И пеплом стали звезды

– Прости, Лин, но мы должны следовать протоколу.

Я понимающе кивнула и сама отстегнула коммуникатор с запястья. Неприятное занятие, особенно когда соединительные провода втягивались под кожу, оставляя легкое жжение и чувство уязвимости, но правила обязывали меня сдать средства связи и оружие до момента подтверждения личности.

– Это ненадолго, – постарался поддержать меня Ив. – Если бы моего слова было достаточно, все эти процедуры и не потребовались.

Он всегда старался оправдаться, словно боялся быть виноватым во всех неприятностях на свете. Уголки его тонких губ опускались, светло-серые глаза грустнели. Пышные ресницы вздрагивали. Когда-то я даже завидовала их длине, как и длине темно-русых волос, которые Ив на манер моего отца носил собранными в хвост. Однажды я даже предложила ему их отрезать и приклеить к моим, и ведь даже не смутило, что у моих волос папин светло-пепельный оттенок.

Смешно теперь о таком вспоминать. Но сейчас привычная виноватая мина Улье почему-то не вызывала ничего, кроме легкого раздражения.

– Все в порядке, Ив, я знаю устав, – подтвердила я. – Надеюсь, мы можем обойтись без наручников?

– Конечно! – тут же подобрался капитан и кивнул кому-то за моей спиной. Двое вооруженных десантников, до этого стоявших в тени, сделали шаг вперед. – Ты же не планируешь сбегать. Не планируешь ведь? – Его вопрос прозвучал почти истерично.

Я заверила, что в моих интересах быстрее оказаться на своей базе, поэтому сопротивляться не буду, и мы наконец-то покинули ангар. Длинными стерильными коридорами и несколькими лифтами Ив вместе с двумя конвоирами проводил меня на верхнюю палубу в одну из переговорных комнат. Спасибо, что не в комнату для допросов. Хотя, не стоило отметать возможность в ближайшее время там оказаться.

Глава 10

– Полковник хотел побеседовать с тобой лично, – предупредил меня Улье, предлагая занять любое из пустующих мест за столом. – Но ему нужно закончить с делами, поэтому придется немного подождать.

– Хорошо.

Не став уходить далеко, я опустилась в ближайшее кресло. Спинка показалась неестественно жесткой, неудобной.

– Тебе нужно что-нибудь? Воды, кофе?

– Я бы не отказалась от стакана воды, – пришлось признаться. Системы жизнеобеспечения, конечно, штука хорошая, но с настоящей водой не сравнятся.

Ив вернулся через минуту вместе с бокалом, еще раз предупредил, что полковник появится, как только освободится, и наконец-то оставил меня одну. Его уход показался бегством.

Без коммуникатора ожидание становилось невообразимо скучным – я не могла связаться с Таем или хотя бы разобрать уведомления, скопившиеся за время вылета, поэтому спустя полчаса я позволила себе немного вздремнуть, уложив голову на сложенные поверх стола руки. Сон был тревожным и прерывистым, полным обрывков взрывов и каменных стен.

Разбудил меня шум отъезжающей перегородки.

– Старший сержант Линнея Трасс?

Этот голос я узнала – именно он спрашивал меня, сколько выживших осталось от моего отряда, поэтому поднималась на ноги и отдавала честь как и положено по уставу. Спина заныла то ли от неудобной позы, то ли от напряжения.

– Полковник Элиас.

– Вольно, солдат. Присаживайтесь, – фраза прозвучала не как приглашение, а как приказ.

Полковник оказался архонцем, как я или Улье. На вид ему было лет шестьдесят, не высокого роста, чуть полноват. Карие глаза. И, что удивительно, его голова была совершенно лысой – обычно наши мужчины предпочитали прикрывать наросты волосами, а этот словно специально выставлял их на показ. Непривычно как-то. И вызывающе.

– Расскажите, что произошло с вами на Жате, – не стал ходить вокруг да около полковник, занимая кресло напротив. Взгляд его темно-серых глаз был тяжелым, оценивающим. Цепким.

– Наш отряд совершал плановый облет квадратов с первого по сороковой с целью выявления сепаратистов, – заговорила я, выполняя приказ. – В двадцать восьмом квадрате борт двенадцать заметил восемь истребителей класса «Истра-6» посреди гор, и…

– «Истра-6»? – перебил меня полковник, нахмурившись. – Вы уверены?

– Да, в бортовом журнале моего корабля есть записи.

– Хорошо, – вопреки своим словам, мужчина похмурел еще больше. Складка между бровей стала глубже. – Продолжайте.

– После передачи данных связь с бортом двенадцать пропала, и капитан Ли отправил борт три и шесть выяснить статус пилота. Они успели увидеть только столб дыма, после чего попали под огонь поднятых в воздух «Истр» с эмблемой Космофлота на корпусе.

– Космофлота? – снова перебил меня полковник. – Сержант, вы понимаете, как это невероятно звучит? Чтобы наши корабли открыли огонь по нашим же кораблям?

Во взгляде офицера не было объяснимого сомнения, нет. Он почему-то смотрел на меня так, будто заранее обвинял во всем. Не только в том, что я якобы привирала. А даже в том, что я выжила.

В его глазах читалось холодное, хищное любопытство, заставляющее меня нервничать.

– Понимаю, полковник, – я запретила себе давать волю эмоциям, хоть такое откровенное недоверие меня раздражало. Я же сказала, что у меня есть записи! – Но я готова это подтвердить данными со своего бортового компьютера.

Кивком головы мужчина позволил мне говорить дальше. Вкратце я описала, как Хейн и Лек были уничтожены залпом неизвестного фрегата с орбиты, а связь с остальным отрядом была потеряна. Описала, как мы уходили от погони через горы и как погибала Эйв. О том, как Гейн ослушался приказа, тоже рассказала.

– Вам известно, что с ним случилось после этого?

Манера полковника вклиниваться в мой рассказ своими вопросами меня тоже раздражала.

– Я провела восемь часов внутри горной породы, которая глушила практически всю электронику, от навигации до связи, – я очень постаралась, чтобы мой голос звучал ровно, а не скатывался в обвинительные нотки. Я впервые оказалась на допросе, и, признаться, ожидала большего доверия к своим словам. Я же Трасс, в конце концов! Должна же знаменитая отцовская фамилия хоть как-то влиять на сидящего напротив офицера. – Мне неизвестно, что за это время происходило с другими членами моего отряда, в том числе с рядовым Гейном. После того, как я выбралась на поверхность, ни по одной используемой нами частоте я не смогла ни с кем связаться.

– Хорошо, хорошо, – откинувшись на спинку своего кресла, покачал лысой головой полковник. Он сложил руки на животе, и этот жест показался неестественно расслабленным.

Мужчина молчал, я тоже молчала, не зная, что еще говорить в такой ситуации. Это моя первая экстренная эвакуация, и пусть я знала протокол от и до, но на практике его еще не применяла.

– Сколько пилотов в вашем отряде, сержант Трасс?

– Пятнадцать.

– Они все были на Жате?

Это была общедоступная информация, и я не совсем понимала, зачем полковник меня об этом спрашивал, когда сам мог запросить данные. Если только не проверял меня.

Ледяная игла беспокойства кольнула под лопаткой.

– Нет, – произнесла и внезапно почувствовала, как ожили мои сенсоры. Словно на них кто-то пытался воздействовать. Неприятное ощущение, потому что частота совершенно не совпадала с моей или Таймарина. Чужая, навязчивая волна скользнула по моим наростам, пытаясь найти лазейку. – Младший сержант Антриес в отпуске, рядовой Эшт и сержант Трирей в госпитале. На Жате нас было двенадцать.

В первый раз за время разговора полковник улыбнулся и заметно расслабился. Чего нельзя было сказать обо мне, ведь я продолжала ощущать попытку чужого воздействия на себя. А в отсеке было не там много архонцев, способных на это. Только он.

– Полковник, что вы делаете? – не выдержала я. Голос сорвался на полтона выше, выдавая напряжение.

Подобное поведение для архонцев-солдат считалось неприемлимым. Отношения на службе не поощрались, но иногда на них закрывали глаза в случае высокого процента совместимости – как у нас с Таем. Но преднамеренная провокация… подобное допускалось в барах или на планете, но никак не на флагманском корабле. И никак не со стороны старшего офицера в сторону младшего.

Поэтому возникшая на мужском лице широкая неприятная улыбка заставила меня напрячься. Сердце екнуло, предчувствуя беду.

– Пытался найти хоть одну причину сохранить вам жизнь, – произнес полковник то, что ввергло меня в шок. Слова повисли в воздухе, леденя душу. – Но, судя по вашей реакции и зеленым глазам, перебить вашу совместимость с кем-то другим у меня шансов нет.

Причем тут моя совместимость с Таем? И что значит «сохранить жизнь»?

Глава 11

– Что здесь происходит? – моя интуиция буквально вопила о подставе, но я не понимала, чего именно мне бояться. Холодная дрожь пробежала по спине, провоцируя на действия. Я оглядела внимательно стол, полковника, закрытую дверь отсека, снова сидящего и улыбающегося как-то странно мужчину. И запнулась об его неактивный коммуникатор. – Почему вы не записываете наш разговор?

Он должен был активировать запись флагманского компьютера сразу, как зашел сюда. На крайний случай – записывать беседу на личное устройство. Но не сделал ни того, ни другого. А я, хоть и хвасталась перед Улье знанием протокола, совсем не обратила на это внимания.

Во рту внезапно пересохло. Ощущение подставы накрыло с головой.

– Видите ли, старший сержант Трасс, – медленно проговорил полковник, поднимаясь с места. Я последовала его примеру, не ожидая ничего хорошего. Ноги стали ватными. – По моим данным, отряд 94 с базы МП-56 попал в засаду сепаратистов на Жате и был уничтожен в полном составе скоординированной атакой нийцев. Все двенадцать пилотов пали смертью храбрых, защищая принципы Комсофлота и Межгалактического союза.

Я не могла поверить в то, что слышу – это походило на какой-то бред сумасшедшего. В ушах зазвенело.

– По нам стреляли наши корабли! – я все-таки сорвалась на крик и сделала шаг, обходя стол, но полковник никак не среагировал на это, лишь его глаза сузились от удовольствия. – У меня есть записи боя, записи переговоров в конце концов!

– Какие записи? – почти искренне удивился архонец и развел руками в искреннем непонимании. – Я не получал от вас никаких записей.

– Они на моем истребителе!

Я упоминала ему об этом несколько раз на протяжении нашего разговора. Ни за что не поверила бы, что Элиас вдруг об этом забыл.

– Вашем? Вы что-то путаете, милая, – гаденько улыбнулся он, и в его голосе впервые прозвучало откровенное презрение.

Это похоже было на сон. На очень глупый, странный сон, где я чувствовала себя сумасшедшей. Где реальность расползалась по швам.

– Ангар четыре, шлюз сорок восемь, – прорычала я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. – Это мой корабль!

– Шлюз сорок восемь пуст, – улыбка полковника стала хищной. Словно он, суровый и опасный зверь, почувствовал запах крови своей жертвы. Моей крови. – Там нет ничего, кроме одного нашего истребителя, списанного за неисправность и подлежащего немедленной утилизации.

Нет, это не я была сумасшедшей – это полковник Элиас был сумасшедшим. Он же целенаправленно уничтожал все улики, которые могли доказать мою правоту!

Воздух словно стал спертым, и я вновь почувствовала, как мне становится нечем дышать – совсем как там, в горах Жата.

– Вы не посмеете! – я из последних сил удерживала себя, чтобы не вцепиться этому уроду в лицо. Голос сорвался на хрип. – Я сообщу адмиралу Ниасту, и вас…

– На каком основании? – лицо архонца мгновенно превратилось в ожесточенную маску. Он наклонился ко мне, я смогла уловить исходивший от него запах кофе и табака. – Кто вы такая, чтобы кому-то что-то сообщать, особенно касательно меня?

– Я – старший сержант Линнея…

– Вы – сепаратистка, которая пыталась попасть на «Остион» под видом павшего пилота! – отрезал мужчина, и в тот момент в его глазах отчетливо загорелось превосходство. – И которая была вовремя раскрыта во время допроса. Которая выдала нам месторасположение базы своих подельников, куда уже отправлен отряд для зачистки – и поверьте, они там найдут то, что ищут. И которая, по законам военного времени, была казнена по приказу капитана корабля, то есть меня!

Это невозможно – вот о чем думала я в тот момент, пытаясь осознать услышанное. Мир сузился до самодовольного лица архонца. Как может он, полковник Космофлота, нести такой бред? Будто я – сепаратистка! Будто бы я что-то или кого-то сдала! Да как, если я ничего и не видела на Жате, кроме чертовых «Истр»?

Если только полковник сам не был предателем, осенило меня внезапной догадкой. Если только он сам не сдал координаты убежища кучки сепаратистов, чтобы прикрыть свою задницу.

Ледяная волна ужаса окатила с головы до ног.

– Мне искренне жаль, Линнея, что все сложилось таким образом, – вдруг почти нежно произнес мужчина. Он понял, что я догадалась – а, значит, стала намного опаснее для него. Его пальцы легли мне на плечо, и прикосновение вызвало тошноту. – И жаль, что именно вы стоите сейчас передо мной. Ваш отец был прекрасным архонцем и адмиралом. Жаль, что вы пошли в него.

Он развернулся и открыл перегородку, пропуская внутрь тех же офицеров, которые конвоировали меня сюда. Их лица были каменными масками.

– Отведите задержанную в камеру до дальнейших указаний. – Его голос снова стал жестким, офицерским.

Приговор был вынесен.

Я не сопротивлялась – ни когда меня подхватывали под руки, ни когда стягивали запястья наручниками. Ни пока тащили по коридорам в одиночную камеру. Шаги гулко отдавались в пустоте, сливаясь с бешеным стуком моего сердца.

Я шла и пыталась понять, как оказалась в такой ситуации. Я, пилот Космофлота, дочь героя. Которую так легко оговорил и подставил какой-то неизвестный мне полковник. Предатель с погонами офицера.

Я не сомневалась, что умру. Когда осталась одна в холодной пустой камере, я отчетливо поняла, что своей догадкой подписала себе смертный приговор. Глупо было считать, что среди солдат Межгалактического союза не было предателей, но я никогда не могла себе предположить, что они добрались даже до столь высоких должностей. Полковник, капитан флагмана. Мой палач.

Лучше бы я умерла там, в горах. Тогда я хотя бы не чувствовала себя настолько… использованной. Преданной. Выброшенной за ненадобностью, как отработанный материал.

Ноги больше не держали, и я сползла вниз по стене, словно подбитый корабль, теряющий высоту. Обхватывая руками голову, я пыталась запереть внутри отчаяние, не дать ему разорвать меня изнутри. Запах оцинкованного металла, пыли и чужого пота щекотал ноздри, напоминая, что это не сон, а новая, ужасающая реальность.

Это просто ночной кошмар, это все неправда! Я так хотела проснуться, так хотела открыть глаза и увидеть вокруг себя не темно-серые перегородки карцера, а наш с Таем жилой блок и его самого, улыбающегося мне с другого края постели. Почувствовать его тепло вместо леденящего холода от пола. Ощутить его объятия вместо цепкой хватки подступающей паники. Услышать его смех вместо звенящей тишины одиночества.

В голове пойманной птицей билась только одна мысль: я больше никогда не увижу улыбку мужчины, которого любила больше всего на свете. Никогда не услышу, как он произносит мое имя. Никогда не дождусь того дня, когда стану его женой.

Слезы потекли помимо моей воли, горькие и соленые, оставляя на губах вкус тоски и несправедливости. Бесконтрольно с губ сорвался всхлип – он, грубый и неуклюжий, и привел меня в чувство. Звук собственной слабости возмутил до глубины души. Я – пилот. Я – дочь адмирала. Я не имею права ломаться!

Нет, все не может закончиться так! Я должна что-то придумать. Вырваться из этой ловушки. Доказать свою правду. Отец не сдавался, даже когда шансов не оставалось. И я не сдамся. Я буду бороться. До конца.

Пришлось приложиться пару раз затылком об стену, прочищая сознание болью, чтобы мозг начал думать и анализировать. Раз полковник отправил меня в камеру, значит, не собирался приводить свои угрозы в жизнь немедленно. Наверняка ему нужно подчистить следы, прежде чем избавляться от меня, иначе это вызовет вопросы и у его людей, которые меня видели, и у командования. А Элиас явно действовал осторожно, раз его до сих пор не вычислили.

Значит, у меня еще было время. Мало. Ничтожно мало. Но я справлюсь, чего бы мне это не стоило.

Глава 12

Итак, это стандартный одиночный тюремный отсек, здесь нет ничего, кроме жесткой лежанки, никаких панелей, чтобы можно было закоротить систему и открыть перегородку. Значит, рассчитывать на побег из камеры не стоит. Мой шанс – скрыться или во время конвоирования в медблок для смертельной инъекции, либо из самого медблока. Наверное, последний вариант лучше – там мне будет проще избавиться от наручников, которые на меня наверняка снова наденут, стоит только оказаться в коридоре. И там можно раздобыть какое-никакое оружие. Хирургический скальпель, шприц с транквилизатором – все сгодится.

Охрана – да, это проблема. У меня неплохо с рукопашным боем, но вряд ли я смогла бы победить двоих амбалов, которые сопровождали меня сюда. Их молчаливая мощь внушала уважение и страх. Возможно, придется взять в заложники кого-то из персонала. Врача, медсестру… Мысль была противна, но выбора у меня не было.

Я сидела и продумывала каждую деталь, каждый свой шаг. Прикидывала, что может пойти не так и с какими сложностями я могу столкнуться. Составляла план, методично прокручивала в голове каждый пункт. Снять наручники, раздобыть оружие, покинуть санблок. Добраться до доков. Угнать корабль. Каждый этап я рассматривала со всех сторон: сначала – как буду действовать я. Потом – как бы действовали мои противники. И снова дорабатывала свои поступки, чтобы получить преимущество.

Может быть, Тай всегда был целеустремленнее меня, но сейчас ради встречи с ним я готова на все. Даже на то, за что потом меня могут отправить под трибунал.

Перегородка отъехала неожиданно и заставила меня подскочить на ноги. Однако вместо полковника или кого-то из солдат я увидела Ив Улье. Он стоял в проеме, собранный, напряженный, с решительным взглядом.

– Замри и не двигайся, – приказал мне капитан, и в его голосе звучала непривычный металл.

Я послушалась больше от удивления, застав именно старого друга на пороге моей камеры. Неужели это его отправили за мной?

Но Улье не пытался приблизиться – он даже не вошел внутрь, а протянул руку и прикрепил к стене отсека какой-то датчик. Устройство тихо зажужжало. Я открыла было рот, но Ив отрицательно покачал головой и приложил палец к губам. Его глаза метались, выискивая невидимые угрозы.

Несколько секунд ничего не происходило, а после свет в камере на секунду погас и зажегся снова. Мерцание отбросило на стену резкие тени.

– Все, идем, я зациклил камеры, – в два шага подскочив ко мне, Ив схватил за запястье и потянул в коридор. Его пальцы были холодными, но захват был железным.

Снаружи нас ждали те самые конвоиры, но мешать нам они не стали, лишь молчаливыми тенями пристроились следом. Их лица все еще не отображали ровным счетом никаких эмоции, словно это роботы, а не живые существа.

– Ив, что происходит? – я даже не пыталась скрывать своего недоверия, непонимания и шока. Но все же послушно переставляла ноги и шла туда, куда меня тянул капитан. Сердце колотилось где-то в горле.

– Ничего хорошего, Лин, – не оборачиваясь, ответил Улье и свернул к перегородке с надписью «Технический выход №27». – Держись ближе ко мне.

Меня весьма бесцеремонно втолкнули в открывшийся проход. Это была узкая, пропитанная запахом масла и озона площадка с уходящими вверх и вниз лестницами – их использовали для обслуживания вентиляционной системы корабля. Ив протиснулся следом, и нам обоим сразу же стало тесно. Пространство гудело скрытой жизнью корабля.

– Ты должна переодеться, – капитан отодвинул одну из панелей и вытащил оттуда сверток. – Я отвернусь. Только быстро, у нас нет времени.

Свертком оказался серый инженерский комбинезон. Явно менее приметный, чем моя темно-синяя форма пилота. Ткань не выглядела свежей, но пахла химией, используемой для очистки.

– Ты мне что-нибудь объяснишь? – поинтересовалась я, когда Ив действительно отвернулся, как и обещал.

– Да, если будешь переодеваться! – его голос прозвучал сдавленно из-за того, что Улье уткнулся лицом в металлическую стенку.

Я недовольно смотрела в затылок старого знакомого, решая, насколько я могла ему верить. В свете сложившихся обстоятельств, когда сам полковник оказался предателем, столь хрупкой вещью, как доверие, разбрасываться было глупо.

Вероятно, Улье почувствовал мой взгляд, раз неопределенно повел плечами и грозно рявкнул:

– Трасс, я пытаюсь спасти твою жизнь! Пошевеливайся!

За все годы, что я знала Улье, он никогда не позволял себе повысить на кого-то голос, а сейчас почти кричал на меня. Меня! Ту, которую когда-то называл младшей сестренкой! Но в его крике слышалось не злость, а отчаяние и страх.

Выбора у меня, на самом деле, не было: либо сейчас я доверяла капитану, который значительно изменился с нашей последней встречи, либо умирала от рук сумасшедшего полковника. Я выбрала жизнь.

– Правильный выбор, – отреагировал Ив на звук расстегнутой молнии, но оборачиваться не стал. – Думаю, ты уже успела догадаться, что полковник Элиас – не тот, за кого себя выдает.

– Он заявил, что я – сепаратистка, которая сначала уничтожила отряд из двенадцати истребителей, а потом пробралась на флагман и якобы кого-то сдала при допросе, – выдала я, избавляясь от привычной мне формы. Учитывая, что места не было, я просто оставила ее на ближайщей ступенке. Синяя ткань безжизненно сползла на решетчатый пол.

– Да, у него даже есть запись этого допроса, – не стал обнадеживать меня Ив.

– Он ничего не записывал, – влезая в новый комбинезон, заявила я. Грубый материал неприятно соприкасался с кожей, а непривычные застежки давили во всех возможных местах, но я даже не попыталась возмутиться.

– Если он не записывал разговор с тобой, это не значит, что он не записывал и другие свои беседы.

– То есть, – догадалась я, – раньше он побеседовал с одной девушкой, которую теперь будет выдавать за меня?

– Да, – без предупреждения Ив обернулся – к счастью, в тот момент я уже застегивала последние пуговицы. Оценив мою готовность, Улье одобрительно кивнул и два раза ударил в перегородку. Та сразу же отъехала. Свет коридора ударил в глаза. – Вряд ли он будет выдавать ее за тебя, слишком уж громкая у тебя фамилия. У вас в отряде были другие девушки?

Мы вновь быстрым шагом шли по коридорам в компании двоих солдат за спиной, но на этот раз Ив не держал меня за руку. Со стороны мы наверняка выглядели как инженер и капитан, спешащие устранять какую-то аварию. Я опустила голову, стараясь не встречаться ни с кем взглядом.

Гул корабля казался теперь враждебным, каждое слово эхом отдавалось в висках.

– Были, еще двое.

Улье снова кивнул и зашел в лифт. Его спутники вошли следом и не пустили пытавшегося влезть в кабину зантонца. Двери с шипением закрылись. Вниз мы ехали вчетвером, что и позволило капитану свободно говорить дальше.

– Тебя же, как нежелательного свидетеля, необходимо убрать. Твой истребитель, к сожалению, уже уничтожили – я даже не успел до него добраться. Жаль, записи с него были бы кстати.

Ив произнес это с искренним сожалением, но по его лицу было видно, что это лишь одна из многих мучавщих его проблем.

Слова Улье натолкнули меня на вопрос, который следовало бы задать самым первым:

– А какова твоя роль в этой истории? – Мой голос прозвучал тише, но тверже, чем я ожидала.

Допустим, он не одобрял действия полковника, но это не значило, что Ив – на моей стороне. Поэтому и доверять ему я не должна. Но в этом лифте я с ним и двумя его подельниками, которые легко раскроят мне голову о стену, если я вдруг сделаю что-то не то.

– Роль спасителя попавших в беду девушек, – усмехнулся Улье, но улыбка не добралась до его глаз. Я была совершенно не в том настроении, чтобы воспринимать шутки. К счастью, капитан это понял. – Я должен был раскрыть планы Элиаса и вывести его на чистую воду. Ради этого меня и отправили на «Остион». Но твое появление поломало все планы.

Он провел рукой по лицу, и в этом жесте читалась усталость и раздражение.

– Почему? – Ив попытался отвернуться, но я не дала, схватив его за запястье. Его рука была напряжена, как буксировочный трос. Краем глаза я заметила, как солдаты подобрались, и повернулась так, чтобы всегда держать их в поле зрения. – Почему ты мне помогаешь?

В моей голове скопилось слишком много вопросов. В последнюю нашу встречу Ив сообщал, что его переводят в статисты – он должен был отправиться на один из флагманов, чтобы заниматься оценкой транспортных путей, целесообразности переброса флота или другой ерундой, лишь отдаленно связанной с военными действиями. Так о каком «должен был раскрыть» могла идти речь? Простые статисты таким точно не занимались.