10000 миль, чтобы найти тебя

Мы пошли в ночной клуб «Сохо», куда частенько ходили, – по крайней мере, до всего, что произошло. Охрана впустила нас, как только увидела, что мы приехали. Нейт был VIP-клиентом, и они прекрасно знали, кто мы такие, что любим пить и где мы обычно сидим.

Музыка была громкой, но в зарезервированном зале хотя бы не висели колонки над головой.

Нейт заказал шампанское, мы подняли бокалы, произнесли тост и выпили. Я перегнулся через перила, чтобы посмотреть на танцующих людей: там, внизу, было не меньше пятисот человек, которые прижимались друг к другу и едва могли дышать, но они казались счастливыми.

Я почувствовал чье-то присутствие рядом.

– Мне всегда нравилось наблюдать за тем, как ты смотришь на других… как будто там, внизу, скрывается загадка, которую ты пытаешься разгадать, – сказала Аманда, привлекая мое внимание.

Я повернулся к ней и заметил, как сверкнула синева ее глаз, когда в них отразились огни ночного клуба.

Она была очень красива.

Одна из тех девушек, к которым может попытаться приблизиться только уверенный в себе парень.

И я был как раз таким человеком.

– Для меня они именно такими и являются… Люди… мне трудно понять, почему они находят веселым то, чтобы потными прижиматься к незнакомцам.

Аманда встала на цыпочки и приблизилась к моему уху, чтобы я смог услышать:

– Потому что это весело, – просто ответила она, оставаясь при этом очень близко ко мне.

В голову тут же пришли мысли о Никки.

Я скучал по ней… По ее мягкости, непринужденности, ее глазам, не тронутым тушью, и загорелой коже без макияжа.

Аманда была очень красивой, но на ней всегда был макияж… даже когда мы спали. Это было даже как-то нелепо, потому что она была красивой и не нуждалась в макияже, но в этом-то и заключалась проблема.

Никки была другой. Она была чистой в самом широком смысле этого слова, потому что ее не развратил материалистический мир и поверхностное и упрощенное общество, частью которого являлся и я сам.

– Прошу меня извинить, – сказал я, направляясь в уборную.

Пора прекращать думать о Никки, потому что она принадлежала другой реальности и другому миру, который находился очень далеко отсюда.

Я облажался, пытаясь раскрыть секреты, которые ее не интересовали. Ей не нужно было все это дерьмо, которое было в Лондоне, как и состояние, которое, бьюсь об заклад, принадлежало именно ей. Ей все это было не нужно, потому что она была на другом гребаном уровне.

Я вышел из туалета и столкнулся с Нейтом, который снова провел рукой по моей шее и заговорил мне на ухо:

– Ты ведь не будешь злиться на меня, да?

– Нейт, ты не заслуживаешь, чтобы я тратил свое время на то, чтобы злиться на тебя.

– Аманда приехала позже, я не знал, что она останется, – признался он.

Не знаю почему, но я поверил в это.

– Ты такой тихий… – добавил друг, пристально глядя на меня, когда мы подошли к бару и заказали еще по бокалу.

– У меня на уме тысяча мыслей, Нейт.

– Тебе нужно отключиться… как на Бали, – сказал он, и по выражению моего лица я догадался, что он понял, что ходит по тонкому льду.

– Ты же больше не думаешь о ней, не так ли?

– А ты больше не думаешь о Мэгги? – ответил я вопросом на вопрос, поздно осознав, что не стоило напоминать ему о ней.

– Эта девушка не заслуживает ни меня, ни моих мыслей, – признался он гораздо более холодным тоном, чем говорил до этого.

– Ты знаешь, что это неправда, но ты не в состоянии это признать. Я – да, конечно, я думаю о ней. Она крышесносная девчонка, девушка, с которой мне, черт возьми, хотя бы раз в жизни удалось чувствовать себя свободным, быть тем, кто я есть, а не тем, кем должен быть.

Нам протянули бокалы, и я сделал большой глоток, а затем вытащил телефон из кармана, чтобы посмотреть на время. Час ночи.

– Вы все еще общаетесь? – спросил он и, не дожидаясь моего ответа, выхватил телефон у меня из рук.

– Отдай его мне, Нейт, – потребовал я, разозлившись на несколько секунд.

Я наблюдал за тем, как он обращается с моим телефоном, как со своим собственным.

Не знаю, в какой, черт возьми, момент мне подумалось, что было бы неплохо, если бы он знал мой пароль.

– А… она тебе не ответила, да? – спросил Нейт, просматривая мои сообщения.

– Дай мне телефон сейчас же, Нейт, я серьезно.

– Чувак, вы с ней общались днями напролет, а она даже не соизволила тебе ответить!

Я молчал, потому что он был прав, и невозможно было притворяться, будто мне не больно или что это не заставляет меня чувствовать себя идиотом.

– Дай мне телефон, – пришлось повторить снова.

Нейт посмотрел на меня, и, думаю, он увидел в моих глазах, что это так или иначе задело меня.

Прежде чем мне удалось что-либо сделать, друг начал печатать. Одному богу известно, что за дерьмо он там писал.

– Готово.

– Что, черт возьми, ты ей написал? – сердито спросил я.

– Ничего, – просто ответил мой друг.

– Не играй со мной, Нейт.

– Я удалил ее номер, а заодно и вашу переписку, – признался он как ни в чем не бывало.

Я на мгновение замолчал.

– Повтори-ка, что ты сделал? – спросил я с учащенным сердцебиением, не совсем понимая, чем именно вызванным.

– Нам с тобой нужно поскорее забыть о Бали и обо всем дерьме, что с ним связано.

– Под дерьмом ты подразумеваешь Никки и Мэгги? – спросил я, с силой сжимая кулаки.

– Я освободил тебя. Как бы мне хотелось, чтобы кто-то сделал то же самое для меня, когда я был одержим и обманут Марго. Так ты не поддашься искушению поговорить с ней в надежде на что-то, чего никогда не произойдет. Мы из разных миров. Эти девушки не для нас, и…

Мой кулак подлетел к его лицу, и я даже не осознавал, что творю.

Я взмахнул рукой, увидев Нейта на полу, и хуже всего то, что мне было абсолютно плевать.

Я вернулся домой в такой ярости, коей не чувствовал довольно давно. Мной овладела беспомощность, стоило мне взять телефон и увидеть, что номера Никки больше не было среди моих контактов… и меня накрыло осознание того, что я больше не смогу поговорить с ней… Гребаный Нейт, черт возьми.

Теперь, если мне захочется услышать хоть что-нибудь от нее, мне придется ждать, когда Никки решит заговорить со мной, чего она не делала с тех пор, как мы с ней расстались.

Это причиняло мне боль, и я не собирался обманывать себя, говоря обратное. Можно было понять, что условия, в которых мы попрощались, были неподходящими, но мы встречались практически целый месяц, а последние дни и вовсе были постоянно вместе, будто были парнем и девушкой, мы вели себя как пара… Как она могла игнорировать мои сообщения? Моим единственным объяснением было то, что она все еще злилась и была расстроена из-за откровений, которые я ей раскрыл, но прошло уже больше месяца с тех пор, как мы расстались… По крайней мере, на мой взгляд, мы могли хотя бы обменяться житейским: «Привет, как дела?»

Я вошел в свою комнату, чувствуя себя жалким.

Несмотря на то, что никогда бы не признался в этом вслух, возможно, оборвать единственную нить, что связывала меня с ней, было не такой уж и плохой идеей. В конце концов, Нейт был прав, когда говорил, что мы из разных миров. Я не мог представить себе Никки здесь… в Лондоне. Мне в голову пришли те же самые слова, обращенные к Марго, которые Нейт сказал мне в свое время на Бали:

«Местные люди… не понимают, как мы живем. Они другие. Они воспринимают некоторые темы иначе, и я вряд ли когда-нибудь смогу это понять. Я представил себе Марго в Лондоне, в пробке, в дожде и холоде… и вдруг почувствовал, что срываю цветок из драгоценного сада, чтобы засунуть его в серый, холодный и унылый холодильник».

До меня дошел смысл его слов на все сто процентов.

Никки здесь не место, и чем скорее я это приму, тем быстрее смогу продолжить свою жизнь и тем раньше смогу перестать надеяться на то, чего никогда не произойдет.

Мне нужно сосредоточиться на Лилии, на своих новых обязанностях, мне нужно убедиться в том, что угроза, которую я получил месяц назад, необоснованна…

Я пошел в ванную, наспех принял душ и упал в изнеможении, положив голову на подушку.

Хватит с меня и того, что меня ожидает завтра в доме моих родителей.

Как и обещал Лилии, рано утром мы сели в машину и поехали в «Хэрродс». Я заметил, что она была одета в джинсы, на ней были те же самые белые кеды фирмы «Конверс», в которых она была по приезде в аэропорт Хитроу, и свитер, который, наверняка уже повидал лучшие времена.

Полагаю, что, будучи ее отцом, я обязан покупать ей все необходимое, и не стану лгать вам, говоря, что у меня не было соблазна отправить ее с Ханной в торговый центр, но нельзя было и дальше всегда избегать ее. Мне нужно было принять новую реальность.

До меня потихоньку начало доходить, что она была очень замкнутой и тихой девочкой, даже застенчивой. Я совсем не был таким в ее возрасте, напротив, был невыносимым и непослушным, возможно, даже слишком, но с возрастом мне удалось оставить все эти черты позади. Помимо всего прочего, после смерти моего брата мне было трудно делать определенные вещи, которыми раньше занимался без труда. Несомненно, то же самое случилось и с Лилией, и переживания, вызванные смертью ее мамы, повлияли на ее характер.

Я оставил машину на ближайшей стоянке, и мы шли по Хэнс-роуд, пока не добрались до Бромптон-роуд, где находился главный вход в «Хэрродс». Небо было пасмурным, однако вряд ли собирался идти дождь. Прохожие вокруг нас приходили и уходили, некоторые несли сумки, другие фотоаппараты, а кому-то, как мне, похоже, просто нужно было куда-то добраться. Лондон неописуемо красивый, но в нем всегда полно туристов. Этот город был захвачен ими, и мне это было ненавистно, особенно когда хотелось спокойно прогуляться по городу, чего мне практически никогда не удавалось сделать.

Я заметил, что Лилия удивленно смотрит на все вокруг.

И тогда понял, что она не знает Лондон и что я хреновый отец, но у меня не было времени устраивать ей туристическую экскурсию. Черт, надо нанять ей няню или кого-то в этом роде, чтобы ее водили куда-нибудь перекусить, погулять в парк или куда там любят ходить одиннадцатилетние девочки.

– Ты хочешь, чтобы я выбрала себе одежду здесь? – спросила она, глядя на роскошь, которая была здесь куда ни глянь.

– Давай пойдем сюда, – сказал я ей, с долей не очень большого терпения.

Больше всего на свете я ненавидел ходить по магазинам.

Мы поднимались на лифте, пока не добрались до этажа с детскими вещами.

Вывеска с надписью «Люксовые бренды для детей» указала нам на то, что мы в нужном месте.

Стройная, молодая и довольно симпатичная девушка с широкой улыбкой подошла к нам. Она бросила на меня довольно дерзкий взгляд, но я проигнорировал его, положив руку на спину Лилии.

– Добрый день, могу ли я чем-то вам помочь? – спросила она, чересчур жизнерадостно улыбнувшись девочке.

– Ей нужно что-то… для начала праздничное платье для сегодняшнего вечера и подходящее к нему пальто.

Лилия повернула голову, чтобы посмотреть на меня.

– Платье?

– Твоя бабушка хочет, чтобы ты была одета согласно этикету, да.

– Конечно, мистер… – сказала девушка-продавец, заканчивая предложение вопросительным тоном.

– Ленокс, – ответил я, возможно, чересчур холодно.

– Мистер Ленокс, есть ли что-то определенное, что придется вам по вкусу?

Я нахмурился и перевел взгляд на Лилию, которая смотрела на девушку так, словно та была инопланетянкой.

– Спросите у нее, – сказал я, не церемонясь. – Я буду в кафе на пятом этаже. Лилия, если что, позвони мне.

И тогда она посмотрела на меня так, словно инопланетянином в тот момент был я.

– По какому телефону? – спросила она.

Дерьмо. У нее не было мобильного телефона? Она что, слишком маленькая для того, чтобы иметь телефон?

– Не волнуйтесь, мистер Ленокс, я буду сопровождать вашу…

– Дочь, – ответил я и снова почувствовал себя странно, когда произнес это слово.

Ее глаза выдавали удивление, и я не винил ее. У меня был не совсем тот возраст, чтобы иметь одиннадцатилетнюю дочь… Ребенка – возможно, но не одиннадцатилетнюю девочку.

– Я помогу вашей дочери, мы выберем все, что ей нужно, и когда закончим, я позвоню вам, чтобы вы спустились и забрали ее.

В ответ лишь удовлетворенно кивнул, не заметив подвоха.

– Не могли бы вы дать мне свой номер телефона, сэр?

И тут мне пришлось постараться, чтобы не закатить глаза.

Что ж, заблокирую ее позже, потому что уже и так было ясно, к чему все вело.

Продиктовав ей номер телефона, я прошел и поднялся в кафе, где сделал несколько звонков по работе и воспользовался возможностью, чтобы выпить кофе.

Примерно через час, что, на мой взгляд, достаточно долго для покупки нескольких предметов одежды, мне позвонили с неизвестного номера.

– Мы закончили, мистер Ленокс, – раздался голос девушки-продавца.

Я заплатил за кофе и спустился на этаж с товарами для детей. Подойдя, увидел Лилию, которая сидела на лавке с несколькими коробками и пакетами, что были разложены вокруг нее.

– Ты купила все, что тебе нужно? – Лилия кивнула в ответ.

– Мы выбрали несколько предметов повседневной одежды, мистер Ленокс, а также пальто и платье для дня рождения бабушки.

– Очень хорошо, – кивнул я.

После я протянул ей свою кредитную карту.

– У вас есть услуга доставки товаров на дом? – спросил я, глядя на количество пакетов, которые там были.

– Да, сэр.

– Отлично, тогда отправьте их по этому адресу.

Девушка записала всю необходимую информацию, Лилия взяла купленное розовое пальто от Ральфа Лорена, и с легкой улыбкой сунула его себе подмышку.

Она была довольна… Наконец-то мне удалось заставить свою дочь улыбнуться. Было бы здорово, будь причиной этого не только покупка вещей, но мне было грех жаловаться.

Мы вышли из «Хэрродс» и направились к машине. Я отъехал от центра и остановился, чтобы пообедать в одном из моих любимых ресторанов, который находился недалеко от дома.

Когда мы сели за стол, я достал из внутреннего кармана куртки небольшую коробочку.

– Держи, – сказал я, протягивая ей телефон, который купил, пока она выбирала одежду.

Она вытаращила глаза в удивлении.

– Айфон? – спросила она так, будто я предлагал ей жидкое золото.

– Чтобы в следующий раз мне не пришлось давать свой номер незнакомке.

Лилия подняла взгляд от телефона и посмотрела на меня.

– Ты ей понравился, – сказала она, открывая упаковку и вытаскивая белый айфон. – Она много расспрашивала меня о тебе. Пыталась, правда, делать это скрытно, но было очевидно, что ей хотелось разузнать о тебе побольше.

Господи.

– Ей не следовало ни о чем тебя расспрашивать, ты же девочка.

Она снова подняла свои голубые глаза, чтобы посмотреть на меня.

– Моя мама не разрешала мне иметь айфон, – сказала она, сменив тему, и тем самым оставила меня сбитым с толку.

Я неправильно поступил, купив ей телефон?

Но потом понял, что не смогу заменить ей ее маму. Я не был ею, а у Лилии должен быть свой телефон на случай возникновения какой-нибудь чрезвычайной ситуации, вне школы либо внутри нее.

– Что ж… Уверен, учитывая обстоятельства, она была бы не против, если бы он у тебя был.

– Какие обстоятельства?

Я замешкался на секунду.

– Слушай, Лилия, я очень занятой человек. Не знаю, в курсе ли ты, но сейчас я возглавляю семейный бизнес. Помимо этого, еще работаю пилотом, много путешествую, и хотя сейчас мне кажется, что больше не буду летать на самолетах, моя жизнь так или иначе тесно связана с этим. Этот телефон тебе для того, чтобы ты смогла связаться со мной в случае, если тебе что-то понадобится.

Она молча кивнула, и все. Лилия сосредоточилась на своем новом телефоне, и мы ели в тишине, каждый погруженный в свои мысли. Несмотря на то что все было не так уж и ужасно, как мне представлялось, я уже чувствовал необходимость оставить ее дома и заняться своими делами.

Я оплатил счет, и мы вернулись домой.

– Можно мне пойти в парк погулять с Камило? – спросила она меня, указывая на холм рядом с домом. Риджентс-парк был красивым парком, расположенным на холме с видом на горизонт Лондона.

Не уверен, что отпускать ее одну было хорошей идеей…

– Хорошо, но скажи Ханне, чтобы она пошла с тобой.

Лилия нахмурила брови.

– Я могу пойти одна, это же прямо здесь, рядом.

Я на мгновение посмотрел туда, куда она указывала, и в конце концов покачал головой.

– С Ханной, Лилия.

Она плотно сжала губы, но больше ничего не сказала. Я был благодарен за то, что вчерашняя вспышка осталась в прошлом. Понятия не имею, что бы сказал ей, если бы она снова закричала, прося вернуться к себе домой…

5

Никки

Солнце проникало в большие окна виллы Мэгги, заливая все теплом, которое не соответствовало моменту, в котором мы жили после взрыва бомбы, которую только что сбросила на нас наша подруга.

Никогда бы не подумала, что, придя сюда в сопровождении своих друзей, дабы утешить ее после того, как она ушла от своего мужа, в конечном итоге мы узнаем о подобном безумии.

Откровение Марго шокировало нас. Это не могло быть правдой.

– А кто отец? – спросила я, чувствуя, как у меня учащенно забилось сердце при мысли, что мне прекрасно известен ответ на этот вопрос.

Мэгги посмотрела на меня в ответ, и ее глаза были полны слез.

– Учитывая, что последним человеком, с которым я спала, был Нейт…

– Черт возьми, Марго, – воскликнула Эко, откидываясь на спинку кресла.

Гас молчал, и это лишь усугубляло чувство тревоги, которое только что охватило всю комнату.

– Даже не знаю, как это произошло… мы пользовались защитой.

Я подошла к Мэгги и обняла ее.

– Успокойся… все будет хорошо, – сказала я, пытаясь придать своим словам искренность и спокойствие, на какие только была способна, но при этом знала, что говорю не совсем от чистого сердца.

Мэгги беременна нежеланным ребенком, ко всему прочему еще и от Нейта… Могло ли все сложиться еще сложнее?

– Мэгги, и что ты собираешься делать? – наконец поинтересовался и Гас. Подруга вытерла слезы и повернулась к нему.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, и мне показалось, я знала, на что намекал Гас.

– Собираешься оставить его? – задал он вопрос, и мы втроем уставились на Марго, затаив дыхание.

Подруга глубоко вдохнула, прежде чем заговорить.

По тому, каким твердым стал ее взгляд, было понятно, что она уже приняла решение.

– Думаю, я никогда бы не простила себе, если бы прервала эту беременность… но… не знаю, смогу ли справиться с этим сама, противостоять Нейту, думать, что, если он узнает, то, возможно, не захочет брать на себя ответственность, а если он все же это сделает… В таком случае наши жизни в каком-то роде будут связаны навсегда…

Ее тоже можно было понять. Будь у нее ребенок и Нейт бы заботился о нем, тогда их отношения так или иначе никогда бы не закончились. Им придется продолжать видеться из-за ребенка, но в случае, если Нейт не захочет быть частью его жизни… моей сумасшедшей подруге придется столкнуться с перспективой растить ребенка в одиночку.

– Подумай хорошенько, Мэгги, – сказала Эко. – Тем более, все мы знаем Нейта.

Мэгги уставилась в потолок, пытаясь сдержать слезы.

– Я понимаю, что вы его ненавидите… Правда понимаю, но мне бы также хотелось, чтобы вы знали, что он невероятный человек… Я бы не влюбилась в него настолько сильно, будь это не так…

– Мэггс, мы никогда не считали его плохим, – сказала я и мысленно была благодарна за то, что она смотрела на меня, а не на Гаса и Эко, которые всем своим видом давали понять, что они со мной не согласны. – Только незрелым и ненадежным, потому что он не умеет держать свое слово.

– Даже не знаю, стоит ли ему говорить об этом или нет. Я пытаюсь обдумать, как будет лучше, и мне кажется, что мне нужно вычеркнуть себя из уравнения. Если решу завести ребенка, значит, придется дать шанс Нейту взять на себя ответственность… Ему придется сделать это, потому что я не собираюсь лишать своего ребенка родителя… как бы тяжело мне ни было снова видеть его в своей жизни.

– Конечно, ты не должна быть одна, ведь ребенок ваш общий, но, Мэгги… ты сама-то хочешь стать матерью? Помнится мне, те несколько раз, что мы обсуждали эту тему, ты всегда говорила, что у тебя неоднозначные мысли по этому поводу, в отличие от Никки, которая умирает от желания завести детей, – сказал Гас, глядя на меня с веселой улыбкой. Я закатила глаза, но он был прав.

– Просто мне не доводилось думать об этом всерьез. Мне двадцать три года, я откладывала это до тридцати-сорока… откуда мне было знать…

– Что бы ты ни сделала, мы поддержим тебя, королева, – заверила ее Эко, погладив ее по голове.

Мэгги улыбнулась, по ее лицу текли слезы.

– Черт, не могу перестать плакать, – сказала она, пытаясь успокоиться, но с треском провалилась.

– Это гормоны, детка, – объяснил Гас, заставляя себя улыбнуться. – Какой у тебя срок?

Мэгги шмыгнула носом.

– Примерно где-то около семи недель.

– То есть тебе нужно уже определяться, ведь чем раньше, тем лучше… – заключила я, немного расстроившись, подумав о том, что она, возможно, решит сделать аборт.

Мэгги посмотрела на меня и положила руку на живот.

– Думаю, я уже решила, – сказала она, смотря на нас троих.

Дополнительных разъяснений не требовалось.

Достаточно было взглянуть в ее глаза, чтобы увидеть искру, которая уже поселилась в ее взгляде… Та самая искра, которая будет только набирать силу с течением недель, по мере того как ее живот будет расти все больше и больше.

Парочка ушла, а я решила остаться и переночевать у нее.

Мы немного поболтали о том о сем, а когда легли в кровать, которая была намного больше моей, обе посмотрели друг другу в глаза, лежа на подушках.

– Ты же знаешь, что я всегда буду рядом с тобой, да? – сказала я, взяв ее за руку.

Мэгги улыбнулась.

– Сестры по духу, не так ли?

– Сестры по духу навсегда, – ответила я, улыбаясь.

Мэгги взяла меня за руку, после чего выпалила последнее, что я ожидала от нее услышать:

– Поедем со мной в Лондон. Мне нужно, чтобы ты поехала со мной, я не смогу пройти через все это в одиночку.

Повисла тишина.

Нет… она не могла просить меня о том единственном, чего у меня не было возможности ей дать.

– Не проси меня об этом, Мэгги, – почти умоляла я, прикрыв глаза.

– Знаю, что не должна так поступать, но раз я делаю это, то только потому, что действительно не смогу сказать ему об этом без тебя.

Я перевернулась на спину и уставилась в потолок.

Судьба не переставала посылать мне знаки, она продолжала акцентировать внимание на расстоянии в несколько тысяч миль, и сколько бы я, казалось, ни смотрела в другую сторону, она всегда тянула меня в том направлении.

– Пожалуйста, Никки… поехали со мной. Обещаю тебе, все будет хорошо, – сказала она, придвигаясь и прижимаясь ко мне боком.

Я сделала глубокий вдох, прежде чем решиться заговорить.

– Ты должна пообещать мне кое-что, если я поеду с тобой.

Мэгги приподнялась на локтях, чтобы лучше меня видеть.

– Все что угодно.

– Если мы поедем в Лондон, то должны будем вернуться… вместе. Обещай мне это.

Мэгги прекрасно понимала, о чем я ее просила.

Моя жизнь была на острове… не в Лондоне, меня не беспокоили судьбы ни моих умерших родителей, ни дядюшек, которые отвернулись от меня, ни невероятно привлекательного англичанина, от которого у меня перехватывало дыхание…

Моя жизнь была на Бали, и мне нельзя было забывать об этом.

– Я обещаю тебе.

Я закрыла глаза и попыталась уснуть.

Следующая неделя выдалась непростой. Прохождение курса по преодолению страха перед полетом завершилось, но даже несмотря на это по-прежнему чувствовала себя так, будто умираю от одного только представления, как сажусь в самолет. Мэгги настаивала на том, что она будет рядом со мной, держать меня за руку на протяжении всего полета, она пообещала мне дать таблетку, которая усыпит меня, чтобы мне не было страшно, и, прежде чем я успела осознать это, подруга уже купила нам билеты.

Будь это мой выбор, я бы отложила поездку, выждала немного, но Мэгги не хотела оттягивать. Она не могла продолжать ждать, в конце концов, ее беременность тоже не могла остановиться и подождать, пока я наберусь смелости и избавлюсь от страха полета, так что именно это в конце концов и подтолкнуло меня смириться с тем, что мне предстоит сесть в самолет.

– Никки, когда мы приедем туда, мы разыщем твою семью, – сказала мне Мэгги в тот день, когда мы купили билеты через ее домашний компьютер. Она предложила заплатить и за мой тоже, хотя я пообещала ей возвращать деньги по частям. В тот момент у меня не было возможности заплатить тысячу долларов, чтобы купить билет на самолет, в основном из-за того, что у меня просто-напросто не было таких денег.