Горные волки. Стая Белого Волка

Достигнув взаимовыгодного соглашения с монастырём, мы создали в городке совместное предприятие по переработке шерсти. С них – многолетний опыт, с нас – техника и электричество. Каждый волосок альпаки полый внутри, шерстинки умеют расширяться на морозе и сужаться на жарком солнце, великолепно задерживая или отводя тепло от тела. Ткани из этой замечательной шерсти местные жители носили еще с незапамятных времён, в империи Инков только аристократия и высшее духовенство могли позволить себе купить такую одежду. Более дорогими были только ткани из шерсти дикого родича альпаки – викуньи, которые тоже водились в этом высокогорном районе. Правда, с неё можно получить не более 100 грамм шерсти в год. А с домашней альпаки, всё-таки, три – четыре килограмма в год. Можно бы и больше, но тогда звери просто замерзнут на своих пастбищах, которые находятся на высоте 4 -5 тысяч метров. Наиболее ценная часть шерсти снимается с альпаки не старше 10 лет от роду. Её за большие деньги покупают текстильные предприятия. А более грубую шерсть этих зверей, которую те дают в возрасте от 10 до 25 лет, теперь перерабатывали в городке.

Мы с Вольфом придумывали различные приманки в виде экологичности и пользы для здоровья, чтобы изделия из неё лучше покупались в Европе. А на террасах, по моему настоянию, местные теперь экспериментируют с выращиванием современных сортов сои и различных бобовых культур. И такое нововведение, как плёночные парники, себя очень неплохо показало. Вот, молодёжь в рост и пошла.

– Тебе переодеться не мешает, – сказала я Пабло, протягивая ему рубашку.

Но, посмотрев на его лицо, решила, что и щеку ему ещё раз обработать не помешает. И пока он менял одну рубашку на другую, я достала старую деревянную шкатулку, которую привезла из России. Там вместе с иглами и препаратами, принадлежавшими когда-то Кириллу, теперь находились и продукты местной традиционной медицины, в которой большим специалистом была бабушка Пабло.

Чего только она не изготавливала из местных трав и кустарников. Растениям в этих горных условиях жилось также нелегко, как и людям, поэтому, видать, способность к регенерации у них была повышенная. И умные люди этим пользовались. В частности, сейчас я достала маленький пузырёк с тёмной вязкой жидкостью, полученной от одного из здешних кустарников, которая дезинфицировала рану и покрывала её пленкой, на манер клея. Щипала она немилосердно, но и рана затягивалась на глазах.

– Сядь и не дергайся! – приказала я парнишке, подойдя к нему с пузырьком и маленькой кисточкой. – И лучше бы ты вчера к Лео подошёл, а так, судя по всему, шрам на всю жизнь останется.

От прикосновения кисточки к ране Пабло он ойкнул и закусил губу. Но его следующие слова меня как током ударили:

– Здорово! Совсем как у тебя!

Я машинально коснулась рукой своей скулы, на которой, несмотря на прошедшие годы и усилия врачей, всё ещё проступал, еле заметный, старый шрам. Чаще всего люди не обращали на него внимание, и только старые члены стаи знали его историю. Не иначе, как Лис разболтал! Я уже была готова голову ему откусить!

– А шрамы свидетельствуют не о боевых подвигах, а о пропущенных ударах! Так что, ничего хорошего в них нет! И шёл бы ты за кофе, – парировала я и выставила парнишку за дверь.

К тому времени, как он вернулся с подносом, на котором стояла турка с кофе и кувшинчик со сливками, я успела принять душ и выходила из ванны уже одетая, досушивая волосы полотенцем. Указав Пабло на столик у окна, я достала из стеклянной горки пару кофейных чашек из немецкого фарфора, подарок сторого барона.

– Присоединяйся! – предложила я ему, деля кофе на двоих. – С первым заданием ты справился. В качестве следующего, соберешь тех своих друзей, с кем вы у Педро-Пули капоэйро занимались. А перед этим к сестре зайдешь, я для Лиса записку передам. Но сначала – в кухню, на завтрак. И на всё про всё, тебе полтора часа.

Пабло ошеломлённо хлопал глазами, переводя взгляд с моего лица на чашку с кофе.

– Пей кофе, а то совсем остынет! – посоветовала я, залпом проглотив содержимое своей чашки.

И пошла на третий этаж, где уже слышались голоса проснувшихся ребятишек.

Судя по шуму-гаму, который они там подняли, две пары двойняшек – это, и в самом деле, много. Тут даже две няни едва справляются. Мое появление, сопровождающееся руководящими указаниями и направляющими шлепками, помогло им одеться и выдвинуться в кухню на завтрак. Пабло там уже не было. Наскоро перекусив, я пошла в конюшню, чтобы организовать на заднем дворе мягкое покрытие из сена и травяных брикетов. Конюхи, как раз, заканчивали укладку, когда во дворе появился Лис, который нёс в руках два деревянных шеста.

– Ты что, решила тряхнуть стариной и спарринг организовать на свежем воздухе? – спросил он после приветствия.

– Ага, спарринг! Только не с тобой! – огорошила я его.

Все эти пять лет я ему строго – настрого запрещала готовить местную ребятню по системе его старого учителя, хотя, они постоянно к нему с этим подкатывали, особенно после его рассказов из истории стаи. Незачем, раньше времени, учить мальчишек искусству убивать. Хватало и того, что Педро-Пуля обучал их правилам капоэйре, наследству своего отца. А к Лису только собратья по стае заходили потренироваться, мы в его доме неплохой спортзал оборудовали. Да, моих сыновей он вёл по начальной ступени. И своего шурина – Пабло. Но я знала, что Лис, несмотря на мой запрет, обучал немного Пабло ещё и с шестом управляться. А это – то, что и я себе не позволяла забывать.

– Сейчас Пабло учеников Пули сюда приведёт, так мы им должны показать, чем боевой комплекс от начального уровня отличается, – продолжила я, окидывая взглядом результаты своей работы.

– Ты как-то круто меняешь жизненные установки! – недоумённо пробормотал Валерка, поигрывая шестом.

– Боюсь, что здесь и обстановка скоро переменится! Но об этом потом, ребята уже на подходе, – ответила я, заметив появившихся в воротах первых посетителей.

Через пятнадцать минут на заднем дворе собрались не менее двадцати парнишек в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет. Пабло пришел одним из последних.

– Ты почти в срок уложился! – приветствовала я его.

А затем кинула ему один из шестов, которые отобрала у Лиса.

– Я знаю, что ты пытался обойти мой запрет на обучение тому, что положено знать лишь взрослым, отвечающим за свои поступки, людям. Пришло время показать, насколько ты всё правильно понял, – сказала я, вращая шест.

Владение шестом и палками разного размера было лишь одной гранью учения Мастера, который тренировал всех нас в юности. Но это умение несколько раз спасало мне жизнь, да, и не только мне. Правда, для этого надо не бояться применять его в полную силу, без оглядки на опасность для жизни. Себе и другим.

Пабло держал свой шест довольно уверенно. Но я—то была готова применить его без скидок на возраст и уровень подготовки своего противника. Поэтому буквально через несколько секунд он получил удар в верхнюю часть бедра, лишивший его равновесия. Секунды неустойчивости хватило, чтобы парень пропустил удар в предплечье, выбивший шест у него из рук, а следующий удар под ребра бросил его на землю.

– Ты был бы уже мёртв, будь ты врагом! – сказала я, заканчивая сложный пируэт и остановив шест в сантиметре от его виска.

Пабло скрипнул зубами, вероятно, вспомнив утро. Я отодвинула шест и протянула парню руку.

– Вставай! И научись с достоинством проигрывать, если хочешь быть членом стаи и моим адъютантом! – сказала я ему по—русски.

Он понял, Лис его и нашему языку потихоньку учил. А остальным ребятам этого понимать необязательно. Я повернулась к ним, молчаливо стоящим вдоль забора:

– Вы знаете, что Пабло – один из лучших бойцов среди вас. А мастер Лис, настолько же лучше меня, насколько я – лучше Пабло! Педро-Пуля учил вас правилам известной ему системы самообороны. Я хочу, чтобы Пабло назвал имена двух лучших учеников Пули. Они выйдут против Лиса, если не побоятся.

Я повернулась к Пабло, который с трудом стоял, пытаясь перенести вес на одну ногу. Он назвал два имени, и двое парней вышли из толпы. Лис глянул на меня, прищурив хитрые зелёные глаза, по губам его скользнула кривая усмешка:

– Я сделаю то, что ты хочешь, а потом ты объяснишь мне – зачем!

Затем он стянул ремешком, в хвост, длинные рыжие волосы и, не торопясь, пошел к парням. Всех, кроме меня, обманула его неторопливая расслабленная походка. И в тот момент, как Лис поравнялся с парнями, они не были готовы защищаться. А в следующее мгновение уже лежали на земле, в отключке.

– Враги были бы уже мертвы! А вы всегда должны быть готовы к обороне, – перефразировал Лис мои слова, спокойно поворачиваясь спиной к поверженным противникам.

Я же снова обратилась к стоящим парням:

– А сейчас есть ещё желающие сразиться с мастером?

После минутной заминки вперёд вышли ещё двое парней.

– Постарайся ничего им не сломать, они нам скоро понадобятся! – попросила я Валерку по-русски.

– Ладно, ломать ничего не буду! – усмехнулся Лис и скользнул навстречу новым противникам.

Они были готовы сопротивляться, и им это удавалось. Примерно минуту. А затем, они тоже оказались на земле. Один прижимал к себе руку, а другой с недоумением смотрел на вывернутое колено. К нему я и подошла. Лис, как и обещал, не сломал ничего.

– А он мог сломать тебе ногу или порвать связки, будь это реальный бой, – объяснила я, вправляя сустав на место и стягивая его своим шарфом, который носила на поясе, на испанский манер.

Лис в это время вправлял вывихнутую в плече руку другому парню.

– Теперь вы поняли, почему эти знания считались достоянием стаи? – спросила я ребят, помогая подняться на ноги своему пациенту. – И то, что эти умения служат не для того, чтобы выяснять отношения с друзьями и соседями по улице, а чтобы иметь возможность, защитить себя и свою семью от вполне реальных и безжалостных врагов! Меня и моих друзей обучал этому искусству очень хороший учитель, который прекрасно понимал, к чему он готовил стаю. Кстати, о стае. Все, вы слышали это определение, если не от Педро-Пули, то от Лиса или от кого-нибудь ещё из нашей команды. А понимаете ли вы его так же, как и мы?

Ответа не последовало, парнишки только переглядывались и смущённо пожимали плечами, тогда я продолжила:

– Мы с друзьями были приблизительно в вашем возрасте, когда нас объединила общая цель. Нам предстояло бороться с преступностью и наркотиками на улицах нашего родного города в условиях, когда более взрослые люди не могли или не хотели справиться с этими проблемами сами. А мы справлялись. И помогало нам то, что преданность своим друзьям стояла у нас выше преданности семье и повиновения традициям. И то, что, каждый из нас, готов был умереть во имя поставленной цели. Многие умирали, но поставленную цель удавалось осуществить остальным. В своей стране мы сделали всё, что было в наших силах.

Когда мы пришли в вашу страну, то нам удалось помочь этому городу справиться со своими врагами. Но основная цель нашей команды – помочь всем простым людям вашей страны, поэтому многим из нас пришлось уйти. Но кто-то должен продолжать оберегать ваш город. И я думаю, что именно вам это по силам, если будете следовать нашему примеру. А на первых порах мы с Лисом поможем вам не свернуть с выбранного пути.

Я перевела дыхание и окинула взглядом притихших ребят:

– Теперь вы знаете, зачем мы вас сюда собрали, и что от вас потребуется. Тем, для кого указанный путь показался слишком трудным, лучше уйти, прямо сейчас!

Строй парней даже не дрогнул.

– Хорошо! Будем считать, что свой выбор вы сделали. А раз так, то вам придется следовать законам стаи. Я и Лис будем вашими направляющими. Вас здесь, как раз, на два десятка, ведущими в которых будут те двое, кто последними выходили против мастера Лиса. Их мужество достойно поощрения. Ведущие, сами, перераспределят парней таким образом, чтобы каждая команда работала наиболее слаженно. Занятия, в дальнейшем, будут проходить каждый день. Ваших родителей мы поставим в известность, что вы поступаете в наше подчинение.

Теперь ещё один важный момент. Направляющие вправе выбрать себе адъютанта. Он будет тем, кто донесет до вас мои приказы в случае, когда я не сумею это сделать сама. А в некоторых случаях даже принимать решения от моего имени. Это – большие права, но и большая ответственность. За ошибку адъютант должен быть готов ответить передо мной своей жизнью. У меня есть кандидат на эту должность – Пабло! Если ни у него, ни у кого другого возражений нет, то место занято.

Я подождала с минуту и оглянулась на Пабло:

– Жить адъютанту положено в непосредственной близости от своего командира, поэтому тебе придется перебраться в гасиенду. Жду тебя здесь через час, с вещами. Всё понятно?

– Да, сеньора! – выдохнул он.

Я недовольно нахмурилась:

– С сегодняшнего дня, на мои приказания вы, все, отвечаете – «Есть, командор!» И на приказы мастера Лиса – также! А теперь все свободны. Начало занятий здесь, завтра, в восемь утра. А сегодня помогите пострадавшим товарищам добраться до больницы.

Парни ответили мне нестройным хором:

– Есть, командор!

И потянулись на выход, поддерживая четверых пострадавших.

Лис проводил их внимательным взглядом, а после того, как хромающий, но гордо отказавшийся от помощи, Пабло последним скрылся за воротами, повернулся ко мне:

– Я понял, что ты создала новую стаю! Объяснишь теперь – зачем?

Я вытерла пот со лба. Солнце уже поднялось к зениту и жарило вовсю.

– Конечно, объясню. Если сам ещё не догадался. Только давай, сперва в озере поплаваем! – предложила я.

Лис кивнул и направился к небольшой калитке, находившейся в конце двора.

А я подумала, что мне и полотенце бы не помешало, но возвращаться к парадному крыльцу было лень. И тут мне на глаза попалась старая виноградная лоза, карабкающаяся по той стене нашего дома, что росла тут ещё со времен испанского сеньора. Она тянулась прямо к окну моей спальни. По ней то, видимо, Пабло и залез вчера вечером.

– Погоди минутку, Лис! – крикнула я, направляясь прямо к ней.

Забраться до окна заняло у меня пару минут. Запрыгнув вовнутрь, я быстро сменила трикотажную рубашку, которую надевала на тренировку, на просторную белую блузу местной работы. А затем, перебросив через плечо два полотенца, быстро спустилась на землю.

– Ну, снова легендарная Рысь вернулась! В таких вещах вам с Лаской равных не было! – искренне восхитился Валерка, одновременно вспомнив и мою лучшую подругу, свою направляющую, покорявшую не только деревья и заборы, но и фасады «сталинских» пятиэтажек.

– Ты только детям моим об этом пути не рассказывай, до поры до времени! – попросила я. – Кстати, о детях! Я хотела попросить тебя, начать серьёзно заниматься с моими пацанами, по системе Мастера. Они уже кое-чему научились, но я думаю, что пора начинать тренировать их всерьёз. Да, и девчонок потихоньку привлекать.

Лис внимательно посмотрел на меня:

– Ну, ты совсем всерьёз за дело взялась! Давай, рассказывай, что тебя к этому подвигло.

Я отворила скрипучую калитку и поманила его за собой:

– Пойдем-ка, правда, к озеру. Чем меньше лишних ушей, тем лучше!

Калитка выходила прямо на каменную лестницу, ведущую к озеру. Это озеро было самым необычным явлением в нашей долине. Оно было узким, изогнутым и глубоким. И очень холодным потому, что питали его, помимо реки, ещё какие-то холодные потоки, бившие в глубине. Неизвестно как то, откуда они брались, так и то, куда девалась потом вода, с грохотом падавшая в узкую расщелину в скалах на нижнем конце озера. То ли это снеговые воды промыли свои странные подземные пути в неоднородных слоях горных пород за многие тысячелетия, то ли инки постарались, отводя воду ниже в долины. И в этом озере не жило и не росло абсолютно ничего, его даже местные называли мёртвым. Быть может, вода, просачивавшаяся из зоны вечных снегов сквозь разнородные пласты горной породы, насыщала озеро чем-то непригодным для жизни, или немцы за долгие годы чего-то накидали. И купаться в холоднющей воде, да, ещё и с сильным течением, рисковали немногие. Но, видно, тот конкистадор, что когда-то построил свой дом в нашей долине, сам был родом из горных мест. И холода он не боялся, раз, не только прорубил в скале лестницу от своего дома к берегу озера, но и выложил из скальных обломков что-то вроде помоста, с которого было удобно в воду прыгать.

А мы плавать в озере начали после того, как с помощью аквалангов, которые добыл для нас старый барон, нашли и запечатали вход, ведущий из озера в немецкий бункер. Сначала все очень страдали от укусов ледяной воды, но затем такое купание стало даже нравится. Почти как купание после бани, в проруби зимой, в России. И плавали мы в озере либо с аквалангом и в гидрокостюме, если уходили в глубину, или голышом, чтобы тело взбодрить и не простыть при этом.

– А ты помнишь, Лис, когда я ваше поколение в стаи собирать начала? Когда поняла, что для достижения поставленной цели, своей стаи мне уже не хватает. И ты же прекрасно помнишь, какую цель мы ставили, перебираясь в эту страну. Глобальное изменение общественного строя. А в эту долину мы, в общем-то, случайно попали. То, что мы здешним людям помочь сумели, конечно, хорошо. Но вся большая политика в столице делается. И в других крупных городах. Дин и Че по ним последний год довольно много колесили, устанавливая связи с оппозицией. И Пуля им помогал по мере сил. Но для победы в войне не только друзей, но и врагов хорошо знать необходимо. Для этого мы с Бароном тоже в столицу собирались, чтобы в среде правящей верхушки покрутиться. С его деньгами это – вполне выполнимая задача. Все политики куда как на деньги падки. Да, и твои хитрые мозги нам в тамошних интригах лишними бы не были.

А на кого тогда всех местных крестьян да пастухов оставить? Должны быть те, кто встанет на наше место и сумеет продержаться до нашего возвращения, в случае чего. Ведь, я довольно логично рассуждаю, не так ли? Мы заслужили небольшую передышку после той работы, что нам старый Генрих поручил, но время отдыха кончается, – объясняла я, спускаясь по неровным ступеням.

Лис задумчиво потер заросший подбородок:

– Ты как всегда права, ведущая! Усовестила. Я полностью с тобой согласен. Расслабились тут мы, излишне. Ребятам ты достойную цель поставила, а я постараюсь их правильно на путь направить. Неплохая из них стая должна получиться. Но ты меня бы ещё насчёт своего нового адъютанта просветила: что там у вас вчера вечером приключилось? Мне перед его сестрой ответ держать придётся.

Я сбросила мокасины и потрогала босой ногой воду:

– А ты, действительно, уверен в том, что хочешь знать истинную причину произошедшего?

Лис кивнул и начал стягивать через голову тренировочную рубаху:

– Конечно! Особенно, если он тебя настолько сильно оскорбил, что до реальных ранений дело дошло!

Я бросила полотенца на ближайший камень и начала стаскивать тугие джинсы:

– Ну, что ты, Лис! Ты же сам видел, что если бы дело дошло до реальной схватки, то мальчишка не продержался бы и минуты. А если бы ему удалось, и в самом деле, сильно задеть моё самолюбие, то плыл бы он уже по водопаду, с булавкой в груди. И никакие родственные связи ему бы не помогли!

Лис, понимающе, кивнул головой:

– Допустим. Тогда остается лишь тот вариант, что волчица, таким образом, пометила свою собственность?

Я криво усмехнулась, посмотрев ему в глаза:

– Ну, можешь считать, что так!

Валерка озабоченно нахмурился:

– А как же Хорёк?

Я презрительно фыркнула ему в ответ:

– Во-первых, выбор адъютанта – моё право! Во-вторых, моим адъютантом был, всё же, Барон. А он сейчас далеко. И неизвестно, когда вернется. И в-третьих, в моём отношении к Хорьку ничего не изменилось, а что касается его самого, так это – он от меня уехал, пусть, теперь плоды пожинает!

Выдав эту тираду, я сбросила рубашку на камни и прыгнула в обжигающе -холодную воду. И тот час же, сильными рывками, поплыла на противоположный берег. Лису ничего не оставалось, как последовать за мной.

Нырнуть в ледяную воду – всё равно, что в кипяток. Выбираешься на берег красная, словно ошпаренная. Дух захватывает, но и бодрит отменно. Сразу подмывает растянуться, как ящерица, на нагретых солнцем камнях, вбирая тепло всей поверхностью тела. Лис испортил все удовольствие, стряхнув на меня капли воды со своих длинных волос, с которых он снял кожаный шнурок.

– Противный мальчишка! – воскликнула я, откатываясь с намокшего камня.

Он довольно улыбнулся и растянулся рядом со мной. Мальчишки не меняются с годами.

– Знаешь, Рысь, наверное, ты права, практически во всем. Я всегда доверял твоему чутью ведущей и направляющей. И готов поддержать любое твоё начинание. И возможно, я слишком много рассказывал своему молодому шурину о нашей юности и законах стаи. Но он, и без моих рассказов, был влюблён в тебя, с того самого дня, когда впервые увидел. И он, видимо, считает, что должен за тебя бороться, а сейчас – подходящий момент. Не обижайся на него особенно, я сам с ним поговорю, – продолжил разговор Лис, как только отдышался немного.

Я тяжело вздохнула и уронила голову на руки:

– Я не обижаюсь, и стараюсь, по возможности, остудить его чувства. Ведь, нельзя завоевать крепость, в которой есть уже, по меньшей мере, два гарнизона. Я и адъютантом-то его назначила, чтобы он совсем духом не упал. Повышение в статусе, как-никак! А в его возрасте это – важно. И адъютантом он, действительно, будет неплохим. А со временем и лидером.

Лис иронично усмехнулся:

– Всё на пользу делу, даже разбитые сердца!

Я подняла голову и мрачно посмотрела на него:

– А с разбитыми сердцами, волки только отчаянней сражаться начинают, знаю по себе!

Дальнейшие разборки были прерваны пронзительным воплем, донесшимся с другой стороны озера:

– Сеньора Инь! Вы здесь?

– О, господи! Леонсия прибежала! Видать, парни до неё пострадавших довели. Сейчас нам обоим достанется! – простонал Лис, поглядев в ту сторону. – Вали всё на меня! Хуже мне уже не будет!

– Будет! – лукаво улыбнулась я, поднимаясь на ноги.

– Мы здесь с Лисом, плыви к нам! – крикнула я, помахав рукой.

– Я! В воду! Да, ты с ума сошла! – Лео, от ярости, позабыла весь политес.

Это озеро, после единственного купания в его ледяной воде, случившегося пять лет назад, она просто ненавидела. «Сеньорой» же моя здешняя лучшая подруга меня называла, когда собиралась перевести дружеские разборки в официальную плоскость. А я знала, что если вывести её из себя, то поединок я непременно выиграю. Так же, как и то, что любовь стаи к купанию, голышом, в ледяной воде – вызов её религиозным чувствам. Лис понял мою игру и поднялся на ноги рядом со мной:

– Присоединяйся! Вода – просто чудо!

Леонсия, аж, ногами затопала:

– Я сейчас Паулу сюда позову!

– Зови! – небрежно ответил Лис. – И тебе же придется принимать преждевременные роды!

И продолжил, обернувшись ко мне:

– Давай, на самом деле, к ней вернёмся, пока её от злости удар не хватил!

Я согласно кивнула и прыгнула в воду.

– Я давно уже должна была понять, что твой образ жизни ничего хорошего нам не принёсет! – кинулась ко мне Леонсия, как только я выбралась из воды.

Но в тот же момент вынуждена была отступить и отвернуться потому, что следовавший за мной Лис тоже рывком выбрался на уступ, и на нем, как и на мне, не было ничего. Вновь её монастырское прошлое давало себя знать.

– А ты ещё громче кричи, а то, может, не вся округа тебя слышала! – язвительно заметил он. – До городского пляжа отсюда около километра, и здесь, своего рода, закрытый частный пляж. Не нравится плавать с нами – не надо! Но я бы посмотрел на тебя в сутане в ледяной воде!

Лео, аж, дар речи на время потеряла, от такого непочтительного упоминания о её прежнем статусе послушницы монастыря. Я, между тем, растерла себя полотенцем и накинула длинную блузу:

– Действительно, Лео, ведь ты, как врач, прекрасно понимаешь резонность нашего подхода к плаванию. И того, что это делается в интересах укрепления здоровья. Я же не лезу к тебе с советами, в вопросах отправления твоих культовых надобностей. И даже для тебя не секрет, что во многих племенах Сельвы люди обходятся вовсе без одежды, и аморальным это не считают. А для нас с Лисом в наготе нет ничего, чего мы не видели бы друг у друга раньше. И купание голышом – это только то, что оно есть и не более того. И ты это прекрасно знаешь! Но пришла ты сюда не для того, чтобы рассказать нам о нашем моральном облике.

.Вдохновленная новой волной ярости, Леонсия повернулась к нам:

– Наносить увечья мальчишкам – это не должно согласовываться даже с вашим моральным кодексом!

– А если здесь работает принцип меньшего зла – это тебя несколько успокоит? – спросил её Лис, заканчивая одеваться. – Мальчишкам лучше сразу представлять себе, с чем они столкнутся, если встанут на предложенный нами путь.