скачать книгу бесплатно
– Впереди хорошее ровное поле, – указала рукой Светлана, и мы неспешно двинулись.
***
– У вас отличная посадка, Юля, – похвалила меня она, – со скольких лет вы занимаетесь?
– С десяти. Я жила в посёлке, где был конезавод, когда-то большой, а в моё время состоящий всего лишь из десятка лошадей. Вначале я приходила просто смотреть, а потом стала ухаживать и заниматься. Лошади – прекрасные создания, когда они смотрят на тебя, то как будто видят насквозь.
– Да. Я с ними всю жизнь, и порой кажется, что они лучше людей, – произнесла Светлана, потрепав за уши свою лошадь.
Я тихо кивнула.
– Вы участвовали в соревнованиях?
– Нет.
– Мы решили, что спорт – это травмоопасно и серьёзная нагрузка для здоровья. А я слишком люблю свою жену, чтобы подвергать её такому риску, – с любовью на меня посмотрев, ответил Дима. – Поэтому ограничились уровнем хобби.
– Разумное решение, – одобрила Светлана.
– Никто не против, если я немного промчусь? – спросила я.
– Вас сопроводить? – поинтересовалась Светлана.
– Нет, я справлюсь сама.
– Юля, только будьте осторожнее, там впереди разрытый карьер, – предупредила меня она.
– Отличное место для тренировок по конкуру, – улыбнулась я.
– Нет, лошади его не преодолеть. Тут одно время пытались строить какой-то комплекс, но не пошло, стройку заморозили, а эти вырытые ямы с торчащими арматурами остались.
– Надо будет сказать рабочим, чтобы засыпали, пока кто-нибудь не убился, – произнёс Дима.
– Да, согласна.
– Так ты поедешь со мной, Дима? – нетерпеливо спросила я, желая поскорее убраться отсюда.
– Нет, быстрая езда не для меня, мы со Светланой пока обсудим рабочие моменты, а ты наслаждайся.
Я кивнула и, приподнявшись в седле, дала шенкеля. Конь резво пошёл в галоп. Я уже отвыкла от этих ощущений парящей земли и безграничной свободы. Жмурясь от задуваемого ветра, я с наслаждением слушала стук копыт.
Несвободными оставались только мои чувства, они бились, словно дикие звери в маленькой клетке. Дима воплотил в жизнь очередную мою мечту. Вот только исполняемые им мечты превращались в прах. Он забирал их у меня и делал своими. Я хотела место, где буду в уединении и спокойствии наслаждаться любимым делом, а он реализовал всё это в успешный бизнес-план. Но, даже будь всё иначе, я бы всё равно не смогла принять это с радостью и благодарностью. В нашей жизни было слишком много перенесённой боли, и на всём, что он делал, оставался её тяжёлый отпечаток. Я чувствовала себя неблагодарной дрянью, и мне так хотелось испариться.
Мы умчались уже достаточно далеко, я видела, как стремительно приближается обрыв, но всё равно продолжала направлять коня, это было бы отличным завершением, где последним испытываемым чувством будет свобода. Я расслабилась под потоками ветра, позволяя им меня нести, до последнего непреодолимого препятствия в моей жизни оставалось несколько метров. Моё сердце бешено колотилось, конь, не подозревая о грозящей ему опасности, продолжал всё так же послушно нестись вперёд. Я взглянула на его плюшевую шерсть и длинную гриву. Если я не остановлю его сейчас, то потом ему просто не хватит времени. Мои руки сжали поводья, и я резко их натянула, всадив корпус плотно в седло. От неожиданности конь спешно стал сбрасывать шаг, путаясь в ногах, едва сумев сохранить равновесие, он взвился на дыбы и громко заржал. Я смогла удержаться в седле. Мы остановились в метре от пропасти.
– Прости меня, мальчик, прости, – прислонившись руками к его шее, произнесла я, – ты слишком хорош, чтобы умирать вместе со мной.
Я смотрела в глубину пропасти и тихо плакала. Я всё больше запутывалась в паутине лжи, боли и непонимании, и как выбраться из всего этого, уже не представляла.
Глава 6. Зависимость
«Чем больше мы узнавали друг друга, тем сильнее привязывались. И таких редких встреч уже не хватало. Дима предложил приезжать к нему в гости и уговорил свою маму отпросить меня.
Мы стояли, притаившись за углом, и слушали, скрестив пальчики, я молила только об одном, чтобы мама меня отпустила. Услышав заветное «да», мы с Димой прыгали, как ненормальные, и обнимались. Наши мамы смущённо улыбались, глядя на нас.
Личный водитель Димы теперь стал возить и меня.
Сколько зевак собрал его чёрный блестящий тонированный «шестисотый» мерседес. Я не любила большое скопление людей и шла, испуганно держась за маму, под прицелом десятка любопытных взглядов. Таких автомобилей в посёлке не бывало. Самой крутой машиной у нас считалась машина моего папы: старая белая «Волга». Он купил её, разбитую и нерабочую, сам перебрал и поставил на ход. Папа страшно этим гордился. «Волга» стояла под окнами, и он каждое утро протирал её тряпочкой под завистливые взгляды соседей. Недовольно пожёвывая сигарету, отец вышел вместе с нами. Обошёл Димину машину кругом, оценивающе осмотрел, попинал по колёсам, харкнул и громко проговорил: «Видали и получше». Папа солгал, лучше мы не видели.
Дима ждал меня у себя, и в машине я поехала одна. До окошек, будучи маленького роста, я не доставала, и через настораживающую меня темноту стёкол видела лишь редко проскальзывающие верхушки деревьев. Неведение меня пугало, я вжалась в сиденье, касаясь ладонями холодного кожаного салона. Мои потные от волнения и страха ладошки оставляли мокрые отпечатки.
***
– Мне было так страшно одной в этой машине! – произнесла я, крепко обняв встречавшего меня у ворот Диму.
Он рассмеялся и громко воскликнул:
– Ну ты и трусиха, Юля!
Дима взял меня за руку, и мы зашли за ворота. Передо мной стоял большой дом из красного кирпича с башнями и вытянутой крышей. Я крепко сжимала Димину руку, боясь величия этого огромного замка. Я не знала, что такие дома бывают, и не видела их даже в фильмах.
– Ого, – только и смогла произнести я, оказавшись внутри.
Мы стояли посреди холла, стены которого были увешаны картинами и зеркалами в роскошной оправе, массивная мебель из красного дерева с золотистой обивкой приглашала расположиться около камина, широкая винтовая лестница вела на второй этаж, перед ней стояла большая статуя с фонтаном.
– Тебе нравится? – довольно улыбаясь, спросил Дима.
– Да. Но что мы будем здесь делать? – не решаясь и шагу ступить по натёртому до блеска паркету, робко промолвила я.
– Как что? Играть.
– А нам разрешат?
– Конечно, ведь это мой дом. Я здесь хозяин.
Димина комната была на втором этаже. Она выглядела слишком взрослой для ребёнка. Тяжёлая мебель тёмных тонов, плотные шторы, серые обои. Я ожидала увидеть яркую и красочную чудо-страну, но Дима сказал, что его отец такого не одобряет, ему не разрешалось держать дома даже надувные шары и мячики.
Зато у него была целая коллекция моделек машин. Они были аккуратно составлены в стеллаж со стеклянными дверцами. В сундуках хранилось разных видов и размеров игрушечное оружие. Высокие книжные шкафы были доверху заполнены книгами с яркими иллюстрациями.
Всевозможные роботы, лающие собачки, мяукающие котята приводили меня в немыслимый восторг. Я никогда ещё не видела настолько живых игрушек.
Диме игрушки уже наскучили, а вот мои эмоции ему нравились, он улыбался, глядя, как я удивляюсь всем этим вещам.
Он научил играть меня в свою приставку «Денди». Мы смеялись, переключая джойстики, проходя какую-то стрелялку. Вдруг Дима услышал звук подъезжающей машины и строго сказал: «тихо». Он превратился в один сплошной слух и, приоткрыв дверь своей комнаты, замер.
Входная дверь громко хлопнула, и внизу послышались голоса.
– Чёрт! – с досадой произнёс он. – Сиди здесь! – приказал мне Дима и сбежал вниз по лестнице.
Я послушно осталась ждать, сквозь приоткрытую дверь до меня долетали мужской и женский голоса.
– Пожалуйста, не сердись.
– Не сердись? Я миллион раз просил не называть меня «Аркашей» при других людях, безмозглая ты сука! Как же я хочу проломить твою башку, которой ты ни хрена не соображаешь!
– Папа, – раздался голос Димы.
– Чего тебе? Не видишь, мы разговариваем?! – раздражённо прокричал его отец.
– У нас гости, – спокойно ответил Дима.
Поняв, что они поднимаются, я заметалась по комнате. Диминого отца я не знала и, честно говоря, встречаться с ним мне не хотелось. Я искала место, куда бы спрятаться, но не успела, дверь открылась, и я в ужасе замерла.
– Мама её уже знает, а ты, папа, познакомься, это Юля, – представил меня Дима.
– Здравствуйте…– осипшим от волнения голосом произнесла я, вперив глаза в пол.
– Здравствуй, – сухо поздоровался его отец.
– Такая хорошенькая сладкая девчушка! – радостно воскликнула Димина мама, тиская меня за щёчки.
– Мама, ей пять, а не два года, – строго сказал Дима, нахмурив брови.
Я с признательностью на него посмотрела, такие уси-пуси я терпеть не могла.
– Отстань от детей. Ждём вас на ужин через 20 минут. Не опаздывайте, – приказал отец Димы и удалился.
Мы ели, сидя за большим столом в столовой. В напряжённом молчании отчётливо был слышен раздражённый лязг столовых приборов в руках его отца. Я все ещё не решалась на него посмотреть, чувствовала, что он не рад моему присутствию, и мне было от этого неловко. Димина мама пыталась пару раз завязать разговор и весело что-то щебетала, но я была не в силах разговаривать из-за сковавшего меня волнения, а Дима был напряжён так же, как его отец.
***
– Это из-за меня твой папа такой сердитый? – спросила я у Димы после ужина.
Он помотал головой.
– Он всегда такой. Знаешь, я очень рад, что ты ко мне приехала, когда у нас гости, ничего плохого не происходит.
Преисполненная гордости, я улыбнулась. Я чувствовала себя настоящим героем, спасшим Диму.
С тех пор я стала сама выбегать здороваться с его родителями и замечала, как, завидев меня, облегчённо вздыхала его мама, и в гневе уходил к себе в кабинет его отец.
***
Дима стал приезжать ко мне в гости тоже. Интерес к его машине не спадал, а, наоборот, с каждым разом увеличивался, слухи распространялись по посёлку с молниеносной скоростью, и зевак, желающих посмотреть, становилось всё больше. Диме, в отличие от меня, такое внимание нравилось, он вышагивал сквозь толпу, гордо задрав голову и довольно улыбаясь.
В первый раз он осматривал мою квартиру с не меньшим любопытством, с каким я осматривала его дом. Он признался, что тоже ни разу не был в таких жилищах.
– Как вам тут хватает места? – удивлённо воскликнул он.
Я пожала плечами. Я не знала, что места может не хватать.
У меня было мало игрушек: пара кукол, небольшая коробка с коллекцией бегемотиков и пингвинов из Киндера, тетрис, сделанные папой кукольные дома и железные конструкторы. Но зато мне разрешалось держать дома воздушные шары, играть мячиком и рисовать на обоях.
У меня было много картинок, нарисованных мамой, и вырезок из разных журналов. Я любила вклеивать картинки в пустые тетради, писала там слова, и у меня получалась своя книга. Дима внимательно всё это рассматривал, ему такое нравилось, он хвалил и говорил, что у меня талант к писательству.
Мы строили с ним штабики из одеял и стульев, собирали целые города из всевозможных деталей, обводили монетки карандашом, делали переводки, много разговаривали и смеялись.
Вот только моего отца присутствие гостей в доме не останавливало.
Мы оба научились слушать и многое замечать. Дима определял настроение своего отца по хлопку двери, а я по запаху перегара, раздававшегося ещё далеко за дверью.
Отец вваливался в квартиру своей пьяной походкой, сшибая вещи в прихожей и матерясь.
– Опять этот щенок здесь? – каждый раз недовольно произносил он, завидев Диму. – Ты смотри, Юльку мою обидишь, я тебя порву, понял?
Мне было так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю. Дима смотрел на моего отца со злостью и брезгливостью, я видела, как сжимаются его кулаки, и всегда опасалась, что они начнут драться. Поэтому, только заслышав папу на лестничных пролётах, мы сразу убегали гулять.
Я познакомила Диму с неизвестной ему дворовой жизнью: научила лазать по деревьям, прыгать по заброшенным плитам стройки, лепить из лопухов и грязи котлетки, прятать секретики и находить лягушек.
Мой двор был оживлённым местом, где всегда обитала куча детворы. Почти все ребята были уже школьниками, малышей одних гулять не отпускали, поэтому из маленьких там была только я и шестилетний Ваня с четырёхлетней сестрой Лизой, воспитываемые бабушкой. Старшие дети нас сторонились и запрещали участвовать в их играх, и мы с завистью наблюдали за ними издалека.
Всё изменилось с приездом Димы. Он стал настоящим королём двора.
Дима благосклонно катал детей на своей машине вокруг дома, давал надевать свою кожанку и джинсовую кепку, угощал жвачками с наклейками.
Я его ревновала. Хмурилась, глядя, как легко он находит со всеми общий язык, по нему сходили с ума девчонки, а мальчишки смотрели со слепым обожанием, безоговорочно признавая своим лидером.
На улице мы играли в вышибалы, горячую картошку, казаки-разбойники и многое другое. Дима не знал этих игр до меня, но быстро втянулся и постоянно лидировал, каждый мечтал оказаться с ним в команде. Его выбирали капитаном, и он решал, кого возьмёт к себе, первой Дима всегда называл меня.
Мне завидовали и, когда Дима уезжал, донимали вопросами о том, как скоро он вернётся. Старшие ребята теперь наперебой хотели со мной общаться, сначала мне это нравилось, а потом я поняла – они дружат со мной лишь потому, что хотят быть поближе к Диме. И их внимание стало мне досаждать.
Дружбу с Ваней и Лизой к тому времени я потеряла.
Сначала я просила Диму взять их в наши игры, но он ответил категоричным отказом, назвал их неудачниками и сказал, что им с нами не место. И предоставил мне выбор, с кем играть: с ним и другими ребятами или с этими двумя. Я закусила губу и выбрала Диму. Я всегда его выбирала.
Ваня обиделся на меня тогда, я пыталась играть с ним в отсутствие Димы, извинялась, но он лишь отмахивался. Больше друзей у меня не было.
Однажды папы посёлка объединились и сделали футбольное поле. И самой популярной игрой двора стал футбол. По вечерам поле занимали взрослые, днём – подростки, а утро было нашим временем.
Дима был капитаном футбольной команды в своей школе, стал и нашим. Он ловко вёл мяч и набивал дольше всех. Дима набрал свою команду, начав, как обычно, с меня.
– Юля, иди на ворота, – скомандовал он.
– Нет, – опустив глаза, тихо сказала я. – Я боюсь. Можно я буду защитником?
– Нет, ты будешь вратарём, встань на ворота, – твёрдо повторил он.
– Нет.