Орден Волонтёров

На свежепомытые, почти трезвые головы еще раз договор покрутили. Принцип единоначалия одобрили, но на конкурсной основе. С экзаменом по планированию и руководству битвой. Буду готовиться, конкуренты серьёзные. Забрали свои подштаники, уже подсохшие, у прачек. Тут же следом в лекарню зашли, купить ароматных чайных сборов. Здесь наши два гостя серьёзно растрясли свои кошельки. Богдан как раз мазь от рубцов покупал, так разрекламировал, что, несмотря на высокую цену, они взяли по три горшочка. С письменной инструкцией. Отличные менеджеры, все сотрудники бытового комбината! Заранее подготовились. Заработали.

Богдаша наш повеселел. Глаз ему доктор открыл, верхнее веко отделил, старую рубцовую ткань срезал, снова тоненько аккуратно зашил. Теперь шрамы свежие, на них хорошо мазь действует. Через что парню пришлось пройти. Но он сказал: « Когда смола текла, много больнее было, на лбу сразу тоже режьте». Заплатил вдвое сверх запрошенного Микаэлем. Вторую операцию на щёку ждёт.

Как морда лица чуточку разровнялась, гоголем вокруг девок деревенских начал ходить. Несколько раз возле Линды его заметил. Я понимаю, Гордеюшка вьюном вьётся, – ровня. А этот чего о себе возомнил? Здесь сословные различия для серьёзных намерений препятствие непреодолимое. Или он на несерьёзные рассчитывает? Харя смазливая. С Линдой прокатить может. Она девушка свободных взглядов. Не легкомысленная, именно свободная. Захочет – возьмёт. У таких как она собственное кладбище разбитых сердец. Я его пополнять не собираюсь.

Действовать надо расчётливо. Мои преимущества для неё на виду: современник, умён, для нее это важно. Внешность яркая. Должность, профессия востребованная. Карьеру только начал. Есть минусы. Не богат. Она девушка не промах, любит деньги, комфорт. Себя ценит. Я согласен, Линда достойна того, чтобы для неё создать лучшие условия. Так сказать совершить подвиг на ниве материального обогащения для Прекрасной Дамы.

Только пока я корячиться буду, Гордей – богатей её из под носа уведёт. Либо в любовницы, либо в жёны. Поскольку ей на статусы и репутацию … э-э, да, всё равно ей, в общем. Разведка в лице Вальдемара донесла – Гордей богат, даже слишком богат. При всех прочих остальных достоинствах. Главный соперник он. Вся надежда на ум Амелинды. Взрослый ум тридцатисемилетней женщины. Не может ведь она всерьёз думать о семейной жизни с хроноаборигеном? С трофеем подкатил, ишь, добытчик хренов. Мне девушку надо чем – то сильно удивить.

Чем голова твоя забита, лидер группы, между прочим Линдой ненавязчиво назначенный? После её характеристики у попаданцев даже выбора не осталось. Репортажа из временного портала для размышлений мало тебе? Нас не для счастливой личной жизни сюда ББ перекинул. Его цель общение, обмен информацией с себе подобными. Для её осуществления человечество должно быстрее прогрессировать, сохранить себя, размножиться и заселить межзвёздное пространство. Всё этот разумный камень самолично объяснил. Действительно, толкёмся возле своей звезды сколько тысяч лет, ни тпру, ни ну.

Наши цели в этой части совпадают. Мало времени отпущено человеку для решения глобальных задач. Поэтому тормозится их решение. Амелинда умница, такой бонус нам всем умудрилась стребовать. Здоровье, долголетие; устаю на работе меньше, успеваю больше, совершенно точно, мне не кажется. Остальной народ тоже как то подтянулся, зашустрили все, активничают. Фигуристая она стала, как гитара, нет, виолончель, глаз не отвести. Платья красят женщину, длинные платья добавляют тайны, красиво развеваются на ходу. Все девочки расцвели в этом времени. РомантИк прямо. Эпоха Прекрасных Дам и верных рыцарей. До тех пор, пока рыцарю кишки не выпустят, а Даму не изнасилуют и тоже, выпустят кишки.

По этой печальной причине не ответвляемся, не сворачиваем с основной мысли. От местных мелких агрессоров мы союзом трех баронств защитимся. Граф как суверен обязан присылать помощь. Большую войну в принципе нельзя допустить. Самое лучшее сражение то, которое не состоялось. У нас в планах на январь дипломатическое посольство во враждебную Фризию. То ли в герцогство, то ли в королевство. Различные источники по разному преподносили информацию, я когда к фестивалю по германскому Средневековью готовился, много перечитал. Теперь точно узнаю. Терять фризам нечего, море поглощает территорию. Плотность населения по берегам морей всегда высокая. Голодают все. От верха до низа. Скоро придут снова. Отчаявшиеся. Удивляет, что до сих пор не пришли.

Если граф деловой человек, пишет план на год и ведёт ежедневник, то помнит – в конце января к врагам дружить отправляемся. Пора готовиться. В первую очередь документы, письма, доверенные грамоты. Затем товары. Только пища. Зерно, зернобобовые, мука, крупы. Мясо мороженое. Мясо вяленое. Лесов, соответственно дичи, у них нет совсем. Два года подряд засуха: домашний скот кормить нечем, съели. Мясные консервы, сало, солонину, окорока копчёные. Мёд. Мороженый творог, масло, сыры. Вино, немного, для знати. Собирать надо со всех баронств – сборный караван. Менять будем на соль. Больше у них ничего нет, а соль нужна всем и всегда. Это стратегический товар. Рыбу морскую вряд ли дадут в обмен, небось, только ею и питаются. Кони. Если удастся выменять фризских кобылок, будет великолепно. Овец тонкорунных, длинношерстных привезти, если найдём. Катарина мечтала. Голубей отпускаем в баронства, сигнал – пора готовить товары. Потом по дороге обозы будут присоединяться.

Вместе с товаром и дипломатическими предложениями едет свадебное посольство. Оно наша главная ударная сила в этой войне за мир. Идея Амелинды. Северин начал писать портреты девушек невест с северной окраины графства. Во всем великолепии боевой раскраски и самоцветных гирлянд. К каждому портрету прилагается список приданого. Можно без войны получить приличный кусок земли и выращивать на нём своих ненаглядных общих потомков. Вкупе с овощами и зерном.

Можно и нужно, в перспективе объединить два государства в одно. Графство Ольденбургское получит прямой выход к морю. Фризы – пространство для жизни. Я должен записать выгоды от этого слияния, для графа и правителя Фризии. Это серьёзная цель. Чем крупнее государство, тем выше его обороноспособность. Тем спокойнее жизнь граждан. Их становится больше. Историю двигают большие массы,народ. Своим ежедневным созидательным трудом, творчеством. Из народа выходят гении, полководцы, художники, учёные. Создаваемые повсеместно ячейки Ордена Волонтёров будут улучшать общественные, социальные условия. Чем лучше условия, тем больше может сделать для истории отдельная выдающаяся личность.

Происходят войны. Объединения, коалиции. Революции и восстания. Великие открытия. Постепенные улучшения. Каждое значительное событие имеет своего вождя. Не всегда достойного человека, но всегда влияющего на исход исторического события. Попаданцам придётся контролировать выдвижение подходящих людей. Это проще в структурах выборных. Сложнее там, где власть передаётся по наследству. На первоначальном этапе нужны интриги и …убийства. Вальдемару с его агентурой карты в руки. Он в этом времени со своими наработками, как волк в овечьем стаде. Нужно взять его во Фрисландию, типа: везут убогого поклониться там какой нибудь местной святыне. То что увидит, запомнит и поймёт он, нам всем, вместе взятым, не понять.

Для того, чтобы обеспечить продвижение лучших руководителей в веках, нужны новые законы престолонаследования. Воспитание элиты. С детства внушаемая мысль «тяжела ты, шапка Мономаха». Осознанный уровень ответственности и огромного труда. Управленческая практика для отсева непригодных. Чтобы прекратили рваться к власти ради власти. Ограничение личных расходов по закону. Браки элиты под контролем учёных, психологов, генетиков. Для селекции потомства. Евгеника. Они к контролю в этой области привыкли.

Объединение двух систем – избирательной и наследственной. Выбор лучшего, достойного наследника из числа имеющихся в семье правителя совершеннолетних детей, племянников, двоюродных и родных сестёр, братьев. Правящей династии, в общем. Раньше у них очередь на престолонаследие была, а станет избрание из числа наследников.

Мы с Линдой вполне подходим в качестве правителей. Я умён, люблю власть и работать для людей. Она здорова, очень умна, человечна. Можем нарожать качественных детишек, будущих руководителей человечества на пути к прогрессу. Вот до чего докатился. О чём ни думай – все мысли в её сторону. Что же королеве моей подарить, чтобы по сердцу, да с отдарком?

Глава 10.

Привычка людей двадцать первого века в один отрезок времени вмещать параллельно несколько дел, в веке четырнадцатом не встретила понимания.

– Не следует мешать дела правосудия с торговыми и хозяйственными хлопотами. Как это понимать: попутно вместе с обозом едем на суд? Вы знаете, насколько суд затянется? Сколько времени, где, десятки телег, лошадей и возниц должны вас ждать? Сколько стоит день простоя обоза?

Орбант фон Дрез втолковывал моему брату абсурдность мысли, совместить приятное с полезным. Тот уже сам понял, что сморозил глупость.

– Что ж, давайте сделаем наоборот. Мы выезжаем вперёд. По окончании суда даём сигнал и ждём объединенный обоз в Ольденбурге.

– С кем объединяемся? Штакльберги?

– Да, они уже готовятся, как и мы. Гонца с письмом соседу фон Зиверсу послал. Вдруг у него есть желание продать излишки. Чем больше продовольствия, тем лучше нас примут во Фризии. Никто не может продавать много продуктов, нужен запас на случай чумы. Объединившись можно сформировать приличный торговый караван, который заинтересует фризов. Торговля вся остановилась, пять месяцев извне в графство не пропускают никого. Та же картина у них на побережье, все порты закрыты на вход и выход. Мы для них – манна небесная.

Разговор происходил в самой большой комнате второго этажа, где было два окна, мы называли её гостиной. Посередине большой стол для раскроя, вдоль стен лавки с прикреплёнными прялками, кресла и стулья. По центру стены между окнами стоял обычный шифоньер, приволокли из флигеля, невиданное чудо, с зеркалом в полный рост. Здесь располагался швейный цех, рукодельничали, собравшись в кружок девушки. У окна поставил свой мольберт Север. Одновременно были в работе шесть портретов невест из четырех баронств, граничащих с Фризией. Какую из них он застигал за работой в гостиной, ту рисовал, вернее писал. Позировать наедине Эмма запретила. После тихого скандальчика с участием милашки Сары. Всего – то приспущенные с плеч рукава, не подумайте плохого, ради искусства! Её старшей наставнице сдала Луиза фон Дрез, решив устранить конкурентку в борьбе за звание супруги первого лекаря графства. Казалось бы, такой цветник, наслаждайся! Но Северину реально было плохо. Видит око, да зуб неймёт.

Я грела уши с двух сторон – сидела у растопленного камина и слушала, совершенно легально, но, не встревая, разговор двух баронов. Естественно с рукоделием. Если можно так назвать набивание мягких игрушек пухом рогоза. Ни на что другое мои руки не годились.

– Четыре баронства с нашего края, по пути от Ольденбурга до границы ещё четыре. Четыре пограничных вряд ли присоединятся.

– Почему?

– Наверняка торгуют потихоньку тайком, без вывозной пошлины, без договора о мире.

– Как? Разве до сих пор не было договора? Получается мы в состоянии войны с Фризией? Не понял тогда, какие обозы, какие посольства, невесты?

– Граф поручил мне провести предварительные переговоры, заключить мирный договор. Выезжаю от вас утром. Получу проект договора, инструкции, верительные грамоты, ещё будут три доверенных лица, отряд сопровождения и, через два дня выдвигаемся к границе. Ваше посольство и обоз проедут во Фризию только после заключения мирного договора. А он будет заключен.

– Хотел присутствовать на суде, как представитель интересов своей жены. Защищать её от неприличных вопросов, добиться компенсации. Но не выйдет. Мне тяжело оставлять Кёрстин перед таким испытанием. Она и так ещё не оправилась от пережитого ужаса.

– Пишите доверенность, Орбант. На имя матушки, вдовствующей баронессы фон Мюнн. Как старшая наставница пансиона она имеет право.

– Я поддержу подругу, научу как себя вести, успокою. Не переживайте, господин барон, езжайте со спокойным сердцем, выполняйте важное государственное поручение. У меня есть к вам приватный разговор, если вы закончили.

– Разве я могу отказать прелестной даме?

– Дорогой брат, матушке сообщить нужно, пусть она сама напишет доверенность, у неё каллиграфический почерк.

– Амелинда, я как раз хотел этим заняться, времени мало. Барон утром покидает нас.

Не безнадёжен. Ушел. В гостиной равномерное жужжание прялок, разговоры, смех. Фоновый шум. Барон придвинулся ближе, не нарушая личных границ, аккуратно поправил коричневый дорожный пурпуэн, прежде чем сесть. Этикетчик ты наш. Счас мы этикетки то тебе посрываем.

– Я весь внимание, драгоценнейшая Амелинда!

– Барон, Вы брак когда консумировать думаете? Подруга извелась вся!

– Я?…То есть вы…

– Ну не я же! Вам, как супругам сегодня во флигеле комнату выделят. Беспокойной вам ночи, не задерживаю.

Его, вместе с врожденной деликатностью, вдруг угробят на трудном пути к миру, а у меня подруга должна от комплексов остаток жизни страдать?

– Госпожа Амелинда, пожалуйте на примерку! Немного длину осталось отрегулировать.

Я полгода ходила в обносках своего прототипа. Она там, в новеньких нарядах блистает по моде семнадцатого века, сшитых на денежки, что её брат у нас выцыганил. Мне только первое платье шьют! Куртка зимняя с юбкой не в счёт. Если бы не суд, а затем поездка во Фризию, так бы и ходила в бархатных отрепьях. У меня почти безупречная фигура. Стройнела я с той же скоростью, как раньше полнела, не теряя объёма в стратегически важных местах. Вес остался почти прежним, потому что мышечная ткань плотнее жировой. Тело собралось, стало более компактным, упругим, сильным. Даже в молодые годы прежде я не была так физически развита. Приятное ощущение совершенства, скоординированной силы. Обязательно тренировками займусь. Только дела разгребу.

За ширмой стоял портновский манекен: плотно набитое сеном чучело, обтянутое скроенной дерюжкой, в виде женской фигуры. С него сняли моё котарди, помогли натянуть через голову. Никаких видимых шнуровок, привязанных рукавов. Вытачки! По моде требуется плотное облегание верхней части платья и до середины бедра – футляр, затем расклешение подола. Низкий вырез лифа. Чёрный бархат олицетворял богатство, сам краситель был очень дорогим. В северных регионах, ближе к английскому королевству, это уже был цвет траура, строгости, респектабельности. Для роли первой свахи графства – самое то. Наконец, чёрный всегда элегантен и придает изящество его носительнице.

Примерно на такой подставке мне уже приходилось стоять трижды в салоне свадебных платьев. Я в туфлях на каблуках. Именно по ним сейчас подгоняет длину Луиза. Зеркало отразило высокую девушку с параметрами сто на семьдесят на сто. Сантиметров по пять зрительно убрал чёрный цвет. Загадочности придает черный, сплошь кружевной киртл, нашитый на шёлк цвета нюд. На самом деле нижнего платья нет, это всего лишь вставки в боковых разрезах юбки и в широких рукавах котарди, от локтя до среднего пальчика. Шлейф – обязательный элемент парадного платья во всей Европе. Из того же кружева, в виде провокационного турнюра, который складками спускается до пола и тянется на полтора метра. Больше нельзя, ранг не позволяет. Откуда столько чёрного кружева? Рулон оконного тюля из прошлых запасов Эммы и экстракт хвои с железным купоросом нам в помощь! Алхимик – гений! А я красотка!

Парадное котарди, тем более зимнее, часто носят с мехом. Палантин из роскошной чернобурки уже готов. Ида накидывает его себе на плечи, крутится перед зеркалом, притворно вздыхает, девушки принимают её вздохи за чистую зависть. Мех добавил мне цены, не наряду, именно мне. Как это получилось, вне моего понимания. Цвет моей кожи из бледной поганки стал аристократично – белоснежным. Даже белокурые волосы засияли новыми оттенками. Не могу оторваться от зеркала. Кто это там, в глубине отражения, уставился на мой оттурнюренный попец?

Нет, нет, и ещё раз нет! Со шкатулкой наперевес приблизился Виктор, я вынуждена повернуться. Его намерения ясны как Божий день. Он пошёл ва-банк! Потому что наедине я бы вежливо отказалась и запихнула ему подарок в задницу. Рыжая зараза! Всё рассчитал, гений анализа, логики и синтеза. Отказать ему при всех равнозначно пощёчине, я не могу унизить человека. Воспользовался упорными слухами, что он бастард самого правящего герцога. И тем, что я не в силах отказаться от такой вещи, тоже воспользовался. В открытой им лакированной коробочке на нежно – голубом бархате лежала выкованная черная роза. С коротким заостренным стеблем и черешком, украшенным стразами, точнее уже бриллиантами. В сердцевине роза была багровой, словно ещё таила жар раскалённого металла. Я смотрела молча, и не могла насмотреться.

– К вашему новому котарди кстати будет эта брошь. Вложил всё своё мастерство, душу и сердце. Прошу, примерьте, госпожа баронесса.

Словно во сне тяну руку, захлёбывается кашлем брат, некстати вернувшийся с Эммой и фон Дрезом. Девицы сужают круг, как волки, почуявшие добычу. Рядом с мехом брошь – роза потеряется. Закрутив косу высоко на темени в пучок, воткнула стебель на манер японских шпилек – палочек для волос. Посмотрела в зеркало. Кармен!

– Ты непревзойденный мастер, нет тебе равных в этом времени. Что хочешь в награду?

– Это подарок. Дайте какой ни будь пустячок, если желаете.

Если желаете, итить колотить! А если не желаю? Что бы ни случилось – представление должно продолжаться. В моём кошеле костяной гребень работы неизвестного мастера, с двумя голубками в навершии. Отдала Виктору. Он целует мне руку. Какой миг! Ради него стоило провалиться в эти средневековые тартарары.

– Ты бы трусами лучше отдарилась, сестрица. Тоже символично. Язвит на русском разгневанный Андреас.

Умеет мой брат поэтично обгадить момент. Идалия с недоумением смотрит на него, словно говоря: « Ты на такое способен?»

– Считал тебя остроумным. А ты просто злоязыкий, Андрей.

Спасибо, Северин. Подметил верно. Ради красного словца не пожалеет и отца. Я схожу со своего пьедестала, приняв помощь багрового от гнева «герцога» Вити. Стало видно насколько я выше, в каблуках – на целую голову. Не вижу, чтобы это его смутило, подмигиваю одобрительно.

–Пожелаю, отдарюсь. Тебя не спрошу.

– Как пожелает госпожа моего сердца, я готов ждать.

Не растерялся, молодчина Виктор, но ответил уже на германском. Полная гостиная народа, из знатных, между прочим, семейств. Девушки, женщины. Сестрёнка. У них на глазах я принимаю подарок и знаки внимания второго мужчины. Прямо чувствую, как в районе подмышечников подмокает моя репутация. Мне то фиолетово. Но я их учитель, аристократка, мои поступки должны быть поняты правильно.

– Ты закончила подшивать, Луиза?

– А? Что? Нет, нет ещё. Продолжим?

С возвышения посматриваю на всех. Свысока. Такое положение придаёт словам весомость непреложной истины.

– Каждая уважающая себя благородная девица должна иметь несколько поклонников. Я не могу отказать достойным молодым людям в их желании быть моими рыцарями.

Статус им определила. Рыцарь – не жених. Вечный поклонник. До тех пор пока стороны не захотят переиначить.

– Тебе значит можно! А мне маменька запрещает! Я тоже рыцаря хочу! Хочу быть Прекрасной дамой!

– О! Позвольте служить Вам, дорогая госпожа Верена! Я буду предан Вам до гроба, прекраснейшая Дама!

Дорогая, дорогой. Дорогие оба. Дорогая дорогого довела до гроба. Господи! Какого только мусора нет в голове! Внимание от нас отвлечено.

Кристоф приехал с дядей и преследует малую по пятам. Уже корзинку с рукоделием за ней носит. Весь завитой, напомаженный, в зелёном с серебром костюме в нахальную обтяжку. Стал настырный, не в меру. Словно получил поддержку и питает надежду. Эмма хватает обоих за руки, утаскивает в угол гостиной. Надеюсь, не благословлять. Сейчас зима. Боюсь представить, что здесь весной будет.

– Сейчас мой супруг исполнит для благородного общества балладу о Любви. Идалия довольно резко подала ему гитару, злится на его грубую выходку. Он, с примирительной улыбкой, берёт инструмент. Впервые замечаю, что музыка и слова этой баллады вполне себе средневековые. Брат прощён, сколько труда, перевод великолепен.

Когда вода всемирного потопа

Вернулась вновь в границы берегов,

Из пены уходящего потока

На берег тихо выбралась любовь

И растворилась в воздухе до срока,..

Как печально и жаль, что песня вызывает в моём сердце больше чувств, чем мужчины, которые на них претендуют.

______________________________________________

Гонец привёз повестку на суд. Через три дня нам следует быть в Ольденбурге. Нам это: потерпевшей Кёрстин фон Дрез, её горничной Леа, тоже потерпевшей, свидетельницам – мне с Вереной; Эмме, как доверенному лицу барона фон Дрез, Куно с Луцем, тоже пока свидетели. Микаэль едет как судмедэксперт. Падре Конрада тоже пригласили. В качестве кого, не понятно. Андреас просто нас сопровождает, он не участник.

Мне самое время слинять из замка, по уважительной причине: обстановка вокруг моей персоны накалилась. Ощущаю себя грешницей между двух огней. Поведение Гордея более чем нехарактерное для него, он отстранился и страдает, время от времени балуя меня подарками, которые становятся всё богаче. Отрезы тканей, расцветки "вырви глаз", шкурки горностая и ласки, благовония… Про сундучки однозначно не соврали. Не радуют меня подарки, даже Пучеглазка уже не потирает лапки. Гораздо дороже мне его улыбка с наглым прищуром глаз, наклон вечно задранной головы чуть влево. Смешные комплименты и подначки. Улыбки нет и голова опущена, молчит.

Второй рыцарь, Виктор, напротив, ведёт себя наступательно – нагло. Не имея возможности купить, делает подношения своими руками. Печку – буржуйку сваял для дорожного возка. Ценная вещь. Я с Леа после суда поеду в составе обоза дальше, во Фризию. Пять суток в пути, по морозу. Благодаря Виктору, теперь в тепле. Набралась наглости, потребовала от него "рыцарского подвига"во славу меня, несравненной Дульсинеи. Он сделал расчёты, сметы по моим строительным объектам: ясли – сад, школа, ремесленное училище. Алилуйя! Сдала Эмме. Теперь не должница.

Недолгие сборы. Всё отлажено. Набравшиеся опыта горничные знают своё дело. Я бесконечно благодарна девушкам. Они экономят драгоценное время, ничего второпях не забывают, окружают заботой, исполняют функции личного секретаря, не даром едят свой нелёгкий хлеб. Это уже не деревенские простушки, три месяца «дополнительного» образования в классах возле благородных девиц, дают результаты.

Отрывочно, без записей, на слух, отвлекаясь на свои обязанности – всё равно достаточно хорошо усваивают материал. Они все уже читают, с разной скоростью, но все! Считают в пределах сотни, пишут печатными буквами. Знают историю, географию, помнят стихи. Знают азы дезинфекции, первой помощи при различных травмах. Много чего знают. Пробелы устраняют, приставая к баронским дочкам. У тех установка на обучение желающих учиться. Им деваться некуда, подтягивают. Семь пар трудолюбивых умных рук значительно облегчают быт.

Выехали на рассвете. Очень зябко, в воздухе стылый туман. Морозные солнечные дни переносятся легче, чем такая хмарь. Руди и его команда заблокировали колёса кареты, на манер калош одели на них полозья. Такой функции у моего "Опеля"не было. Впряжена четвёрка коней цугом. Затолкали аж две жаровни. Мы вшестером набились внутрь, еще место для корзинки с перекусом осталось. Неразлучная парочка – Куно и Луц будут по очереди управлять каретой. Микаэль с братом скачут чуть впереди. Скорость развили высокую, примерно тридцать пять километров. Каждые полчаса лошадей переводят на легкую рысь, это в два раза медленнее. Будет только одна короткая остановка. В город прибудем к обеду. Зимой путь по времени в два раза короче, о комфорте и говорить нечего. Практически как в автомобиле. Любоваться пейзажами не приходится, кругом один белый слепящий глаза снежный покров.

Посему развлекаемся светской беседой. Тему выбрали нейтральную и всегда популярную. Верования, обряды и обычаи разных стран. Постепенно, аккуратно Эмма переводит стрелки на обязательный обет целибата католических священников. Беседа спланирована заранее, есть ключевые фразы, когда мы передаём слово друг другу. Почва зыбкая, особенно если учесть, что в тёплой компании три незамужних девицы.

– Подскажите, падре, в каких первоисточниках предписывается безбрачие для священнослужителей? В священном писании я нигде не встречала такого требования. Может, я всего не знаю?

– Целибат стал обязательным для священников во время правления Папы Григория седьмого только в одиннадцатом веке. Вы не могли госпожа Эмма прочесть это ни в одной святой книге. Такого требования нет.