скачать книгу бесплатно
Вова Гуляш был фарцовщиком и менялой. Официантам из «Огней» таскал для продажи импортные шмотки, валюту и перекупленные у воров драгоценности. Кличку «Гуляш» ему дала Марго – Вова любил заказывать гуляш и пиво.
Рассчитав последнего клиента, Марго подошла к столику Гуляша.
– Не торопишься? – Она облокотилась бедром о столешницу.
– Я никогда и никуда не тороплюсь. – Гуляш расплылся в улыбке.
– Я знаю.
Марго взяла со стола пачку Мальборо, достала сигарету. Гуляш привстал и чиркнул зажигалкой.
– А я тороплюсь… – Марго выдохнула дым ему в лицо. – Подбросишь?
– Без проблем. Всегда к твоим услугам. Ты же знаешь.
– Знаю, – ответила она, наблюдая за музыкантами, убиравшими аппаратуру со сцены.
– Так поехали. – Гуляш продолжал нагловато улыбаться.
– Не так быстро. – Марго раздражала извечная его нахальная полуулыбка на щекастом лице. «Сам лягушонок, а туда же». Она стряхнула пепел. – Деньги сдам и я твоя. – С сигаретой она направилась к выходу.
Гуляш развернулся на стуле и наблюдал, пока Марго не вышла из зала.
Она использовала Гуляша, скупая по самой низкой цене заграничные вещички. Некоторые доставались ей просто даром. В благодарность она каждый раз Вове что-то обещала. Мифические обещания – коронный трюк Марго, но Гуляш верил и надеялся. А что ещё оставалось? Обладать Марго, дерзкой красавицей из «Огней» желали многие. «Красавица» же всегда сама выбирала. Она порой издевалась над Гуляшом, и в последнее время всё чаще.
Когда в лисьей шубке и красных сапожках, Марго спускалась из ресторана, Гуляш уже поджидал в фойе.
– Михалыч, до завтра, – попрощалась со швейцаром Марго.
– До завтра.
– Ну и дубак, – Марго приподняла ворот шубки, когда они вышли на улицу.
Гуляш спешно отрыл перед ней дверцу «Жигулей». В машине Марго откинулась на сиденье.
Гуляш с жадностью внюхивался в воздух салона: французские духи сводили с ума. Шанель – дорогие, его подарок. Он косился на рыжую прядь, что лежала на лисьем меху, на красивые стройные бёдра.
Марго смотрела в окно. «Беспонтовый денёк. Сплошная суета, а денег кот наплакал. Одни салатницы да рублёвые выпивохи и так всю смену. То тюлень позвонит, то олень, – Марго вымученно улыбнулась. В такой день, как сегодня, работу официантки она ненавидела. Вообще-то ей грех жаловаться… денег и удовольствия работа приносила больше, но жизнь пора устраивать. Век официантки недолог. Задрала бы уставшие ноги, да ненакого.
Когда рука Гуляша оказалась на коленке, Марго передёрнуло.
– Вова, убери, а.
– Что не нравлюсь?
– Ты о чём?
– Или не хорош? – говорил Гуляш, будто её не слышал. – Не хорош для тебя, да?
– Что ты несёшь? Нашёл время.
Машина резко притормозила. Марго качнулась вперёд:
– Полегче!
Гуляш не дал договорить – с силой прижался к ней, пытаясь поцеловать.
Марго с отвращением отпихнула щекастое лицо.
– Ты что охренел? Что за выкрутасы? – Она глубоко дышала, оправляя прическу и ворот шубы. – Чтобы больше такого не было! Ты понял?
Гуляш облокотился на руль:
– Вылазь.
– Что? Ты смотрю, перегрелся? Довезёшь до дома, и я выйду. – Марго в зеркало осматривала себя.
– Хорошо. – Гуляш откинулся на сиденье. – Я подвезу тебя, но с одним условием… – Он расстегнул молнию ширинки. – Ну, так как?
– Скотина!
От затрещины у Гуляша зазвенело в ухе. Он захихикал, поглаживая щёку:
– А иначе никак, Ритуля.
– Чтобы ноги твоей в «Огнях» больше не было! Я тебе устрою, падла, жизнь! – Марго выскочила из машины, хлопнув дверцей. – Козёл! – В ярости она пнула колесо Жигулей.
Авто взвизгнуло и, сделав петлю разворота, скрылось во тьме.
Марго не верила глазам – Гуляш и правда уехал. Она закурила, в надежде, что он одумается и вернётся. Но дорога оставалась пустой. Марго выбросила окурок, огляделась по сторонам. «Как будто на Марс высадилась – ни машин, ни людей. Какого хрена я вообще вылезла?»
Вдалеке, за тёмными зданиями нежилых новостроек, горели знакомые огни. «Если быстрым шагом минут за двадцать пять дойду», – прикинула она.
Мороз пощипывал. Замшевые сапожки без меха. Даже кофты нет – только лёгкая блузка. «Кто ж знал – всегда на такси». Марго в ярости сжала кулаки – так просто Гуляшу это свинство не сойдёт. «Да тут можно околеть заживо! Жила бы в центре – никаких проблем!»
Подняв ворот шубки, Марго пошла в сторону новостроек, так короче, благо и дорожка протоптана. Колени в капроне заледенели. Марго ускорила шаг.
Она шла и думала о Гуляше, о том – какая он всё-таки скотина, и как она ему отомстит.
Снег под ногами поскрипывал. Марго и не слышала, как следом за ней, поскрипывал по снегу ещё кто-то. Длинную тень незнакомца, шедшего следом, заметила поздно. Никогда не думала, что это может произойти и с ней. Сердце гулко стучало.
Она бежала и падала, проваливаясь в снег. Поднималась и вновь бежала. Страх гнал вперёд, придавая силы, а вокруг безлюдные остовы новостроек с чёрными дырами вместо окон. Когда поскользнулась в очередной раз – поняла, что не поднимется. Животное дыхание, бежавшего за ней, было совсем близко. Марго закричала, а рука сама полезла в сумочку. Она совсем и забыла о нём, но не ведомая сила направляла и помогла извлечь из сумочки нож. Страх сменила всю её охватившая злоба.
Марго вскочила на ноги и развернулась к нападавшему.
– На! – Крикнула, выкинув вперёд руку. Нож напоролся на что-то мягкое. Ледяные шершавые пальцы скользнули по руке. Искажённое судорогой лицо застыло напротив. – Сдохни! – Марго рванула руку с ножом. – Сдохни, тварь! Сдохни!
Она не останавливалась. Была, как в припадке.
Преследователь лежал трупом, но Марго продолжала наносить удары. Как гильотина рука опускалась и поднималась. Она готова была искромсать, четвертовать эту тварь, осмелившуюся напасть на неё!
Опомнилась от собственных вскриков. Пригнулась и затаилась над ещё тёплым телом. Взлохмаченная, с окровавленным лицом и руками она осматривалась по сторонам. Тихо. Придя в себя, Марго судорожно стала отирать снегом нож, руки. Затем спрятала в сумочку «спасителя» и поспешила скрыться.
Вбежав в квартиру, бросилась к зеркалу: шуба и лицо в крови. Какое счастье, что её никто не видел.
Глава 8
Взяв в феврале отпуск, Марго отправилась к Серафиму.
Приехала под вечер. В закоулках низкого неба синели сумерки. Мела позёмка. Все подступы к дому заметены, с трудом верилось, что здесь кто-то живёт. Марго огляделась по сторонам. «Неужели опоздала?»
Она продиралась к воротам, увязая по колено в сугробах. Добравшись до калитки, ногами и руками разгребала снег. Сняв перчатки, окоченевшими пальцами достала ключ, переданный Серафимом в прошлый раз, вставила в замок. Со скрипом ворота открылись внутрь.
Во дворе дорожки прометены недавно. На сердце отлегло. И всё же…
В коридоре на Марго пахнуло теплом и знакомым запахом. Не раздеваясь, она прошла в залу.
Серафим сидел за столом на любимом стуле с высокой спинкой. На нём была тёмно-красная рубашка и жилет из овечьей шерсти.
Серафим не двинулся при её появлении. Смотрел в одну точку. Точка находилась, где-то за спиной Марго. «Что там?» – мелькнуло и тут же ушло. Лицо ожгло пламя, будто оно оказалась у открытой печи. Марго расстегнула шубу, скинула на пол и пошла на взгляд Серафима.
Возле стола обратила внимание на две кофейные чашки.
На край одной из них старик положил указательный палец и стал описывать круг. Как по мановению, Марго повторила, тоже самое с другой чашкой. Их пальцы одновременно кружили по фарфоровым краям всё быстрее и быстрее. Зрачки Марго расширились – палец уже внутри кружки и вертит её по столу. А в это время Серафим вскинул руку с вертящейся на пальце, как гигантский «напёрсток», чашкой. Марго следом подняла свою.
Она ощущала вихри, которые раскрутила и, как жонглёр, вертела на пальце свой «напёрсток».
Страх охватил от вертящейся силы, от невозможности остановиться, противостоять. Марго боялась, что кружка сорвётся.
Услышав лязг разбившегося стекла, вскрикнула и схватилась за голову.
Серафим расхохотался, показав полный рот белых зубов. Марго с вытаращенными глазами смотрела на него.
– Есть фокус один, – сказал он серьёзно, перестав смеяться. – Смысл его в том, чтобы поймать взгляд человека. – Серафим взял внучку за плечи. – Не всегда и не у каждого человека можно поймать взгляд. Но уж если поймал – твой человек, что хочешь с ним – то и делай. И главное – колесо должно вертеться. Если раскрутила – верти до конца. – Он погладил Марго по голове. – Ничего, ещё научишься.
– Духи у тебя новые, что ли? Совсем не те. – Принюхался он.
– Новые. Не нравятся? – смутилась Марго, заглядывая ему в глаза.
– Ух, какие глаза чернющие. Прям проколола. Ну, это ничего. Хорошо. – Серафим снова взял внучку за плечи, внимательно разглядывая – Какая у тебя красота однако… хищная. А духи, ничего, приятные. Ты только здесь особо не душись. Запахи имеют такое свойство, как отвлекать. Садись, я за самоваром схожу.
Марго огляделась, в зале всё также – кругом чистота, только намного теплее и уютней, чем тогда, в сентябре.
В камине жаркие угли. Горит керосиновая лампа. Окна не завешаны, и сквозь тюль пробивается фиолетовый вечер. На столе такой же маковый пирог, как в прошлый раз. «Наверное, Акулина испекла, а кто же ещё?» – улыбнулась Марго. Приятно было осознавать, что Серафим ждал, готовился.
Потянулись длинные дни. Марго скучала от однообразия и отсутствия людей и развлечений. Серафим словно выжидал, выдерживал её что ли. Марго терпела, не задавая лишних вопросов. «Но зачем? Может я, что сделала не так? Целый месяц в этом склепе. Нет, я не вынесу», – взвыла она на третий день.
Решив развеяться, собралась прогуляться по известному с осени маршруту.
Когда вышла за ворота, удивилась расчищенному под лопату снегу.
«С ним точно не соскучишься…» – подумала о Серафиме.
Городок спал засыпанный снегом.
Марго прогуливалась, оглядываясь вокруг и удивляясь – куда ни глянь, кругом огромные сугробы. Она давно отвыкла от снежной зимы. В большом городе снег надолго не задерживается. От сверкающей белизны в глазах рябило. Из-за наметённых куч по обочинам не видно даже прохожих и первых этажей домов.
Замшевые сапоги на высоком каблуке поскрипывали в морозном воздухе. Лисья шубка грела. Мимо прошла женщина в зимнем пальто, закутанная в шаль. Она торопилась, но поравнявшись с Марго, сбавила шаг.
Марго снисходительно ей улыбнулась: «Как они здесь живут, засыпанные заживо снегом?»
Марго не заметила, как вышла на городскую площадь возле «Дома культуры». Заглянула в промтоварный магазин, зашла в книжный – купила пару открыток и два журнала – «Советский экран» и «Работницу».
Возвращаясь назад, у дома Серафима оглянулась. Интересно, а если бы тот парень, тот шофёр из прошлой осени проезжал мимо, узнал бы он её? В этот раз она бы не удержалась. Да если бы захотела, он ел бы с её руки! Марго вздохнула и вошла во двор.
– Почему лицо не умыла? – встретил Серафим.
– Лицо? – растерялась Марго.
– Ты что, уже забыла? Я ж тебе в прошлый раз наказывал – переступив порог дома, ты должна смыть всю ту мерзость, что налипла на тебя там, – и он указал пальцем в сторону окна, – и не только с рук, но и с лица! На тебе сейчас не только грязь и пыль, но и глаза завистливых и больных тварей, что ходят на двух ногах по этой земле! Их глаза висят ошмётками, как черви на тебе! – Он ткнул в Марго пальцем. – Посмотрись-ка в зеркало!
Схватившись за лицо, Марго с ужасом подбежала к зеркалу, но ничего не увидела, кроме раскрасневшихся на морозе щёк. Она обернулась на Серафима.
– Не увидела? И не увидишь никогда, если будешь думать о чём попало. Иди, умойся и ледяной водой. Ледяной! – Указал он на дверь.
В слезах Марго выбежала в коридор. Первый раз Серафим так с ней разговаривал, сверля глазами, как ножами.
Когда она «чистая» и пристыжённая вернулась, Серафим тасовал карты:
– Садись, нечего баклуши бить. Займёмся и делами, благо у нас их целый ворох. Разложи-ка карты. – Он протянул внучке колоду.
На следующий день после завтрака, как обычно Серафим исчез. Марго теперь знала, где дверь его комнаты. Она уже свободно ориентировалась в пространстве дома. Правда, не каждая дверь перед ней открывалась, но закоулки коридоров не были больше лабиринтами. Дом продолжал держать оборону, но не так пугал, как раньше.
Марго не переставала удивляться Серафиму, его замкнутой жизни. Казалось, он пребывал в кромешном одиночестве. Вёл абсолютно уединённую жизнь затворника. Но это на первый взгляд. Ведь кто-то ему доставлял продукты, готовил, накрывал на стол, убирал огромный дом и сад. Марго догадывалась, что это возможна та самая Акулина, которую старик от неё прятал. Как и где прислужница хозяйничала? Марго никак не могла застигнуть эту женщину. Невидимка. Порой Марго казалось, что Серафим прислужницу выдумал, а всю домашнюю работу выполняют крысы или мыши. Она бы не удивилась и поверила скорее этому, чем в мифическую Акулину.
От подобных мыслей и вопросов, не столько голова шла кругом, сколько сердце начинало биться от случайного скрипа двери, шороха или тени мелькнувшей в конце коридора.
Марго догадывалась, что видит только то, что дозволено видеть.
Прочитав от корки до корки купленные журналы, не зная, куда себя деть, она решила выйти во двор, подышать воздухом. Когда шла по коридору, увидела приоткрытую дверь. Остановилась. «Быть такого не может. Все двери в доме всегда закрыты. Заперты на замки. Серафим? А может Акулина?» Марго на цыпочках подошла к двери.
Как только переступила порог маленькой с низким потолком комнаты, в нос ударил знакомый и таинственный запах. Так вот каков источник запаха в доме! Комната вся была увешана пучками и вениками из трав.
От резкого травяного дурмана в голове зашумело.
Тусклый зимний свет пробивался сквозь маленькое оконце. В правом углу комнаты от потолка до пола свисало нечто странное и жуткое на вид – пшеничного цвета патлы, похожие на волосы. Марго подошла ближе. Дотронулась – на ощупь что-то наподобие пакли. «Пряжа из льна? Сколько её много. Скальп великанши…» Марго передёрнула плечами, отвернулась. В другом углу интереснее – стояло соломенное чучело бабы в сарафане, похожее на чучело «Масленицы». «Может она и есть?» На голове чучела – венок из серо-голубых пожухлых цветов. Волосы-косы из сена. Вместо глаз и рта – цветы и ягоды, засушенные, тёмно-фиолетовые, жёлтые, бордовые.
Кто-то коснулся плеча и Марго вскрикнула.
