Феномен одиночества

– Я всегда боялся, что мои наработки будут использоваться вот так… Вместо того, чтобы наслаждаться прекрасным миром и познавать его, вы вынуждены всю жизнь искать в нём зло…

Учёный бормотал себе под нос, а я начал проваливаться в сон, под действием наркоза. Раздался какой-то шум, наверное, пришла Катерина, но точно разобрать уже было невозможно.

***

Катерина вбежала в операционную запыхавшись:

– Егор… Степанович! Совет… омег… запретил принимать… меры по Жданову и пленнице!

– Так что же вы по сети не сообщили? Я уж было начать хотел.

Ольхов развёл руками и указал на Жданова в ложементе.

– Омеги заблокировали все каналы связи! Они требуют права самостоятельно решать спорные вопросы в своей системе.

Ольхов озабоченно проверил показатели пациента, он суетился возле терминала и всячески старался не думать, что может значить такой ход со стороны надонийцев. Учёный симпатизировал Вячеславу и неоднократно сталкивался с вывертами логики омега-структур. Действия местного совета никогда не отличались агрессивностью, но всё бывает в первый раз.

– Так мы его будим или оставляем в гибернации? Импланты отключать или нет? – спросил Ольхов.

Катерина только хлопала глазами, не зная ответа, но за стеклом, в наблюдательной комнате появился Давид с угрюмым лицом:

– Импланты отключить и поместить под замок, – сказал второй ассистент Ольхова, – Омеги требуют принять все меры безопасности. Судить хотят завтра.

***

Дверь небольшого склада открылась и Рэйчел увидела встревоженное лицо Али.

– Что-то случилось? – бывшая рабыня спокойно отложила книгу и изучала свою нежданную гостью.

– Ты очень сильно подставила Вячеслава. Его отстранили от работы и будут судить, – омега полностью просочилась в импровизированную камеру.

– Что ему грозит? – у кибернетического тела отключили всю мимику, и было совершенно непонятно, стоят ли за вопросом хоть какие-то эмоции.

– Судить будет наш совет, – на слове "наш" Аля сделала ударение, – Ты совершила первое умышленное убийство омега-структуры.

– Не первое. И вообще это так не работает…

– Совет Надонии будет в этом разбираться! – Аля повысила голос, – Ты поступила, как неразумное животное!

Рэйчел наклонила голову набок и пальцами растянула губы в кривую гротескную улыбку и спросила:

– А ты знаешь, чем ты отличаешься от себя же живой?.. Или лучше так: что есть носитель твоего сознания?

Аля молча пожала плечами.

– Ничем. Ничто, – ответила Рэйчел на свои вопросы, – И я убила не омегу, а человека, который убивал меня, возвращал к жизни и снова убивал.

– Я здесь не для философских дискуссий, – Аля устало вздохнула и села на край кушетки, – Ты должна получить тело и сбежать вместе с Ждановым.

– Иди к чёрту.

– Часть омег за то, чтобы закрыть тебя в ловушке.

– Иди к чёрту. И мой ответ не изменится.

– Ты сможешь отомстить…

– Иди к чёрту, дура!

Аля встала и сделала несколько нервных шагов по камере, тонкие руки рассекали воздух, а волосы не поспевали и метались пшеничным шлейфом. Её кожа покрылась бледно-голубыми искрами, пространство наэлектризовалось, наполнилось энергией.

– У меня больше нет ни перед кем долгов, – тихо произнесла Рэйчел.

– А Жданов?

Бывшая рабыня механически рассмеялась, а потом резко умолкла и прошептала:

– У него был свой резон, у меня свой: мы квиты.

Аля долго вглядывалась в лицо киборга, пытаясь разгадать характер заключённой, но, осознав своё бессилие, покинула пленницу, не забыв запереть дверь. Рэйчел какое-то время сидела неподвижно, а потом как ни в чём не бывало вернулась к чтению.

***

Косой луч света от ночного прожектора из окна падал прямо на вспотевший лоб Старцева, и капельки играли бликами. Исследовательская база уже несколько часов работала в штатном режиме после внезапного обесточивания. Конфликта с омегами не случилось, но проблему с "первым убийством" ещё предстояло решить. Начальник колонии закончил подробный рапорт и медлил с отправкой, перечитывая уже в третий раз. Жена спала, но беспокойно ворочалась, словно чувствовала нервозность мужа. Олег обернулся на очередной стон, увидел смятую простынь на полу, которой укрывались вместо одеяла, наконец решился и выгрузил документы в сеть. Прожужжал зуммер вызова. Старцев машинально принял сигнал, ожидая увидеть кого-то из научного или военного совета, но картинки не было вовсе.

– Товарищ Старцев? – глухой, искажённый алгоритмами голос.

– Да. Кто говорит?

– Вы недавно потеряли двоих друзей. А теперь есть шанс спасти одного и заодно Союз. Хотите знать как?

– Кто это? – Олег вышел на балкон, прикрыв вход в квартиру, чтобы не разбудить жену и теперь позволил себе добавить в голос угрожающие интонации.

– Доброжелатель. Я только хочу вам сказать, что Совет Надонии, состоящий из омег, может, сам того не осознавая, действовать в интересах своих создателей, а это не Союз, как вы должны уже догадаться. Нужно это учитывать. Может быть, будет лучше, если Жданов и его подружка продолжат свою подрывную деятельность в тылу противника? Решать это вам, товарищ Старцев.

Сигнал пропал, а Медведь так сильно сжал перила балкона, что пластик лопнул. Ван Дэшен несколько часов назад дал понять, что Ждановым готовы пожертвовать и отдать под суд. "Оперативников его уровня у нас достаточно, – вспомнились слова адмирала, – А вступать в конфронтацию с ещё одним противником накануне военной кампании будет безумством." Старцев понимал логику выбора меньшего зла, но ночной звонок посеял в нём сомнения. Очевидно, что именно это было целью "доброжелателя", но из головы не выходили слова об омегах и их создателях.

***

В тишине коридоров раздались шаги. Я не спал и приподнялся на локте, чтобы лучше слышать. Без аугментаций мозг додумывал многое сам, создавая порой шизофренические картины. Приходилось заново учиться контролировать свой поток сознания, что удавалось с большим трудом. Шаги остановились, и я отчётливо услышал глубокий вдох и выдох. Звукоизоляция в квартирах была не безупречной, но точно не могла позволить отчётливо услышать, как нерешительно ворочает во рту языком поздний гость. Снова пришлось бороться со страхом перед приближающимся безумием и пытаться разделить реальность и игру воображения.

Дверь открылась, значит действительно кто-то решил навестить меня, или это продолжение бреда? А может реальный визит совпал со слуховыми галлюцинациями? Голова раскалывалась от комка мыслей.

– Слав? Не спишь? – знакомый низкий голос старого друга, но нет никаких сил ответить, – Я не знаю, как поступить… И спросить не у кого, кроме тебя, а ты сейчас, пожалуй, плохой советчик… В общем…

Тяжёлая рука опустилась на плечо и бережно потянула, я повалился на спину. Старцев осторожно поднял меня и вынес из комнаты. Шок после отключения имплантов нарастал, и я то и дело терял сознание.

– Ты уж точно со всем разберёшься… – последние слова Старцева я услышал, когда он укладывал меня в ложемент. Рядом лежал кто-то ещё, но виден был лишь силуэт под простынёй, размеренно поднимающейся на груди.

3.7 Новое задание

Долгое время тошнота и слабость не позволяли открыть глаза, несмотря на все мои попытки. Безумие почти полностью завладело сознанием и отличить реальность от бреда не представлялось возможным. Кто-то суетился вокруг меня, или мне это только казалось. Порой накатывали волны паники, и чудилось, что я куда-то бегу и с кем-то сражаюсь. Медленно мозг привыкал думать самостоятельно, различать действительные сигналы от фантомных. Неизвестно сколько прошло времени, прежде чем удалось впервые заснуть без патологических видений.

Чьи-то руки вынули иглу питающей системы из вены, что причинило немного боли. Ощущение было чётким и ясным. Я открыл глаза и увидел лицо женщины со смутно знакомыми чертами.

– Знаешь, где находишься? – спросила она.

– Не уверен, но похоже на… – знакомый минималистичный и в то же время утончённый интерьер заставил снова усомниться в реальности, – Опять брежу.

Я зажмурился и неожиданно для себя разозлился, и эта эмоция так же доказывала, что нервная система приходила в норму.

– Да, ты на яхте Уитмана, как и я. А твой друг Старцев – идиот!

Из-за этих слов не оставалось сомнений, что передо мной Рэйчел, но что заставило Медведя совершить преступление? Видимо на моём лице возникло выражение полной растерянности, и напарница по несчастью решила объяснить:

– Ему позвонил аноним-провокатор и наговорил чепухи, а он поддался и устроил нам побег. Смотри сам.

Рэйчел помогла мне приподняться и включила запись. В коротком видео довольный собой Олег рассказал о разговоре с неизвестным и пожелал нам удачи. Я бессильно упал на подушку – хотелось взвыть от обиды и отчаяния.

– Готов возвращаться?

– Погоди… надо подумать.

– А что тут думать? – Рейчел хлопнула ладонью по стене так сильно, что сама вздрогнула от неожиданно громкого звука.

– Где мы? В какой части галактики?

– Посреди диких областей… Этот твой громила настроил автоматику, чтобы мы вынырнули равно далеко от вашего Союза и Гегемонии.

– Среди работников исследовательской базы Надонии как минимум один "крот".

– Давид? – женщина презрительно фыркнула, – Сам догадался?

– Его мало просто раскрыть – нужно хотя бы выяснить его цели, способ внедрения и на кого работает.

– И ты, конечно, болтаясь посреди пустоты без сознания, получишь эту информацию из бредовый видений…

Рэйчел была права. Без поддержки, без имплантов, без нормального планирования я мог только "болтаться посреди пустоты". Героев-одиночек никогда не существовало, потому что просто не может существовать.

– Почему ты не вернулась сразу? – спросил я.

– Не умею управлять кораблём вручную. Стараюсь разобраться, но на это нужно время.

– Громила-Старцев смог разобраться, а ты нет?

Рэйчел совершила грубый жест руками и с раздражением и злостью ответила:

– А ваши учёные половину моей пояснительной записки для разработки тела не поняли, – в каждом звуке фразы оказалось так много желчи, что вполне хватило бы растворить меня целиком.

– Спасибо, Рэй…

– За что? – напряжённая, агрессивная поза с кренделем рук сменилась сочувственным наклоном вперёд.

– За то, что ухаживала за мной, помогала прийти в себя.

– Ты пилот, который вытащит меня отсюда. Да и скучно одной, – Рэйчел отвернулась в сторону, словно ей внезапно стали интересны мониторы медблока. Она поднялась с кресла на магнитных роликах и вышла, так и не посмотрев в мою сторону.

В голове волнами расходилась тишина, словно была не отсутствием звуков, а явлением, обладающим собственными носителями. Наконец нервная система приспособилась, хотя я хорошо знал, что, забывшись, ещё долго буду пытаться вызвать дополненную реальность, чтобы узнать точное время.

Потолок всей поверхностью излучал мягкий рассеянный свет, лишая комнату теней, и предметы казались плоскими, словно вырезанные из бумаги. Я повернулся на бок, подмял подушку под голову и попытался вздремнуть, но ничего не вышло: слишком много мыслей, словно топчущиеся в застрявшем лифте пассажиры, не давали расслабиться. Нехотя пришлось встать. Босые ноги ощутили неприятный холод пола, но корабль не спешил исправить дискомфорт – без эмулятора сферы души с Полом внутри я вряд ли мог претендовать здесь на статус выше мебели.

На мостике Рэйчел развалилась в кресле и листала монографию о звёздной навигации, морщила лоб, пытаясь разобрать непонятные места и постоянно обращалась к нескольким справочникам. Увидев меня в одноразовой больничной пижаме, ссутуленного и держащегося за стену, она покачала головой:

– Без имплантов мы всего лишь никчёмное мясо…

– Без знаний и навыков, – парировал я.

Женщина притворилась, что хочет бросить в меня планшет, а потом будто передумала и уступила место.

– Готова сдаваться на милость судей? – спросил я.

– Давно… А ты не хочешь сначала прийти в себя окончательно? Выглядишь, словно тебя пытали.

– Там мне быстрее помогут.

Монитор показал деформированную сетку, в узлах которой располагались самые яркие и долгоживущие звёзды, что использовали люди для навигации ещё со времён первых перелётов в Солнечной системе. Я без особого труда сориентировался и с помощью бортового ИИ начал разрабатывать маршрут. Естественно, что я не помнил всех формул, коэффициентов и поправок, но понимание устройства мира и его базовых законов, позволили, вооружившись вычислительной мощью яхты, рассчитать безопасный нырок к Надонии.

Рэйчел внимательно наблюдала за мной, а когда я передал ИИ все необходимые команды и удовлетворённо потянулся, разминая затёкшее тело, спросила:

– Вас всех учат так?

– Как так?

– Всему понемногу, но нескольким дисциплинам основательно?

– Ну есть же необходимый минимум!

– Зачем? Для чего забивать голову тем, что не пригодиться в работе?

– Ну, представь, что встретятся хирург и инженер, а поговорить не смогут, – я рассмеялся, но Рэйчел угрюмо стучала пальцами по маленькому столику, – Глупыми легче управлять, зато полноценно развитыми управлять не нужно вовсе. Образованные люди сами делают правильный выбор в большинстве ситуаций, выполняют необходимую работу и не нужно ставить над ними начальников, содержать огромную армию полицейских и прочее. Государству остаётся только координировать действия разных групп, да отлавливать редких девиантов.

Спутница горько усмехнулась и задумалась, она не нашла, что возразить. Тем временем маршрут был построен, и яхта начала подготовку к нырку.

– А нас не расстреляют из орбитальных установок? – Рэйчел расположилась на соседнем ложементе, который уже обхватил её тело, оставив возможность двигать лишь глазами.

– Мы не звери. Сначала думаем, потом стреляем.

Система жизнеобеспечения на короткий миг отключила сознание, показалось, что всего лишь моргнул – и сразу же перед глазами на мониторе возник новый рисунок звёзд. Ожил коммуникатор с требованием от автоматической станции назваться, я включил протокол военного шифрования и собирался ответить, когда пошёл вызов с высшим приоритетом.

– Борт "яхта Пола Уитмана", оперативный следователь Жданов Вячеслав Семёнович слушает.

– Разве тебя ещё не отстранили? – в синтетическом голосе послышалась насмешка, – Я без протокола и неофициально.

– А я думал, что после закона о публичной жизни президента, у вас не может быть ни одного неофициального телодвижения, товарищ Штайн.

– Закон о неприкосновенности мышления никто не отменял. Я сейчас официально сплю, и камеры это фиксируют, а о чём любой человек думает, знать никому не положено. Думаю, ты догадался, что твой "побег" устроили не мы, но не воспользоваться этим случаем нельзя. Пришлось лично вмешаться, едва смогли убедить Старцева сыграть его роль. Кстати, ты и Рэйчел мертвы официально. Немного подробностей будет в материалах. Канал связи неустойчив. Прими данные для новой операции.

– Что будет со Олегом?

– Он при тебе жаловался на своё положение? Говорил, что он солдат, а не управленец? Так вот он призван в действующий флот. В наказание будет год обучать десантников.

– А моего мнения кто-нибудь спросит? – подала голос, молчавшая до этого Рэйчел.

– Вам, госпожа Роузен-Вахид, понравится работать с нами, уверяю, – в интонациях сквозила едкая издёвка, но это было именно то, что зацепило Рэйчел и вызвало любопытство.

Голос президента затих, давая время подумать.

– Чей агент Давид? – спросил я после паузы.

– Не мой, – коротко ответил Штайн, – С ним работают.

Данные загрузились: множество звёздных карт, личные досье, описания техпроцессов промышленных установок и многое другое.

– Мы готовы к войне, – напоследок сказал президент, – А твоя задача сократить число жертв. Так что – удачи!

Самым первым приказом было отправиться по точным координатам.

Я ввёл данные для нового маршрута в бортовой компьютер и пролистывал файлы. Рэйчел выбирала исключительно видео и картинки, пропуская текст. Неожиданно она рассмеялась и вывела запись передо мной со словами: "Смотри!"

Точные копии меня и бывшей рабыни выбежали из коридора базы на стартовую площадку и устремились к кораблю, как две капли воды похожему на яхту Уитмана. Погоня из нескольких человек в десантной броне открыла массивный огонь, но сбежавшие оказались на редкость проворными и успели скрыться за створками шлюза. Спустя несколько секунд из дюз рвануло плазмой, и корабль начал движение, чуть разогнался над платформой и резко нырнул со скалы вниз.

– Зачем этот спектакль? – спросил я.

– Тут ниже поясняется, что корабль отправился по координатам какой-то отдалённой необитаемой системы и там был уничтожен силами Гегемонии. В бортовом компьютере был вирус не позволявший сменить точку назначения, – Рэйчел цокнула языком, – Ваша контрразведка умеет работать.

– Знаешь, чем нам предстоит заниматься? – спросил я, закрывая файлы документов.

– Шпионажем за бессмертными? – женщина усмехнулась и наклонила голову, давая понять, что с её жизненным опытом мои вопросы воспринимает исключительно, как риторические и наивные.

– Терроризмом.

Рэйчел поперхнулась от удивления.

– Прости, что?

– В Гегемонии всё завязано на личной власти немногих. Без Примы, Секунды и Терции остальные миры ничто не удержит вместе. Мы должны подготовить ликвидацию всех трёх директоратов. Наши аналитики посчитали это выполнимым.

Брови Рэйчел сложились птичкой, а лоб покрылся складками, состарив кукольное личико на несколько десятилетий.

– У нас этим словом называют массовые убийства…

– А у нас понимают дословно. Если цель запугать мирных обывателей, то захватывают школы, взрывают жилые кварталы, а если хотят дезорганизовать верхушку государства, то работают исключительно по ним, – я внимательно наблюдал за мимикой Рэйчел, убеждаясь, что она меня понимает.

– Знаешь, – неожиданно сказала моя невольная напарница, – Я думаю, что нам пора переходить на русский – будет легче понимать друг друга.

3.8 Вербовка

– Фиксирую технические сигнатуры! – Рэйчел озабоченно посмотрела в мою сторону, а я только пожал плечами.

Вынырнув посреди большущего "ничего" неподалёку от молодой звезды с формирующимся аккреционным диском, яхта начала пассивный дрейф, а мы посменно дежурили у аппаратуры поиска антропогенных следов, пересекаясь на мостике два раза в сутки. Все три дня пребывания нас в системе космос демонстрировал исключительно дикие красоты без единого намёка на присутствие здесь человека, что не было удивительно: мощное излучение, мечущиеся в пространстве вихри солнечного ветра и куски будущих планет на нестабильных орбитах едва вызовут желание обосноваться тут на сколько-нибудь продолжительное время. Однако с первых часов датчики смогли засечь сигналы, слабые, направленные в ограниченную зону временного затишья стихии, где было произведено всплытие, и мы прикладывали все силы, чтобы найти то, что их испускало. Рейчел только готовилась сдавать вахту и перепроверяла показания приборов, когда обработка очередного массива данных указала на несколько мощных источников радиовещания.

– Давай посмотрим, что там, – напарница перевела яхту в режим полуавтоматического управления и немного подала вперёд на средней тяге, чтобы определить направление сигнала и точку его выхода, – Кажется, нам машут ручкой сразу с нескольких планетоидов, – Рейчел удивлённо хмыкнула, – Куда двинемся?

– Если ошибёмся, нас взорвут, – поразмыслив немного ответил я.

– С чего вдруг?

– Всего восемь источников, но каждый передаёт разный код, не связанный с местоположением. Семь обманок и только один истинный.

– Тебя Штайн предупредил?

Я отрицательно покачал головой:

– Передают они мой табельный номер, но все с ошибками, кроме одного. Тут ждали именно меня и никого другого.

Рейчел изобразила саркастическую усмешку:

– Для тех, кто не разгадает эту загадку остаётся один шанс из восьми случайно выбрать правильный курс.

– Не думаю, что это единственный фильтр для нежданных гостей.

Пришлось немного повозиться с выбором траектории полёта, но бортовой ИИ справился с расчётами довольно быстро, и выходило, что это займёт чуть меньше суток.

– Гибернация? – спросила Рэйчел.

– Хотелось бы, но нет. Ты можешь пойти спать, а мне стоит подежурить.

– Думаешь, будут сюрпризы до контакта?

– Рисковать точно не стоит, как и обозначать себя заранее тоже.

– Разбуди, как закончится твоя вахта, – бывшая рабыня потянулась, разминая руки-ноги, сильно зажмурилась и зевнула, – А я вздремну. Если что, у меня никогда не было ни табельного номера, ни каких-то документов вообще, кроме сферы души.

Оставшись один, я решил, что даже без имплантов способен удерживать целые сутки достаточную концентрацию, а Рэйчел ещё может понадобиться отдохнувшая и полная сил, но главное, что после сна у неё всегда было хорошее настроение, и её беспокойный, едкий нрав уступал спокойствию и уравновешенности. В библиотеке яхты нашлись древние классические произведения, и я неспешно размышлял под тихие переливы скрипок, строил схемы управления Гегемонии на основании увиденного в образе Пола Уитмана и тех знаний, что были получены другими разведчиками. Время шло, и складывалось обманчивое впечатление, что колоссальные силы, готовящиеся к схватке, можно осмыслить и набросать на нескольких листах бумаги. В конце концов дремота незаметно одолела меня, и пробуждение громким сигналом тревоги выбросило тело из ложемента.

– Внимание! Манёвр уклонения проведён успешно. Необходимо вмешательство пилота, – ИИ филигранно вывернулся из-под огня автоматических турелей мобильных дронов, но мне показалось, что стреляли скорее для предупреждения, – Получен сигнал от внешнего источника. Начать расшифровку?

Я мгновенно собрал себя в концентрированный комок внимания и подтвердил разрешение на связь. На мониторе появилось серьёзное, суровое лицо пожилого мужчины в фуражке с неизвестными мне знаками отличия:

– Требую подтвердить личность, – голос спокойный, словно его обладатель каждый час встречает залпом турелей несколько пришельцев перед тем, как поздороваться.

– Вячеслав Жданов, оперативный следователь службы безопасности Союза Земли и Колоний.

– Подтвердите личность, – военный повторил требование ультимативным тоном.

– Мы двигались на сигнал, совпадающий с моим табельным номером.

Человек смягчился и улыбнулся:

– Не сопротивляйтесь стыковке и принудительному сопровождению. Личность проверим на месте.

Экран погас, а я с облегчением выдохнул, переводя яхту снова в дрейф. На радаре появились несколько штурмовых кораблей флота и один предназначенный для абордажа. Судно Уитмана аккуратно зажали в тиски, захватили гравитационным крюком и потащили в сторону планетоида. На связь больше никто не выходил.

– Рейчел? – оставив мостик, я инициировал пробуждение.

– Моя очередь? – женщина поправила чёрные волосы, налипшие вокруг лица из-за дыхательной жидкости.

– Нас уже тащат к причалу. Готовься знакомиться с разведкой СЗиКа…

– А ты разве не один из них?..

– Нет, – я махнул рукой и устало присел на край гибернационной капсулы, – Я, по-вашему, полицейский с расширенными полномочиями. А эти ребята даже для меня в новинку будут.

Рэйчел неуклюже выбралась из люльки и направилась в душ:

– А почему в новинку?

– Мы… Я до последнего времени считал, что корпоративные миры – это разрозненные системы, которые можно постепенно “очеловечивать”, а значит содержать такой род войск не за чем. У нас и армия больше милицейские функции выполняла последние полвека…

Погас свет. Яхта оказалась полностью обесточена, отключились гравитационные компенсаторы и нас слегка тряхнуло.

– Чёрт возьми! – ругнулась Рэйчел и принялась наспех обтираться.

Послышался тихий шелест: выравнивалось давление в яхте и снаружи, значит шлюзы были взломаны и принудительно открыты извне. Пожалуй, подготовка этих ребят и техническое оснащение находились на уровне повыше моего. Освещение вернулось к норме. Послышались тяжёлые шаги.

– Мы здесь! – крикнул я.

– Видим! Руки за голову и без резких движений! – в гибернационный отсек вошёл вооружённый человек в облегчённой броне, а в его руках был короткий автоматический парализатор. Он бегло огляделся и подал знак ещё двоим, что ждали снаружи. Нас быстро окружили и с опаской вывели из яхты под своды гигантской пещеры, где размещались ещё несколько десятков кораблей. С потолка падал неяркий свет, имитирующий лёгкую, полуденную, весеннюю облачность. Воздух пах цветущими абрикосами и сиренью, а не обычной “стерильностью” автономных станций. Чуть поодаль от посадочных площадок плотно росли источники ароматов. Я засмотрелся на живые растения и получил довольно вежливый тычок в спину и про себя попросил у вселенной, чтобы моя спутница не решила устроить какой-нибудь фокус.