Бабы дуры

– Ты звони на мобильник, если надолго задержишься, чтобы мы не переживали, не с профессором интеллигентным уезжаешь.

– Да брось, Марковна, ничего такого, вы тоже брякните, если что. Да, хорошо, что задержала меня, Аля приедет, скажи, пусть моему канадскому знакомому чиркнёт пару строк, мол, «я соскучилась» и тому подобное.

Фотку его видела, красавчик, правда? Обещал денег на билет выслать, но как я своих подружек брошу? Вот если бы на всех, мы бы в Канаду смотали, посмотрели, что там к чему. Интернет всё-таки сильная вещь, весь мир, как на ладони.

– Вот, и там успела, а ты-то ему свою фотку послала? Годов тебе сколько написала?

– А я своих годов ни от кого не скрываю, тем более, что канадец этот всего на пару лет меня младше, но сохранился прекрасно и фотографию я ему свою послала, – Таисия прищурилась и прошептала, – правда, десятилетней давности.

– Ну, что ты будешь делать?! – захохотала Марковна, – и тут надула.

Иди уже, звони, прошу тебя.

– Всё, адьё, – Таисия послала Марковне воздушный поцелуй и выпорхнула за дверь.

Этот отъезд Таисии стал первым, но не последним. Она частенько пропадала со Львом то на день, то на два, а однажды три дня её не было дома, отдыхали компанией где-то за городом, на базе отдыха. Марковна с Мадам коротали время вдвоём, их навещала Аля, терпеливо обучала Марковну работе на компьютере, показала ей игры, Марковна влюбилась в «Tomb Rader» и целыми днями гоняла по клавишам. Мадам отдавала предпочтение книгам по психологии, прикупила всяких книжонок о мистике и что-то записывала в толстую тетрадь, а когда она кончилась, завела вторую. На вопросы, что пишет, отвечала: «Так, кое-какие пометки для себя, может, пригодятся».

– Так, Таисия, сегодня ты должна быть дома, – Марковна нахмурилась, – и на новый год, и на рождество и на крещение. И не возражай, это не просьба, это приказ.

– Ох, ты, командир какой, да я и сама сегодня никуда не собиралась, – пожала плечами Таисия.

– Хорошо, все эти праздники надо встречать в кругу семьи, или ты себе другую семью уже нашла?

– С Лёвушкой, что ли? Да брось ты, Марковна, он для меня только в постели хорош, а так, даже поговорить не о чём, читал мало, образования минимум, спортом больше занимался. А сегодня-то что за праздник?

– Рождество.

– Так ты сказала, что рождество шестого-седьмого января?

– Сегодня католическое рождество.

– А, ну да, мы же все праздники отмечаем.

– Аля – католичка, Мадам – православная, ты – мусульманка, значит, мы обязаны всё почитать, раз под одной крышей живём.

– А вы к какой вере принадлежите?

– Буддистка я, – толи в шутку, толи всерьёз, сказала Марковна.

– Ну, точно, ты китайскими мудростями живёшь, однозначно, буддистка.

За воротами послышался шум подъехавшей машины и Таисия выглянула в окно.

– Аля приехала, опять полные сумки тащит, чтобы мы без неё делали?

Пойду, помогу.

Хохоча, женщина и молодая девушка ввалились в дом, принеся с собой чистый, морозный воздух. Сумки были большими и тяжёлыми.

– Кормилица ты наша, была бы ты моей внучкой, я бы на старости лет горя не знала, всегда бы ты свою бабку чем-нибудь баловала, – Марковна прослезилась.

– А разве вы меня не считаете своей внучкой? – Аля надула губки и часто захлопала ресницами, – ну, не обижайте меня, мы же договаривались – мамочка, бабулечка и прабабулечка. Что изменилось?

– Была бы она твоей внучкой, пошла бы учиться на учительницу и жила бы от зарплаты до зарплаты, пришлось бы тебе с пенсии ей на колготки давать.

– А ты не ехидничай, а то огрею своей клюкой.

Марковна подняла бадик и помахала им в воздухе, последнее время у неё чаще, чем раньше, отекали ноги, то ли сердце, то ли почки, идти в больницу на обследование она отказывалась наотрез. «Сколько проживу, всё моё, нечего на эту таблеточную химию деньги транжирить, станет невмоготу, посмотрим».

– Мадам, когда ты уже с ней сеанс проведёшь? Достала она своей клюкой, – громко пожаловалась Таисия, чтобы Мадам на кухне услышала, – давай, детка, потащили всё на кухню, там распакуем.

Стол накрыли быстро, Таисия достала из коробки красивый сервиз на шесть персон и похвасталась Але:

– Это мой Лёвушка мне подарил, не знаю, где он такой антиквариат взял, но явно не в свободной продаже. Чувствую, девки, скоро заживём мы на широкую ногу, ждут нас большие перемены и денежные тоже, мой бухгалтерский нюх меня не подводит никогда, или почти никогда.

– Ты, Таисия, всегда так ярко представляешь конечный результат, а забываешь о самом процессе. Ещё Альберт Энштейн говорил: «никогда не думай о будущем, оно приходит слишком быстро».

– Марковна, мы ещё не тостуем.

– А что, мои выражения только для тостов годятся? Их надо слушать, да в жизнь притворять.

– А мы и слушаем и притворяем, за стол!

Мадам зашла в гостиную с подносом в руках, на котором, источая умопомрачительный аромат, возлежала индейка.

– Мадам, да ты искусница? – всплеснула руками Марковна, – запах, вид, корочка поджаристая! Прощай, моя диета.

– Какое Рождество без индейки? Самое обязательное блюдо. Аля ещё всяких колбас да салатов привезла, пируем!

– Салаты сама делала, не поленилась, – гордо заявила Аля, – хотя в супермаркетах сейчас можно взять всё, что угодно.

– Марковна, о какой диете речь? – усмехнулась Таисия, – твоему аппетиту солдаты в армии позавидуют.

– А у меня, как у тебя, одно место здоровое, так ты и обзавидовалась, – съехидничала Марковна.

– Давайте ёлку зажжём! – Аля захлопала в ладошки, когда небольшая, натуральная ёлка засверкала огнями гирлянды, – и звезда наверху, как положено. Как я люблю новый год!

– Сейчас католическое рождество и на макушке ёлки должен сидеть ангел, но мы по-советски, со звездочкой.

– Когда я сказала Марковне, что хочу стать звездой, знаете, что она мне ответила? – засмеялась Аля, – « в чём загвоздка, дождись нового года, сядь на ёлку и станешь звездой». Я так благодарна богу, что он познакомил меня с вами.

От переполнявших её чувств, девушка, прижав руки к груди, даже прослезилась.

– Отставить слёзы, даже если они от радости, – нахмурилась Марковна, – так, девоньки, тост. Бог рассчитывает, какой длины будет жизнь, а уже мы сами – какой она будет ширины.

Стоя выпили по бокалу шампанского и приступили к закускам, нахваливали Алю, Мадам.

– После первой и второй, промежуток небольшой, – Таисия снова наполнила бокалы.

– А я знаю такое, не вовремя выпитая вторая – напрочь загубленная первая, – Марковна подняла бокал, – верить в бога, конечно, похвально, но как бы было хорошо, если и он так же верил в нас, как мы в него.

Аля пила со всеми наравне, но молодой организм – совершенная вещь, вино – будто воду переваривает. Женщины раскраснелись, а она – ни в одном глазу.

– А тосты только на религиозную тему должны в рождество звучать? —

Таисия откинулась на спинку стула, гладя себя по животу.

– Почему? Говори, что на душе, как мусульмане могут поздравить в католическое рождество? – хмыкнула Марковна.

– Так же горячо, как и буддисты, – развела руки в стороны Таисия, – Мадам, перекур?

– Идите на кухню курить, нас теперь два на два, – замахала на Таисию Марковна, – вернее, пять на два, Фунт, Бакс и Евра тоже живые, чего должны страдать?

– Марковна, ну чего ты? Даже астматичка Павловна нас не гоняла, мы форточку откроем, так вставать лень, – сморщила нос Таисия.

– Ладно, – быстро сдалась Марковна, – дымите, отгоняйте чертей от нашего стола.

– О, а это ты откуда взяла? – удивилась Мадам.

– Да у нас по соседству, когда мы в эвакуации жили, бабка с западной Украины жила, так она самосад такой едучий курила, мы, малявки, если рядом сидели, задыхались. Ей лет девяносто было, а шустрая о-го-го. Мы её спрашивали, зачем она такую гадость курит, она отвечала: « а как же, дитятки, мне от себя чертей отгонять, они, треклятые, только табачного дыма да кадила бояться».

– Марковна, как ты всё помнишь? Честно, удивляюсь и поклоняюсь твоему таланту, – Мадам, прижав руку к груди, кивнула головой.

– Благодаря вам он и не засох, вы – молодые, заряжаете меня своей

энергией, как сказал один философ…

– Китайский? – улыбнулась Таисия.

– Может и китайский, не сбивай с мысли, – нахмурилась Марковна.

– Тебя собьёшь, – махнула рукой Таисия.

– Так вот, он сказал: «таланты берут вдохновение от людей, а гении от бога».

– За это надо выпить, – Мадам затушила сигарету, – то есть, за тебя, Марковна.

– Я уже давно поняла, зачем самой разбивать голову в раздумьях, когда есть к кому обратиться, вот она, – Таисия двумя руками указала на Марковну, – ходячая энциклопедия.

– Нет, моя дорогая, вот тебе и на это совет – нужно прислушиваться к чужому мнению в том случае, когда ты уважаешь человека, дающего советы, видишь, что он достиг философского равновесия, честен и справедлив в жизни, умный и прозорливый. Но редко можно встретить человека, в котором присутствуют все эти качества. А вообще, слушайте свои сердца, свои внутренние голоса, не идите наперекор своей совести, господни постулаты знайте, как «отче наш» и тогда ваши жизни могут стать примером для многих.

– Ой, Марковна, тебе бы массы за собой вести, – махнула рукой Таисия, – и чего в политику не пошла?

– Чтобы стать политиком, надо обладать двумя качествами – глухотой и болтливостью. У меня пока только последнее. Смейтесь, смейтесь, а я отвечу вам стихами « если к правде святой мир дорогу найти не умеет, честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой». Это на сегодня всё.

– Нет-нет, Зосечка Марковна, ну что, нам о шмотках и о мужиках говорить?! Про магическое вы при мне не разговариваете, – захныкала Аля, – спать ещё рано, а мне домой совсем не хочется, так хоть умные речи послушать. Не прогоняйте меня и спать не отправляйте, я сегодня, пожалуй, первый раз в своей жизни чувствую себя счастливой. Миленькие мои, можно я вас всех расцелую?

– Так, мышонку больше не наливать, уже целоваться лезет.

– А что такого? Я же от всей души, правда, вы такие клёвые.

Все подпрыгнули от резкого и громкого стука в дверь.

– Матерь божья, кого принесло в такой час? – ахнула Марковна, – через забор что ли перелезли? Таисия, ты калитку на ключ закрывала?

– Да, – удивлённо выпучив глаза, сказала Таисия, – точно, через забор. Ну-ка, Мадам, Аля, хватайте, что под руку попадёт, Марковна, телефон бери, милицию вызывать надо.

Марковна, нацепив очки, взяла телефон, а остальные подкрались к двери.

– Открывайте, хозяева, гости к вам, не гоните в такую ночь! – раздался из-за двери знакомый голос.

– Батюшки, да это Димка мой, вот я ему задам, напугал, – всплеснула руками Марковна.

Таисия уже открыла дверь и гостиная стала тесной от пятерых подвыпивших мужчин.

– Дима, – Марковна подошла и обняла племянника, – каким ветром вас занесло? Где это вы так «нагулялись»?

– Мы из бани, к вам на сеанс.

– Какой сеанс? – Марковна удивлённо подняла брови.

– Эх, тётка, не ожидал от тебя такой скрытности, – покачал головой Дмитрий, – от посторонних людей узнал о ваших волшебствах. Могла бы и сама шепнуть, по-родственному.

– Родственные связи на финансовую сторону не влияют, – покачала головой Таисия.

– Да мы заплатим, правда, мужики?

– Да, да, – закивали головами друзья Дмитрия.

– Тогда я вам время назначу, после праздников, по одному, – хлопнула в ладоши Таисия.

– Нет, я сейчас их всех, по очереди приму, – спокойно сказала Мадам.

– Ну, это же долго! До утра, что ли, с ними валандаться? – всплеснула руками Таисия.

– По пять минут на каждого, Дмитрий первый.

Мадам развернулась и пошла в ту комнату, где принимала клиентов.

– Так, слушайте меня, с каждого по 999 рублей, – Таисия похлопала в ладоши, привлекая внимание к себе.

– О, дороговато, – покачал головой Дмитрий, – у нас только тысячные купюры, что и сдачи рубль дадите? Или у попа сдачи не бывает?

– А с тебя вообще триста тысяч, – пожала плечами Таисия.

– О как, за что? По миру решили меня пустить? Я таких денег и не видел.

– За то, что в такую ночь балаган устроил.

– Сказано – сделано, я расплачусь, как только банк ограблю, годиться?

– Дмитрий протянул Таисии руку.

– Дима, ну что ты болтаешь? – Марковна покачала головой, – Таисия, зачем ты человека в неловкое положение ставишь?

– А он думал волшебство за три рубля купить можно? – удивлённо спросила Таисия, – люди, что тебе на ухо шепнули, не сказали, как сеанс им помог? Какие деньги можно пожалеть за здоровье и успех?

– Ваша правда, сударыня, – Дмитрий поцеловал руку Таисии, та приосанилась, – думаю, вопрос о деньгах мы решим.

– Конечно, – в четыре голоса подтвердили друзья Дмитрия, – скинемся, поможем.

– Вот, хорошо иметь верных друзей, – Дмитрий хлопнул каждого мужчину по выставленным вперёд ладоням, – ну, я пошёл.

Мадам встречала Дмитрия в дверях, в одной руке у неё было зеркало в рамке с ручкой, в другой свеча. В комнате был полумрак и тишина.

– Значит, Дмитрий, говоришь, погадать тебе?

– Ага, уж очень хочется узнать всю правду, – хмыкнул Дмитрий.

– Что ж, твоя воля, залезай на стол…

– А это для чего? – в голосе Дмитрия появилось любопытство.

– Чтобы быть ближе к звёздам, – на полном серьёзе ответила Мадам.

Дмитрий, покачав головой, залез на стол.

– В одну руку бери зеркало, а в другую, – Мадам взяла коробку каминных спичек, зажгла свечу и протянула её Дмитрию, – теперь, сосредоточься, держи свечу так, чтобы она освещала тебя в зеркале, смотри на своё отражение и повторяй за мной. «Свет мой зеркальце, скажи»

– «Свет мой зеркальце скажи» – послушно повторил Дмитрий.

– «Да всю правду доложи», – Мадам едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться, она уже знала, что скажет дальше.

Дмитрий повторил.

– «И ответь на мой вопрос»

– И ответь на мой вопрос, – видимо, Дмитрий уже проникся ответственность момента, поэтому говорил спокойным, чётким голосом, в котором появилось ожидание.

– «Какой х… меня сюда занёс».

Повисла минутная пауза, Мадам наблюдала за реакцией Дмитрия, стоя напротив него. Сначала у Дмитрия от изумления расширились глаза, потом он их закрыл, дрогнули губы и уже, слезая со стола, Дмитрий, смешно, по-детски, захихикал.

– Вот спасибо, теперь я всё про себя знаю, – Дмитрий, глядя в глаза Мадам, взял её за руку и ехидно улыбнулся, – следующего звать? Пусть, поганцы, тоже правду про себя послушают, сами напросились.

– Зови, – Мадам улыбнулась и пожала плечами.

Каждый выходил с серьёзным лицом, ничем не выражая свои чувства. Когда из «комнаты магии» вышел последний, мужчины переглянулись и стены дома содрогнулись от дружного хохота. Марковна, Аля и Таисия с удивлением смотрели на здоровых, солидных мужиков, которые сейчас, будто сбросили свои года, и смеялись так, как могут смеяться только дети, откровенно, чисто до слёз. В гостиную зашла Мадам и невозмутимо пригласила всех к столу.

Первый раз в этом доме было так шумно. Застольный гомон напугал кошачье семейство, каждый из котов счёл своим долгом заглянуть из-за угла в гостиную и, подняв шерсть на загривке дыбом, хвост трубой, умчались прятаться на второй этаж.

– Да, мои дорогие женщины, подняли вы нам сегодня настроение изрядно, – подвыпивший, а может, просто расслабленный Дмитрий говорил, растягивая слова, – я, было, напрягся, когда Мадам сказала на стол залезть, думаю, сейчас потеряю равновесие и грохнусь со всей дури об пол. Вражеская пуля не достала, а тут… Видел бы ты, Константин, свою физиономию до и после гадания.

– Да ладно, – махнул рукой Константин, симпатичный молодой мужчина, лет двадцати семи, – я – военный, сказали идти – иду, сказали молчать – молчу.

Он искоса бросал взгляды на Алю, та кокетничала, его внимание ей нравилось.

– А вы, Саньки, – продолжал Дмитрий, – губы пораскатывали, что сейчас вам такое расскажут. Представляю, Сан Саныч, тебя, с твоими габаритами, вскарабкивающегося на стол.

В этой компании было аж три Александра, Таисия строила глазки всем троим, не обращая внимания на гневные взгляды Марковны.

– В компаниях, когда вас зовут, вы все трое оборачиваетесь?

– Это – военная тайна, но вам, красавица, без пыток открою секрет, – Дмитрии указал на мужчину лет сорока, – это Шурик, как в «Кавказской пленнице» он тоже очки носит, а сейчас линзы вставил.

Шурик показал Дмитрию кулак, мол, «зачем тайны выдаёшь?».

– Вот этот, который вашу птицу за обе щёки уплетает, боюсь, не только на завтра не останется, но и сегодня не все смогут попробовать, – Дмитрий постучал вилкой о бокал, – зовётся между нами «Винни Пух», а так, Сан Саныч.

Сан Саныч, который услышал сквозь застольный гам слова Дмитрия, погрозил ему пальцем.

– А эта «верста коломенская», не иначе до генерала дослужится, мог бы и до маршала, но как мы знаем, у маршала есть свои дети, – Дмитрий рассмеялся, – Александр Николаевич.

Александр Николаевич вёл себя спокойно, не привлекал к себе внимания, лет ему было тридцать с небольшим.

– Вот так, все мы друзья и здесь друг друга в обиду не дадим, и там, – Дмитрий неопределённо показал пальцем себе за спину, – в одной связке, где солёный пот вперемешку со сладкой кровью, плечо подставим.

Дмитрий замолчал, поняв, что сказал уже слишком многое.

– Марковна, скажи мне, тётка моя любимая, бывала ли ты заграницей за всё своё житьё-бытьё?

– В Польше была, – гордо сообщила Марковна.

– Курица – не птица, Польша – не заграница, – Дмитрий хлопнул себя по коленкам и одной рукой приобнял Марковну, – бедная ты моя, всю жизнь с детьми провозилась, а мир так и не повидала. Сударыни, а из вас кто-нибудь побывал в других странах?

Ни Мадам, ни Таисии похвастать было не чем, а вот Аля, немного сконфуженно, оглядела присутствующих и, решив для себя что-то, сказа-ла:

– Я была.

– И где? – заинтересовался Дмитрий.

– В разных местах, – пожав плечами, ответила Аля.

– И на Украине бывали? – с подковыркой в голосе спросил Дмитрий.

– И в Англии, и в Германии, и в Аргентине…

Аля несколько минут перечисляла маленькие и большие страны, города и округа, чуть не вся география, предпоследний Токио и добавила:

– А Китай для меня вообще – второй дом.

Повисла пауза, все с удивлением смотрели на Алю. Первым опомнился Дмитрий.

– Когда успела? Тебе сколько лет, деточка?

– Восемнадцать, – радостно сообщила Аля.

– Это ты всё во сне видела или в школе у тебя пятёрка с плюсом по географии была? – усмехнулся Дмитрий, – хотя нет, думаю, у тебя над твоей кроватью карта мира висела и ты перед сном все названия читала и запоминала.

– По географии у меня было четыре, а над кроватью, на стене всегда висел персидский ковёр, – обиженно надула губы Аля, Константин укоризненно посмотрел на Дмитрия.

– Ну, не дуй свои прелестные губки, я – военный и умею рассчитывать расстояния, чтобы в твоём возрасте побывать в стольких местах, надо на реактивном самолёте летать.

– Нет, я на «Боинге» всегда летала, с трёх лет, спасибо папе, – Аля не умела долго обижаться.

– А кто у нас папа? – прищурившись, спросил Дмитрий.

– «Боинг», – Аля прищурилась в ответ.

– Понимаю, – нахмурил брови Дмитрий, а потом засмеялся, – военная тайна. И сколько, дитя моё, вы языков выучили за свои путешествия? Английский, французский со словарём и, пожалуй, немного испанский, я угадал?

– Ещё штук десять и диалекты.

– Не хорошо обманывать, – погрозил пальцем Дмитрий и тут Аля, вой-дя в азарт, скороговоркой выпалила фразы на нескольких языках, причём, по произношению было понятно – языки она знает, действительно, в со-вершенстве.

– Ну, деточка, удивила, – Дмитрий развёл руками, – как же это в такой маленькой, симпатичной головке столько умещается?

– Слушай, Дим, ну что ты к девушке пристал? – вмешался Константин.

– Правда, в нашем обществе есть и другие дамы, – Таисия выпрямила спину, выставив вперёд высокую грудь.

– О, сударыня, это бесспорно, – Сан Саныч поднял бокал и поднёс к бокалу Таисии, – давайте поблагодарим гостеприимных хозяек.

Все обрадовались, чокнулись, отпили, кто по глотку, кто по целому бокалу. Снова начался застольный гомон, только Дмитрий так и не унимался, пристально смотря на Алю.

– Так что на счёт моего вопроса?

Аля, было, уже обрадовалась, что к её персоне интерес потерян, после настойчивого вопроса Дмитрия, её личико исказилось, будто от зубной боли.

– Просто я – феномен, по мне диссертации защищали и газеты обо мне писали, я языки не учу, на раз запоминаю, вы-то сами как большие тексты запоминаете, едва пробежав их глазами…

Только Мадам заметила, как побледнело лицо Али, когда она выпалила эту фразу и от удивления «вытянулось» лицо Дмитрия. «Интересно, что она имела ввиду» удивилась Мадам и, заметив, что девчонка сейчас расплачется, захлопала в ладоши:

– Господа, скажите-ка мне, кто вам такую чушь шепнул, что мы тут гаданием занимаемся?

Аля, с благодарностью посмотрела на Мадам, реакция Дмитрия последовала мгновенно:

– Запоите нас до смерти, но своих источников мы не продадим.

– Как в анекдоте «цыган родину не продаёт», – засмеялась Таисия.

– Потому что у него её нет, – добавила Марковна.

Довольно пьяненький Шурик наконец-то вступил в общий разговор:

– Я тоже анекдот про цыган знаю, поймали одного зазевавшегося цыгана, следователь спрашивает, куда делся колхозный табун лошадей и табор. Тот, со слезами на глазах, призывая в свидетели местных осёдлых цыган, рассказывает следующее: « вчера вечером ваши кони – злоумышленники, грубо и злобно ржа, уносили на своих спинах весь мой перепуганный табор в неизвестном направлении».

Общий смех очередным анекдотом прервал Дмитрий:

– Слушайте, рассказывает один охотник другому, как шёл со своей собакой по лесу и мечтал найти берлогу медведя, чтобы добыть себе знатный трофей. «Нашёл», говорит, «обрадовался, тут же полез в медвежью лёжку, включил фонарик, осмотрелся, и тут, чувствую, кто-то мне на плечи лапы положил. Повернулся, вижу, это мой пёс, Филька, всё понимаю, а с… ть перестать не могу».

– Дима, ну как тебе не стыдно? – сквозь смех поморщилась Марковна, – здесь воспитанные дамы, отставить солдафонский юмор.

– Простите, сударыни, что-то я и правда переборщил, мы всё больше в чисто мужской компании отдыхаем, вот я и по привычке.

– Марковна, да чего ты, а то мы сами меж собой скабрезных анекдотов не рассказываем? – Таисия встала на сторону Дмитрия.

Марковна, глядя, как племянника развозит всё больше и больше, демонстративно посмотрела на часы.

– А вот ещё, – не унимался Дмитрий, – останавливают на таможне блондинку и спрашивают: «колющие, режущие предметы есть?». Она морщит свой прекрасный носик и тихо отвечает: «есть, стринги».

Женская половина компании хихикнула.

– На каких умственных задворках, Дима, ты откопал свой интеллект?

Может, хватит бомжевать на обочине разума?

– Ну, начались нравоучения, – Дмитрий махнул рукой, – я теперь не тот пацан, которого ты умными речами донимала. Теперь ты меня врасплох не застанешь, слушай, «с точки зрения банальной эрудиции не каждый здравомыслящий индивидуум может понять парадоксальность иллюзий». Всё, всё, не прожигай меня своими очами, – Дмитрий встал и обнял Марковну, – уже ухожу, а то по шее получу и подвиг свой не совершу. Так, святая троица Сашек, рассчитайся по порядку, Константин, хватит девчонке на ушко нежности шептать, вон она как зарделась.

– А Константин берёт гитару и тихим голосом поёт, – довольно приятным голосом пропел слова известной песни Шурик.

– Знаем мы эти песни, – погрозил пальцем Дмитрий, – жениться надумал?

– А что? – Константин с нежностью посмотрел на Алю, – вон какая красота и умница.

– Не советую, молодая жена сначала бьёт в сердце, потом по карману и вылетает боком.

– Не в тему, командир, это подходит к старичкам, кто на молодых жениться, у нас всё может получиться ладно и безболезненно.

– Отставить «под шафе» голову девушке морочить! На трезвую голову такие дела делаются, а сейчас, – скомандовал Дмитрий, – шагом марш за старшими по званию.

Прощались у калитки ещё долго. Александр Николаевич рассказывал Мадам свою версию из раздела того, как «космические корабли бороздят просторы Большого театра». Мадам терпеливо слушала, улыбалась и аккуратно, но настойчиво убирала руку мужчины то со своей талии, то с плеча. Шурик и Сан Саныч обещали Таисии золотые горы, в том смысле, когда найдут эти горы. Дмитрий целовал в щёки и крепко обнимал свою тётку, вслух благодаря бога, что она у него есть. Константин, сжимая руку Али, что-то тихонько говорил ей на ушко, девушка смущалась, а иногда посмеивалась.

– Да, уважаемая колдунья, хотел у вас спросить, неужели это правда, что когда чёрная кошка перебегает дорогу – плохая примета. Вроде, мы неплохо посидели-погудели?