скачать книгу бесплатно
В тот раз Андрей сделал то, за что ему всегда было страшно стыдно перед ней – он оделся и ушёл…
Да, у него был шок, да, он растерялся, да, его мир встал с ног на голову… Но всё же, он сам себе не мог простить, что ушёл тогда от неё! Она не плакала. Не просила его ни о чём, вообще ничего не сказала. Только молча сидела на разворошённой постели и смотрела на него огромными глазами, в которых вперемешку были счастье и отчаяние. И горько, нежно улыбалась.
***
Целых три дня понадобилось Андрею, чтобы всё осознать. Осознать и принять решение.
– Мама, я женюсь, – сказал он решительно за завтраком. Мать от неожиданности выронила кружку с горячим чаем, осколки и капли разлетелись по всей кухне, но она даже не обратила на это внимания.
– Что-о-о?
– Я женюсь, мама. И это не обсуждается! – не сознавая, что делает, он встал, и говорил, нависая над ней. – У меня есть женщина. Я её люблю. У нас будет ребёнок, – он произносил это уверенно и грозно. – Сейчас я поеду и привезу её, а по дороге мы подадим заявление. И ты, запомни это хорошо мама, ты не посмеешь портить нам жизнь! Ты не будешь делать ей замечания и ругать её. Ты поняла меня? Она хорошая, очень хорошая! И ты это поймёшь, когда с ней пообщаешься. Ты будешь хорошо к ней относиться и уважать её! А если только я узнаю, что ты её обижаешь, мы с ней уедем! Ты всё поняла? Ты поняла меня, мама?
Он никогда так с ней не разговаривал! Он даже сам не знал, что может так говорить с матерью, и для неё это явилось полной неожиданностью. Она сидела на табуретке, смотрела на него, как кролик на удава и кивала в такт каждому его слову. На последнюю реплику она тоже не ответила, а только кивнула, но он понял это как согласие. Встал, оделся и поехал.
***
– Я знала, что ты придёшь! – Ниточка бросилась ему на шею, как только увидела.
– Прости меня, прости, – шептал Андрей, целовал её, обнимал. Он был как пьяный от счастья и любви. Подхватил её на руки, закружил… Потом опомнился, бережно поставил, опустился перед ней на колени и с благоговением прижался лбом к её животу.
Ей хватило часа, чтобы собраться. Чемодан и две сумки мужчина тащил на себе, заявив, что ей нельзя поднимать ничего, тяжелее дамской сумочки, и при этом ему казалось, что он не идёт, а летит над землей. И он ещё как-то умудрялся обнимать её, прижимать, чувствовать её рядом. О том, как их встретит мама, он не волновался. Он был уверен, что достаточно ясно ей всё объяснил.
Но мама превзошла сама себя. Не успел Андрей вставить ключ в замок, как она уже распахнула дверь. Захлопотала, помогая ему сгрузить сумки, потом взяла Ниточку за руки, вывела на середину комнаты, пристально посмотрела в глаза… И обняла. Обняла со словами: «Ну, здравствуй, доченька!». От неожиданности мужчина растерялся, да и девушка из-за маминого плеча поглядывала с недоумением – ведь он столько рассказывал о матери, о том, как та избавлялась от его пассий… И тут такой приём!
Квартира была чисто прибрана, в вазе стояли цветы, а в духовке уже подходила курица, наполняя соблазнительным ароматом весь дом…
«Что ж», – подумал Андрей, – «времена меняются!». Может и мама поняла наконец-то, что нельзя всю жизнь держать сына при себе?
Сидя за первым семейным ужином, глядя как мило общаются между собой две самые дорогие ему женщины, он чувствовал себя невероятно счастливым.
***
Наши дни
Из-за этой вонючей крысы у Кристины всё же началась истерика, причём, как и следовало ожидать, в самом неподходящем месте, а именно – на перекресте, когда загорелся зелёный сигнал, и нам надо было ехать. Сигнал загорелся, а мы стоим и стоим… Я глянула на подругу – а у неё губы дрожат, и слёзы тихо-тихо так текут. Ну и, понятное дело, нервные граждане тут же принялись сигналить, кто во что горазд.
Я не растерялась и первым делом включила аварийку. Потом велела ей:
– А ну давай, перелезай на пассажирское! – а сама тут же выскочила из машины, обежала её, плюхнулась на сиденье, потеснила Кристинину попу и практически выпихнула её на другое кресло. Кристина не сопротивлялась, вяло пытаясь пристегнуться.
– Обезьяна! – вякнул мне какой-то особенно морально неустойчивый козёл прежде, чем я успела захлопнуть дверь.
– На себя посмотри… – пробурчала я себе под нос, снимая тормоз с ручника, который Кристина, видимо, автоматически вытянула на максимум, пристегнулась и на следующий "зелёный" уже преспокойненько стартовала. Слава Богу – у нас с ней одинаковые машины!
– Кшиська, ты не расстраивайся, – попыталась я её утешить. Мы с Анькой часто звали Кристину на польский манер, ей так нравилось. – Придурок какой-то пошутил… Точнее, очень мерзко прикололся… Это, правда, ужасно… Но ты не бери в голову!
Мои слова звучали неубедительно, и я и сама не верила как-то в то, что говорю. Ну что значит "не бери в голову"?
– Ага, не бери! – всхлипывала она. – Так страшно, ты себе не представляешь!
Эта фраза меня несколько обескуражила. Я думала, она ревёт от отвращения, а оказывается, она испугалась!
– А чего ты боишься-то? – спросила я, одновременно раздумывая над тем, в какой бы магазин заехать по дороге.
Кристина провела пальцами под глазами, в надежде стереть поплывшую тушь, но лучше не стало – сама того не ведая, подруга нарисовала себе суровые серые подглазники.
– Как это чего? – изумилась она, и снова всхлипнула. – Там же было написано: «Убирайся!».
– А, и в самом деле! – вспомнила я. – А откуда убираться-то?
Фиг с ним, заскочим в подвальчик возле дома. Там на внешность внимания вообще не обращают, хоть и знают всех в лицо.
– А я знаю?! – вскрикнула она, и расстроено всплеснула руками. – Знала бы, так может и убралась… – и с горечью добавила: – Чтобы ещё раз такое не получить!
И тут Кристина вовсю заревела. Самозабвенно так, по-детски, с воем и веньганьем. Чем ее утешить я не знала, да не была уверена, надо ли. У неё явно стресс, и сейчас он выходил, а если я её успокою, то он может до конца и не выйти…
Как и следовало ожидать, минут десять спустя фонтан немного иссяк, и я украдкой перевела дух. Хоть мне и было очень жалко Кристину, но вести машину под такой аккомпанемент – ну просто каторга!
Пока она приходила в себя, я думала – как бы я себя на её месте чувствовала? И ещё: кому и зачем понадобилось устраивать такую гадость? Ошибки быть не могло, курьер спрашивал именно Кристину. Кто же это такая сволочь?
***
Оказывается, Аньку терзал тот же вопрос. Устроившись в кресле и потягивая пиво, которое мы с Кристиной купили в подвальчике возле дома, она красила ногти на ногах и рассуждала вслух:
– Я думаю, это бабских рук дело! Ни одному мужику такое просто в голову не придет! У них мышление по-другому устроено.
– Ага, а бабе, значит, такое может в голову прийти? – повернулась в её сторону Кристина.
– Не вертись! – велела я и вернула её голову на место. Я делала ей причёску, а она, паразитка, ёрзала, крутилась и никак не могла посидеть спокойно. – Бабе и не такое в голову может прийти. Положа руку на сердце, у женщин ведь и в самом деле на такие штучки фантазия не знает границ.
– Вот-вот! – поддержала меня Анька, глотнула пива, энергично кивнула и, конечно же, подавилась и закашлялась. – Представь себе, что какая-нибудь крыса на твоего Виталика глаз положила, – просипела она, и, увидев, как Кшиська изменилась в лице, торопливо добавила: – Оу, извини! Это я не подумав!
– Твою ж мать! – Кристина снова повернулась к ней всем корпусом. – Да ведь…
– Ты сядешь прямо или нет? – разозлилась я. – Я тебе сейчас гнездо на голове сделаю, и будешь так ходить!!
– Рыжуха, не шипи! – отмахнулась она. – Слушайте!
– Пр-р-рямо сядь! – рявкнула я, потеряв терпение. Кристина вздрогнула, Анька взмахнула кисточкой с лаком, прокрасив себе палец до середины, а я сама обалдела от своего вопля.
– Кать, ты чего? – тихонько спросила Кшися.
– Ничего, – пробурчала я, ужасно смущённая своим выступлением. – Час тебя уже причёсываю, ты всё крутишься и крутишься, мы так никогда не соберёмся.
– Ну, ты даёшь, мать! – возмутилась Аня, – Надо ж было так заорать! Мне теперь из-за тебя стирать и всё перекрашивать.
– Девочки, извините меня! – мне и самой было страшно неловко за эту вспышку. – Сама не знаю, что нашло. Тоже, видать, понервничала.
– А теперь-то успокоилась? – с подозрением спросила Аня.
– Да. Извините. Кристина, что ты хотела сказать?
Кристина от возбуждения даже встала.
– Анька, ты гений! Все сходится!
– Да что у тебя сходится-то?
– Что ты насчёт крысы сказала? Что если бы мне кто-то дорогу перебежал, я бы тоже много чего могла бы придумать. Ведь так и есть! Сами же знаете, я не из тех, кто будет сидеть, сложа лапки. Я бы боролась за своё счастье! – посмотрев на наши заинтересованные лица на всякий случай добавила: – Ну, до такого бы я, конечно, не дошла… Короче! Я думаю, что это бывшая Виталия!
– О, как! – я, пользуясь паузой, тоже приложилась к пиву. – Слушай, а это мысль!
Анька задумчиво посмотрела за окно. Протянула:
– А что? Ведь и правда все сходится! Кшись, слушай, а у него ж до тебя по любому был кто-то?
– Так я о чём и говорю! – Кристина в возбуждении принялась раскачиваться с пятки на носок, опираясь на спинку стула – Была!
– Интересно как! А мы и не знаем ничего… – заметила я, впрочем, не сильно удивляясь. Дело в том, что Кристина, не смотря на всю нашу дружбу, своими любовными историями делилась крайне неохотно. В этом отношении она совершенно нетипичная девушка. Я сначала удивлялась, а потом привыкла, что подруга готова обсуждать любые темы, кроме собственных отношений.
– Ну да, – сморщилась она, – сами же знаете, я не люблю такое перетирать… Но, в общем, дело в том, что у него раньше была другая. Так, ничего серьёзного, но… Можно сказать, что я его у неё отбила…
– О-о, ну ты даёшь! – развеселилась Анька. – Тихая-тихая, а палец в рот не клади!
– Да-да, я такая, – улыбнулась Кшиська. – Вижу цель – верю в себя! Но суть в том, что у этой тёлки точно есть причина меня ненавидеть! Ей-то казалось, что жених почти что у неё в кармане!
– Ни фига себе! – удивилась я. – Да ты опасная штучка! Я бы на её месте тоже тебя возненавидела… Только странно…
– Что тебе странно, солнышко ты наше? – Анька, неизвестно почему, пришла в шикарное настроение.
– Ты с Виталием сколько уже? – вместо ответа спросила я Кристину.
– Э-э… общаемся мы с ним года полтора… – она сдвинула брови, подсчитывая в уме. – Год назад он её окончательно бросил, до этого всё сомневался. Так что год мы встречаемся, последние полгода серьёзно.
– А до этого что, несерьёзно было? – удивилась я.
– Ну, он думал, что несерьёзно, – усмехнулась она.
– Кшиська у нас стратег! – Анька развалилась в кресле, свесив руки и ноги для просушки, и покачивая в руке бутылку пива. – Правильно сделала, не стала раньше времени мужика пугать! Сначала приручила его, чтобы с руки ел, а теперь уже и ошейник надела.
– Не надела ещё, – фыркнула Кристина, – но если всё пойдет, как я хочу, то надену уже очень скоро.
– Да ты что? – Анька аж вперед подалась от этой новости. Я тоже застыла с расческой в одной руке и бутылкой в другой, глядя на неё во все глаза. Вот ведь тихоня!
– Дело, оказывается, к свадьбе идёт, а она нам ни полслова! – возмутилась я.
– Вот-вот! – поддержала меня Анька. – Совсем стыд потеряла! Давай, рассказывай, что к чему! – подруга так размахивала руками, что пиво всё-таки выплеснулось из бутылки. Она автоматически дернулась, пытаясь увернуться, и свалилась с кресла на пол. И уже оттуда продолжила:
– Мы жаждем деталей!!
– Будут вам детали! – сквозь смех выговорила Кристина, – Только потом, ладно? А то Виталий вон сообщение прислал – будет через полчаса, а у нас еще конь не валялся! Катюха, давай, доделай мне голову поскорее! – она уселась на стул, воткнула мне в руку баллончик с лаком. – И тебе ещё причесаться надо!! Девки, поторопимся!!
У неё так сияли глаза, что лично мне было очевидно, что хоть она и старалась казаться хладнокровной и спокойной, но голым расчётом тут и не пахло. Наша птичка и сама увязла по самое горлышко.
***
Старая история…
На дачу они переехали спустя неделю. Мама настояла. Она утверждала, и очень решительно, что девушке в её положении надо больше дышать свежим воздухом. Вообще-то, ни Андрей, ни Ниточка не стремились менять уют городской квартиры на быт дачного домика, старенького и неблагоустроенного, но мама настаивала, причитала и давила на сына.
– Ты посмотри, какая она бледненькая! У неё же уже синева под глазами! Да и малышу свежий воздух тоже необходим, подумайте о ребёнке!
Наконец постоянное давление сыграло свою роль. Молодые люди согласились с мамой, не столько вняв её доводам, сколько в надежде, что она наконец-то оставит их в покое. Договорились, что попробуют пожить на даче, но если не понравится, то вернутся.
Ниточке там не нравилось. Дом старенький, дует изо всех щелей. Правда, место красивое, вокруг поля, озеро в двух шагах. Тут бы всё переделать…
Воду нужно было таскать из колодца, водопровода не было и в помине. Для готовки использовали газ в баллонах, или, в холодную погоду, топили небольшую печку. И не помыться толком. Каждый вечер ведь баню топить не станешь, и ей, привыкшей в городе ежедневно принимать душ, было совсем неудобно бегать с кастрюлькой, греть воду, ополаскиваться, стуча зубами. Банька тоже была старая, ветхая, протопить её было делом долгим, а остывала она быстро.
Тем более что ни дров натаскать, ни воды принести девушке самой не позволяли. Стоило ведро взять в руки, как свекровь поднимала шум: «А ну поставь! Тебе нельзя тяжести таскать! Ты такая худенькая, мало ли что!».
Вроде бы и забота, да только через неделю ей уже на стенку впору было лезть от такой заботы. Всегда чувствовала себя прекрасно, а тут, при таком уходе и в самом деле стало казаться, что от ведра воды переломится.
В общем, дело шло к тому, чтобы ехать обратно в город. Ниточка уже пару дней обдумывала, как сказать это, не хотелось обижать пожилую женщину, ведь та старалась из лучших побуждений.
Вот и в тот раз, пока Андрей на улице колол дрова, Ниточка автоматически чистила картошку и размышляла, что как раз вечером и скажет, что уже достаточно надышалась… Свекровь, которая тоже возилась насчет ужина, неслышно подошла, встала за спиной.
– Ну что, потаскушка, думаешь, победила? Ничего у тебя не выйдет! Думаешь, ребёночком его к себе сможешь привязать? А вот фиг тебе, сучка проклятая!
Это было так неожиданно, что девушка сначала замерла. Потом медленно повернулась и уставилась на свекровь во все глаза.
– Что?!
У той был настолько невинный вид, что казалось неправдоподобным, что она только что произнесла эти дикие слова.
– Что ты, детка? – ласково переспросила она.
– Что вы сейчас сказали, повторите!
– Я говорю, с ножиком поосторожнее. Сынок его только-только заточил, не порежься с непривычки.
– Да вы что, шутите?
– Что такое, моя милая? – пожилая женщина подошла ближе, с беспокойством вглядываясь в лицо девушки, только фальшь в голосе у неё не совсем получилось скрыть. – Что-то ты бледная. Ты себя хорошо чувствуешь?
– Что вы сейчас сказали, повторите! – крикнула девушка. От неожиданности и волнения её затрясло мелкой дрожью.
– О-о, да тебе плохо совсем! Ну-ка давай, ложись! Сейчас я тебе чайку сделаю…
