скачать книгу бесплатно
В дверь к нам стучат. Открываю. Чернокожий стюард, вежливо справившись о моём самочувствии, втаскивает багаж.
Чемоданы перерыты сверху донизу!!!
– Да что ж такое-то!.. Уот зис?! – гневно обращаюсь я к стюарду.
– Что-то не так? Самсинг вронг?
– Йес! – говорю. – Лук!.. – И тычу в распоротое чрево багажа, из которого вываливаются скомканные внутренности.
– Не волнуйтесь, всё в порядке, – улыбается парень. – Донт вори, итц окей.
– Итц нот окей! Или вы что думаете, я террорист?
Стюард пожимает плечами:
– Мэйби…
– Ай эм нот! – вскипаю я. – Ай эм нот террорист анд нот скинхэд! – шлёпаю себя по выбритой лысине. – Я люблю блэк пипл.
– Окей, окей… – пятится стюард задом.
– Так почему же мне перерыли багаж, а? Пурква?!
От волнения я не замечаю, как перехожу на французский.
– Ай донт ноу, – божится парнишка и спешно выскальзывает за дверь.
– Ты слышишь, в нас опять копошились!
– Привыкай. Я же привыкла.
– К чему?!
– К твоей бандитской роже!
Не успеваю я встать на защиту своей внешности, как в динамиках врубается сирена.
– Ну всё! – кричу. – Допелись, гады! Докаркались!..
И рву дверки шкафа на себя, отчего спасательные жилеты как по команде дружно вываливаются на пол.
– Тихо! – выскакивает из ванной жена. – Дай послушать!
– Что?! Что ты хочешь услышать?! – копошусь я в тесёмках. – Чего тебе тут непонятного?! Тонем мы, то-нем!
– В порту?!
– В гробу! В этом шикарном плавучем гробу!.. Чёрт, как это надевают?!
И жена зажимает мне рот ладонью:
– Тише, я же ничего не слышу!
Покрывая завывания, в динамиках стрекочет женский голосок.
– Они говорят, нам конец! – кричу я. – Вот, теперь уже и на испанском…
– Может, будет по-русски?
– А может, подождём идиша?!!
– Но они же что-то говорят…
И тут я выглядываю за дверь и ужасаюсь…
Сонмище людей в спасательных жилетах заполонило узкий коридор, а из кают всё ползут и ползут будущие утопленники.
– Это всё! – обращаю я к жене побледневшее лицо.
– Что ты там увидел?!
– Только без паники! – хватаю её за руку. – Главное – не паниковать! Ты поняла? Не паниковать!
– Но что там? Что?
– Не знаю! Видимо, пожар! – И, пугаясь собственного предположения, кричу что есть мочи: – Не паникуй, я сказал!!!
А затем трясущимися руками насаживаю спасительный хомут на неё, на себя, и мы выскакиваем из каюты, окунаясь в людскую кашу.
– Туда! – вскидывая руку, бросаюсь я в противоположную общему движению сторону.
На фоне сирен английская речь перемежается испанской, немецкой, итальянской…
– Сволочи! Ни слова по-русски, гады!
Расталкиваем китайскую шелупонь. Лавируем меж коренастых мексиканских буйков с бритыми загривками. Петляем, огибая скопления, и вновь упираемся в чьи-то потные спины…
Лифты заблокированы. По лестницам течёт человеческий фарш…
Персонал, что час назад втискивал нам коктейли, чудовищно серьёзен. Мулатка с блёстками на лице направляет толпу, приговаривая, как заведённая:
– Донт паник! Донт паник!
Забродившая людская масса густеет. В груди ощущается острая лёгочная недостаточность…
– Донт паник! – орудуя локтями, рвусь я вперёд и волочу за собой супругу. Оступившись на нижнем пролёте, она так и не сумела подняться.
– Донт паник!!! – реву, вырываясь на аварийную палубу…
А там улыбчивая белокурая девчушка славянского вида, с тоненькими ручонками ставит всех к стенке.
– Голубушка, родненькая! – бросаюсь я к ней. – Шлюпочку бы нам! Шлюпочку, милая!
И она отвечает мне лёгким рязанским оканьем:
– Не толпимся в проходе… К стеночке, господа… К стеночке…
– Скажите хоть, горим или тонем?!
– Тоже мне, шутник. Это же учебная тревога, пять минут – и вернётесь в свой бар. Вы, как я понимаю, оттуда?
– Туда… – выдыхаю я. – И поскорее…
* * *
Майами отчаливает по расписанию. Отплывает бесшумно, покачивая в вежливом прощании мачтами многочисленных яхточек и лодочек.
Мы на палубе.
Тёплый, но резкий пассат забивается в уши, в глотку и, вырывая оттуда звуки, безжалостно швыряет их чайкам. Чтобы быть услышанным, приходиться орать.
– Что мы тут делаем?! – подбрасываю я вопросы. – Зачем?! Куда?!
Но жена не ловит. Она задумчива.
– Я уже всё видел! Ради чего мы плывём?!
– Всё-таки нет в тебе романтизма…
– Чего?!
– Романтизма, говорю, в тебе нет… – В лице супруги проступает сожаление. – Разве тебе не хочется увидеть мир, пережить что-то новое?
И я принимаюсь брызгать доводами:
– Блевать – блевал!.. Тонуть – тонул!.. Чего ещё?!
Обвожу рукой горизонт, столпившихся на палубе «сокруизников» и продолжаю:
– Вода, небо, дармовая жратва и чужие лица. Что из этого ты не видела?!
– По отдельности – да. Вместе – впервые.
– И это, по-твоему, романтика?!
– Ты неисправим… Идём лучше в джакузи!
* * *
Прямо на корме в хлорных булькающих водах нежатся тела. Два тёмных, жирных – мужских и одно молочное, татуированное – женское.
Тела тянут пиво, отрыгивают короткими фразами. И мы присоединяем к ним наши.
– Эх, хорошо… – довольно щурится жена.
– Хорошо… – соглашаюсь я, любуясь белым шлейфом вспаханной винтами воды, что тянется за нами аж от самого Майами.
– …посреди океана, в джакузи…
– Да, – киваю, – чистый сюрреализм. Теперь каждую мысль буду начинать словами: «Вот сижу я как-то посреди океана в джакузи…»
– Ты снова чем-то недоволен?
– Нет. Всем. Вполне.
Рядом с лёгким всплеском опускаются ещё три тела: пожилое женское с вязанками фиолетовых вен, мужское дряблое с розовыми шелушениями и волосато-смолянистое в безразмерных линялых трусах.
Хлорная лужица выходит из берегов. Мы теснимся.
– Эх, хорошо… – отхаркиваю я пучок волос, прибившийся волной к зубам.
Жена невозмутима.
Пенка по краям болотца сюрреалистично сереет.
– Интересно, чего тут больше – хламидий, гонококков или спирохет? – говорю я, и жена молча встаёт и, осторожно перешагнув отмокающих, покидает джакузи.
– Да куда же ты? За микроскопом? Брось, давай ещё поплещемся!
Но она уже ныряет в душ и долго яростно трётся.
– Всё-таки нет в тебе ни капли романтизма! – сокрушаюсь я, подавая ей полотенце.
* * *
А вокруг вовсю кипят, дымят и скворчат желудочные страсти.
Закусочные ломятся. Голодающие не истощаются.
Жиры, белки и углеводы всыпаются в закрома отдыхающих конвейерами.
Майонез – везде, ибо еда должна скользить, иначе не влезет.
Да и маршрут, собственно, у всех один: от гамбургера – к пицце, через буррито и нудлс – в ресторан, оттуда десертом в бар – на пиво, и обратно, с коротким заходом в сортирную гавань, на новый круг.
Трогательная детская мечта «мороженого от пуза и умереть!» вот-вот сбудется.
Лежу на топчане… По липким губам побираются мухи…
