Горные волки. Стая Белого Волка

– Какой ещё путь? – спросила Лео, всё ещё гневаясь, но начиная воспринимать информацию.

– А, может, лучше продолжим разговор на террасе, за чашкой горячего какао? Или ты хочешь нести ответственность за наши простуды и воспаления легких? – спросила я, с трудом натягивая джинсы на влажное тело.

Давить на её врачебную добросовестность – это запрещённый прием, но нужно заставить её выслушать нас спокойно.

– Хорошо! Но сделаем это немедленно! – Лео тряхнула короткими вьющимися волосами и быстро пошла вверх по ступеням.

Мы с Лисом довольно переглянулись и поспешили за ней.

Вернувшись во двор гасиенды, я подозвала младшего сына нашей кухарки, Чико:

– Сбегай к своей матери и попроси её прислать нам на террасу горячего шоколада на троих. И чего-нибудь перекусить. Но сначала – шоколад! – велела я мальчугану.

Он радостно кивнул и поскакал на кухню. Мы же с Лисом пошли на открытую террасу, расположенную в тени древней корявой оливы, непонятно как ухитрившейся выжить на такой высоте. Её, как и виноградную лозу, посадил сюда первый хозяин гасиенды. Но из многих, привезенных из далекой Испании, экземпляров, прижились здесь только эти два, прикрытые стеной дома от холодных горных ветров.

Бросив полотенца на перила ограждения, мы с Лисом расположились на широких скамьях близ деревянного стола. Отсюда открывался великолепный вид на озеро. Насупленная Леонсия расположилась рядом.

– Извини меня за подначки, Лео! Твоё мнение значит для меня больше, чем мнение всего остального города, и я, по твоей просьбе, стараюсь не будоражить его население, насколько это возможно. Но некоторые вещи я менять не собираюсь, как не собираюсь менять свой основной подход к жизни. Например, то, как готовить свою смену. Ведь, даже ты, Леонсия, понимаешь, что с нашим появлением жизнь в городе изменилась к лучшему. И не только потому, что мы прогнали отсюда нацистов! Моя команда, за уши, тянет местное население навстречу современному миру, что в свое время пыталась сделать и ты. Но люди должны не только уметь пользоваться благами современной цивилизации, но и уметь защищаться от её опасностей. От них не закрыться и не убежать. Эту истину ты прочувствовала на горьком опыте своей семьи и деревни. И ни монахини с их верой во всевышнего, ни местные шаманы с их обрядами, эффективно противостоять им не могут. А у нас получилось, не только защитить твой город от врагов, но и сделать его жителей более свободными и цивилизованными. Одни только больница и школа чего стоят! А электричество! И даже ты не смогла, в свое время, добиться большего, – высказала я своё мнение.

Лео неохотно кивнула, соглашаясь.

– Но ты все ещё остаешься здесь, несмотря на то, что тебе предложили прекрасную должность в столице, в новой клинике, которую построил Вольф. И там ты могла бы быть ближе к своему мужу. Ведь, я знаю, насколько тяжело ты переживаешь разлуку с ним! А всё потому, что не веришь в прочность, произошедших здесь перемен. Я тоже всё ещё здесь именно поэтому. А из этих мальчишек я хочу подготовить людей, которые до последней капли крови будут защищать наш новый образ жизни. Я тоже хочу, чтобы здешние женщины рожали в больнице, а не под кустом в горах или в хижине знахарки. И чтобы прививки, а не танцы шаманов, защищали младенцев от смерти, в результате детских инфекций. И чтобы дети ходили в современную школу, которая могла бы дать им возможность поступить даже в столичные вузы. И чтобы никакой враг не разрушил опять то, что мы так долго строили. Для этого я и хочу создать команду, состоящую из местных ребят. И если ты посмотришь на них повнимательней, то поймешь, что это – те, кто и в школу ходит с удовольствием, и иностранными языками занимаются, и с единоборствами уже знакомы. Моя задача состоит в том, чтобы научить их защищать себя и свой образ жизни от кого угодно. А без синяков и ссадин это не получится. Впрочем, мы не делаем ничего, через что не прошли бы сами. Но до сих пор мы никому ничего серьезно не повредили! Этого даже ты не сможешь отрицать!! – продолжала я отстаивать свою точку зрения.

– Но они же ещё совсем дети! – не сдавалась Лео.

– Мы были даже младше многих из них, когда вступили на этот путь! – поддержал меня Лис.

– А лицо Пабло – тоже в целях тренировки изувечили? – язвительно спросила Леонсия, привычно прикрывая волосами свою изуродованную щеку.

– А вот, это – случайная травма, и Пабло в ней сам виноват! – Лис принял удар на себя.

– А идти к тебе, зашивать, он вчера сам не захотел! – добавила я.

– А хромота его – тоже дело случая? Он еле ногу волочил, когда я его встретила по пути сюда! И в больницу он почему-то идти отказался, – парировала Лео.

– У него там ни переломов, ни вывихов нет. Я ему просто шестом слишком сильно на тренировке заехала. А спортивные травмы – это скорее по нашей части, – объяснила я.

– А мешок с вещами он зачем сюда тащит? – подозрительно спросила Леонсия.

Я тяжело вздохнула, придется объясняться:

– Я предложила ему должность моего адъютанта. Он станет получать небольшое жалование за то, что будет оперативно передавать мои поручения и оповещать остальных членов стаи. Спутниковых телефонов на всех не хватит. И не всё можно по местным рациям сообщать. Правда, вскоре может оказаться, что и все новобранцы перейдут на казарменное положение.

Тут даже Лис с удивлением посмотрел на меня:

– А нельзя ли, с этого момента поподробнее?

Я отрицательно покачала головой:

– Давайте, сначала какао выпьем!

И показала на дочку кухарки, которая уже подходила к террасе с подносом в руках.

Девочка принесла нам тяжёлую кастрюльку, от которой пахло шоколадом и пряностями, сливки и немного местного пряного печенья. До нашего приезда в город, в качестве горячего согревающего напитка местное население употребляло сушеные листья и мелкие ветки одного из кустарников, растущего в горах. Мне же показалось любопытным, возродить традиционные напитки из какао бобов и пряностей, имевшие хождение во времена ушедших цивилизаций, они очень подходили к здешнему непростому климату. Удивительно, что зерна какао, которое привезли в Европу именно с этого континента, выращивают в наши дни в основном в Африке. А плантации кофе оттуда перекочевали, например, в Колумбию.

– Принеси нам, пожалуйста, ещё одну чашку. А если увидишь во дворе Пабло, то передай ему, пусть, идет к нам, на террасу, – попросила я её.

Девочка кивнула и степенно удалилась, сосредоточенная на важности порученной миссии.

– Так, что же, на счёт военного положения? – не выдержала Лео, как только юная горничная скрылась за углом дома.

Я потерла лоб, пытаясь чётче сформулировать свои ощущения:

– Лис-то в курсе, куда Кот и Хорёк, в сопровождении Пули, укатили, а ты, видно, не совсем. Но ты тоже знаешь, откуда прибыли те люди, что пришли через перевал инков. Они сбежали из долины, что расположена по другую сторону хребта. Она гораздо ниже нашей, там теплее и больше влаги. И растет там всё, что в землю воткнешь. Вот, потому-то её и прибрали к рукам те, для кого наркотики – это доходный бизнес. Как эти люди поступают с теми, кто осмеливается им сопротивляться, ты, Леонсия, знаешь на примере собственной семьи. Эти несчастные люди, которые добрались до нас, спасли свои жизни, но создали нам проблему. И не только они. Я понимаю, что необходимо было разведать, что к чему. И в этом ключе, визит парней в ту долину полезен. Но я боюсь, что моим волкам будет сложно удержаться от вмешательства, когда они увидят, какие безобразия там творятся. А насколько я знаю наркоторговцев, они могут ещё вынести, если от них просто сбежал кто-нибудь из жителей. Но если они столкнутся с активным сопротивлением, то захотят проверить, откуда на них свалилась такая напасть. Боюсь, что наши друзья приведут у себя на хвосте врагов. Алчных и безжалостных. Которые захотят прибрать к рукам и нашу долину. Выращивать тут что-либо сложно, но электростанция делает возможным организовать здесь крупное производство наркотиков. И нам придется защищаться от врага, гораздо более сильного, чем прежде. С большими связями и не стеснённого в деньгах. А стая разбросана по стране. Барон, и вовсе, в Европе. И нам понадобятся все, имеющиеся у нас, ресурсы, пока не прибудет подкрепление.

Лео и Лис некоторое время поражённо молчали. Первым не выдержал Валерка:

– Если ты это знала заранее, то почему отпустила туда парней?

Я слегка пожала плечами:

– Разведку, всё равно, произвести было необходимо. А удержать их от вмешательства я могла бы, только в том случае, если бы вместе с ними пошла. Да, и то, не уверена. А оборону тогда организовывать здесь было бы некому!

А про себя подумала, что тогда я ещё не захотела, в очередной раз, ссориться с Алёшкой, который так рвался к самостоятельным решениям. А теперь приходится бороться с последствиями.

– Но ведь, тогда нужно предупредить горожан! – забеспокоилась Леонсия.

– Пока не нужно! – я покачала головой. – Ничего, кроме бесполезной паники, это не принесет. А мы с вами, как раз, и есть, та самая, реально руководящая, верхушка общины, которая может разработать план защиты и пути его осуществления. Мэр и совет старейшин имеют гораздо меньше опыта в таких делах, чем мы с вами. А может быть, всё ещё и обойдется, по первому разу. Но лучше подготовиться заранее, чем проиграть из-за собственной безалаберности!

Тут я увидела вывернувшего из-за угла дома Пабло, который шел в нашу сторону, изрядно приволакивая левую ногу. На плече у него висела большая домотканая сумка.

– Подгребай сюда, адъютант! – позвала я. – Тут военный совет образовался, и твоё место – тоже здесь!

– Ты думаешь, что ему можно об этом рассказывать? – засомневалась Лео.

– Не только можно, но и нужно! – уверенно ответила я. – Если он был достаточно взрослым, для войны, пять лет назад, то сейчас – и подавно!

Парнишка дотащился до террасы и почти упал на скамью, сбросив рядом мешок. Я налила ему в чашку подостывшее какао и коротко вела в курс дела.

– Таким образом, я думаю, что начать нужно с организации наблюдательных постов на перевале и ускоренной подготовки новобранцев. Стрелять из карабина они уже все умеют, но тренировка никому не вредила. Оружия у нас в городе сейчас не очень много, но ведь, есть ещё законсервированный арсенал в немецком бункере. Там, по-моему, не только пулеметы, но и небольшая пушка была.

– Пушка-то зачем? – всплеснула руками пораженная Леонсия.

– Вертолеты сбивать! – вместо меня ответил резко помрачневший Лис.

Пабло переводил с одного на другого взгляд, лихорадочно блестевших, глаз:

– И когда мы туда отправимся?

Я невесело усмехнулась неподдельному энтузиазму парнишки:

– Уж точно, не сегодня! Несколько дней у нас, я думаю, ещё есть. Волкам, ведь, нужно сначала в ту долину спуститься и осмотреться. А тебе и твоим друзьям сегодняшние травмы подлечить стоит. Сегодня и завтра мы здесь. Заодно, и транспорт, для вывоза оружия, подготовим. Это, Лис, сделать нужно в максимальной секретности, всё под твою ответственность!

Валерка согласно кивнул:

– Справимся!

Я повернулась к Лео, которая уже почти справилась со своим волнением:

– А ты предупреди Хельгу и проведи ревизию в больнице. Составишь список, что может понадобиться в экстренной ситуации, мы и это в бункере посмотрим.

Она тоже сосредоточенно кивнула:

– Тогда мне стоит прямо сейчас туда и отправиться!

Я ободряюще улыбнулась ей:

– Не переживай только раньше времени! Кто предупреждён, тот вооружён!

Лео нервно улыбнулась и заторопилась к выходу.

– Ты, Лис, подумай, кого и где наблюдателем поставить. У тебя опыта организации обороны в горах гораздо больше, чем у меня. Завтра, с утра, когда ребята придут, распорядишься, – сказала я Валерке.

– А мне что делать? – вскинулся Пабло.

– Сегодня – лечиться! – ответила я довольно резко. – Забирай свои вещи и занимай комнату для гостей на первом этаже. Она небольшая, зато там душ есть.

Лис остро глянул в мою сторону и предложил парнишке:

– Давай—ка, я тебя провожу и вещи помогу донести!

– Я и сам смогу! – запротестовал Пабло.

– Разговорчики в строю! – рявкнула я. – Не будешь приказы старших по званию выполнять – выгоню из стаи с позором! Ты мне завтра здоровым нужен! А Лис тебя там и осмотрит, заодно. Со спортивными травмами он лучше, чем Лео, знаком.

– Слушаюсь, командор! – ответил Пабло и попытался встать по стойке смирно.

И чуть-чуть не упал, ладно хоть, Лис его подхватил.

– Вот, и я про то же самое и говорю! – криво усмехнулась я, глядя на гримасу боли, проступившую у него на лице. – Идите уже. Я к тебе чуть позже, загляну, со своими спецсредствами, подлечим тебя, адъютант.

Памятуя об обещании Валерки, поговорить со своим юным шурином по-мужски, я решила дать им некоторое время побыть вдвоём. И побрела на детскую половину дома.

Когда мы пять лет назад, практически из руин, начали восстанавливать старую испанскую гасиенду, то я заложила почти целый этаж под помещения для детей и их нянь. Фрау Марта ни за что не хотела расставаться с мальчуганами-двойняшками, которых она нянчила весь первый год их жизни. Пришлось отдать и им с Клаусом пару комнат на том же этаже. Старый археолог с удовольствием переселился из столицы поближе к своим обожаемым инкам. То есть тому, что от них осталось. У малышей даже, как бы, бабушка с дедом появились. На том же этаже размещался и старый барон, когда навещал свою правнучку.

Основную часть года Генрих проводил в Германии, присматривая за родовым замком и наблюдая за тем, как идет процесс обучения сына Бруно, которого тот назвал Адамом. И пытаясь повлиять на то, как его внучка Грета воспитывает Генриха-младшего, ещё одного правнука. На долю маленькой Елизаветы приходилось не так уж много времени. Клаус, как мог, пытался заменить малышам деда. Даже сказки рассказывал. Точнее, истории о древних инках, ацтеках, майя и наска. Их правителях, богах и войнах. Правда, на данный момент Клаус находился там же, где и Генрих с Вольфом – в Германии. Очередную книгу в издательство повёз.

Няня Хуанита, гордившаяся своими испанскими корнями, была примерно тех же лет, что и Марта. И столь же пышного телосложения. Ко времени нашего появления в городе, муж её уже умер, а многочисленные дети обзавелись своими семьями, поэтому она с большим удовольствием перебралась к нам. Признавая несомненное главенство фрау Марты, в области кормежки и заботы о здоровье детей, она легко несла бремя неусыпного надзора за непоседливой ребятнёй. А заодно обучала их местному наречию, прямо с рождения.

В итоге, моё потомство бегло болтало на помеси испанскоого и кечуа с Хуанитой, на немецком языке – с Мартой и Клаусом, на русском – со мной и остальными парнями из стаи. А в общении со своими друзьями из местной детворы в ход шли все четыре языка вперемешку. И никому это не мешало. Тяжелее всего дело обстояло с английским языком, который мы с Вольфом пытались преподавать в качестве иностранного языка, считая, что он пригодится в дальнейшем обучении. Но настойчивость фрау Марты, которая следила за их занятиями, потихоньку давала свои плоды. Немка всерьёз восприняла нашу главенствующую роль в местной общине и пыталась вырастить моих сорванцов «приличными людьми».

И сейчас я не могла придумать, как сказать ей о нависшей опасности. Или и не сообщать ей об этом, а попытаться хитростью выслать её отсюда, хотя бы, с половиной детей? В итоге, я решила предложить ей подумать, о подборе закрытой частной школы для обучения детей в столице страны, а заодно, показать Лиму девочкам, которые ещё никогда не видели большого города. В сопровождении Пауля, работавшего водителем и охранником ещё у старого барона, а теперь постоянно проживавшего в гасиенде, путешествие в столицу должно было пройти безопасно.

Идею, подыскать школу в Лиме, фрау Марта восприняла хорошо, а вот, насчет обучения детворы боевым единоборствам была совсем другого мнения. Чего не скажешь о самих отпрысках. Они-то это известие восприняли «на ура», и немедленно начали кататься по толстым коврам местного производства, устилавшим комнаты, все вперемешку. На что Марта мне сразу высказала, что я подаю недостойный пример «юным сеньоритам». А я сказала, что может он и недостойный, зато полезный. Затем перецеловала все черные, рыжие и сивые головки и пошла в свою комнату за шкатулкой с иглами и лекарствами.

Когда я спустилась обратно, на первый этаж, в комнату, которую я выделила Пабло, Лис был всё ещё там. Он массировал ногу парнишке, который лежал на кровати совсем без одежды. Покрывавшие его тело кровоподтеки выглядели весьма устрашающе. Я даже подумала, что переусердствовала с наказанием. Но сделанного – не вернешь, в другой раз будет осторожней.

– Хорошо ты смотришься! Вся шкура в пятнах, как у ягуара! – заявила я с порога.

Пабло судорожно дернулся, пытаясь прикрыться.

– Лежи спокойно! – прикрикнул на него Лис, продолжая массировать бедро. – Раньше надо было стесняться. Или лучше защищаться. А так сплошной позор на мою бедную голову!

А затем добавил, обращаясь ко мне:

– А если бы ты ещё чуть-чуть промахнулась, то парень мог бы без потомства остаться!

Я ехидно усмехнулась:

– А ты что, действительно, такого низкого мнения о точности моих ударов, мастер?

Лис оглянулся и, вздернув одну бровь, пристально посмотрел на меня:

– А ещё говорила, что не обиделась!

Пабло взглянул на меня и густо покраснел. Мне стало его жаль, он очень напоминал мне Хорька в его юные годы. Не внешностью, конечно, а своей настойчивостью и внутренним стержнем.

– Тем не менее, ничего страшного, как видишь, не случилось! Зато я придумала ему имя для стаи! – заявила я, подходя поближе к кровати.

– В нашей стране тоже есть горы, где круглый год снег лежит. И там живет большая пятнистая дикая кошка, которая лихо лазает по скалам и охотится там, на горных козлов. Снежный барс называется. Или ирбис, как его тамошние горцы кличут. Быть тебе Ирбисом, с сегодняшнего дня! – заявила я в завершение рассказа, присаживаясь рядом с Лисом.

Пабло посмотрел на меня посерьёзневшими глазами и сказал:

– Моя кровь – твоя кровь!

А Лис озадаченно взглянул на меня:

– По древним обычаям его народа, раз, ты дала ему имя, значит, приняла в свою семью!

– А стая и есть семья, и даже больше! А я глава её, по праву. Ты, и сам, можешь подтвердить, что интересы стаи для меня всегда стояли впереди личных. И кстати, что касается семьи личной. Ты не задумывался над тем, чтобы Паулу с малышами в столицу отослать? Там у нас и дом есть, где Клаус, с фрау Мартой и моими сыновьями, первый год жили, – высказала я своё предложение. – Ведь, ты, не хуже меня, понимаешь, с какими людьми нам придется дело иметь. Уж лучше, пусть, здесь будет меньше уязвимых для наших врагов точек. А то сумеешь ли ты, в случае чего, отвлечься от интересов семьи во имя общего дела? Паула, уж точно, не сумеет.

– А свою семью ты, тоже, отсюда отправлять собираешься? – спросил помрачневший Лис.

Я горько усмехнулась:

– Всю – точно не собираюсь, может быть только девчонок с Мартой. Иначе, в городе непременно паника начнется. Но, как ты понимаешь, я в этом деле – не критерий.

Лис тяжело вздохнул:

– Знаю. Попробую, как-нибудь, решить этот вопрос.

А затем, снова повернулся к Пабло, который ошарашено переводил взгляд с одного из нас на другого:

– А ты, чтобы молчал обо всем, в тряпочку, особенно при сестре!

Потом он вновь повернулся ко мне:

– А с Лео ты, как поступать собираешься?

Я пожала плечами:

– Уж, как она, сама, решит, так и будет. Моральные нормы наркобаронов ей известны. Сама, она отсюда в такой ситуации, скорее всего, никуда не поедет, а если дочку решит поближе к отцу отправить, то я ей, конечно, поспособствую.

Заметив взволнованный взгляд Пабло, я невесело усмехнулась ему:

– Добро пожаловать во взрослую жизнь, солдат! Один хороший писатель сказал: «Любовь – это богатство, которое ты можешь иметь только в том случае, когда все враги твои истреблены. До этого же каждый, кого ты любишь – заложник, ослабляющий твое бесстрашие и подкупающий трезвость твоего рассудка».

Затем я тряхнула головой, отгоняя грустные мысли, и перешла к более срочному вопросу:

– Всё это, до утра, уж точно, терпит! А что ты, Лис, по поводу, нынешнего состояния здоровья моего адъютанта скажешь?

Тот недовольно поморщился:

– Знатно ты его отделала! Мышечное напряжения я ему снял, но глубокие кровоподтеки мне не убрать. Да, и температура у него, по-моему, растет.

Я положила руку парню на лоб и поняла, что Валерка прав:

– Ты сделал всё, что мог, дальше моя работа начинается. Иди домой, успокой Паулу. Я справлюсь.

Лис согласно кивнул мне и сжал руку Пабло:

– Станешь вести себя хорошо и делать то, что тебе велят, завтра будешь, как огурчик!

А затем он вышел из комнаты.

Взглянув на высветившиеся на градуснике цифры, я поняла, что средствами народной медицины здесь уже не обойтись.

– Похоже, я переусердствовала с наказанием! Придется тебе жаропонижающий укол сделать, а то до завтра не оклемаешься, – сказала я, набирая в шприц содержимое из двух ампул.

– Скорее, ты оказалась слишком милосердна, ведь, я ещё жив! В противном случае, мой труп плыл бы уже, где-нибудь, в нижней долине, – парировал Пабло.

– Нет такого преступления, достойного смертной казни, кроме попытки, отнять жизнь у другого человека! – строго ответила я ему, начиная обкалывать рассасывающими средствами самые крупные из кровоподтеков на теле парнишки.

Он терпеливо сносил болезненную процедуру, лишь время от времени закусывая посильнее губу.

Неисповедимы пути судьбы, закладывающие такие странные петли. Основу способа, который я сейчас использовала, заложил Кирилл. И использовал его, по указаниям своих работодателей для того, чтобы можно было представить насильственную смерть, как естественную. На мне, первой, он испытал его положительное воздействие, а знакомство с бабушкой Пабло, которую все местные жители звали не иначе, как «Мудрая Птица», позволило мне многократно усилить его эффективность, используя экстракты местных растений.

Мудрую Птицу все в городе уважали и побаивались. Меня, впрочем, тоже, благодаря тому, что знахарка распустила слух, что я являюсь воплощением древней принцессы-воительницы. Я это мнение о себе не опровергала, просто делала вид, что не обращаю на него внимание. Мне маленькая сморщенная старушка с цепким взглядом очень напоминала мою прабабку, поэтому я изо всех сил пыталась с ней подружиться. В отличие от Леонсии, представлявшей в наших местах традиционную европейскую медицину, я относилась к умениям старушки с большим уважением и даже делилась с ней своим опытом в нетрадиционных методах лечения. В ответ и получала, как дополнительные знания с её стороны, так и недоверчивую опаску со стороны горожан.

Но Пабло от всего этого сейчас только выигрывал. Расставив, в заключение, корректирующие иглы в активные точки, чтобы усилить восстановительные способности организма, я, снова, поднесла руку ко лбу парня. А он перехватил её и поднес к губам:

– Прости меня, если сможешь! Я вовсе не хотел тебя обидеть! Просто, последнее время ты была такая грустная, а я искренне хотел сделать тебя счастливой!

Эти слова, словно удар колокола, сотрясли всё внутри меня. Я их уже слышала, и не однажды. И ничего хорошего они не приносили, особенно тем, кто давал мне эти обещания. Моя рука дрогнула, да, и в лице я, видно, переменилась. И Пабло это заметил.

– Опять, что-то не так сделал! – смущённо пробормотал он.

И глаза его наполнились слезами. Мое горло тоже сжали спазмы. Ну, почему у меня не получается, держать свою боль при себе!

– Не надо ничего говорить! Я всё понимаю. Просто, ты выбрал не ту женщину! – прошептала я, погладив его по раненной щеке кончиками пальцев.

– Я выбрал самую лучшую женщину на свете! – пылко воскликнул он и попытался приподняться на постели.

Я испуганно схватила его за плечи и попыталась уложить обратно, чтобы не дать разрушить всю систему игл. А он воспользовался ситуацией и обнял меня за шею, а затем потянулся губами к моему лицу. Я не сумела противостоять умоляющему взгляду лихорадочно блестевших глаз, и ответила на его поцелуй. Губы Пабло были горячи и настойчивы, а затем его рука вдруг ослабла и соскользнула с моей шеи. Он уже спал. Успокаивающее средство, которое я ввела одновременно с жаропонижающим, наконец, подействовало.

Я осторожно уложила его обратно на кровать, а затем прошлась руками по следам утреннего противостояния, массируя и делясь своей энергией. И хорошо, что он спал, а то мог бы меня неправильно понять. Закончив, я подождала ещё некоторое время, необходимое для завершения цикла лечения, а затем удалила иглы и укрыла парнишку шерстяным покрывалом. Затем я отодвинула жёсткие пряди со лба, который уже начал покрываться испариной. На душе становилось нестерпимо погано. Как там сказал Лис: «Всё идет на пользу делу, даже разбитые сердца»? Я чувствовала себя какой-то разновидностью демона из местных легенд, который крадет и пожирает души людей. Сначала Хорёк, Лис и Кот. Затем Педро. Теперь – Пабло. Я завоевываю их души и убеждаю идти по моему пути, не щадя своих жизней. И мне когда-нибудь придётся за это ответить. Остается только надеяться, что мне зачтётся то, что я всегда преследую отнюдь не свои корыстные интересы.