Крым. И я там был

Не совсем понятное ощущение происходящего. Внешнему миру, все больше предпочитаешь внутренний. В какой-то момент озаряет понимание фактов, об угрозах и прочим негативе, исходящие от мира внешнего. И это, наверное, нормально. Плотно закрываешь дверь, в надежде не запускать лишнего шлака. Всматриваешься в окружающих тебя людей. И снова не понимание. Полное абстрагирование. В такие моменты ум, в большей степени, занимается отчаянным самокопанием, в поиске чего-то глубинного. Времени более чем достаточно. За те пролетающие перед тобой недели и месяцы, успеваешь переворошить громадную кипу всех произошедших событий и свершений, за последние лет десять точно. Вспоминаешь абсолютно все моменты твоих взлётов и падений.

Анализ и синтез. Происходит тотальная и коренным образом обновлённая сборка твоего «alter ego». По частям и фрагментам, вновь приобретенного опыта, основанный, конечно же, на былом, семимильными шагами протекает построение новой «мировоззренческой империи», постепенно разрушая старую и отжившую. Понимание всех тех вещей, казавшиеся с годами таким недоступными и скрытными от твоего взора, накрывают спонтанной волной. Подобно сильному эмоциональному всплеску, похожий на реакцию ребёнка, успешно и самостоятельно собирающий Lego.

Наблюдаешь примитивную человеческую природу, ограничивающаяся языком во всех проявлениях. Отмечаешь её в себе и разочаровываешься. Перестаешь слушать людей, но начинаешь прислушиваться. Оценка поступков. Словесный кал отходит фоном.

За весь срок службы ты всегда один. Несмотря на коллектив мужиков, окружающие тебя 24/7, праздно называющие тебя «братаном до гроба». Ты всегда один наедине в своих мыслях и выводах, потому что не имеешь такой привилегии, как высказывать своё мнение, так как это не приветствуется. В армии, по крайней мере. Ты всегда один, поругавшись с подругой или семьёй, позвонив в очередное воскресенье после обеда. Ты всегда один, когда по ночам тебя гложет необъяснимая и тревожная внутренняя составляющая твоего настроения. Ты всегда один, быстро строча очередное письмо домой, сидя всей ротой в ленкомнате. Ты всегда один, даже в те моменты, когда перед тобой, в очереди, во время приёма пищи, без приглашения встаёт какой-то амбал, игнорируя все твои нецензурные выражения. Никто не собирается, да и ровным счётом не обязан, встревать и «тянуть мазу» за тебя. Ты всегда один. И помощи ждать не от кого. Особенно, если ты всю жизнь держал в руках только свой писюн и пульт от телевизора. Начиная прорабатывать самого себя, занимаясь мозговым онанизмом, как раз-таки сталкиваешься со всей своей ущербностью и беспомощностью, от которой так и норовит проблеваться и горько заплакать. Именно об этом и голословит армия. Очень вульгарно и открыто.

На определённом жизненном этапе, я перестал смотреть на мир сквозь призму розовых очков, которые стали не по размеру и начали трескаться. Он начал мне казаться совершенно иным. Вся инфантильность и рафинированность максимально вытравливается. Потому, что весь твой фон 24/7 это отборный мат, шутки про американских говномесов в рядах МП и вечная деградирующая масса по всем фронтам. И ты принимаешь условия. Идёшь вперёд. Трезвый и ясный. Подавляющая часть твоей сладенькой и утончённой натуры отмирает полностью. Безвозвратно. Ты становишься диким. Откровенным быдло. Коллективное сознание. Менталитет крабов берёт вверх. И это нормально. Там, где ты находишься – это есть норма. Но вернувшись в цивилизованное общество, придётся коренным образом перестраиваться. Придётся соблюдать социальные каноны. А быдло отголоски будут жить в тебе. Вечно. Ты их принял. Они твои.

Мне всё равно, как это сейчас прозвучит. Мир начал делиться на две составляющие: борьба и война. В части войны поясню. Она проявляется не в кровопролитии и прочего варварства. Но в тактике и стратегии. Голова холодная. Ноги тёплые. Думаешь рационально. Думаешь осознанно. Хладнокровно. Всё как у Александра Васильевича. Борьба является неотъемлемой частью той самой войны, происходящая вокруг тебя. Борьба за жирный кусок пирога, который люди пытаются отколоть от внешнего мира. Борьба за материальные блага. Борьба за лучших женщин. Борьба за лучшее место под солнцем. Борьба за жизнь. В хорошем смысле.

***

Стоит ли упоминать о том, что эта жизнь, пребывание в которой находимся мы, есть то самое мгновение, происходящее здесь и сейчас? Допускаю, что это может показаться, странным и сомнительным предметом для обсуждения, но сказать, всё-таки, нужно.

Самое обидно, на мой взгляд, отвергать всё то, что приходит. Самое обидное, на мой взгляд, когда внешне и внутренне происходит тотальная разруха, а ты настолько слеп, что элементарно не можешь понять, что всё происходящее, неважно говёное или нет, есть неотъемлемая часть твоего становления и дальнейшего существования. Эти буквы, так неуклюже переплетающиеся в якобы логические словосочетания, в конечном итоге выливающиеся в целые предложения, не несут никакого нравоучительного и сверхъестественного посыла.

Я ещё не знаю, что по окончанию службы, летя домой в самолете, со слюной у рта и от радости обоссаными штанами, предвкушая встречи с семьёй, дальнейшие взаимоотношения с которой пойдут под феерический откос. Я ещё не знаю, что процесс реабилитации к дому и нормальной жизни, будет, протекать около года. Я ещё не знаю, о моей местами пошатнувшейся психике, после службы. Я ещё не знаю, что по окончанию службы, вернувшись, на гражданку, отмечу для себя абсолютно никаких изменений, которые якобы должны были произойти, за время моего отсутствия. Я ещё не знаю, о моём устоявшимся окружении, за период службы, которое в значительной мере поменялось. Я ещё не знаю, чего ожидать впереди. Я ещё всего этого не знаю. А просто лечу гражданским рейсом Симферополь – Казань, каким и оправлялся ровно год назад. Самое обидное, на мой взгляд, быть не здесь и не сейчас.