносто втором благополучно продал в Будапеште, привезя мне взамен жвачку с Дональдом.
А тогда был девяносто первый, ещё социалистический год, и моя первая любовь Марина так и осталась платонической. Гулять-то я с ней гулял, а вот в любви, почему-то, ей Артём признавался.
Странно как-то всё получается.
А потом был Вадим, который общался с девочками самым убедительным, аргументированным методом. У него аргумент такой был: кулак. Хлоп ей в живот и она уже с ним согласна. Во всём. И в том, что Родька бредун, лох и ещё всяко-разно, и общаться ей надлежит исключительно с ним.
А потом мне:
– Родька, она сама меня выбрала.
И она тоже:
– Мне нравится Вадим.
Потом был ещё Роберт, который одну из моих подружек за три сигареты соблазнил в период табачного кризиса.
Это что же получается?
Я лох что ли? Бредун, ладно, потому как у каждого свои тараканы в голове, каждый бредит по-своему, но лох?!
Да, сами вы лохи! Все!
Замечаю, что как-то недобро смотрю на своё отражение. (Оно почему-то отвечает тем же – того и гляди друг другу ряхи набьём!)
Спокойно!
Глубокий вдох. Выдох!
Всё, опять улыбаюсь. Думаю, с моей-то мордой мне дорога прямая – в кино. Типа Никулина или Джима Керри, хотя мне один раз сказали, что я на мистера Бина похож. Неужели я такой?
Хотя, если в Голливуд, то можно быть кем угодно, хоть задницей калифорнийского губернатора. Игра стоит свеч, а Париж – мессы, как говорил один король, которого потом замочили.
В первую очередь хочу выразить глубокую признательность, благодарность, поклон, а также объятия и поцелуи своим родителям, не поленившимся потрудиться над моим появлением на свет. Спасибо ВАМ, МАМА и ПАПА!
И ещё спасибо за то, что выкормили этого толстого обормота, в которого я и превратился, и до сих пор кормите.
Ну и пусть я ваш неудавшийся эксперимент, что ж, с детьми всегда так, тут как на Олимпиаде: главное не победа, главное участие! Скажу даже больше: если бы все дети оправдывали ожидания родителей, то ВСЕ на свете были бы
богатыми и счастливыми, и вообще Земля давно бы лопнула от истощения ресурсов и перенаселения.
Может, просто стоило меня запроектировать в другой день? Тогда, когда звёзды будут благосклонны? А то, я чувствую, родился под той звездой, которая является искусственным спутником Земли.
ПУК!
Ну вот, всегда так, в самый ответственный момент! Капуста, что ли?
Если бы мне было лет на тридцать меньше, то отец сказал бы, что от меня курицей воняет, как он любил говаривать в те времена. И это тем более странно, что он всегда любил курицу. Равно как и сам был не прочь выдать тираду той частью тела, которая разговаривает на непонятном языке.
Хочу тут сделать ещё одно отступление:
– Граждане! Если эта запись вдруг попала к Вам в руки (мало ли: вдруг вы украли мой телефон!), то прошу Вас: немедленно сотрите её. А то я сгораю от стыда, рассказывая тайны своей жизни. Если же вы всё-таки её опубликуете (не дай Бог в Интернете!), то будете преследоваться по закону об авторских правах. (Лучше сразу отдайте мне все деньги, вырученные с её продажи. Предпочитаю евро и йены.)
Воспитывался я родителями хорошо. Отец любил пообщаться с моей задницей при помощи ремня, а мать меня жалела, в то время как я исправно таскал конфеты из шкафа и черпал столовыми ложками сгущёнку из холодильника. И только изредка, когда я попадался ей под горячую руку, отхаживала меня тряпкой с воплем:
– Ах ты, дрянь!
Да, мамки они такие! Любят своих детей.
Помню как-то, зашёл к своему другу Роберту. Нам уже тогда по тридцать было. Он ко мне в подъезд вышел. Поболтали. Потом я извлёк из рукава пузырь портвейна, который мы тут же и уничтожили. Потом в другом рукаве у меня случайно нашёлся ещё один пузырёк. Покурили. Допили. Поговорили. Покурили. Ух, хорошо!
Чувствую, моему телу как-то вдруг (и с чего бы это?) полежать захотелось. Стал домой собираться. Проходим с Робертом мимо двери в его квартиру. Попрощались. Он заходит домой, а за дверью его мама ждёт. Вернулся, значит, дорогой! Блудный сын!
И мама (а у неё в руке тапочка была) дарит ему своё материнское благословение, причём по всем местам. И сопровождает изъявление материнских чувств хорошими такими выражениями, крепкими как кирпич.
Тут с нас обеих хмель-то и слетел! С меня от смеха, а с него от материнской любви.
