banner banner banner
Досье неудачника. Дневник странного человека
Досье неудачника. Дневник странного человека
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Досье неудачника. Дневник странного человека

скачать книгу бесплатно


В общем: берегите мам, мать вашу!

Ну вот, опять отвлёкся! Что я делаю!

Болтаю без умолку, что тот попугай, из тех, которых по телевизору кажут!

А Вы и уши развесили!

Тоже мне!

Я что байки пришёл сюда рассказывать? Нет! Тут дело серьёзное!

Психоанализ, понимаешь!

Первопричину ищу моих неудач. Мой первородный грех. И где же он?

Когда я всё-таки встретился с этим миром, я молчал. Не в смысле «не говорил», а в смысле «не орал». Странно? Все орут, да?

Нет, не все. Я не орал. А чё орать-то? Я сразу начал разглядывать мир, в котором оказался.

Уже тогда я знал, что поорать ешё успею. Зачем ради такой ерунды тратить первые мгновения своей жизни?

А как-то позже, через какое-то время, я заговорил. Моё первое слово было «баба». Мама, услышав его, умилилась: настоящий мужик! Сразу о бабах!

А родители у меня ещё молодые, и погулять им тоже охота. Мне год. Они в кино. Меня оставили со старшим братом, которому семь.

Сидим, значит, с ним. Я какаю. Улыбаюсь, гугукаю, говорю «баба!» и какаю. А он, значит, подтирает. Хорошо подтирает, тщательно. Рвёт газеты и опять подтирает. И так хорошо это делает, что вонючие бумажки с портретами вождей заполняют всю нашу комнату в коммуналке.

Короче, имидж он мне испортил. Родители вернулись, что они видят? Меня посреди этой кучи вонючей бумаги.

«Ну и засранца на свет произвели», – думают они.

Может это корень моих неудач?

А брат продолжает и дальше за мной ухаживать. В следующий раз он мне в нос бумаги натолкал – сопли вытирал.

А однажды я у него нырнул с дивана головой в пол.

Мои, незабвенной памяти, друзья, частенько ещё именовали меня тормозом. Может я с тех пор тормозить начал?

Но я, хоть мне и год всего был, хоть говорил я тогда исключительно о бабах, всёж не дурак был. Как-то однажды, мать свидетель, я ему отомстил.

Мамка усадила нас рядом на диван, дала нам по леденцу. Я со своей конфеткой быстро расправился. А братан, повернувшись ко мне, дразнился. Свой леденец он держал в открытом рту и показывал мне, всасывая его и высовывая обратно. Я глядел-глядел, приблизился к нему и хвать зубами конфету. Тогда у меня, как и сейчас, аккурат, два зуба было – сверху один и снизу. Брат от удивления рот открыл, а я конфету ту уже схавал.

Вот что значит, в семье клювом щёлкать! Братан у меня в рёв, а я счастлив.

Это была моя первая победа!

Вот так я тогда и двигался по жизни, поражения и победы есть, значит живой. В общем, какой-никакой, ушибленный головой, с двумя зубами, но всё же живой.

Аз есмь!

Ну, всё! Язык устал!

Я вам не тут! Вернее, я тут, конечно, но язык у меня не самая сильная часть тела, я вам не президент Советского Союза!

Вообще не помню, что бы я когда-нибудь столько говорил. Завтра прослушаю и пойму, гожусь ли я в депутаты.

Как Вам моя речь? Как язык, обороты, один…

Пук!

…чего стоит! Чёрт, я не об этом!

Ну, ладно, всё, у нас с Вами связь состоялась.

До следущей связи. Пойду, прогуляюсь.

Пока!… Щёлк.

* * *

Щёлк… Ик! Привет!

Кто это? Ик! А это ж мои отражения! Ой! Ик! А если один глаз закрыть? Ик! Ой! Да! Тогда я там один! Ик! Ну рожа у тебя, у меня…!

Чтой-то мне такого себя и любить-то не хочется! Ик!

Пойду в сортир! Ик!

Башмаки к чёрту! Ик! Эт я сегодня хорошо прогулялся! Ик!

Шлёп, шлёп, шлёп.

Ик! Бе – е – е – е!

Пардон! Ик! Кажется я блеванул… Ик!

Бе – е – е – е!

Эт я хорошо сегодня выпил! Ик!

Я что-то хотел сказать? Ик!

К чёрту, завтра… Ик!… скажу…

Ик! Бе – е – е – е!

…Щёлк.

«ЛИТЕРАТУРА ПУКА!» —

СЛОВО КО ВТОРОМУ ДНЮ «НЕУДАЧНИКА»

Привет, дорогие!

Я, как Вам известно, публикуюсь не только здесь, но и в других местах. Кое-где даже получаю отзывы, порой интересные. Дело в том, что мои опусы не считают литературой, а тем паче юмором. Согласен, ни на что более изысканное, чем БРЕД СИВОЙ КОБЫЛЫ, я не гожусь.

Хотя у меня есть аргумент – порой я бываю смешным.

И под влиянием народных (и инородных тоже) и прочих масс, соглашусь: моя литература – это литература ПУКА! Причем я от этого никаких неудобств не испытываю, ибо моей целью не было написать «Анну Каренину», а вот «Идиот» – это по мне, в точку, как говорится, причем не изысканный Идиот 19-го века, а НАСТОЯЩИЙ ИДИОТ 21-го!

Нынче масса народна – весьма неоднородна, как, я надеюсь, Вы заметили. Если полторы сотни лет назад все читали «Войну и мир» и восхищались, то теперь появились Дарья Донцова, «Полные записки кота Шашлыка» и (о, ужас!) я, Ваш покорный слуга. Разнообразие налицо! А те маститые писатели и критики, которые сами себя причислили к лику Святых, усиленно делают вид, что ничего не изменилось, и они, и только они правят моду на Парнасе. Увы, господа, писаки (пардон за фамильярность – уж я то знаю, что вы такие же бредуны как и я, может только Ваш бред – это БРЕД, а мой – просто бред), Ваши каноны устарели, как впрочем, и Вы сами, со своими взглядами вместе.

Ведь литература, из искусств, дольше всех сопротивлялась изменениям. Музыка, живопись, скульптура, архитектура – они изменились уже давно, теперь и наша очередь.

Помню, около восьми лет назад, участвовал в лит. конкурсе, у нас здесь, в Йошкар-Оле. Местный писатель (авторитет, член Союза Писателей России) тогда заявил, что у меня – не литература, а чтобы научиться писать я должен прочитать его творчество. Иными словами, делай как я и все у тебя получится! Это правило старо как мир. К чести того же Толстого, он советовал читать Пушкина начинающим писателям, а не себя!

Что касается юмора, то, на мой взгляд, юмор – это когда смешно, не смешно – не юмор. А как еще это называют: стеб, прикол, байка или еще как – не важно.

Может, мой юмор не так тонок, как английский? Возможно, а кто-нибудь знает, что такое настоящий русский юмор? Сдается мне, что ни у одного народа такого количества анекдотов, как у нашего, нет. А в анекдотах что? Там все прилично и по канонам? Нет, потому как жизнь наша, она и есть – анекдот. А где Вы видели, чтобы в жизни все было прилично?

Увы и ах! Вот, как и жизнь наша, так и мое творчество!

Итак, всех тех, кто не ханжа, и приемлет мою литературу пука, приглашаю продолжить знакомство с моим творчеством!

ДЕНЬ 2

Щёлк… Ик! Привет!

Да, забавно. Послушать самого себя, свой собственный бред, так сказать. Я бы даже сказал: прикольно. Особенно завершающие аккорды!

Я пока так и не понял, в чём причина моих неудач, но осознал две другие вещи.

Первое: радиоведущим я работать могу (депутатом тем более), язык мой, хоть и не такой толстый, как у работников народной трибуны, всё ж выдаёт кое-что интересное. И главное: по количеству смысла мои речи соответствуют высказываниям народных избранников, ведь народ знает, кого выбирать.

Второе: человек, помимо бестолковой молотьбы языком, производит множество других звуков. Не голосом. Хотя они, эти звуки, тоже, безусловно, принадлежат тому человеку, который их произвёл. Как объект авторского права.

Что я делал вчера?

Ну, думаю, вы уже это поняли. И как я до такой жизни докатился. Катился, катился и докатился…

Одному моему знакомому врачи рекомендовали бросить пить. И он бросил. (Молодец!) На три дня бросил. Встречаю я его на четвёртый, и он на автопилоте продвигается к дому. Я ему говорю:

– Тебе же нельзя пить!

– И я так думал, – бормочет он, – пока, вот, не попробовал. Оказалось, можно!

Наш народ не победим, это факт, во всех проявлениях собственной глупости. А я что? Я всего лишь один из миллионов.

В общем, вчера я напробовался. Но это уже потом. Ой, башка-то как трещит! Значит, выпил хорошо! Ползу на кухню, опрокидываю в себя две кружки воды и истекаю потом.

Возвращаюсь в комнату. По пути вижу гантели, которые торчат из-за тумбочки. Это наполняет меня гордостью и напоминает, что из всех видов спорта литрбол я предпочитал не всегда.

Надо что-то делать со своей жизнью. Решиться на какой-нибудь шаг, жест. Сказано – сделано.

На жест я решаюсь. Показываю сам себе кулак, но это не вдохновляет. Тогда встаю и, покачиваясь, отправляюсь за гантелями. Нагибаюсь за ними и полной грудью вдыхаю пыль, километровым слоем которой они обросли.

– Ап – чхи! – ну ни фига себе чихнул! Слышали? Чуть мозги не вылетели. Приятно осознать, что они (мозги, не сопли) ещё присутствуют, хотя вчера, похоже, они были в командировке.

Этот чих выбивает из меня мою минутную слабость (тягу к спорту) и я отправляюсь в ванную. Говорят, если полежать часик в тёплой воде, похмелье уйдёт… Щёлк.

* * *

Щёлк… Мы продолжаем нашу трансляцию из Дворца водных видов спорта. Сейчас никто не плывёт. Все просто валяются в ванне.

Итак, вчера я отправился гулять. А май нынче выдался очень тёплый, поэтому я решил одеть на себя тонкие брюки. Причём здесь брюки? Увидите, то есть услышите.

Оставив джинсы дома, я отправился на автобусную остановку. Запихнул себя в перегретый троллейбус и стал там усиленно потеть. А потел я там не один, а с другими пассажирами, которых по мере приближения к центру города, становилось всё больше.

Дошло до того, что я позавидовал шпротам в банке и, думаю, не я один.

Троллейбус приближался к центру, а я приближался к выходу, протискиваясь сквозь народ, тщетно пытаясь ни к кому не прилипнуть.

За остановку до моего пункта назначения я занял стратегический плацдарм под названием «носом в дверь», когда пассажирообмен между улицей и троллейбусом произошёл. Двери ещё не закрылись, и мой нос пытался вдохнуть в себя как можно больше воздуха, перед тем как его замуруют. Народ сзади напирает и я, балансируя на нижней ступени, пытаюсь удержать равновесие.

И тут появилась она. Откуда-то сзади из толпы её швырнуло прямо на меня, и она моментально прилипла ко мне сбоку сразу всеми своими прелестями.

Я скосил глаза. Очаровашка.

Не могу сказать, что мне было неприятно прикосновение такой красивой девушки. Напротив, мне как-то вдруг стало очень хорошо. Она завозилась, пытаясь встать обеими ногами на пол, и мне от её возни стало ещё лучше.

И тут двери троллейбуса с грохотом захлопнулись. Я-то и не заметил, что мне было НАСТОЛЬКО хорошо рядом с красоткой!

Зато сейчас понял, что хорошо мне БЫЛО! Мои брюки свободного покроя, в отличие от узких джинсов, не могли сдерживать порывы некоторых особо шаловливых частей моего тела. О чём тут же и узнал весь троллейбус! Причём в выражениях я совершенно не стеснялся, вся моя скромность куда-то улетучилась!

Троллейбус тронулся, а я всё вопил! Девчонка, которая ко мне приклеилась, посмотрела что же мне там всё-таки прижало? Её примеру последовали ещё две, сидевшие на сидении у выхода, подружки. Ответом на мой вопль был звонкий девичий смех.

– Коля, стой! – вдруг раздался где-то рядом громоподобный бас кондукторши, – пассажира на хрен зажало!

Девки заржали ещё громче. Троллейбус дёрнулся и встал. Двери распахнулись. Одновременно иссяк мой вопль, и возопив:

– На хрен! – я выскочил и бросился бежать, неся перед собой купол штанов.

– На хрен! – воскликнули мне вслед девчонки, и раздался новый взрыв хохота, который, на этот раз, сотряс весь троллейбус.

Думаю, до следующей остановки я добрался быстрее того троллейбуса.

Как хорошо что у меня есть друг, который меня действительно понимает. Это Богдан, который ждал меня на следующей остановке! От понимания Богдашу едва не разорвало, так он ржал. Потом, когда его смех сменился икотой, мы взяли портвейна и отправились к реке.