Бабы дуры

Таисия задела двух женщин за живое, поняла это по резкой смене выражения их лиц. Мадам хмыкнула и, почесав нос, ответила:

– Этим надо заниматься только тогда, когда хочешь родить ребёнка, а в остальное время – это баловство.

– Вот тебе и раз, а эмоции, восхищение и чудная нега?

– А если восхищение не испытываешь и после того как, думаешь – быстрее бы в душ и смыть всё с себя? – вопросом на вопрос ответила Мадам.

– Всё с тобой понятно, «железная леди», – махнула рукой Таисия и посмотрела на Марковну – ответит та что-нибудь или отмолчится.

– Два раза это было, а больше и не сложилось, времени не хватало, каждые три года я по тридцать человек на свет рожала и без всякого сексу, – улыбнулась Марковна.

– Чурбанки вы, а мне надо, – Таисия стукнула кулаком по подлокотнику кресла, – Мадам, может, проведёшь со мной свой «чуфер-муфер», присушишь парня ко мне? Я заплачу.

– Нет, моя дорогая, даже пальцем не пошевельну, – хмыкнула Мадам.

– Что так? – Таисия удивлённо приподняла брови и в голосе появились раздражительные нотки, – чем я хуже?

– Ничем, Таисия, ничем, – Мадам покачала головой, – не по душе мне твоя затея.

– Завидуешь тому, как я хорошо сохранилась? – Таисия зло прищурила глаза, – что у меня и задница подтянутая и сиськи, как у девочки стоят? Так работать над собой надо, гимнастика, водные процедуры, крема-примочки, я не ленюсь в отличии от некоторых, не дрыхну по полдня.

– Вот и молодец, продолжай в том же духе, я – сова, для меня ночь ближе дня, я такие сны вижу, что никакой секс их не заменит.

– Значит, отказываешь мне в помощи?

– Ты в ней не нуждаешься, он уже клюнул.

– Да ты что?! – подпрыгнула в кресле Таисия.

– Я почувствовала изменение в его энергетике.

– Опа, ты только не причёсывай меня, как этих куриц, что были давеча, – усмехнулась Таисия.

– Серьёзно, иногда я правда чувствую, когда между людьми пробегает какая-то искра, давно это за собой заметила, – пожала плечами Мадам и посмотрела на часы, – время-то сколько, а я наметила сегодня…

– Что? – спросила Марковна, молчавшая всё время разговора.

– Постирушки кой-какие, вещей грязных поднакопилось.

– А что, другого времени не найдётся? – покачала головой Марковна, – чего на ночь глядя? Никогда не делай сегодня то, что можно сделать завтра, а то завтра нечего будет делать.

– Обманули тебя китайцы, Марковна, я слышала такой вариант «никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, вдруг это завтра для тебя уже не наступит». Хотя ты права, стирку можно и отложить, не наступит для меня завтра, просто выкинете мои грязные шмотки и всё, – согласилась Мадам, – но вот принять душ нам всем необходимо, чтобы смыть кладбищенскую энергетику и это не обсуждается, всем мыться, но я первая!

– Вот и правильно, – кивнула головой Марковна, – потом стол накроем, помянем Павловну и своих близких, у кого на могилках сегодня побывали.

Ни Таисия, ни Марковна не заметили, как исказилось сильной душевной болью лицо Мадам.

Посвежевшие после душа, женщины проворно накрыли на стол и, едва сели, как раздался звонок. Таисия пошла смотреть, кто приехал.

– Миленькие мои, я не помешала?

В гостиную впорхнула Аля, аромат дорогих духов заполнил весь дом.

– Как раз к столу, – Марковна сделал попытку встать, чтобы поставить на стол четвёртый прибор, но Мадам, сделав жест рукой, опередила её.

– Смотрите, что я вам привезла.

Аля достала из сумки ноутбук.

– А на кой нам эта штуковина? – пожала плечами Марковна, – чего с ней делать?

– Да вы что, Марковна?! Техническая безграмотность нынче не в моде, – всплеснула руками Аля, – подключитесь к интернету, Мадам будет там всякие новые сведения для своей работы искать, да и знаете, сколько сайтов о помощи, именно такой помощи, которую оказывает Мадам.

– Так это нам секретаршу надо нанимать, – усмехнулась Марковна, – длинноногую, с метровыми кепцурами.

– Смешная вы, Марковна, неужели никто из вас не умеет на компе работать? – Аля удивлённо посмотрела на всех троих.

– А ты старую перечницу не слушай, – махнула рукой Таисия, – я на таком пять лет проработала, не то, что программы, до последнего винтика его сама разбирала и собирала. Да и Мадам наверняка знает хотя бы то, как его включать и выключать. Так, Мадам?

– Приблизительно так, – хмыкнула Мадам.

– Только, деточка, зачем ты на такую дорогую вещь потратилась?

– Для моих мамочек мне никаких денег не жалко, – Аля поцеловала всех женщин по очереди и улыбнулась, сев за стол, – есть хочу страшно, покормите меня?

– Набирай себе в тарелку то, на что глаз лёг, – Таисия налила в бокал Али вина.

– И всё-таки, деточка, к деньгам надо относиться бережно, а мы и без всяких нововведений технического прогресса можем обойтись.

– Марковна, ну что вы? – надула губки Аля, – во-первых, я могу позволить себе траты и не таких масштабов, а во-вторых, этот комп мне подарил долговязый, как вы его назвали, а у меня уже есть такой, зачем мне два? Он вообще мне теперь прохода не даёт, подарками заваливает. Я их принимаю и всё, привет семье.

– Ага, заморочила парню голову, с ума свела, мне бы так Лёвушку охмурить! – мечтательно закатив глаза, сказала Таисия.

– Женщины постоянно мужиков с ума сводят, до женитьбы в переносном смысле, а после женитьбы, в прямом, – подвела итог Марковна.

– Любовь подобна удаче, она не любит, чтобы за ней гонялись, – подняв палец вверх, многозначительно сказала Таисия.

– Мои уроки не проходят даром, уже и ты можешь говорить мудрые вещи, – засмеялась Марковна, – давайте помянем наших усопших.

– Что это у вас, мамочки, такое настроение грустное? – удивилась Аля.

– Мы сегодня на кладбище были, – сказала Таисия, – хорошо тебе, ты ещё маленькая и смертей в твоей жизни, слава богу, было ещё мало.

– Я вот с чего начну, – Марковна подняла свой бокал, – даже самое первичное представление о бесконечности – это всё равно песчинка в океане вечности. И по сему, не терзайте свою душу вопросом «почему так рано ушли из жизни наши любимые». Имейте светлую память о них, закройте душу от сжигающей тоски, понимайте бренность и краткость нашей жизни.

Все молча выпили, съев перед этим по ложке кутьи. Аля, видя, какие грустные лица у её «мамочек», выпила пару бокалов вина, покушала, будто цыплёнок поклевал и, вызвав через полчаса такси, уехала, сказав на прощанье, что так просто они от неё не отделаются, её сильно тянет к ним, будто её душа разделилась и одна половинка всегда остаётся в этом доме.

– Так, девочки, что мы имеем? – Марковна первая начала разговор, тема которого тенью лежала на лице всех трёх женщин, – новопреставленные Андрей и Сергей, случайность или нет, уж больно страшная она, эта случайность.

– Если бы всё было так легко и просто, в этом мире остались бы одни праведники и нам бы в этом мире места не нашлось.

– А я думаю, каждый понёс заслуженное наказание и наше сообщество, приобретя определённую силу, только ускорило факт возмездия.

– Таисия, не пугай своими умозаключениями, – покачала головой Марковна, – давайте-ка спать, девчата, каждая, если будет сил, подумает над этим, а утром обменяемся мнениями. Согласны?

– А и думать нечего, я – азм меч карающий! – Таисия подняла руки вверх и потрясла ими, – так, вроде, в вашей Библии написано?

– Ох, Таисия, Таисия, помнишь? «Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе». Мадам, а ты что молчишь?

– Не хочу ни Библию цитировать, ни по полкам совпадения раскладывать. Поживём – увидим.

Глава 5

«Пришло время собирать камни».

– Да-а, к халяве быстро привыкаешь! Отговорили меня объявление в газету давать, надо было всё-таки по-своему поступить, – Таисия стояла у окна и смотрела на улицу.

– Таисия, ты долго с утра бубнить будешь? Я Мадам полностью поддерживаю, объявления в газетах читают босяки, которые свои копейки хорошо считать умеют. Молва о талантах Мадам должна от толстосума к толстосуму передаваться, с одного такого клиента за раз можно столько взять, сколько целый год, изо дня в день, с работягами валандаться. Да и особо великая реклама нам не нужна, как знать, что у людей на уме? Ещё ограбят или дом спалят, что я тогда Димке скажу? Надо просто выждать время, мы в еде не шибко привередливые, зады прикрыть есть чем, что ещё нужно?

– Да всё я понимаю, Марковна, только почему-то на душе кошки скребут, – нахмурилась Таисия, – такой день хороший, градусов пять с минусом, не больше, первое декабря, оглянуться не успеем, новый год наступит. Да уж, потепление в природе заметное, лет десять-пятнадцать назад в это время не выше двадцати на градуснике было.

– А лет пятьдесят назад все тридцать, я совсем девчонкой была, а помню, школу из-за морозов закрыли.

– Скоро и у нас бананы расти будут, – усмехнулась Таисия, потом прищурилась и радостно сообщила, – Марковна, есть бог на свете, машина подъехала, точно, клиент. Интересно, кто на сей раз?

Таисия выждала время, посмотрела, кто будет выходить из машины и радостно присвистнула:

– Ба, да это буфетчица, помнишь, Марковна, Альбина. Что на сей раз, сеанс на бизнес захотела? Что-то харя у неё недовольная. Ты сиди здесь, я её встречу. Так, где мой магический плащ?

Таисия мигом метнулась в комнату, где спала и выбежала оттуда уже в своём атласном балахоне, накинула пуховую шаль и вышла из дома. Марковна заняла наблюдательный пункт из окна. Буфетчица подняла руку, чтобы постучать в калитку, но Таисия уже распахнула её и вышла за ворота. Активно жестикулируя, Альбина едва не брызгала слюной, объясняя что-то Таисии. «Да уж, вот и первая ласточка скандальная, но не на ту напала, Таисия – крепость, которая под таким натиском не сдастся, может, хоть настроение себе поднимет, любит она поскандалить. Мадам сразу предупреждала, что такое может быть, поэтому, как снег на голову не получилось, ничего, отобьёмся. Так, Таисия её сюда ведёт, сразу вмешиваться не буду, подожду, как будут развиваться события» решила Марковна и села в любимое кресло. Разговор на улице состоялся в таком русле.

– Если бы была женщиной не интеллигентной, морду бы расцарапала, – завидев Таисию, завелась Альбина, – голову бы оторвала и сказала, что так и было, я на вас управу найду, ещё пожалеете, что со мной связались, знаете, какие у меня влиятельные друзья?! Я вас в порошок сотру.

– Минуточку, уважаемая, вы сказали, что считаете себя интеллигентной женщиной, а ведёте себя, как базарная торговка, – прошипела Таисия, – слюни с подбородка подотрите, они не прибавляют вашему виду солидности.

Таисия вела себя вызывающе нагло и это только ещё больше распалило буфетчицу.

– Да как вы смеете?! – задохнувшись от негодования, Альбина даже закашлялась.

– Смею, моя дорогая, смею, идите в дом, ещё не хватало, чтобы наши уважаемые соседи подумали, что мы водим знакомство с хабалками. Прошу.

Таисия, аккуратно, но вполне ощутимо, подтолкнула Альбину в спину к дому.

Марковна сидела в кресле и, опустив очки на кончик носа, исподлобья разглядывала вошедших.

– И не вздумайте повышать голос, не то разбудите радужную жрицу, а она всю ночь работала, боролась с демонической силой, не дай вам бог увидеть её в гневе, она из радужной жрицы мгновенно превращается в склизкую, ядовитую колдунью.

Жёсткие нотки в голоса Таисии возымели действие, Альбина, хотя всё ещё с лицом, покрытым красными пятнами злости, чуть поутихла и начала говорить гораздо тише, чем на улице.

– Я думала, вы – солидные люди, а оказалось – обычные шарлатанки. Да если бы вы помогли в моём деле, я бы к вам каждый раз за советом и помощью обращалась и денег платила больше, а не те копейки, что в тот раз дала. Я умею ценить хорошую работу.

– Так обоснуйте же, в конце концов, свои претензии? – Таисия стояла напротив Альбины, сложив руки на груди.

– Да, легко, – всплеснула руками Альбина, – вы что, не видите, как я одета?

– Весьма вызывающе и пошло, – усмехнулась Таисия, – впрочем, безвкусица – ваш стиль.

«Чего она её злит? Надо бы помягче с человеком, уверена, кобелёк её молоденький от неё сбежал, только пятки сверкали. Пора мне, пожалуй, в разговор вступить» подумала Марковна и, придвинув очки к глазам, оглядела Альбину:

– По-моему, вполне прилично, длинное пальто, платок красивый, очки, дорогие поди, сапожки на низком каблучке, минимум косметики. Очень интересная женщина, да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

Таисия глянула на Марковну и прижала кулак к губам, чтобы не расхохотаться.

– Спасибочки за комплименты, – ехидно скривила губы Альбина, – да я бы в таком виде свиней не пошла кормить! А пришлось через весь город ехать, да в здании аэропорта за колоннами да бутиками прятаться, не дай бог, кто узнал, стыдоба.

– И что же вы там разглядывали?

– Голубчика моего! – всплеснула руками Альбина, – улетел он на курорт, в Эмираты, к океану.

– Ну и что в этом такого? Человек по конституции имеет право на отдых, – Таисия прямо-таки издевалась над клиенткой, хотя уже догадалась, о чём та расскажет в следующую минуту.

– Он с девкой улетел, лет двадцати! Целовал её в носик, обнимал! И я сомневаюсь, что представлял меня на её месте! – на одном дыхании выпалила Альбина и топнула ногой, – отдайте деньги, аферистки, пока я по-хорошему прошу!

– Во-первых, не деньги, а копейки, как вы сами изволили выразиться, – спокойным голосом начала Таисия, – во-вторых, деньги назад вы не получите, они давно потрачены на жертвоприношения духам, к которым радужная жрица обращалась за помощью по вашему вопросу.

– Вы меня за дуру принимаете?! – дыхание Альбины сбилось, губы искривились в ехидной улыбке, – лапшу мне на уши вешаете?!

– Нет, сударыня, это вы в своём кабаке клиентам лапшу впариваете, а мы чётко работаем, со стопроцентной гарантией.

– Какая гарантия?! Я, – Альбина стукнула себя в грудь и, сделав из пальцев «рогатку», показала на свои глаза, – вот этими глазами видела…

– Наши духи конкретно творят свои дела, но нужно время, – Таисия говорила чётко и спокойно, – если вам нужен сиюминутный результат, тогда обращайтесь к господу богу.

– Хватит морочить мне голову, шарлатанки! – взвизгнула Альбина.

– Тоном пониже, сударыня, – в голосе Таисии появились стальные нотки, она раздула ноздри и прищурила глаза, – идите за мной и ни звука.

Таисия повела Альбину в комнату с зеркалом, что очень удивило Марковну. «Интересно, что это за тайны у нашей Таисии? Чего это она задумала?» насторожилась Марковна. Любопытство начало распирать её, как только за Альбиной закрылась дверь комнаты.

В комнате с зеркалом было темно, плотные шторы на окнах не пропускали свет с улицы. Таисия подошла к зеркалу, возле которого стоял низенький стол со свечкой. Пользуясь темнотой, она сняла с зеркала кастаньеты, которые приобрела когда-то, в очередном своём походе по магазинам и сама удивлялась, к чему совершила эту покупку. Чиркнув зажигалкой, она запалила свечу и, придвинув стул к столику, скомандовала:

– Сядьте!

Внезапно притихшая Альбина медленно села на стул, положение которого вынуждало её смотреть прямо перед собой, то есть в зеркало. Таисия встала сзади неё, уставилась глаза в глаза на отражение Альбины и, спрятав руки в рукавах, начала тихонько стучать кастаньетами, получилось вполне уместно и убедительно – она выбрала такт сердца.

– Молчите и слушайте, – чётко выговаривая слова, начала говорить Таисия, – после того, как ваше дело разрешиться в вашу пользу, в этом нет никаких сомнений, у вас появятся все доказательства того, что ваш избранник присох к вам навеки, вы должны будете принести нам 666 тысяч.

– В долларах?! – выпучила глаза Альбина.

– Нет, в рублях, наши духи – патриоты того места, где работают. Отъезд вашего возлюбленного был первым испытанием для вашей веры в наше могущество, вы его не прошли, но наши духи, как оказалось, слишком добры к вам, раз позволили доехать сюда без серьёзных происшествий.

Если бы только Таисия знала, как была близка к истине и была более наблюдательной, то заметила бы, как изменилась в лице Альбина. Хотя, может быть, Таисия просто вполне достаточно прожила на этом свете, чтобы смочь просчитать и ситуацию и характер человека. А, может, в разочарованной, разъяренной Альбине она узнала саму себя, вернее, ту черту характера, которая объединяла их – нахрап и желание мгновенно обладать тем, что понравиться. Следовательно, и реакция на проигрыш у них была одинаковой – ярость, а это плохой советчик в дороге плюс зима, гололёд. По дороге сюда машину Альбины действительно занесло, она еле-еле справилась с управлением. Сказанное Таисией наугад попало в самую точку. Альбина затихла.

– На отдыхе он поймёт, что вы – та единственная, для которой он родился на этот свет. Его молодая спутница станет ему противна в первую же ночь в гостинице.

– Это значит, что у него на неё не поднимется? – ахнув, Альбина прикрыла рот рукой.

Таисия едва сдержалась, чтобы не расхохотаться, не сбиться с такта кастаньет.

– Да, – она кивнула головой.

– От сердца отлегло, – буркнула себе под нос Альбина.

– В ваших интересах начать серьёзно относиться к тому, что вам здесь говорят, иначе могут пострадать невинные люди, то есть ваши близкие.

– Я поняла, – буфетчица закивала головой, – сделаю, как вы скажете.

– Сейчас тихо, без единого звука, вы покинете наш радужный храм, чтобы ни в коем случае не выдать своё присутствие, радужная жрица не так терпелива в объяснениях, как я, запросто может повернуть всё вспять, тогда последствия обряда будут непредсказуемы. Я иду на сделку со своей совестью и не обмолвлюсь ни словом ей о вашем приезде, так же попрошу нашу третью молчать о вашем визите. Но наше молчание должно быть оплачено.

– Сколько? – Альбина полезла в сумку.

Таисия поколебалась минуту, борясь со своей совестью, и, положив руку на сумку Альбины, отрицательно покачала головой:

– Молчание – золото, вы слышали такую мудрость?

– Да-да, конечно.

Альбина судорожно сдёрнула пару колец с пальцев и протянула их Таисии. Взяв кольца, та небрежно бросила их на стол, получилось здорово – они упали по обе стороны от зажжённой свечи.

– А теперь тихо.

Таисия шагнула к двери и, услышав за ней сопение, потихоньку открыла, чтобы не свалить на пол подслушивающую Марковну. Вздрогнув, Марковна, как наскипидаренная черепаха, посеменила к своему креслу. Таисия снова прикрыла дверь, давая любопытной усесться, вернулась к столу, задула свечу и взяла Альбину за руку. Бедняжка от неожиданности вздрогнула и поднялась со стула. Выведя визитёршу за калитку, Таисия, сложив руки на животе, поклонилась ей и, приложив палец к губам, дала понять этим жестом, что слова прощания и благодарностей не нужны. Альбина, как курица задёргав головой, молча села в машину и рванула с места, будто боялась, что из дома выскочит сама радужная жрица и проклянет даже след от её машины. Хохоча, Таисия вернулась в дом и, как подкошенная, упала на диван.

– Да уж, Таисия, да ты – талант! – качала головой Марковна.

– я нам с тобой два кольца золотых заработала, размерчик, правда, не мой, придётся в мастерскую нести, а тебе, пожалуй, подойдёт. Только чур, я выбираю.

– Да ради бога, можешь оба перекатать, сроду у меня этих побрякушек не было, чего уж в старости начинать. Ты лучше Мадам предложи, вы мо-лодые, вам и красоваться.

– Ага, эта хапуга может у меня и моё отобрать.

– Не жадничай, она ведь на нас всех зарабатывает.

– Я не жадничаю, но кольцо первая выберу, – Таисия встала с дивана.

– Пойдёшь будить? Смотрю, не терпится рассказать, какой ты великий дипломат.

– А что? Имею право, сон её по пустякам не побеспокоила, сама разобралась.

– Да уж, это точно, лихо ты её отделала, – усмехнулась Марковна, – я, честно сказать, запереживала, да и струхнула, ума не могла приложить, как себя вести. Не в драку же с ней вступать? Кто знает, что у неё за связи?

– Я такой контингент знаю, Марковна, с ними надо на их языке говорить, тогда всё в ёлку и получиться, – махнула рукой Таисия, – знаешь, сколько таких «грозных» я в своей жизни видела.

– Это работая бухгалтером-то? Первый раз слышу, что работа счетовода входит в список опасных.

– Если бы тебе всё рассказать о моей работе, никаких детективов не надо, – нахмурилась Таисия, – слышишь, машина подъехала? Кого ещё чёрт принёс?

Таисия подошла к окну и взвизгнула:

– Марковна, как я выгляжу?!

– А что? Кто-то чужой приехал? – Марковна перекрестилась, – неужто, буфетчица кого подослала?

– Нет, – Таисия захлопала в ладоши, повторяя детскую привычку Али.

– Телекомпания?! Интервью у тебя будут брать, как у радужной Жрицы чистых адептов? Так ты причипурись.

– Это надо, губки подкрасить, – Таисия как заполошная забегала по комнате.

– Да кто там, бес тебе в ребро? – всплеснула руками Марковна.

– Точно подметила, это и есть мой бес в ребро, Лев приехал!

– О, господи, – Марковна перекрестилась, – какого рожна ему надо?

– Сейчас узнаем.

Таисия выскочила на улицу, накинув шикарную дублёнку с норковой отделкой. Она прекрасно на ней сидела, ещё больше стройнила и молодила. Аля приволокла на днях им здоровую сумку, в которой была дублёнка для Таисии, норковая шубка для Мадам и кожаное пальто для Марковны. От денег отказалась наотрез «что я не могу своих „мамочек“ побаловать, тем более, что мне эти шмотки бесплатно достались, конфискат, друзья подогнали». «Интересные у тебя друзья, откуда такие знакомства у юной девочки?» спросила тогда Марковна, но Аля только мило улыбнулась и перевела разговор в другое русло. Рассказала, что мать, когда ходила ею беременная, оказывается, родила её раньше срока. В консультации ставили срок 31 октября, но 9 сентября умирает Алина бабушка по материнской линии, и у женщины с горя начались схватки, её прямо от гроба увезли в роддом. Вот так, Аля семимесячной и родилась. Марковна тогда тоже решила рассказать историю своего появления на свет. Её отец был военным, приехал на один день как раз с 31 октября на 1 ноября. В эту ночь отец с матерью и «заделали» Марковну. Утром он уехал, прямо с парада на Красной площади их отправили на фронт, где через несколько месяцев, он и пропал без вести. Марковна родилась с 30 июня на 1 июля, но время было военное, сорок четвёртый год, эвакуация, документы потерялись и записала новорожденную в далёком ауле под Ашхабадом 15 июлем. Марковна сама не знала, зачем, поддавшись какому-то импульсу, рассказала своим товаркам об этом, она – заслуженная учительница, верующая в добро и справедливость, идущую от бога, а тут – шабаш ведьм, чертовщина, одним словом. «Да, девочки, если бы мы веков так несколько назад в Старом свете родились, нас бы точно на костре спалили» подытожила Мадам.

Таисия вернулась через десять минут и, на ходу, протараторила Марковне:

– Я уезжаю, когда вернусь, не знаю. Расскажи Мадам, как проснётся, про буфетчицу, думаю, она не вернётся, но, тем не менее, предупреждён-вооружён. Расскажи, как я её причесала, ты всё слышала?

– У меня прекрасный слух, – Марковна состроила ехидную гримасу.

– Это уж бесспорно, – засмеялась Таисия.

– И куда же это ты с этим бандюганом собралась? – покачала головой Марковна, – Таисия, как бы пожалеть не пришлось.

– Я что, замуж за него собралась? – пожала плечами Таисия, – так, для здоровья. Ты за меня не бойся, Марковна, я – женщина уже опытная, влюбляться ни в кого не собираюсь, хватит, наелась.

– Ну-ну, – Марковна махнула рукой, – не девочка уже, что тебя стыдить и предостерегать, сама думай.

– Вот и прекрасно, что мы понимаем друг друга, – крикнула Таисия уже из своей комнаты.

Через десять минут она вернулась в гостиную в джинсах в обтяжку, кофточке с глубоким декольте и в сапогах-ботфортах. Покрутившись пе-ред Марковной, она встала в позу манекенщицы, одна нога вперёд, рука на талии и ждала оценки.

– Ага, хороша, так хороша, в таких сапогах тебе ещё шпагу, шляпу с пером и точно Миледи из «Д, Артаньяна».

– Вот молодец ты, Марковна, всегда находишь красочные определения, я сейчас и правда, в бой собралась. В бой со старостью!

– А орудие-то не заржавело ещё? – расхохоталась Марковна.

– Оно у меня всегда начищено, надраено, и в любую минуту готово. А ты прямо и обзавидовалась.

– Ох, уж, зависть у меня только к чужому здоровью осталась.

– А я про здоровье и говорю, анекдот такой есть. Одесса, две бабы-соседки на балконе стоят, одна другой говорит: «видела, позавчера от тебя лётчик выходил» «Ну и что?» отвечает другая. «А вчера продавец с привоза». «Ну и что?». «А сегодня сантехник». «Вот, одно место у меня здоровое и то обзавидовались».

Марковна рассмеялась, а Таисия, подкрасив губы перед зеркалом, одела дублёнку, оглядела себя со всех сторон и, чмокнув Марковну в щёку, уже собралась выходить.