скачать книгу бесплатно
Над этой комнатой время словно было не властно. Она была такой же, как и месяц, как и год назад – маняще прекрасной. Маленькая Лилит часто пробиралась сюда тайком, чтобы позаглядывать в разнообразные причудливые шкатулки и потрогать запретные фигурки, гораздо более красивые, чем те, что стояли в гостиной. Здесь, казалось, жила совершенно другая женщина: добрая, весёлая, милая – абсолютно не такая, как её мать. Сейчас девушка больше не ощущала ни ненависти, ни презрения. Грусть. Только и всего. Теперь казалось глупым бояться такого уязвимого человека.
Закрой глаза и просто дай себе забыть.
На выходе Лилит колотило, как при ознобе. Непослушная рука никак не хотела браться за дверную ручку. Во взрослом возрасте всё уже не так просто, отец. Закрыть глаза страшно, а забыть и вовсе невозможно. Тишина впитывает мысли и разносит их по дому, не давая покоя.
Идём?
Она опять повторила вопрос, как бы подтверждая своё решение. Может, безумие – это не так уж и плохо?
– Идём, – ответила девушка, широко распахнув дверь, за которой начинался новый мир.
Не прошло и получаса, как Лилит захотелось вернуться. Девушка и подумать не могла, что так скоро придётся самой принимать все решения. Она не была готова. Стоит ли вообще загадывать наперёд, если все твои планы и мечты всё равно разрушит какая-нибудь случайность? Что ж, безумие толкнуло её на этот шаг – оно пусть и ведёт дальше.
Снег уже перестал падать, но земля успела покрыться толстым белым слоем. Расчистить дорогу было некому, поэтому дорога давалась девушке с трудом. Взгляд девушки упёрся в лес – толстую полосу, разделяющую миры. Он проходил чётко по горизонтали южной части острова, скрывая за собой море и все его таинства. Ни для кого не секрет, что южный берег всегда славился более благоприятным климатом, особенно для рыбалки. Но с тех пор, как лес оккупировали отшельники и монстры, туда боялись соваться.
Пойдёшь туда?
На этот раз голос в голове прозвучал тихо и неуверенно. Похоже, Лилит сама не знала ответа. Но подумывать о самоубийстве было ещё рано. Необходимо найти еду – это девушка знала точно. Её организм, казалось, был готов приспособиться к приёму малого количества пищи, но причиной этому было лишь её отсутствие. Поэтому сначала О’Фаррелл направилась в город.
Впервые за то время, которое она помнила, город казался мёртвым. Все лавки были заколочены тяжёлыми дубовыми досками, скреплёнными между собой сосновой смолой. Правда, это мало чем помогало, если отшельники всё же наведывались. Запертые ворота их не останавливали. Прошлой зимой они совершили несколько довольно крупных набегов на продовольственные магазины и жилые дома. Из-за этого весной многим пришлось туго. Для маленького города такие убытки были критическими. Людей грабители трогали редко, однако всегда страшно заснуть – и не проснуться. В голову лезли разные темные мысли, и Лилит изо всех сил пыталась от них отвлечься.
За первые полчаса удалось найти лишь несколько разграбленных лавок. О’Фаррелл с тяжким сердцем зашла в одну из них, боясь встретиться с грабителем, но лавка была пуста. Повсюду на полу валялись куски ткани и невероятной красоты украшения. Зачем только отшельникам понадобилось громить хорошее ателье? Лилит вышла с пустыми руками и с тревожными предчувствиями на душе. Отшельники были здесь. Как давно? Вернутся ли они снова?
Наконец удалось добраться до нужного места: целого, и, в то же время, не защищенного от посягательств на своё содержимое. Владелец был стар, однако довольно хитёр. На витринах стояли различные бесполезные статуэтки и картины, скорее отпугивающие, чем привлекающие. В этом и состоял хитрый замысел.
Девушка распахнула незапертую дверь и вошла, оглядываясь по сторонам. Грабители особо не церемонились с выбором вещей, они всегда брали всё необходимое для выживания, и не тратили лишнего времени на поиски чего-то не очень важного.
Но Лилит знала, что и где искать. Она осторожна приподняла ковёр, висящий на стене одной из комнат, и резко дёрнула защёлку на тайной двери. Та тут же поддалась, и через секунду О’Фаррелл уже спускалась по ступенькам в тайное убежище старика Майкла. Он показал ей его много лет назад, больше в шутку, нежели с умыслом, так как маленькая девочка отказывалась верить в тайную комнату за ковром. Но сейчас это знание могло спасти ей жизнь.
Старик крепко спал на своей разваливающейся кровати. Он был бы крайне удивлён, если бы узнал, что Лилит проникла сюда. Когда эта кошмарная зима закончится – О’Фаррелл больше никогда не сможет смотреть старику в глаза. Не простит – она знала.
Девушка активно набивала сумку, когда наверху заскрипел пол. Старые доски сразу же выдали присутствие нежданного гостя. Кто-то массивный и тяжёлый, абсолютно спокойный. Человек зимы.
Лилит вжалась в стенку и постаралась не дышать, однако сердце стучало так сильно, что девушка начала задыхаться. В глазах помутнело. О’Фаррелл огляделась, пытаясь найти что-нибудь тяжёлое, но в этот момент наверху раздался грохот, и все мысли в голове перемешались.
Лилит вдруг вспомнила, что не ела уже больше суток. Тело изнывало от голода. Рядом лежала сырая индейка, и вызывала не меньше отвращения, чем желания. Было противно от самого ощущения того, что она может и хочет съесть это.
Наверху кто-то ожесточенно громил дом: были слышны звуки бьющегося стекла и ломающейся мебели. Грабитель не собирался уходить с пустыми руками. Судя по тому, как отдалялись и приближались шаги, человек ходил из комнаты в комнату.
Ждать было невыносимо. Животный инстинкт брал верх. Хотелось есть, хотелось жить. Лилит пододвинулась ближе к желанной еде. Голод притуплял остальные чувства. Мать бы сейчас укорила её во всех смертных грехах, но девушка впилась ногтями в индейку. Кусок мяса полетел ей в рот. Было противно и невкусно, но само осознание, что она раздобыла еду, доставляло незабываемое наслаждение, заставляя забыть обо всём.
Ты медленно превращаешься в животное.
Шаги стали громче. Он здесь. В этой комнате. Послышалось какое-то бурчание. Дыхание перехватило, и девушка схватилась за горло, пытаясь заставить себя успокоиться. Человек шагал медленно и размеренно, стараясь уловить малейший звук или шорох. Доски скрипели под тяжестью его веса. Он откинул ковёр, и тот глухо ударился о пол.
– Так и знал, – в голосе звучало неприкрытое торжество.
Лилит смотрела, как он медленно спускается, и не двигалась, парализованная ужасом. Всё тело дрожало, крик рвался с уст. Она должна была что-то предпринять, но не могла. Судорожно схватившись свободной рукой за платье, девушка смотрела прямо перед собой.
Он заметил её не сразу, а лишь после того, как оглядел комнату. Его лицо искривилось в гадкой усмешке, и Лилит захотелось закрыть глаза. Но она продолжала в упор смотреть на грабителя, стараясь впечатать себе в память то, чем она станет, если выживет. Вся одежда была выпачкана и порвана: рубаха потеряла форму и едва прикрывала грудь, штаны оборваны почти по колено, массивные сапоги затерты до дыр. Сальные, немытые, с застывшей грязью черные волосы вызывали отвращение. Пустой взгляд, смотрящий вперёд. Это было ужасно. И всё же он жил. Этот человек смог выжить. Юная О’Фаррелл испугалась восхищения, которое на секунду испытала.
Мужчина с минуту смотрел на девушку немигающим грозным взглядом, а потом неожиданно усмехнулся. То ли его позабавило ничтожное положение О’Фаррелл, то ли сырая индейка у неё в руках, но на секунду его взгляд стал отдалённо похож на человеческий.
Девушка вжалась в стену ещё сильнее, стараясь раствориться в ней. Она закрыла глаза и позволила себе выдохнуть. Потом вдохнула и снова посмотрела перед собой. В этот момент мужчина сделал несколько медленных шагов, приблизившись к Лилит практически вплотную. Он бесшумно наклонился, и девушка ощутила его затхлое дыхание. Отшельник снова расплылся в омерзительной улыбке и крепко схватил свою жертву за запястье, наслаждаясь её беспомощностью. Однако уже в следующую секунду его лицо переменилось. Он с серьёзным видом произнес:
– Посмеешь двинуться – умрёшь, – затем поднялся и долго стоял, думая о чём-то своем.
Его слова заставили Лилит едва слышно всхлипнуть, что грабителю не сильно понравилось. Рассудок девушки уже находился где-то на грани, и в любой миг грозил скатиться в бездну безумия. Она снова зажмурилась, ожидая худшего. Руки разжались, еда упала на пол. Было то душно, то холодно.
– Какое жалкое зрелище, – О’Фаррелл была уверена, что грабитель поморщился. – Ты человек или помойная крыса!? Может, я и выгляжу хуже, но всё же не опустился так низко, чтобы дрожать за собственную шкуру. Мерзость, – он поднял одну из стоящих на столе бутылок и со всей силы бросил в стену напротив. Осколки стекла посыпались Лилит на голову вместе с расплескавшимся повсюду содержимым. Мужчина выругался. В этот момент Лили закричала. От собственного крика заложило уши. Девушке казалось, что она вся в крови.
Мерзость.
Сознание заволокло туманом. Лилит провалилась в темноту, более блаженную, чем реальность.
Глава 4. Тупик
Однажды боги пришли на эту землю и спасли ее жителей. Как жаль, что ко всем последующим мольбам высшие силы остались равнодушны. Но, как говорится, первое спасение – исцеление, второе – проклятье… или что-то подобное. В любом случае сейчас эта фраза была единственным, что сдерживало его злость на этот мир.
Лилит открыла глаза и медленно вдохнула воздух. Пахло вином, но помимо этого в комнате ощущался еще какой-то отвратительный аромат. Похоже, именно он вырвал девушку из бессознательного состояния. Обморок показался самым приятным ощущением за прошедшее время, поскольку только сейчас девушка наконец почувствовала себя отдохнувшей. Голова, конечно, слегка побаливала от резкого столкновения с полом, но это казалось мелочью на фоне избавления от гнетущего чувства усталости. Слегка приподнявшись, Лилит туманным взглядом оглядела комнату, и облегчение окатило её новой волной, когда она не увидела в ней отшельника.
Встать на ноги всё ещё не удавалось – они тряслись, как листья на ветру, голова кружилась, но вонь стояла ужасная, и дворянке не хотелось здесь оставаться. Нужно просто забрать сумку и убираться отсюда.
Девушка поднялась и снова села. Страх парализовал её. Она похлопала себя по щекам, затем вытерла рукой пот с лица и замерла. Запах усилился. Лилит попыталась сфокусировать взгляд. На руке виднелся красный размазанный след. Что это? Вино было другого цвета.
Она пресекла мысль прежде, чем та успела сформироваться, но это не помогло. Тогда девушка осторожно провела пальцами по лбу в поисках раны. Её там не оказалось, и Лилит заволновалась ещё больше. Секунду О’Фаррелл не двигалась, устремив взгляд в пол, пока в глазах не прояснилось окончательно. Затем она медленно подняла голову и посмотрела в другой конец комнаты.
На кровати лежал старик Майкл, его голова была повёрнута набок. Глаза были открыты. Кровь лилась из его рассеченного горла прямо на пол, образовывая огромную красную лужу, которую Лилит не разглядела сразу.
– Тот мужчина убил… его, – прошептала сама себе О’Фаррелл, и ей стало тошно.
Она подползла к телу, огибая кровавую лужу. Преодолев брезгливость, девушка опустила руку старику на глаза. Лилит не настолько любила Майкла, чтобы плакать по нему, однако прекрасно понимала, что виновата в его смерти. Стыд и страх съедали её изнутри. К горлу подступила тошнота, когда в нос опять ударил отвратный запах. Всё вокруг теперь казалось противным, грязным и испорченным.
Надо было идти. Девушка схватила свою сумку. В ней ничего не оказалось. О’Фаррелл с трудом поднялась на ноги и чуть не упала снова. Однако она сумела унять панику и вскарабкалась по лестнице.
Последующие блуждания по городу не оправдали её надежд. Лилит передвигалась перебежками, боясь снова с кем-нибудь столкнуться. За два часа поисков ей удалось найти склянку с водой, батон ржаного хлеба и несколько сладостей, оставленных у порога кондитерской. Видно, владелец надеялся таким образом задобрить отшельников. Лилит чувствовала себя последней дрянью, жадно хватая эти «гостинцы» и засовывая их в сумку.
Ноги подкашивались от усталости, но оставаться здесь было самоубийством. Холод подбирался всё ближе к сердцу, а промокшая одежда всячески ему в этом помогала. Нужно было переодеться, но любая задержка сулила новую малоприятную встречу. Девушка решила пойти к границе города и попытаться разбудить лошадей. В аптекарской лавке ей как раз удалось раздобыть парочку микстур с резким запахом. Если всё получится, Лилит сможет доехать до Лампии – ближайшей деревни, а оттуда прямиком в Аруэ-Сивитис, где уж точно удастся хотя бы ненадолго задержаться. Отшельники ту местность не сильно трогают из-за болот, так что еды у них в городе побольше.
Однако, когда воодушевлённая своей идеей девушка завернула за угол очередной лавки, она упёрлась взглядом сразу в пятерых мужчин, стоящих у ворот. Лилит дёрнулась обратно, но было поздно. Послышался громкий шёпот, и все пятеро дружно загоготали.
– А чего это сразу твоя? – сквозь смех нарочито громко поинтересовался один.
– А что, не видно? Я для кого её пометил? – откликнулся второй.
Лилит замутило, когда она поняла, о чем они говорят. Она остервенело начала тереть лоб.
– Выходи, красавица. Мы хотим посмотреть на избранницу Хупха.
Бежать. Бежать. Бежать.
Но тело категорически отказывалось её слушаться. Ноги приросли к земле. Мужчины, посмеиваясь, размеренной походкой приближались, не сомневаясь, что бежать девушке некуда. Тогда Лилит вцепилась ногтями себе в ногу так, что даже сквозь грубую ткань смогла почувствовать боль. Лишь после этого власть над телом вернулась, и она двинулась с места – сначала медленным шагом, а потом перешла на бег.
– Вот же дрянь! – насмешливо крикнул ей в спину отшельник.
В голове окончательно прояснилось, и девушка ускорилась. Краем глаза она видела, как из лавок на северной стороне города выглядывают другие отшельники, провожая девушку насмешливыми взглядами. Среди них даже оказалось несколько женщин. Их тоже веселили попытки О’Фаррелл сбежать.
– Нет! – крикнула на выдохе дворянка, останавливаясь возле северных ворот.
Они были наглухо заперты. Ни секунды не думая, девушка побежала вдоль стены к восточному выходу. Кто бы мог подумать, что защита города обернётся против него. Каждый год отшельникам удавалось проникать внутрь, так что слухи о предателе среди жителей ходили давно, но знал ли кто-нибудь, что на этот раз дикарям захочется захватить весь город?
До других ворот было не меньше двух километров. Они располагались ближе к лесу, что, конечно, делало их менее востребованными. За воротами был небольшой туннель, идущий почти до ближайшего селения.
Когда Лилит поняла, что погони за ней нет, она решила сбавить скорость. Скорее всего, обо всех выходах уже позаботились. От отчаяния на глазах выступили слёзы. Захотелось вернуться домой и притвориться спящей.
Если с ними кто-то местный – тебя найдут
Лилит шикнула сама на себя, хватаясь за голову и пытаясь что-нибудь придумать. Бегать от ворот к воротам смысла не было, но вот побежать к одним конкретным…
– Они же не могут просто запереться в городе и сидеть. В этом нет никакого смысла. Еды не хватит и на месяц. – О’Фаррелл остановилась, прокручивая эту мысль в голове. – Если город – не источник пропитания, значит, они хотят его использовать для чего-то другого.
На этом её догадки обрывались. Это точно не простой набег. Значит, они хотят пойти дальше на север? Или же город – крепость, в которой отшельники хотят что-то переждать? Как бы то ни было, они откуда-то проникают в город. И не могут просто так закрыть это место, ведь тогда отшельники окажутся отрезанными от внешнего мира.
Может, они этого и хотят…
Но хотелось верить, что капля трезвого ума в головах отшельников ещё осталась.
***
«Это тупик», – эта мысль пронеслась в голове быстро, не оставив и следа. Мелькнула и померкла под натиском мнимой решимости.
Лилит осторожно продвигалась к самым южным воротам, выходящим в лес. Двигалась она медленно. Во-первых, чтобы не привлечь ненужного внимания, во-вторых, потому что решимость сменялась сомнением каждую секунду. Девушка перебегала с места на место раз в десять минут, таким образом кружа у ворот уже почти час. За это время ей стали понятны две вещи: во-первых, эти ворота были закрыты, как и все предыдущие, во-вторых, они всё же открывались. И достаточно часто. Мужчины постоянно затаскивали в город тяжёлые на вид ящики с непонятным содержимым. Значит, выйти из города всё же можно. Но бесконечный поток людей, движущихся группами по несколько человек, не давал такой возможности.
Действовать надо было решительно, ведь в любой момент ворота могли закрыться совсем: то ли до завтра, то ли до весны. Безумные идеи в голове Лилит сменялись настолько быстро, что становилось страшно. Девушка уцепилась за последнюю, делая неуверенную ставку на то, что девушек среди отшельников мало. Она подобрала одну из валявшихся на земле щепок и, отвернувшись, уколола палец. Кровь идти отказывалась, поэтому пришлось перетерпеть боль и надавить сильнее. Наконец вытекло достаточно для восстановления стертой «метки» на лбу. О’Фаррелл глубоко вдохнула, стараясь не думать о старике Майкле, и провела пальцем по коже. Затем вытерла кровь внутренней стороной пальто и выдохнула.
Давай!
Как только ворота снова откроют, она рванёт вперёд. Оставалось лишь надеяться, что эта кровавая метка произведёт на местных отшельников то же впечатление, что и на других. Как минимум, это даст ей лишние секунды.
Массивные дубовые двери распахнулись. Лилит выпрямилась во весь рост и приготовилась бежать. Тело дрожало. Вино пропитало не только верхнюю одежду, но и платье. Девушка несколько раз подпрыгнула на месте, чтобы немного согреться. В этот момент кто-то больно дернул её за руку, оттягивая назад.
– Кто это тут у нас? – промурлыкал приторно-сладкий мужской голос.
Один из отшельников подкрался к ней со спины, пока девушка стояла, погрузившись в свои мысли. Но метка всё же сыграла нужную роль. Бродяга недоверчиво покосился на её лоб и сплюнул себе под ноги:
– Обогнали, черти! Эй, слушай, а неспящей подружки у тебя тут, случаем, нет?
Лилит молчала, пытаясь высвободиться из цепких рук разбойника. Ворота закроются, и она останется здесь.
– Да ты не боись. Нам, знаешь ли, запрещено развлекаться с местными. Спящих, вон, даже пальцем не тронь. А иногда так хочется, – он удручающе вздохнул, проведя своей ледяной и потной рукой по лицу девушки. – Это кто же успел заграбастать себе такую красотку, интересно было бы знать.
Не трогаете местных. Как же…
Подавив очередной прилив тошноты, Лилит выдавила:
– Меня пометил Хупх, – именно в этот момент ей в голову пришла новая безумная идея, – значит, я теперь его? – со страхом в голосе спросила дворянка.
– Хупха? Того болвана с северных ворот? Вот уж дела! – мужчина расплылся в улыбке, обнажая жёлтые зубы. – Нет-нет-нет, милая. Как же он позволил тебе гулять одной в этой части города? Далековато, – многозначно произнёс он, а потом снова повторил:
– Далековато.
Рука отшельника скользнула со щеки Лилит ко лбу и грубыми движениями начала размазывать кровь.
– Зачем же быть Хупха, когда можно быть моей, верно? Я уж тебя не обижу. Может, даже в жёны возьму. Я, знаешь ли, побогаче этого Хупха буду. Все ближайшие лавки – моё хозяйство. Пойдём, покажу, – и он потащил её в противоположном от ворот направлении.
– Нет! – О’Фаррелл, как могла, тормозила ногами. – За мной погоня! Он поймает меня! – Она дёрнулась обратно, пытаясь высвободить руку. Южные ворота стояли нараспашку.
– И куда ты, дура, собралась? В лес? Хочешь, чтобы тебя волки сожрали?
– Да хоть бы и так! – крикнула ему в лицо Лилит, заливаясь слезами.
– Да там скоро такое начнётся, что дайте нам Боги тут продержаться! Я же тебя, считай, от смерти спасаю, – казалось, его голос дрогнул.
Но Лилит стала вырываться еще упорнее. В ход пошли пинки, крики и царапанье ногтями.
– Не хочу! Не пойду с тобой! – кричала она как можно громче, привлекая внимание других мужчин.
И ей это удалось.
– Это ты чего там вытворяешь, Махар? – подойдя ближе, отшельник присвистнул. – Никак местную поймал? – заметив размазанную кровь на лбу Лилит, он подступил ближе. – Твоя? Хотя сомневаюсь. Мы здесь ещё к работе не приступили. Отпусти её.
– Так она вот в лес рвётся, – буркнул Махар, раздраженный, что его лишают забавы.
– Ну и пусть бежит. Всё равно вернётся. В таком-то наряде. Там только деревья и хищники, девочка, – обратился к О’Фаррелл мужчина. Его взгляд не был затуманен, и в голосе не было ноток безумия. – И чем дальше, тем хищники там крупнее и опаснее. Поверь, здесь тебе безопаснее всего. Потом, может… – он на секунду призадумался, – может, глубже на юг двинемся. Хотя бы в соседний город. Так оно ещё получше будет. А то еды вряд ли хватит, – отшельник покосился на ящики, что складировали недалеко от ворот.
«Так там еда?!» – с ужасом подумала Лилит. Почему-то эта мысль страшно напугала её.
– Отпусти, пусть проветрится, – ещё раз, уже настойчивее, сказал мужчина Махару.
Тот нехотя оттолкнул девушку. И она тут же побежала. Не заботясь о дыхании, выжигая лёгкие по полной. Несколько отшельников у самого выхода со смехом уступили ей дорогу, но Лилит этого даже не заметила. Лишь спустя несколько минут она обратила внимание, что пейзаж перед глазами уже совсем не городской.
Впереди простирался бескрайний дикий лес. Деревья достигали в высоту двухсот футов и, казалось, никогда не переставали расти. Они были плотно прижаты друг к другу, а их ветви извивались и закручивались во все стороны. Даже не имея листвы, они всё равно едва ли пропускали солнечные лучи. Здесь было неуютно и чуждо. Холод медленно, но верно пробирался под кожу.
Снег был плотно утрамбован и практически никем не тронут. Со временем, растеряв все силы, Лилит перешла на шаг и двигалась с опаской, боясь потревожить лес. За ней никто не гнался, но легче от этого не было. Она всё ещё чувствовала, как пальцы отшельника прикасаются к её лицу, и это заставляло О’Фаррелл идти все дальше и дальше. Под ногами противно скрипело. Изредка вдалеке мелькали силуэты животных, каких Лилит раньше не встречала. Девушка пугалась и тут же меняла маршрут.
Привлекающий раньше своей загадочностью снег теперь казался О’Фаррелл просто белым полотном на земле, посредственным явлением, не стоящим внимания. Всё, что он делал, – это морозил ноги, затрудняя передвижение. Вода уже отчасти заполнила тонкие сапоги, а пальто постоянно цеплялось за ветки, позволяя ветру без проблем забираться под него.
Сейчас! Остановись сейчас!
