скачать книгу бесплатно
Хроники Воздушной Пустоши. Искатель
София Рэй
Неизведанные бескрайние просторы скрывают в себе многое, о чём можно мечтать и чего стоило бы бояться. Имя им – Пустошь.На долю Мартина выпало непростое бремя, тайну которого ему ещё предстоит разгадать. Однажды в сердце юноши зародилась большая мечта. Но в мире латуни и пара свои законы, в которых нет места слабости и страху.
София Рэй
Хроники Воздушной Пустоши. Искатель
Благодарности
Спасибо моим друзьям и близким – вы несёте в мою жизнь свет, без которого сложно разглядеть красоту внутри себя.
Отдельно я хотела бы поблагодарить всех тех, кто в меня не верил и не воспринимал всерьёз – вероятно, без вас эта книга не появилась бы на свет. Продолжайте.
Пролог
Посвящается всем, кто чувствует себя одиноко – это не навсегда.
Над пропастью кружили стаи хищных птиц. Их было много, больше, чем когда-либо, и местные жители поговаривали, мол, это не к добру. Птицы кричали так непривычно громко, что их зловещее эхо разносилось по всей Скалистой долине. Однако зловещим оно было не для всех.
– Раньше они такими не были, – сказал человек в маске, со стороны наблюдающий за этой картиной.
И то верно. Даже огромные столетние падальщики – самые скверные из птиц Пустоши, никогда не ведающие страха, кружили над пропастью во всеобщем истерическом танце.
Раздалось протяжное карканье.
– Ты прав Фидель, этот мир изменился… – кивнул человек в маске и коснулся ворона, когда тот спланировал ему на плечо.
***
(Взято из ХроникВоздушной пустоши)
«Я начал писать эту историю случайно, в надежде рассказать тебе обо всём, что было. Возможно, ты найдёшь здесь что-то новое – то, что укрылось от тебя на задворках моего разума.
Однажды, сам того не осознавая, я решил написать тебе письмо. Мысли в голове путались, цепляясь одна за другую, и мне пришлось здорово постараться, чтобы передать их на бумаге. Со временем перед глазами возникали всё новые и новые образы, зачастую расплывчатые. К моему удивлению, я начал вспоминать.
Письмо к тебе открыло те двери, что, как казалось мне, безнадёжно заперты. Оно становилось всё длиннее и запутаннее с каждым словом, каждым моим воспоминанием, и теперь уже вовсе не походило на письмо. Стало быть, продолжая его писать, я чуть больше узнаю о самом себе и о нас. Интересно, придёт ли когда-нибудь время это закончить?
Сказать, что я мало что помню, как я ранее ошибочно полагал, было бы обманом. Не спорю, у меня имеются проблемы с памятью. Но есть вещи, которые запечатлеваются в тебе, как кадры на фотоплёнке: какие-то выходят размыто, какие-то – проявляются на максимальной резкости. Так случилось, что моя память расслоилась на тысячу мелких кусочков и их порядок, увы, был абсолютно нарушен. Иногда они застревают в моей голове совершенно неожиданно, будто кто-то зарядил по лбу теннисным мячом. Оцепенение. Это слово глубоко въелось в моё естество. Было много и других.
Вначале была девушка. Усталая, бледная, с заметной горечью в глазах. Она просто пришла ко мне, как приходят на чай. Пришла и осталась, словно всегда находилась здесь. Но, думаю, мне не стоит сразу начинать с деталей.
Вначале было пространство. Которое из них? Я вижу перед собой бескрайнюю Воздушную Пустошь. Давным-давно, никто точно не знает, как и когда, наш мир пробудился: он ожил, как оживают полуночные цветы или только вылупившиеся птенцы. Мир был молод и несокрушим, метался, буйствовал, и все его острова вращались по только ему ведомым законам.
Парящие острова. История гласит, что когда-то они были самостоятельными организмами с собственным разумом и характером. Они были больше и прекрасней чем сейчас, но и в моей памяти являют собой нечто совершенное. Ни один не похож на другой. Думаю, это и послужило тому, что народы, населяющие их, разительно отличаются друг от друга. Четыре островных континента: Норда?ния, Мери?дия, Оре?нтия и Циде?нсия, включая близлежащие к ним земли, вместили в себя по одному крупному городу, а также мелкие россыпи поселений и деревень. Но есть множество и других, нетронутых человеком мест, как то, в котором один потерянный юноша однажды очнулся.
За последние десятилетия наш мир значительно расширился – это станет понятно любому, кто будет проезжать по железной дороге через границу Блуждающих пустынь (если ты, конечно, понимаешь картографию). Исследователи обнаруживают новые, никому не известные острова, что неизбежно приводит к новым войнам и делению территорий. Но вряд ли молодой человек тогда в этом что-то смыслил…»
Начало
1.Дары Пустыни
Яркий свет до боли ослепил глаза. Спину жгло что-то мягкое, рассыпчатое.
«Песок?»
Мелкие крупинки пристали к губам. Юноша сплюнул. Видимо, надуло ветром, пока…
«Где я?..»
Хороший вопрос. Песок. Повсюду лежал белоснежный песок.
Дыхание сбилось.
«Что я здесь делаю?!»
Вопрос, прозвучавший как приговор.
Делать здесь было, к слову, нечего, кроме как отряхиваться от песка и плеваться. Последнее давалось с трудом – куда-то исчезла вся слюна.
«Что произошло?!»
Этот вопрос окончательно загнал его в тупик – мысли напоминали мутную вязкую жижу. Разум судорожно пытался ухватиться хоть за какую-нибудь спасительную соломинку воспоминаний, но тщетно. Как же так?
И, наконец, вопрос, таящий в себе надежду:
«Кто я?»
На этот раз, словно из ниоткуда, возник ответ:
«Мартин. Мартин Финч. Из Гринсто?уна…»
Но это был явно не Гринстоун. Юноша встал и огляделся вокруг, в надежде увидеть хоть что-нибудь кроме песка. Но пейзаж был сплошь одинаков.
«Небесные боги…»
Мартин побрёл в ту сторону, откуда солнце (или как его ещё называют – Великий Сайрус) не так выжигало глаза, и принялся тщательно перебирать воспоминания:
Вот он отправляется на празднество по окончанию обучения… Веселье идёт полным ходом, но по какой-то причине он уходит раньше. «Как странно – не могу вспомнить…»
Дома его встречает матушка – она испекла его любимый вишнёвый пирог… Дальше провал.
Вот он гуляет по аллее вдоль мшистой стены…
«Или это было ещё до празднества?»
Он доходит до Главных ворот и наблюдает за тем, как птицы кружат над вершиной смотровой башни…
Вот он просматривает старые семейные фотографии… Отец улыбается на фоне своего старенького аэроплана, а рядом он – пятилетний Мартин, сморщившийся от солнечных лучей…»
Всё это предстало перед ним так живо, как будто было только вчера.
А может, действительно, вчера? Но тогда как же он здесь оказался? Тем временем глаза уже начинало саднить не только от солнца, но и от песка, задуваемого в них ветром.
Жажда стала невыносимой. Горло, словно коркой покрылось.
«Гринстоун… Почему я не в Гринстоуне?..»
Мозг, и без того дезориентированный в пространстве и времени, под палящим солнцем соображал всё хуже и хуже.
– Э-эй! Кто-нибудь! На по-о-мо-ощь! Кто-о-нибу-удь! – изо всех сил прокричал Мартин, но в ответ услышал лишь собственное прерывистое дыхание. Смахнув пот со лба, он пошёл дальше.
Ноги плелись сами по себе, волоча вперёд измученное тело. Он не знал, сколько часов прошло после того, как он очнулся, но казалось – уже не меньше пяти.
«Лучше бы не просыпался…»
Перед глазами плыло и в какой-то момент в них замелькали фиолетовые пятна. Они становились всё больше и больше.
Ноги подкосились.
Пятна начали двигаться. Они приближались.
«Кажется, это не солнце…»
Что-то подхватило Мартина и поволокло его по песку. Тело не сопротивлялось, а разум мгновенно погас.
***
Всё тряслось.
«Я ещё жив?»
Мартин открыл глаза. Песок двигался перед ним. Нет, это он двигался. Что-то непрестанно то поднималось, то опускалось под его ногами, в то время как сам юноша обнаружил себя закутанным в коричневый плащ и туго затянутым ремнями – так, что едва мог пошевелиться. Жажда, на удивление, уже прошла, а солнце не так слепило глаза. Мартин чётко увидел перед собой спину человека в фиолетовом одеянии. Его голову покрывал белоснежный тюрбан.
«Кто он?»
Не успел юноша опомниться, как «фиолетовая спина» повернулась, и тот увидел его лицо: смуглое, вытянутое, с чёрной бородкой и выразительными, лучистыми карими глазами.
– А-а, ты уже проснулся! Я – Са-Джу?, будем знакомы, – он протянул Мартину ладонь, но тот всё ещё не мог высвободиться из-под ремней.
– Извини приятель… – мужчина рассмеялся и убрал руку. – Пришлось мне тебя замотать малость, чтобы ты не свалился, пока был в отключке. Джа?до – не самый аккуратный ездок. Прости Джадо! – воскликнул Са-Джу и хлопнул того по спине.
Мужчина улыбался и смотрел на Мартина, пока тот пытался понять, что же такое «Джадо» – судя по грубоватой серой коже, это была явно не лошадь. Возникла неловкая пауза, и, почувствовав это, юноша начал сбивчиво говорить:
– Я… Мартин. Спасибо, что спасли меня. Я не знаю… как я оказался здесь. Где мы? Что это за место?
Са-Джу повернулся в пол оборота, чтобы лучше видеть дорогу. На слова Мартина он рассмеялся:
– Кажется, у кого-то была бурная ночка, а? Ха – знако-о-мо! Да я сразу понял, что ты не из здешних. Никто в здравом уме не осмелится забрести сюда налегке. Даже я! Если ты, конечно, не решил свести счёты с жизнью… Хотя… – почесав бородку, он добавил: – Всё же, это только ей решать.
– Кому, ей? – удивлённо спросил Мартин.
– Это место называют Блуждающей Пустыней или Великой Пустыней жизни. Попадая сюда, человек становится беззащитен, ему негде скрыться. Древние пески всё знают о тебе, даже то, о чём ты и сам не догадывался. Говорят, здесь выживают лишь храбрейшие. Человеческий страх, предоставленный самому себе, способен множится бесчисленное количество раз…
Это не просто пустыня, друг мой. Она находится в постоянном движении, как единый живой организм. Меня она обычно не задерживает, но иной путник может плутать здесь не один день, но так и не найти выхода. Видишь ли, некоторые глупцы считают, что всё это выдумки, они полагаются на компас, на какие-то карты… Но в том-то и дело, что нет никакой карты! – мужчина хлопнул в ладоши. – Каждый раз, когда я пересекаю это место, оно ведёт себя совершенно по-разному. Иногда дорога занимает час, а иногда и все пять. Бывает, песок, словно сам расстилается и ведёт тебя по ровной тропе, а бывает, что ты чуть ли не утопаешь в нём. Не благодари меня за то, что я подобрал тебя, Мартин. Это Великая Пустыня привела меня к тебе – я лишь выполняю её волю.
Са-Джу замолчал и устремил свой взгляд куда-то вдаль. Лицо его озаряла едва уловимая улыбка, а сам он был наполнен завидным умиротворением. Его тихая энергия и решительность словно передавались юноше. С трудом преодолевая волнение, тот принялся наблюдать за тем, как Великий Сайрус заходит за багрово-алый горизонт, как необычно переливается кожа Джадо в его лучах, и как давно уже он, Мартин, не видел подобной красоты. Если задуматься, то уже очень давно… Да и видел ли вообще?
***
Дорога заняла ещё около часа. Казалось, эта пустыня бесконечна. Солнце уже почти спряталось за горизонт, вокруг стало темнеть, как вдруг по пути начали появляться деревья и зелёная трава. От неожиданности Мартин принялся смотреть во все глаза – он словно бы очнулся от долгого и тягучего «песочного» сна.
Джадо издал радостный звук, похожий на урчание.
– Ну вот, дружище, мы пересекли её! – воскликнул Са-Джу, непонятно к кому обращаясь. – Думаю, нам стоит сделать привал.
Услышав это, Мартин выдохнул и понял, как он на самом деле устал. Но стоило ему освободиться от ремней и спуститься на землю, как по телу волной полилась боль:
– А-а-а!.. – застонал юноша и, не устояв на ногах, упал на колени.
– Ничего, приятель, – подбодрил его Са-Джу, – это скоро пройдёт.
Джадо, освобождённый от ноши, вальяжно расположился на траве и принялся жадно щипать цветки клевера. Юноша присел напротив – боль ещё сковывала мышцы, но любопытство от этого никуда не делось:
«Неужели это?..»
Кожа животного была сероватой, но на свету отливала бронзой. Отражения окружающих растений играли на ней и зелёными, и жёлтыми, и красными оттенками, отчего та походила на чешуйчатую броню из полудрагоценного камня.
Мартин улыбнулся:
«И правда…» – широкие когтистые лапы вместо привычных копыт, отсутствие ушей, массивный упругий хвост… Весь облик этого существа мог говорить только об одном… Но юноша никак не мог понять – какой же это вид?
Морда Джадо была вытянутой и немного походила на утиную. От подбородка и через всю голову вверх тянулся костяной нарост, заканчивающийся трубчатым гребешком – «Наверняка за него удобно держаться при езде…»
Продолжая безмятежно жевать траву, животное будто не обращало внимания на пристальный оценивающий взгляд незнакомца, но время от времени маленькие круглые глаза то и дело поворачивались в его сторону, от чего тому, в конце концов, стало не по себе.
Невольно отвлёкшись от созерцания, Мартин попробовал встать – боль понемногу утихала. Он успел только размять ноги, а его спутник уже развёл огонь. Рядом был постелен плед, на котором скромно разместились глиняный кувшин и два огромных, с пару мужских кулаков, яблок. Сам же мужчина присел на корточки у костра и что-то жарил, насаживая кусочки на длинную палку.
– Дикие ящерицы, – широко улыбаясь, произнёс он в ответ на немой вопрос парня. – По вкусу конечно не кролик, но вполне съедобно… Угощайся – в этой степи на большее можно не рассчитывать.
Раздался хруст.
В тот же момент Мартин успел уловить всего две вещи: вскинутые в удивлении брови Са-Джу и пронзительный рёв Джадо.
Надкусанное яблоко выпало из ладони.
Огромные челюсти клацали прямо у юноши перед лицом, забрызгивая того слюной и перекрывая воздух своим кислым дыханием. Животное, мирно отдыхающее ещё секунду назад, превратилось в свирепого зверя. Мартин судорожно отпрянул, но Джадо тут же повалил его на землю и прерывисто зарычал, наваливаясь на парня всей тушей.
Нечем дышать… Юноша захрипел.
