скачать книгу бесплатно
– Это хорошо. Иначе я бы точно совершила ошибку.
– Я так не думаю, – перебивает меня учитель Коши и тут же сосредотачивает на мне темноту своих глаз, осознавая, что сказал.
Это была похвала или я с ума схожу?
– Держи дистанцию, иначе не попадёшь в цель. – Грэм старается объяснять жестами и показывать наглядно. – Учитывай длину рук и длину оружия. Ты должна научиться на глаз определять, на каком расстоянии нанести удар. Вытяни атакующую руку вперёд, на меня. – Я выполняю его указание и направляю на него остриё, сдвинув противоположное плечо в сторону, как это делал он сам на прошлой тренировке. – Вот так. Теперь запомни это расстояние. Поначалу ты будешь ошибаться от непривычки, но со временем ты будешь знать, когда бить.
– Это мелочнее, чем я думала.
– Думала, легко будет? – тон его серьёзный, даже грубый.
– Нет, – так же отвечаю я.
Учитель, как обычно, игнорирует мои слова и продолжает рассказывать лекцию.
– Всегда следи, чтобы ноги были расставлены на ширине плеч, не скрещивались, больше движений ногами. Туловище наклони вперёд и выпрямься. Локти ближе к телу, согни их и направь остриё мне в сердце. Думай не о том, что тебя ранят, а в первую очередь, что ранить будешь ты. Ударишь – выдыхай. Техника всегда побеждает силу. А теперь пробуй напасть на меня.
Я держу меч крепко, двумя руками сжимая рукоять. Мы с Грэмом, как соперники по фехтованию, движемся по кругу, почти синхронно передвигая ногами. Я слежу за каждым его движением, за каждым мускулом, чтобы в точности скопировать его действия. Я нелепо тыкаю в него мечом, он умело хватает наконечник ладонью и отталкивает его вместе со мной. Моё поражение.
– Ты раскрыла свои действия, когда посмотрела, куда хочешь нанести удар.
– Вы же не сломаете и этот меч? С чем я тренироваться буду, учитель Коши?
– Я всегда рассчитываю силы, ученица Милдред Хейз, – передразнивает он.
Когда он делает это, всегда остаётся непоколебимым. Если Грэм следит за своей силой, тогда меч сломала я? Глупости и ещё раз глупости.
Я делаю выпад и замахиваюсь мечом с плеча, заставая своего же учителя врасплох. Он отражает атаку в паре сантиметров от своей шеи, предварительно одной рукой удерживая лезвие. Грэм не злится, чего я ожидала, а сдержанно принимает поражение.
– Ты занималась этим раньше? – нахмурившись, спрашивает он.
– Нет. Но это было приятно: напасть, когда вы этого не ожидаете.
– Ты быстро схватываешь. В скором времени нам предстоит распрощаться.
– Вдруг не навсегда, – не подумав, предполагаю я.
– Может быть, – подтверждает Грэм. – Кистевой, локтевой и плечевой. Это важно. Откуда ты знаешь плечевой?
– Однажды вы атаковали меня таким способом, а выпады известны каждому, но воспользоваться ими, взглянув несколько раз, смогут не все. Надеюсь, не разочаровала.
Покровитель коротко кивает.
– Продолжим с боевых искусств.
– Неплохо бы мне вспомнить, что такое драться, – говорю я и улыбаюсь в надежде, что улыбка вышла злорадной.
– Значит, тебе известна база.
Я занималась год рукопашным боем на бесплатном кружке в школе. Я знаю только базовые приёмы, выходила на бои с девочками. Если мы поражали каждого противника – переходили на второй уровень и могли сражаться с парнями. Мне не удалось подняться на ступеньку выше, я сильно расстраивалась, даже несколько раз плакала. Я денно и нощно тренировалась с Айком, хотя он не был умелым бойцом, чтобы надрать задницы вышибалам с большой грудью и длинными шевелюрами. В итоге я выгорела и забросила.
– И чему тебя научили? – учитель скрещивает руки и уступает мне территорию. Я воображаю перед собой грушу, становлюсь в стойку, которую на удивление помню.
– Прямой, – бодро говорит Коши.
Я прокручиваю в голове уроки тренера и бью в воздух.
– Сойдёт. От бедра.
Последний бой с лысой девчонкой, тоннелями в ушах и проколами на лице. Благодаря этому приёму я победила её.
Воздух пронзает замах моего кулака и хруст собственных не разогретых костей.
– В следующий раз не трать время на раздумья.
– Это тренировка, – протестую я.
– Здесь тренировки отличаются. Ты должна учиться так, будто уже сокрушаешь. В таких случаях не должно быть ошибок. Ни единой, – подчёркивает покровитель.
– Как это серьёзно, – со скрытой иронией говорю я.
Было услышано – осталось проигнорированным. Меня это даже радует.
Тренировка набирает новый накал: много быстрых и резких движений, участившееся сердцебиение, сбитое дыхание, сосредоточенные взгляды. Я сильно вспотела, хотя на Грэме нет и капли. Он выглядит так, словно сделал лёгкую утреннюю разминку.
– Что ты видела, когда коснулась камня? – невзначай спрашивает он, наступая на меня.
– С чего вы взяли, что я что-то видела?
Его брови поднимаются: то ли от удивления, то ли от насмешки. Ни один мускул на его лице больше не вздрагивает.
– Мышь убеждает человека, что она не ела сыр, тогда как она оказалась в мышеловке?
Язык не поворачивается говорить. Я видела что-то личное, влезла в чужую жизнь, увидела непозволительное. Под пристальным взглядом Грэма слова льются из меня лавовой рекой:
– Я видела женщину с чёрными волосами. – Опускаю меч. – Она погибла. Облако прошло сквозь нее, и женщина упала… выплёвывала кровь.
– Что-то ещё видела? – тихо и взволновано спрашивает он.
– Слышала, – я останавливаюсь. – Она кричала ваше имя, когда умирала. Вы знали её?
– Это не важно. Забудь, что видела.
– Насколько я понимаю, от меня что-то скрывают, – я говорю мягко, чтобы Коши не расцарапал меня своим любимым оружием. – Я не глупая. Мне нужно знать, что, по крайней мере, происходит вокруг меня. И касается лично меня.
– Это опаснее, чем ты думаешь. В библиотеке содержится информация, которую тебя нужно знать прежде всего. Не забивай голову рискованными вещами.
– О, правда?! – громко восклицаю я. – Все ли покровители видят чьи-то воспоминания? Да я до сих пор человек. Месяц! Целый месяц ко мне во сне приходили фауги, игрались с моей психикой. «Если бежать, то только вперёд». Я ненавижу эти грязные слова. Ненавижу!
Я выплёвывала дерзкие речи, вышвыривала ужас, копившийся двадцать девять проклятых дней. Теперь Грэм Коши разделит мою ношу. И вот лёгкость объяла меня, как мать родное дитя.
– Они не грязные. Они священные, – говорит учитель.
Он проворачивает меч в руках, нарочно задевая моё плечо. Я отпрыгиваю назад. Через белую полоску просачиваются капельки крови.
Хочется вопить во всё горло, но я лишь шёпотом спрашиваю:
– Зачем вы это сделали?
Грэм отворачивается, как от пощёчины.
– Иди в комнату. Используй мазь. Позже приду, покажу библиотеку.
Я удостаиваю Коши разгневанным взглядом. В голове полная мешанина, кровь кипит, кожа горит. Я останавливаюсь, когда на меня снисходит идея – проследить за Грэмом. Вряд ли я узнаю что-то сейчас, но попытаться стоит.
Я прячусь за каменной стеной возле громадных ворот и наблюдаю за своим учителем. Он непоколебим, но потом его ноздри раздуваются, он сжимает челюсти и с лязгом засовывает меч в ножны.
Вдалеке идёт человек в серебряных доспехах, быстро и устремлённо – к Грэму. По его выражению лица видно, что он ждал его.
– Не стоило видеться здесь. Грэм Коши и покровитель Аметистовой сферы. Что подумают люди? – Грэм даже не оглядывается.
– Приветствую. Впредь будем видеться в городе, – звучит голос пришедшего. – Есть какие-то изменения?
– Обычная девушка с хорошим потенциалом. Думаю, вы ошиблись с Пророчеством.
– Вам нужно больше времени. Возможно сила скоро проявит себя. Насколько нам известно, это должно произойти, – покровитель выдыхает и оглядывает округу с расслабленным интересом. – Я буду молиться Касьяну: пусть это будет Милдред. Интересно, как сила может проявиться у человека?..
Деревянный меч рассекла я, а видения подтверждают догадки. Не нужно молиться. Это и есть я.
***
– Библиотека огромная, – произношу я, подняв голову вверх.
Я глазами пробегаю по высоким стеллажам с книгами, томами и целыми циклами. Тут пахнет бумагой, жжёным свечами, отдалённо клеем и чернилами. Я протягиваю руку к жёсткому коричневому корешку толстой книги, и она будто делится частичкой себя. От ветхих вещей всегда бешеные ощущения.
– Пропуск свободный, но вернуть, что взяла – обязательно. Невозврат наказывается. Следи за книгами в два ока, не оставляй на видном месте. Ответственность понести придётся тебе, если ты порвёшь, изрисуешь, замажешь. Вон там. – Грэм указывает на открытые настежь двери и тёмную комнату, в которой горит от силы пара свеч. – Пропишешься у мадам Бланчефлоер.
– Мадам… Что? У меня на языке кости прорастут, пока я буду выговаривать её имя.
– Запиши себе где-нибудь. Она не любит, когда её имя уродуют.
Мы проходим стеллаж с тонкими тетрадями, серией томов научной физики, молекулярной химии и молекулярной кухни. Здесь запах совсем иной – свежие глянцевые журналы и многолетние рассыпчатые книги без переиздания. Отдалённо доносится запах булок с карамелью.
Пройдя ещё один книжный лабиринт, мы выходим в зал с пышной хрустальной люстрой. По всей площади располагаются столики с мягкими стульями. Под ногами стелется красный ковёр, касаясь каждого угла читального зала.
Здесь можно вместить двадцать легковых машин. Слева и справа, прилегая к стене, стоят два стеллажа: не удивлюсь, если за ними потайные комнаты. Центр стены завешан рисунками и картинами. Иллюстрации описывают прошлое мира сфер: мечи, кровь, сражения, чудесные места нашей планеты и покровители с колыхающимися плащами, которые отважно сокрушают фаугов. Некоторые рисунки врагов-чудовищ точно живые существа. Это и мужчины, и женщины, их ноги частично размыты, лица неспокойны, как море во время бури. Один рисунок изображает фауга полукровкой: до туловища – человеческие признаки (волосы, женская грудь, эмоции), а ниже – тело фауга, похожее на раздавленный паучий кокон.
– Фауги могут так выглядеть? – спрашиваю я.
Грэм тут же схватывает, о какой картине я говорю.
– Нет. Фауги всего лишь помутнение без разума, души и тела.
– Это странно. Почему покровители это рисуют?
– Иногда хочется обвинить фаугов во многих смертях, – взгляд Коши прикован к картинам. – На самом деле, они были сотворены такими. Если бы планета была живой, внутри неё рождались бы люди, то она не смогла бы их винить – они ни при чём. Не родится же им на Марсе?
– Логично… Могу я иногда читать здесь? Тут спокойно.
– Обычно это не так. Где читать – твой выбор.
Коши указал на единственный том. Он предупредил меня, что в длинных абзацах много воды с описанием природы, инфраструктуры или внешности людей и их смело можно пропускать. «Книга историческая», – сказал он, когда я возмутилась его указом исключать особенные части книги. Ещё несколько раз он повторил, что это важная деталь обучения, и я обязана знать, ради чего сражаюсь. Всё это основа, после которой идёт набросок, потом эскиз и уже настоящая картина – истинный сокрушающий покровитель.
В комнате мадам Бланчефлоер тихо, как в норке сытой мыши. Грэм оставил меня и отправился сокрушать фаугов. Если женщина в моём видении погибла, значит, Грэм сейчас сражается не только ради защиты Земли, но и за свою жизнь и жизнь своих друзей. Их слабое место – безобидные на вид фауги.
Уничтожить можно всё, не существует бессмертного создания. Фаугов можно сокрушить, убить, но и истребить тоже. Я к этой мысли отношусь относительно безразлично, но покровителя она бы согрела, как горячий шоколад в зимнюю непогоду, и подарила бы покой до конца сурового периода.
Я достаю книгу, бережно касаюсь пальцами обложки из крокодильей кожи, со скрежетом отодвигаю мягкий красный стул и усаживаюсь поудобнее. Тяжёлую книгу с грохотом кидаю на стол и по привычке сдуваю с неё толстый слой пыли. Чёрное облачко быстро оседает на ониксовую поверхность, обходя лишь крошечную алую скатерть, отделанную белым кружевом. Рядом с изящным плетением лежит корочка от булки.
Книгу открывали миллионы раз, поэтому долгожданного скрипа переплёта я не слышу. Начальная страница встречает меня фразой: «Если бежать, то только вперёд».
Я отодвигаюсь от книги, поджав ладони под бёдра. Появляется ощущение, словно именно это книга всё время следила за мной, проникала в мои сны, где на обрыве я повторяла эту фразу. «Вполне вероятно», – с ужасом признаю я.
Я оглядываю пустой зал. Сотни глаз, привидения. Я зарываюсь руками в волосы, стараясь выбить из головы неожиданный страх. Перед глазами появляются отрывистые жёлто-зелёные силуэты проклятого сна.
Я буквально валюсь со стула, нащупываю рукой скатерть, с трудом поднимаюсь. Лёгкие заставляют вдыхать книжный запах, чтобы привести меня в чувство, но я просто хочу отключиться, чтобы это прекратилось.
В стороне кабинета мадам Бланчефлоер шумно хлопает пробка от шампанского или вина. Я вздрагиваю. В это мгновение сон исчезает. Сбитое дыхание приобретает ритм, только сердце бешено скачет в груди: страх быть хрупкой перед кем-то затмил панику.
Вопреки всему, я сажусь обратно и дрожащими руками перелистываю страницу.
«В твоих руках последнее переиздание этой книги. Её касались миллионы людей, а может быть, меньше. А может быть, ты первый, будущий покровитель! Но не исключено, что после тебя эту запись выбросят и напишут новую. Ты перевернёшь следующую страницу – пути назад нет, ты сделаешь это, узнаешь историю моих родных мест: как были созданы сферы, появились фауги и покровители… Удачи в прочтении».
Издатель, писатель, историк, отставной сокрушающий покровитель Киприано
Слова написаны аккуратным почерком, каждая буква украшена замысловатым узором, наклон идеален – это приятно утешает. Вызов или предупреждение? Так или иначе, я его принимаю и смело переворачиваю страницу, которая начинается со слов:
«Мир приветствует конец пятнадцатого и начало шестнадцатого веков. Прославленную Италию поглотил кризис, торговля шла на спад, рынки снабдили фальшью и мусором. В то время многие пытались выделиться, заработать на бесценной гнили побольше лир. В такую неспокойную эпоху живёт половник
Алойз и его друг, торговец Касьян, ставивший того на верный путь каждый раз, когда он двигался по кривой дорожке. Алойз всегда принимал помощь лучшего друга, переступал через себя и терпел наставления Касьяна. Касьяну казалось это правильным, он думал, что сможет изменить своего товарища. Этот период в истории отразился фактически на каждом крестьянине Италии. Заграбастав в свои лапы сродни заразе, она уничтожала в них всё хорошее».
Строки закручиваются в водоворот, буквы соединяются в сплошное чернильное пятно. Я хватаюсь за край стола как можно крепче, чтобы не дать себе рухнуть лицом в книгу и не уснуть посреди чтения. Вместо того чтобы отправиться в тёмное забытье, почувствовать давящее головокружение, меня озаряет странная лёгкость.
Я вижу огромную площадь. Почти такая же, как возле моей школы. Каждую зиму мы с Айком приходили завешивать гигантскую городскую ёлку вещами, с которыми хотим распрощаться. В прошлом году я, наконец, отпустила Мэлвина и нацепила на острую искусственную иголку его подарок – фарфоровую фигурку влюблённой пары.
Только здесь нет ёлки, снега, здесь нет Айка. На палящем горизонте виднеются высокие дворцы. Напротив меня крытая галерея с толстыми колоннами. Всё это выдержано в светло-жёлтых, песочных и оранжево-серых тонах. Только на единственном, самом высоком сооружении возвышается каменный шпиль, похожий на клюв чёрной цапли.
На площади работает фонтан, вокруг которого путаются любопытные люди. В наше время возле журчащих струек люди сделали бы серию одинаковых глупых фотографий и в социальных сетях похвастались бы, в каком крутом месте они побывали. Здесь всё по-иному: инструктор рассказывает, какие старания были приложены для создания предмета восхищения любого итальянца, демонстрирует зарисовку схемы.
