скачать книгу бесплатно
Вздутость в теле. Пустота в голове. А вокруг – небо и океан.
– Надо идти на ужин, – вздыхает жена.
– У-ужин? – икаю я. – А-опять?.. И что там?
– Просто посидеть…
– А полежать?
– Нет, полежать нельзя…
– А если попросить?
– Говорю же – нет.
– Но, может…
– Вставай. Надо идти!
В итоге в ресторане мы даём желудку краткую передышку. Просто ещё два часа приторных улыбок и сонного ковыряния в компании сыто отдувающихся.
Между вторым и третьим нам подают румяного капитана, Луччано Кутуньо. Зал взрывается аплодисментами. Люстры дребезжат от восторженного свиста, улюлюканий, пропеллерами взвиваются над головами сотни обеденных салфеток.
Обласканный толпой морской волк хрипло затягивает «О соле мио» с попаданием восемь к десяти в мотив «Взвейтесь кострами».
– Если он такой же капитан, как и певец, – говорю, – то лучше нам спать на палубе в жилетах.
– Хорошо, – соглашается жена, – на палубу так на палубу.
И мы плотно усаживаемся в палубном баре.
* * *
Вечерний алкогольный бриз оборачивается утренней штормовой тошнотой.
– Это Гольфстрим? – раскачиваясь, постанываю я.
– Это перепой!
– А я говорю – это Гольф-стрим!
Двигаясь от стены к стене, я задеваю всех и вся, взрастающих на моём пути. В шторм, оказывается, я очень угрюм и дотошен.
Происхождение качки не даёт мне покоя, и, встретив возле каюты услужливо кланяющегося стюарда, я спрашиваю его, рисуя рукой волны:
– Это Гольфстрим?
– Йес, – кивает он.
– Вот видишь! – говорю жене. – И кто из нас прав?
– Скажи ему, что он пьян! – подступает та к парню. – Тел хим, хи из дранк!
– Ю дранк! – кивает «сервант».
– Их что, Дуров тут дрессирует?.. Ну-ка, тел ми, что это Гольфстрим!
– Гольфстрим, – соглашается стюард.
– Он алкоголик! – объясняет парню жена.
– Аль-ко-хо-лик! – повторяет улыбчивый юноша.
– Видишь, что чужие люди о тебе думают?
– Тоже мне, эксперт!.. А ну-ка, скажи ей, что это шторм!.. Итц сторм?
– Сторм.
– Съела?.. Ладно, френд, свободен… – хлопаю я парнишку по плечу.
И тот, ухмыляясь, повторяет:
– Сьвободьень.
– Фри, говорю, гоу!
– Фри, гоу! – смеётся он.
– Снимай кандалы, беги с галер, пока не наваляли!
– Дай уже человеку на чай! – вздыхает щедрая жена.
* * *
По вечерам отдыхающие нарядны и красивы. Днём же – голы и безобразны.
Ночные возлияния, проступающие наутро – общий бич. Их сгоняют в тренажёрном зале и вновь нагоняют в барах. Сгоняют, чтобы нагнать, и нагоняют, чтоб сгонять. И соскочить с этого вертела невозможно.
– Видимо, тут климат такой, – говорит муж поклонницы Джорджа Клуни, пытаясь вручную разомкнуть себе набрякшие вежды. – Экватор… муссоны… пассаты…
– И пиво, – подсказываю я.
– Тропики, понимаешь? – делает он вид, будто не слышит.
– И пиво!
– Мы даже не потеем. Ты заметил? Мы же тут совсем не потеем… – трёт он себе подмышку и суёт мне ладонь под нос.
– Да-да, – отшатываюсь, – это определённо климат!
– В нас застаивается влага. Вот послушай! – трясёт он руками свой напитый живот. Тот отзывается гулким бульканьем. – Это же надо как-то выводить… Что тут у нас мочегонное?.. Эй, камрад! – кричит он официанту. – Дай-ка нам скорей пива! – И тут же мне: – Пиво же мочегонное, верно?
* * *
Расы безуспешно копируют друг друга.
В таком сжатом мирке, как круизный лайнер, это особенно заметно. Европейцы жарятся на солнце, чтобы потемнеть, – и краснеют. Африканцы пудрятся, чтобы побелеть, – и сереют.
Белые танцуют хип-хоп, чёрные – вальс – те и другие неубедительны.
Суетность царит во взглядах, завистливо обшаривающих друг друга.
Темнокожие усердно пьют шотландский виски. Бледнолицые курят гаванские сигары.
Южане выпрямляют и обесцвечивают завитушки смоляных волос и путаются в строгих токсидо. Тогда как северяне заплетают свои жидкие белёсые волосишки мелкими косичками и в цветастых гавайках выглядят полнейшими идиотами.
И только весы с безжалостностью гильотины уравнивают цветную несхожесть. Фунтам всё едино.
– Сгоришь, – говорю я жене.
– Не каркай!
Она на топчане, я – подле.
– Но это же экватор.
– Не каркай!
– У тебя будут ожоги!
– Не каркай!
А к вечеру её знобит.
Она пьёт лекарство и, кутаясь в одеяло, говорит:
– Ну вот, накаркал!
– Завтра Ямайка, – вздыхаю, – и что ты будешь делать?
– Загорать!
– Обуглишься, сумасшедшая.
– Не каркай!
Ямайка
К острову подходим ночью, а высаживаемся на него с рассветом. Жёлтый песок, зелёные холмы… Цепь кряжистых лавчонок и магазинчиков.
– Хотите морских аттракций? – потрясая зонтом, призывно выкрикивает наш гид.
– Почём? – ревёт возбуждённая группа.
Прибывшие желают иметь Ямайку даром.
Гид это знает и вопрос игнорирует.
– Тогда, может, водопады?
– Почём?!
– Ну так возьмите хотя бы тропический парк!
Но искатели экзотических приключений понуры и недоверчивы. Они шарят по торгашу подозрительными взорами.
– Вы ещё не видели моих расценок. Уверяю, дешевле вы тут не найдёте!
Но от него отмахиваются.
– «Донт вори, би хэппи!» – заверяет он в последней попытке. – Экскурсия по Бобу Марли!
Но и по Бобу никто идти не желает.
– Его опять будут бить, – говорю я жене.
– Несомненно, – соглашается со мной она.
В результате на остров отправляемся в компании поклонницы Джорджа Клуни и её мужа, зажиточного бизнесмена.
– За деньги можете не беспокоиться! – похлопывает бизнесмен себя по карману и, подмигнув своей половине, снисходительно дозволяет: – Дорогая, ну-ка, покажи им!
И «дорогая» немедленно являет нашему взору бриллиант размером с лесной орех, гарцующий на её пухленьком пальчике в платиновом седле.
– Сколько?! – задыхаясь, спрашивает моя драгоценная.
– Пять.
– Карат?!
– Миллионов.
– Бриллиант?!!
– Состояние… А это – так, безделушка.
На Ямайке каждый второй – Боб Марли. И каждый первый – таксист.
