скачать книгу бесплатно
– Это последний?
– Еще один внизу, – сказал писарь.
– Будет то же самое. Много шума из ничего. – Комиссар покосился на офицера. – Одни только иностранцы без прописки. Не похоже на коммунистический заговор, а? Кто сделал заявление?
– Хозяин такой же дыры. Только с клопами, – сказал писарь. – Конкуренция, вероятно.
Комиссар засмеялся. Вдруг он заметил, что Керн еще в комнате.
– Увести. Сами знаете, что положено: четырнадцать дней ареста и выселение. – Он еще раз зевнул. – Пойду съем гуляш и выпью пива.
Керна привели в камеру меньше прежней. Кроме него в ней находилось еще пять арестованных: в том числе поляк из пансиона. Через четверть часа привели и Штайнера. Он сел около Керна.
– Первый раз в тюряге, малыш?
Керн кивнул.
– Ну и как? Чувствуешь себя убийцей?
Керн скривил губы:
– Вроде того. Вы знаете, тюрьма… у меня еще старые представления об этом.
– Это еще не тюрьма, – поучал его Штайнер. – Это каталажка. Тюрьма будет потом.
– Ты уже был?
– Да. Сперва тяжело. Потом легче. Особенно зимой. По крайней мере, спокойно. Человек без паспорта – это труп в отпуске. Ему остается только покончить с собой, больше ничего.
– А с паспортом? С паспортом все равно не получишь разрешения на работу.
– Конечно, нет. Зато получишь право подыхать с голоду совершенно спокойно. А не на бегу. Это уже много.
Керн смотрел прямо перед собой. Штайнер похлопал его по плечу:
– Выше голову, крошка. Зато ты имеешь счастье жить в двадцатом веке – а это век культуры, прогресса и человечности.
– Здесь что, совсем не кормят? – спросил маленький человечек с лысиной, сидевший в углу на нарах. – Даже кофе не дают?
– Надо только позвонить кельнеру, – ответил Штайнер. – Он обязан принести меню. Имеются четыре меню на выбор. И разумеется, икра.
– Еда здесь плохо, – сказал поляк.
– Ох, да это наш Иисус Христос! – Штайнер с интересом рассматривал поляка. – Ты здесь свой?
– Еда плохо, – повторил поляк. – И мало еда.
– О боже! – сказал лысый из угла. – А у меня жареная курица в чемодане. И когда они нас только выпустят?
– Через две недели, – ответил Штайнер. – Обычный срок для эмигрантов без документов. Так, что ли, Иисус Христос? Ты-то знаешь!
– Четырнадцать дней, – подтвердил поляк. – Или больше. Еда очень мало. Очень плохо. Суп жидкий.
– Черт возьми! За это время курица испортится. – Лысый застонал. – Моя первая пулярка за два года. Копил на нее, собирал гроши. Хотел съесть сегодня на обед.
– Потерпите до вечера, – сказал Штайнер. – Вечером вы сможете вообразить, что вы ее уже съели. Вам станет легче.
– Что? Что за чушь вы несете? – Человек возмущенно посмотрел на Штайнера. – По-вашему, это одно и то же? Не говорите ерунды. Я ведь ее не ел. И кроме того, я бы оставил кусок на завтра.
– Тогда подождите до завтра.
– Мне это не есть плохо, – вмешался поляк. – Курица не ем.
– Еще бы, тебе плохо! У тебя же нет ее в чемодане, – возмущался человек в углу.
– И если бы был, мне не есть плохо! Не ем этот курица! Не любить. Тошнить потом! – Поляк выглядел очень довольным и рукой расчесывал бороду. – Мне не есть плохо без этот курица.
– Господи, да кому до вас дело? – закричал исступленно лысый.
– Даже если курица здесь – я не ел бы его! – объявил поляк с триумфом.
– Боже милостивый! Уже слыхали об этом! – Владелец курицы в отчаянии закрыл лицо руками.
– Пуляркой его не проймешь, – сказал Штайнер. – Наш Иисус Христос обладает на этот счет иммунитетом. Прямо Диоген в смысле жареных кур. А как насчет вареных?
– Тоже нет, – заявил поляк решительно.
– А если с перцем?
– Вообще не ел курица. – Поляк сиял.
– Я сойду с ума! – завопил владелец курицы, подвергаемый смертным мукам.
Штайнер обернулся.
– А яйца, Иисус Христос? Куриные яйца?
Сияние пропало.
– Яйки – да, яйки – очень вкусно. – На растрепанную бороду лег отсвет скорби. – Очень вкусно.
– Благодарение небу! Наконец-то уязвимое место в этом чуде совершенства!
– Яйки очень вкусно, – заверил поляк. – Четыре штук, шесть, двенадцать штук, варить шесть штук, другие жарить. И жареный картошка. Жареный картошка с салом.
– Я не могу больше этого слышать! Заткните этого обжору Иисуса! – бесновалась курица в чемодане.
– Господа, – произнес мягкий бас с русским акцентом, – зачем так нервничать из-за фантазии. У меня здесь бутылка водки. Позвольте вас просить. Водка согревает сердце и успокаивает душу. – Русский раскупорил бутылку, отпил и протянул бутылку Штайнеру. Тот сделал глоток и передал ее Керну. Керн покачал головой.
– Пей, крошка, – сказал Штайнер. – Так надо. Учись.
– Водка очень хорошо, – подтвердил поляк.
Керн сделал глоток и передал бутылку поляку, который привычным жестом опрокинул ее в глотку.
– Он все выдует, этот помешанный на яйцах! – проворчал человек с пуляркой и вырвал бутылку. – Осталось совсем немного, – сказал он с сожалением, отпив из бутылки и возвращая ее русскому.
Тот сделал отрицательный жест.
– Ничего. Я выхожу сегодня вечером.
– Вы в этом уверены? – спросил Штайнер.
Русский слегка поклонился.
– Я готов сказать: к сожалению. Как русский, я имею паспорт Нансена[4 - Ф. Нансен – известный норвежский путешественник и ученый. По его инициативе Лигой Наций были введены временные удостоверения личности, заменявшие паспорта (нансеновские паспорта), для лиц без гражданства и беженцев. – Здесь и далее примеч. перев.].
– Паспорт Нансена! – повторила с почтением пулярка. – Вы принадлежите в таком случае к аристократии бездомных.
– Весьма сожалею, что вам не посчастливилось так, как мне, – вежливо сказал русский.
– За вами все преимущества, – ответил Штайнер. – Вы были первыми. Вам принадлежало сострадание мира. Нам почти ничего не осталось. Нас еще жалеют, но мы обременительны и нежелательны.
Русский пожал плечами. Затем он протянул бутылку последнему человеку в камере, который до сих пор сидел молча.
– Прошу покорно выпить с нами.
– Благодарю, – ответил человек, отказываясь. – Я не принадлежу к вашему обществу.
Все посмотрели на него.
– У меня есть паспорт, родина, разрешение на прописку и разрешение на работу.
Все замолчали.
– Простите мой вопрос, – сказал через мгновение русский после некоторого колебания, – почему же вы тогда здесь?
– Из-за моей профессии, – возразил человек высокомерно. – Я не какой-нибудь сомнительный беженец без документов. Я порядочный шулер и карманный вор со всеми правами гражданства.
На обед был жидкий фасолевый суп без фасоли. На ужин – то же самое, только теперь это называлось кофе, и к нему полагался кусок хлеба. В семь часов громыхнула дверь. Русского выпустили, как он и предсказывал. Он простился со всеми, как со старыми знакомыми.
– Через две недели я загляну в кафе «Шперлер», – сказал он Штайнеру. – Может быть, вы уже будете там, а мне удастся что-либо узнать. До свидания!
В восемь часов полноправный гражданин и шулер дозрел и присоединился к обществу. Он вынул пачку сигарет и пустил ее по кругу. Все закурили. Благодаря сумеркам и тлеющим сигаретам камера стала почти по-домашнему уютной. Карманный вор рассказал, что здесь его держат только для порядка: проверяют, нет ли за ним дела за последние полгода. Он не думает, что ему что-нибудь пришьют. Потом он предложил сыграть и, как по волшебству, извлек из своей куртки колоду карт.
Стало темно, электричества не зажгли. Шулер был готов к этому. Еще один волшебный жест – появились свеча и спички. Свечу укрепили на выступе стены. Она давала тусклый, неровный свет.
Поляк, пулярка и Штайнер потеснились.
– Играть без денег? – спросила пулярка.
– Разумеется, – шулер улыбнулся.
– А ты? – спросил Штайнер Керна.
– Я не умею играть в карты.
– Надо учиться, крошка. Что же ты будешь делать по вечерам?
– Завтра. Сегодня не могу.
Штайнер обернулся. Слабый свет прорезал глубокие морщины на его лице.
– Что с тобой?
Керн покачал головой:
– Ничего. Устал немного. Я лягу на нары.
Шулер уже тасовал карты. Он делал это очень элегантно, прорезая колоду, карты щелкали.
– Кто сдает? – спросила пулярка.
Полноправный гражданин сдал. Поляк вытащил девятку, пулярка – даму, Штайнер и шулер – по тузу.
Шулер поднял глаза:
– Прикупаю.
Он вытянул карту. Снова туз. Улыбнулся и передал колоду Штайнеру. Тот небрежно открыл нижнюю карту колоды: вышел крестовый туз.
– Вот так совпадение, – засмеялась пулярка.
Шулер не смеялся.
– Откуда вы знаете этот трюк? – пораженно спросил он Штайнера. – Вы из наших?
– Нет, любитель. Поэтому меня вдвойне радует признание профессионала.
– Не в том дело! – шулер посмотрел на него. – Это, собственно, мой трюк.
– Ах так! – Штайнер раздавил сигарету. – Я научился ему в Будапеште. В тюрьме перед высылкой. У некоего Кетчера.
– Кетчер! Теперь понятно! – карманный вор облегченно вздохнул. – Значит, от Кетчера. Это мой ученик. Вы хорошо усвоили.
– Да, – сказал Штайнер, – путешествия расширяют кругозор.
Шулер передал ему карты и испытующе посмотрел на пламя свечи.
