скачать книгу бесплатно
– А Стас не расстроится?
– Расстроится, конечно, но он быстро найдёт, кого ещё донимать. Ну так что, кофе с собой и в парк?
– Давай.
***
Мы гуляли по парку, шелестя промёрзшей листвой под ногами, грея руки о тёплый стакан кофе. Очень долго мы шли молча, наслаждаясь густым, холодным воздухом, наблюдали за отдыхающими в парке.
– Знаешь, я рада, что встретилась сегодня со Стасом. Знакомство с ним показало мне одну важную вещь, – сделав глоток, произнесла я.
– Какую?
– Что я ничего о тебе не знаю. Мы проводим много времени вместе, общаемся, шутим. Но кроме каких-то общих фактов, стандартных предпочтений, случайно услышанных от постоянщиков забавных историй, я ничего не знаю.
– А тебе бы хотелось узнать? – взглянув на меня, спросил он.
– Да.
– Ты можешь спросить, и я отвечу.
– А сам ты не хочешь ничего рассказать?
Он в растерянности пожал плечами.
– Ты не любитель рассказывать о себе, – с грустью констатировала я.
– Так же, как и ты.
Мы молчали, выдыхая горячий, пропитанный ароматом кофе, воздух. Парочка воркующих голубей, беззастенчиво выпрашивающих лакомство, бродила рядом. Сергей сунул руку в карман, достал оттуда пригоршню семечек и высыпал на землю. На шум падающих семян с разных концов парка полетели голуби.
– О, сейчас их тут соберётся целая толпа, – съёжившись, настороженно произнесла я.
– Не любишь голубей? – улыбаясь, спросил он, продолжая подбрасывать им угощение.
– Честно говоря, не особо, Дима говорит, что они переносят массу заболеваний.
– Ну, не такую уж и массу, основные – это орнитоз, туберкулёз, листериоз, сальмонеллёз.
– И после этого ты продолжаешь их подкармливать?
– Список заболеваний, передаваемых человеком, будет повнушительнее, но мы же регулярно контактируем друг с другом. Я за разумную предосторожность. Например, пить с голубями из одной чашки – не практикую. А от пары брошенных зёрен хуже никому не станет.
– Кстати, откуда у тебя такие познания в медицине?
– 8 сезонов «Доктора Хауса»[11 - Американский телесериал созд. Дэвид Шор, 2004 г.], 15 – «Скорой помощи»[12 - Американский телесериал созд. Майкл Крайтон, 1994 г.], 16 – «Анатомии страсти»[13 - Американский телесериал созд. Шонда Раймс, 2005 г.], и это далеко не весь список просмотренных сериалов о медиках. Плюс моя мама врач, ну и на первом курсе медвуза я всё-таки отучился.
– А что произошло дальше? Оказался слишком проблемным студентом, и тебя отчислили? – весело спросила я.
Он улыбнулся.
– Нет, понял, что это не моё, и бросил.
– И многое ты в жизни бросал?
– Достаточно. Я долгий период времени искал себя и, наконец, нашёл. А что насчёт тебя? Кем видела себя ты?
– Сколько я себя помню, единственное, чего я хотела – это быть рядом с Димой, – с грустью произнесла я.
– Это ошибка.
– Да, я знаю, потому что он не очень хороший человек.
– Нет, цель изначально неверна, даже будь он самым лучшим, ты сделала своим смыслом другого человека и поставила свою жизнь в зависимость от него. Зависимость от людей – это один из самых сильных видов зависимости. Это неправильно и никогда не приносит счастья. Когда-то моей целью было, чтобы мама мной гордилась. И я потерял уйму времени, добиваясь эмоций и чувств от другого человека, вместо того, чтобы заботиться о себе и думать, что же сделает счастливым меня.
– Дима тоже всегда мечтал добиться любви своего отца.
– И как результат? Он добился, и это сделало его счастливым?
– Нет, у него ничего не вышло, это единственное, где он провалился.
Глава 7. Плаза
«Мне было семь, когда мы с Димой впервые поцеловались.
Мы сидели на старом обшарпанном балконе нашей хрущёвки, раскрашивали нарисованного мамой на обшивке енота из мультфильма «Крошка Енот». У нас была бумага, вода, краски и кисточки. Дима предложил сделать бомбочки. Мы кидали их в прохожих и, смеясь, прятались под возмущённые крики.
Затаившись после очередного меткого броска, мы заговорщически переглянулись. Я захихикала в кулак, а Дима продолжил на меня смотреть. Долго, безотрывно, вдумчиво, словно изучая и пытаясь найти ответ на свой вопрос. Мне стало неприятно.
– Почему ты на меня так смотришь? Мне это не нравится.
– Прости, – отведя глаза в ту же секунду, произнёс он. – Я думал показать тебе одну школьную игру, но не знаю, стоит ли, мне кажется, ты ещё маленькая, а я не хочу тебя напугать.
– Ничего я не маленькая, – нахмурилась я. – Я даже твоей панночки не испугалась.
Он улыбнулся.
Дима уже закончил начальную школу, и игры в его среднем звене отличались от наших. Они были азартными и мистическими. Дима научил меня вызывать Пиковую даму, рассказывать страшилки, поднимать Панночку, бить фишки и играть в карты. Некоторых игр я боялась, но старалась виду не подавать. Он казался мне уже таким взрослым, что я просто не могла позволить себе быть маленькой трусихой рядом с ним.
– В нашей школе появилась новая забава, – начал он, – мы ловим девочек, зажимаем их в раздевалке и не отпускаем, пока они нас не поцелуют.
– Как принц принцессу в мультиках?
– Нет. Принц целует принцессу совсем по-взрослому. Мы просим поцеловать в щёку, но иногда хитрим и, когда они начинают нас целовать, резко поворачиваемся, подставляя губы. Почти всем девочкам эта игра нравится, хоть они и сопротивляются, но веселятся тоже.
– А что с теми, кому не нравится?
– Тех мы дразним и обижаем. Я бы хотел сыграть с тобой, – он сел напротив меня. – Ты не возражаешь, если я тебя поцелую?
Я помотала головой, вот ещё, буду я одной из тех противных девчонок, что они дразнят.
– Закрой глаза, – попросил он.
Я послушно исполнила и ощутила, как его губы на мгновение осторожно коснулись моих.
Открыв глаза, я увидела его сидящим в сомнении. Он вопросительно на меня посмотрел и тихо произнёс:
– Юля, а разрешишь поцеловать тебя, как принц принцессу?
– А это не будет больно?
– Нет.
– Тогда целуй, – решительно сказала я, снова закрыв глаза.
Я чувствовала, как Дима приблизился ко мне вплотную и положил руки мне на плечи. Его губы резко впились в мои. Такая настойчивость меня напугала, и я попыталась отстраниться, но его рука крепко обхватила меня за голову. Он продолжил уже спокойнее и мягче, и я расслабилась. Я совсем не понимала, что нужно делать мне, и пыталась неловко повторять то, что делает он. Его губы пахли моей любимой жвачкой со вкусом «бабл-гам», и это было приятно.
Он отстранился от меня, но мы всё равно продолжали оставаться очень близко друг к другу. Я продолжала сидеть с зажмуренными глазами, мои щёки горели огнём от смущения, и всё же целоваться с Димой мне понравилось.
– Я женюсь на тебе, когда ты вырастешь, – твёрдо сказал он.
Я улыбнулась и с радостью закивала.
Больше мы не целовались, пока мне не исполнилось тринадцать. Дима решил, что я должна сначала повзрослеть, чтобы всё понимать, а этим поцелуем мы дали клятву верности друг другу: Дима будет ждать, пока я вырасту, а я буду расти только для него».
***
– Сегодня мы идём на ужин в «Плазу»! – довольно воскликнул Дима и чмокнул меня в щёку.
Я лежала на животе, лениво листая новости в айпаде. Был выходной, а их мы всегда проводили вместе, и в последнее время такие совместные выходные стали для меня утомительны.
– Есть какой-то повод? – без энтузиазма спросила я.
– Нет. Просто хорошо проведём время с друзьями.
– Кто будет?
– Как обычно: Макаровы, Жерновы, Мельниковы и мы с тобой. Будь готова к шести.
– Хорошо, буду, – не отрываясь от экрана, равнодушно кивнула я.
Дима забрал айпад из моих рук и, глядя на меня, недовольно спросил:
– Мне кажется, или ты опять чему-то не рада?
– Я просто «Плазу» не люблю, ты же знаешь об этом.
– Моя капризная принцесса, – с лёгким упреком произнёс он, погладив меня по волосам. – Надеюсь, к вечеру ты будешь в лучшем расположении духа, не подводи меня, пожалуйста, дорогая.
***
«Плаза».
Неприятная дрожь пробегала по моему телу, когда я слышала это название. Дорогой, элитный ресторан класса люкс, жадно растворяющий в своей роскоши, блеске и тоннах фальши.
«Плаза» была стилизована под европейский манер эпохи Ренессанс. Высокие сводчатые потолки, лепные колонны, выложенные на стенах фрески, накрахмаленные белоснежные скатерти, стулья и столы с резными ножками из дорогих пород деревьев, огромная свисающая с потолка люстра с сотнями кристаллов селенита, хрусталь и столовое серебро. Это далеко не всё, чем мог похвастаться этот ресторан, его воссозданное из прошлого величие вполне соответствовало ценам, поход туда обходился в целое состояние.
Наш первый визит в «Плазу» я запомнила на всю жизнь.
Это была первая годовщина нашего брака. Мне было всего лишь восемнадцать лет. Все прелести богатой жизни нам были тогда ещё недоступны. Мы жили в подаренной его отцом квартире, я училась, Дима работал менеджером.
Дима с родителями часто бывал в «Плазе», и в нашей совместной самостоятельной жизни грезил о ней в безумной фанатичности.
Провернув удачную сделку с хорошим клиентом, Дима впервые заработал на «Плазу». Он был окрылён этим событием, прыгал от счастья, словно маленький ребёнок, получивший заветную игрушку. Подхватив меня на руки и, кружа по комнате, произнёс:
– Сегодня мы наконец-то это сделаем!
Я засмеялась и крепко поцеловала его в губы, ласково теребя волосы. Я обожала видеть мужа таким счастливым.
Мы договорились, что после работы он за мной заедет.
Я выбрала его любимое тёмно-синее платье с красивым воротничком-стойкой, тонкой кружевной лентой-бантиком на шее, отороченными ажурной каймой рукавами и подолом. С трудом уложила свои пышные вьющиеся волосы в аккуратные локоны и заколола шпильками. Счастливая, я кружилась перед зеркалом в ожидании Димы.
***
Стояла тёплая летняя погода, поэтому я выскочила из дома в одном платье, захватив с собой плащик и клатч. Сев в машину, я с улыбкой потянулась к Диме, чтобы поцеловать. Но, увидев его наполненный гневом, вперившийся в меня взгляд, замерла.
– Это что? – в ярости прошипел он.
– Твоё любимое платье, – робко ответила я. – Что-то не так?
– Ты понимаешь, куда мы идём? – отчеканивая каждое слово, с ледяной колящей злостью произнёс он.
– Я…я думала тебе понравится, я ни разу там не была, давай я быстро надену что-нибудь другое, – с дрожью в голосе проговорила я.
– Переодевание тебя не спасёт. Где макияж? – грубо спросил он.
– Тебе же не нравится, когда я крашусь.
– Как можно быть такой идиоткой?! – прокричал он и с бешенством ударил кулаком по моему сидению.
– Прости, – я разрыдалась от обиды и страха.
Машина с оглушительным визгом дёрнулась с места. Я плакала всю дорогу, вжимаясь пальцами в обивку сиденья. Мне было больно от произнесённых им слов и страшно от его сумасшедшей езды.
– Вытри слёзы, – приказал он, когда мы остановились у бутика.
Я заглотила оставшиеся невыплаканные слёзы в себя.
