И пеплом стали звезды

– Тебе, конечно, виднее, – выплевывала архонка с интонациями, бьющими наотмашь.

Нет, невозможно.

– У Лин были черные глаза, – аргумент, который никто и никогда не сможет побить. Козырь, который архонка и ее покровитель забыли использовать.

А затем эта улыбка. Слишком наглая. Слишком самоуверенная.

Слишком знакомая.

– Не всегда.

Тай сразу понял, о чем говорила эта ненастоящая Лин. Об их расовой особенности, об исключительной архонской генетической аномалии.

О совместимости, окрашивающей глаза архонки в цвет глаз подходящего ей архонца.

– Значит, второй архонец все-таки твой любовник?

Вырвалось. Таймарин не должен был это говорить, не имел права так вести допрос. Да и не хотел он, но этот болезненный укол доставал до самого сердца.

Да, у Лин не всегда были черные глаза. Потому что рядом с ней был Тай.

А сейчас ее глаза светились яростью и чужим зеленым оттенком. И это было больно.

Нет, тут же оборвал себя Таймарин. Не ее глаза! Лин мертва. Мертва! Умерла под атакой сепаратистов восемь лет, шесть месяцев и двадцать пять дней назад. Погибла вместе со своим отрядом.

В голове снова и снова звучало только одно: не верить, не верить, не верить! А где-то глубоко внутри сердце ныло: Лин, Лин, Лин…

Таймарин понимал, что теряет контроль. Над ходом допроса, над ситуацией в целом, над собой. Эш Мас, видимо, тоже это замечал, поэтому и пытался остановить. Но Тай его проигнорировал.

Не замечал своего заместителя, не замечал тихого щелчка инъектора, не замечал дрожащих рук – своих и женских. Видел только глаза – отвратительно зеленые, но с легкостью представлял на их месте черные. Или изумрудные.

– Вот и живи с этим, – прозвучало как проклятье. И Тай вдруг точно понял, что за ним стояло.

Вот и живи с этим, а я не буду.

Лин, Лин, Лин – все настойчивее продолжало стучать сердце.

Не верить, не верить, не верить – все тише пульсировало в голове.

Пока она прожигала взглядом. Пока отступала назад, оставляя за собой последнее слово в споре. Потому что не терпела, если оно оставалось за кем-то другим.

Пока задирала подбородок, как делала всегда, показывая, что права во всем, а остальные вокруг – идиоты.

Пока оступалась, заставляя Таймарина леденеть от страха, видя, как закатывались ее глаза не того цвета.

И пока падала в ту же пропасть, в которую падало сердце полковника Корте.

– Твою мать, Тай! – Эш Мас успел подхватить безвольное тело в самый последний момент, чтобы архонка не разбила голову. И тут же вскидывал на командира злой и немного напуганный взгляд. – Она вся горит!

Но Таймарин не отреагировал, глядя на ту, что восстала из мертвых, и видел не черные стриженные волосы, а длинную белую косу, заплетенную наспех. Не бежевый комбинезон, а темно-синий с нашивками Космофлота и шевронами старшего сержанта. Родинку у основания шеи. Еще одну – на пояснице. Тонкий шрам под левой коленкой, родом из детства. Еще один – на правом бедре, и виной ему был сам Тай, настоявший на сексе в душе во время их единственных каникул, проведенных на Архоне: стеклянная перегородка не выдержала, разлетевшись на кусочки, и один из них поранил Лин – Тай едва сумел ее удержать, чтобы девушка не упала на осколки. А Линнея не стала залечивать рану в медблоке – захотела, чтобы остался шрам. «Будет всегда напоминать тебе о собственной глупости», – сказала она тогда.

И сейчас, Тай не сомневался, этот шрам окажется точно там, где он помнил: три поцелуя вниз от выпирающей косточки и немного вправо.

– Это Лин, – прошептал Корте то, что уже не могло умещаться внутри него.

– И ей срочно нужно в медблок! – резко бросил Эш Мас, поднимаясь на ноги вместе с Линнеей на руках.

Он не стал ждать ответа Таймарина, а просто понес ее в медицинский отсек. Корте пошел следом, отставая не больше, чем на три шага. Но при этом он не осознавал происходящее. Не видел мелькающих слева и справа перегородок других помещений. Не замечал встречающихся по пути членов экипажа – они казались бесплотными тенями, скользящими мимо. Спроси у него кто в тот момент, как они оказались в медблоке, и Тай не смог бы ответить, хотя знал свой корабль от и до.

Но тогда он просто шел туда же, куда и она. Без мыслей. Без чувств. С единственной правдой, которая оставалась таковой все последние годы: если ее не станет, он умрет.

Глава 32

Таймарин Корте

– Что случилось? – Лисайя оказался рядом сразу же, как Эш Мас вошел внутрь, и указал на капсулу.

– Не знаю, она вся горячая, – ответил Эш, аккуратно опуская Лин. Курианец подключал какие-то трубки к женским рукам и сразу же запускал программу сканирования организма, выводя данные на прямо на защитный купол. – Во время допроса она постоянно дрожала. Ты не заметил?

Мас обернулся к Таю, но тот не мог оторвать взгляда от женщины в медицинской капсуле. Не мог избавиться от образа, который на нее накладывался.

– Это Лин, – вновь шептал Корте, краем сознания понимая, что выглядел как безумец.

– Ему нужно успокоительное, – с выдохом сообщил Эш Мас курианцу и сжал пальцами переносицу. – Да и мне, пожалуй, тоже не помешает.

– А? – врач оторвался от данных, которые считывал одновременно и с экрана капсулы, и с висящего в воздухе монитора рядом, и со своих специальных очков.

– Лин Трасс ожила спустя неполные девять лет. Такое… тяжело осознать.

Инъектор на руке Таймарина снова напомнил о себе, будто среагировав на запретное имя. Корте же перевел взгляд на заместителя, надеясь одновременно на то, что он язвил и что говорил правду.

Эш Мас был предельно серьезен. И немного растерян.

– Это она, – то ли спросил, то ли подтвердил Корте, сам не зная, чего в нем больше: веры или сомнения.

Мас бросил на командира тяжелый взгляд и кивнул.

– Не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать, – попытался он пошутить. Неудачно.

– Лин Трасс – та самая, в честь которой полковник Корте назвал наш корабль? – вмешался в разговор Лисайя, и его вопрос совпал с очередным щелчком инъектора. Дозы блокираторов давно закончились, он колол Тая пустой иголкой, но Таймарин даже боли не чувствовал.

– Что с твоим инъектором? – Эш Мас повернулся к Таю, но почти сразу перевел взгляд на врача. – За последний час он сработал уже раз двадцать.

Таймарин перевел непонимающий взгляд на свою руку с закрепленным маленьким устройством. Смысл слов до него не доходил.

– Это и в правду странно, – задумчиво проговорил курианец и уже сделал шаг в сторону полковника, но тот спрятал руку за спину, отрицательно махнув головой.

– Сначала она.

Плевать, что там происходило с Корте. Он не перенесет, если с Лин что-то случится. Опять.

Лисайя послушно вернулся к показателям.

– На лицо сильный гормональный сбой, – спустя полминуты заключил он, подставляя в специальный отсек ампулы с препаратами. – Я бы сказал, что ее организм начал убивать сам себя.

– С чем может быть связано? – тут же поинтересовался Эш Мас. – Отравление? На борту их корабля найдены следи хтония.

– Ммм, нет, его в крови нет, – сверившись с анализами, ответил Лисайя. – И других внешних источников для такого поведения я не вижу, но должен сказать, что ваша знакомая явно давно сидит на снотворных. Хотя, они не могли так повлиять на…

Прибор запищал, а защитный купол засветился желтым. Таймарин тут же шагнул вперед.

– Что?

Страх промораживал его изнутри, пока Лисайя хмурился и открывал капсулу.

– Инородный предмет, – бросил он, осматривая пальцы Лин и доставая из ее ушей серьги. – Мешает более глубокому анализу. Что-то металлическое.

– Жетоны, – предположил Эш Мас. – У Лин были жетоны.

Что-то внутри Корте недовольно дернулось в ответ на слова друга. Хоть Мас был прав, Таю не понравилось, что он так хорошо знал его Лин.

– На армейские жетоны программа не реагирует. Иначе мы бы ни одного солдата лечить не могли.

Курианец расстегнул несколько пуговиц на комбинезоне. И снова нерациональное желание убрать чужие пальцы, касающиеся женской кожи. Тай сделал еще шаг вперед, не в силах бороться с этим чувством, но будто наткнулся на стену, когда увидел, как Лисайя подцепил цепочку и вытянул ее наверх.

Те самые жетоны. И то самое самодельное колечко между ними.

– Проволока? – удивился курианец. – Вот она-то и мешает. Надо срезать.

– Нет!

Эш Мас и Лисайя синхронно развернулись к командиру, глядя непонимающе и удивленно. Слишком резко, слишком грубо и слишком обреченно прозвучал этот категорический отказ.

– Цепочка, – Тай постарался вернуть себе самообладание, даже руки сцепил за спиной. – Срежь цепочку.

Это глупо, да, умом Корте все понимал. Но не мог позволить уничтожить символ, который уже не ожидал увидеть в этой жизни. Пусть это всего лишь кусок проволоки, но это их кусок. Доказательство того, что они – были. И любили друг друга.

Раз Лин не избавилась от него за все эти годы, хотя давно могла бы, Таймарин тоже не станет этого делать. А значит ли то кольцо хоть что-то для них или нет, он узнает позже.

– Это тваргский титан, – напомнил Эш Мас. – Его не восстановить.

– Новый найду, – зло бросил Тай.

– Останется шрам, – предупредил врач.

Таймарин кивнул. Он знал. Но все равно считал, что лучше новый шрам, чем уничтоженное доказательство того, что он не бредил. Поэтому полковник внимательно следил за тем, как Лисайя лазером разрезал звенья цепочки на шее Лин. Кожа последней от этого краснела и покрывалась волдырями, но иначе было нельзя: титан, добываемый тваргами, один из самых прочных металлов во вселенной. Его можно было разрезать только при очень высоких температурах, которую тело выдержать не могло, поэтому и военные жетоны называли украшением на всю жизнь.

Но Корте чувствовал, что принял правильное решение. Обезболивающее не даст Лин почувствовать жар и ожог, раны залечит медицинская капсула, а новой проволоки уже может не быть.

Закончив, курианец отложил разрезанную цепочку с жетонами на поднос, а сам вернулся к настройке капсулы, запуская ее на очередной этап анализа. Таймарин же приблизился к столу слева и осторожно дотронулся пальцами до выбитых символов.

Линнея Трасс. Личный номер. Звание – сержант, она так и не успела его перебить на новое.

– Это ведь не просто украшение, я прав? – за спиной остановился Эш Мас. – Лин никогда их не носила.

И снова это мерзкое чувство, когда собственного друга хотелось разорвать на мелкие куски за то, что так хорошо помнил привычки Линнеи.

– Я припаял его перед отлетом на Жат. Чтобы все знали, что она занята, – Тай почувствовал, как воспоминания накрывали его с головой, а он не мог им сопротивляться. – А она оставила это.

Левой ладонью он накрыл внутреннюю сторону правой руки с татуировкой – единственной на всем его теле. Эш Мас понимающе хмыкнул, но говорить ничего не стал.

Очередной щелчок инъектора прозвучал в тишине.

– Он и правда так часто срабатывает? – Лисайя оторвался от своих мониторов и снял очки, поворачиваясь к Таймарину. – Дай-ка сюда.

Тай отступил.

– Что с Лин?

Она – важнее. Всегда была важнее.

– Ничего хорошего, – хмуро сообщил курианец, не собираясь отступать. – Что-то в ее организме провоцирует дикую выработку гормонов, которые воспринимаются угрозой. Я не могу найти причину, нужно более глубокое сканирование, а оно занимает время. Которого мне вполне хватит, чтобы осмотреть твой инъектор.

Нехотя Таймарин отстегнул аппарат, призванный вводить ему экспериментальную версию блокираторов. Одна из последних разработок архонцев совместно с курианцами, чтобы не приходилось делать уколы ежедневно, а лишь тогда, когда датчик засекал повышение необходимых гормонов. Пока в массы инъекторы не пустили, проводили тесты на военных, и Тай был одним из первых, кто подписался на эксперимент.

Во-первых, потому что ему было некогда постоянно появляться в медблоке ради укола, да и с его режимом Таймарин все чаще забывал об этом. Во-вторых, потому что уколы были его гарантией отсутствия детей. В-третьих, потому что были гарантией отсутствия проявлений совместимости – а проходить это еще раз Тай не хотел. Он помнил, какого было с Лин, и знал, как после нее все отвратительно с другими. Нет, лучше уколы.

Лисайя быстро выгрузил данные на свой монитор и почти сразу заявил:

– Нет, с прибором все в порядке, он срабатывает четко по показаниям, – курианец бросил взгляд через плечо на Тая. Очень задумчивый и подозрительный взгляд белесых глаз. Лисайя и без того выглядел не слишком симпатично, а когда внутри него включался научный интерес, и вовсе становился похож на сумасшедшего ученого. – Нужна твоя кровь.

Тай покорно протянул руку, сбросив китель и закатав рукав рубашки до локтя. Процедура заняла считанные секунды, и вот уже Лисайя снова возвращался к своим экранам.

– А когда, говоришь, инъектор стал странно себя вести?

Таймарин неопределенно передернул плечами, подходя ближе к закрытой капсуле. Он даже не заметил, что получал большую дозу блокираторов, чем должен. Какая теперь разница? Если всего в метре – его Лин. Живая. Настоящая. Вернувшаяся к нему через восемь долгих лет.

Еще один шаг, и защитный купол на капсуле окрасился красным, пронзая отсек резким писком.

– Отойди, – курианец плечом отодвинул Тая подальше, а Эш Мас за локоть утянул еще на два шага назад.

И прибор замолчал.

– Что? – нетерпеливо потребовал ответа Таймарин, пока Лисайя копался в данных.

– Это очень странно, такой внезапный скачок, – бубнил тот себе под нос. – Подойди-ка обратно.

Корте не двинулся, но заместитель насильно толкнул его вперед. И вновь красный цвет и противный звук от медкапсулы.

– Как любопытно, – протянул Лисайя, когда Тай снова отошел, а приборы успокоились.

– Объясни, что происходит?

– Ты воздействуешь на нее, – догадался Эш Мас.

Таймарин резко обернулся к нему.

– Нет!

Он бы такое заметил.

– Да, – не согласился Лисайя. – Определенно, ты заставляешь девушку вырабатывать гормоны, которые ее организм не усваивает. Отойди-ка подальше, пожалуйста, пока я кое-что проверю.

Полковник Корте подчинился, отходя почти к выходу из отсека. Он всегда чувствовал, когда его сенсоры начинали испускать более сильные волны, чем обычно. Да он постоянно этим пользовался, чтобы затащить Лин в постель! Неужели сейчас новые блокираторы настолько влияли на его ощущения, что Тай перестал контролировать даже свое воздействие? Ведь это первое, чему учат мальчиков-архонцев.

Курианец тем временем открыл защитный купол над капсулой и электроскальпелем разрезал рукав комбинезона Лин. Осторожно подхватил женскую руку и поднял ее выше, рассматривая локоть.

– Они ведь не так должны выглядеть, верно? – первым отреагировал Эш Мас, закрывая Таю обзор.

– Совсем не так, – подтвердил Лисайя.

Тай сделал шаг в сторону, чтобы увидеть то, что видели остальные: наросты Лин, точнее, их полное отсутствие. Вместо них оставались лишь округлые следы, как было всегда, когда архонка прятала свои сенсоры вглубь тела. Но в нормальном состоянии кожа должна была оставаться чуть более темной с тонким разрезом посередине.

На теле Линнеи никаких разрезов не было. Были лишь круги очень бледного серого цвета – точно на местах наростов.

– Она их удалила? – предположил Эш Лиас.

– Не уверен, – покачал головой курианец. – Таймарин, подойди, только очень медленно, шаг за шагом.

После первого ничего не произошло. Корте выждал пару секунд и сделал еще два. Шрамообразная кожа на руках Линнеи слегка натянулась. Еще одно движение вперед, и бугры стали значительно больше.

– Все, хватит, – Лисайя даже руку выставил, останавливая полковника.

Но тот и сам не мог больше сделать ни шага, потому что понял все раньше, чем врач это озвучил.

Глава 33

Таймарин Корте

– Видимо, она так долго прятала наросты, что они заросли, – Лисайя нажал пару кнопок, и по тонким трубкам в вены Лин потекла какая-то жидкость. – Чуть более сильное обезболивающее, – пояснил курианец, заметив настороженность Корте. – В крови не такое большое количество блокираторов, думаю, девушка принимала их не так давно или не часто, поэтому пыталась понизить свою чувствительность другим способом. Сейчас же это не спасло ее от воздействия полковника, потому что оно, очевидно, слишком сильное.

Курианец нахмурился и, закрыв капсулу, вывел на экран какие-то данные.

– Помните свой уровень совместимости?

– Его весь курс помнит, – не слишком весело усмехнулся Эш Мас. – Девяносто восемь и шесть.

Таймарин промолчал – и потому, что Эш уже ответил, и потому, что не мог поверить в услышанное. Лин прятала наросты так долго, что они заросли. А он каждый день колол себе блокираторы. Не по одной ли причине они это делали?

– Тогда, полковник, у меня есть хорошая и плохая новость, – спустя несколько минут сообщил курианец, продолжая тыкать пальцами в экран и перетягивать какие-то таблицы с места на место. – Хорошая: твой инъектор в порядке, он просто среагировал на повышение уровня гормонов в крови. Плохая: он не будет тебе помогать, по крайней мере, рядом с этой архонкой.

Корте словно очутился в прошлом. Такой же медблок, он и Лин, стоящие по разные углы отсека, и врач, сообщающий им ту же новость: блокираторы бессильны.

– Из-за высокого уровня совместимости?

Тай удивился, как глухо звучал его голос.

– Высокого? – курианец хохотнул и развернул экран к мужчинам. – Я бы сказал, запредельного. Девяносто девять и восемь. Никогда такого не видел.

Данные подтверждали это, но Корте смотрел и не верил. Их прошлое девяносто восемь было много!

– Как такое возможно? – прошептал Тай и сделал шаг вперед. Лисайя тут же выставил руку.

– Не приближайся к капсуле!

Полковник покорно замер, гася в себе стремление быть как можно ближе к своей Лин.

– Совместимость же только падает со временем, разве нет? – вместо полковника перефразировал вопрос Эш Мас. – Прошло почти девять лет!

– Должна падать, да, – курианец снова вернулся к своим таблицам. – Но я провел почти шестнадцать тысяч сравнений, используя все известные науке методы. И это – самый маленький результат.

Один за другим перед Таймарином и Эш Масом начали появляться новые окна с данными. Сто, сто, девяносто девять и девять, сто один, сто.

– Погрешность самого точного способа определения совместимости – до трех десятых, – попутно сообщал Лисайя. – Даже девяносто девять и восемь укладывается в нее.

– Хотите сказать, у Тая и Лин – сотня? – не поверил Эш Мас.

– Я ничего не хочу, подполковник, – выдохнул курианец и отключил экраны. – Это говорят цифры и высокоточные приборы. Мне остается только констатировать.

Сто из ста. Таймарин даже в прошлом не мог себе представить такого показателя. Он был счастлив и тем девяносто восьми процентам, что были раньше, и надеялся, что этот показатель не будет падать. А он рос. Пока они жили на разных концах вселенной, пока Тай считал Лин мертвой, а она – прятала наросты.

– Поэтому у вас такая сильная реакция друг на друга, – сняв очки, курианец поднял свои почти белые глаза на полковника. – Поэтому ее заблокированные сенсоры сходят с ума в твоем присутствии, Таймарин, а твой инъектор срабатывает так часто.

– И что с этим делать?

Лисайя бросил быстрый взгляд на капсулу.

– Мне придется вскрыть наросты. И не только из-за реакции на тебя: нельзя держать их в таком состоянии, рано или поздно они точно так же среагировали бы на кого-то другого. Для архонок это опасно, что нам наглядно и продемонстрировали.

Несколько мгновений в отсеке царила тишина.

– Она… – начал было Тай, но не смог закончить предложение в том виде, в каком о нем подумал. Пришлось менять слова. – С ней может что-то случиться?

– Хуже, чем сейчас, точно не будет, – немного успокоил Лисайя и тут же подкинул новые поводы для беспокойства. – Но девушка в тяжелом состоянии. Я не знаю, как она перенесет операцию. К тому же, капсула тут не поможет, оперировать придется вручную, а это всегда несет за собой определенные риски.

– Например? – поинтересовался Эш Мас и произнес то, на что у Таймарина не хватило духа: – Речь ведь не идет про смерть, верно?

– Нет, никакой смерти, у меня все-таки прекрасный персонал, – гордо сообщил курианец. – Но вероятность повреждения сенсоров есть. А это может грозить снижением или полной потерей чувствительности или нарушением выработки гормонов. Точно можно будет сказать только после того, как мы закончим и проведем обследование.

Лисайя дал мужчинам осмыслить услышанное и полностью повернулся к полковнику Корте.

– В связи с тем, что предполагаемое медицинское вмешательство затрагивает расовые особенности, мне нужно согласие ближайшего родственника или командира корабля, – курианец бросил быстрый взгляд на Эш Маса и добавил куда тише: – А в данном случае, насколько я понимаю, это одно и то же лицо.

Выбор казался сложным, учитывая то, что Таймарин недавно узнал: новый уровень его совместимости с Линнеей. Сотня! И операция, после которой она может этого даже не почувствовать. Мог ли Тай отказаться от этого?

Мог, конечно. Если от этого зависит жизнь и здоровье его Лин. Даже если после этого он будет сходить с ума от желания к ней, а она не сможет ответить ему взаимностью.

– Согласие у тебя есть, – сухо, но решительно заявил Таймарин.

– Хорошо, – курианец кивнул. – Это займет какое-то время, и прости, но тебе придется пока держаться подальше от девушки. Я сообщу, когда можно будет ее навестить. И о том, как прошла операция.

– Хорошо, – безэмоционально повторил Таймарин, подхватил свой китель и вышел, не оглядываясь.

Ему нельзя к ней приближаться – разве не ирония? К единственной женщине в жизни, которая была ему важна. По которой он сходил с ума. Которую считал мертвой столько времени, а теперь – не подходить.

В чье возвращение он не поверил, а когда осознал ошибку, она потеряла сознание – от их совместимости.

В этих мыслях Тай и добрался до своей каюты, вошел внутрь, бессознательно двинулся к шкафу и достал оттуда початую бутылку браги. На военных кораблях алкоголь запрещен, но, разумеется, всегда имелся. Особенно когда старший по кухне умел гнать превосходную брагу, а его главным клиентом являлся собственный командир.

Первое время Таймарин напивался часто, стоило только вернуться с задания. Проводил в алкогольном бреду несколько дней и возвращался к жизни. К подобию жизни.

Эш Мас помог. Сумел как-то достучаться до того разумного, что еще оставалось в душе Тая. Но периодически, когда хотелось одиночества и не хотелось мыслей, Корте возвращался к этому способу.

Перегородка отъехала тихо, чтобы так же тихо закрыться. Эш Мас – только у него был доступ к этому блоку на случай экстренных ситуаций. Текущая – как раз из них.

– Тай? – тварг двинулся внутрь, находя Корте сидящим за столом. Бутылка перед ним была открыта, но Таймарин не сделал ни одного глотка. Просто смотрел и понимал, что в этот раз, сколько бы он не выпил, это не поможет. – Как ты?

Эш Мас опустился напротив.

– Так, будто моя мертвая жена ожила спустя восемь лет, шесть месяцев и двадцать пять дней.

Подполковник шумно выдохну, но промолчал. Они долго сидели так – молча, каждый думая о своем. Тай – о Лин. Вряд ли он вообще теперь сможет думать о чем-то другом.

– Я так понимаю, сообщать о ее чудесном воскрешении мы не будем?

Таймарин поднял взгляд на друга. Хорошо, что хотя бы он мог мыслить разумно в данных обстоятельствах.

– И как ты себе это представляешь? – Тай облокотился на стол и уперся лбом в ладони. – Доложим, что у нас на борту солдат Космофлота, который утверждает, что его ошибочно признали мертвым по приказу бывшего полковника, а ныне генерала?

Корте не верил в причастность Элиаса, это казалось бредом. Но его Лин – здесь, живая, и ее история не могла быть полной ложью, слишком много застарелой боли звучало в тех словах. И Таймарин не знал, кому верить: женщине, которую он знал неполных девять лет назад, или мужчине, с которым прошел всю войну и которого считал своим наставником.

– Думаешь, ее слова про Элиаса – правда? – правильно понял сомнения Тая Эш Мас.

– Нет. Да. Не знаю, – честно отвечал Корте, массируя большими пальцами виски. – Все это звучит неправдоподобно, но…

– Зачем бы она стала врать тебе?

Тай кивнул. Лин не любила врать в принципе, не только ему. И всегда об этом честно говорила: что соврет кому угодно, если это нужно, но не Корте. «Ты слишком хорошо меня знаешь».

– Какова вероятность, что это та же самая Лин, которую я знал?

Эш Мас пожал плечами.

– Ты знаешь, мы все меняемся. И даже за куда меньший срок, – не стал обнадеживать он друга. – Но я совру, если скажу, что не видел, как она на тебя смотрела во время допроса.