Кровь на холсте

– Спасибо, – кивает она, разглядывая платье, прежде чем закинуть его на уцелевшую дверцу распахнутого шкафа.

– Хорошо, что я догадалась прихватить свои старые наряды, – снова начинает причитать Эшли. – Так и знала, что тебе даже нечего надеть на такой случай. Вспомни: когда мы с тобой только начинали, ты была вообще в теле, – продолжает, искоса поглядывая, как Кэрол раздевается к ней спиной, – а сейчас… совсем как скелет стала…

Сбросив неудобные туфли и сняв платье через низ, Кэрол вновь уставилась на себя через зеркало, молча соглашаясь с подругой и подмечая про себя каждый недостаток своего тела, пока Эшли, несмотря на свои собственные слова, незаметно скользила взглядом по изгибам в действительности не утратившей привлекательности фигуры.

Но стоило Кэрол закинуть на дверцу шкафа снятое платье и взять с неё другое, как она тут же замечает через отражение подругу, которая сразу отводит глаза, делая вид, словно посмотрела случайно. А Кэрол, ещё пару секунд исступлённо поглядев на неё, спрашивает:

– Сколько уже времени?

Мгновение помедлив, Эшли вскидывает электронные часы на предплечье, отчего экран на них вспыхивает сам.

– Без пятнадцати десять, – отвечает.

И возвращает к её спине свои большие голубые глаза.

– Скоро начнётся, – пробубнила Кэрол и, нервно помяв губы, покосилась на телеэкран – по нему шли какие-то новости. – Надо поторапливаться… – добавляет она и принимается натягивать на себя следующее платье…

Стоит подчеркнуть, на этот раз телевизор стоял уже нормально, хотя отметины от удара об пол на нём всё-таки остались. Как и остались многие другие так и не убранные следы устроенного вчера бардака.

– Так ты, может, наконец, объяснишь, что происходит? – произносит Эшли, тоже отводя глаза от телеэкрана. – Расскажи по нормальному, куда именно мы едем и к чему такая спешка?

Уже успев накинуть на себя наряд, Кэрол стала застёгивать тугой корсет с металлическими фиксаторами спереди:

– Я же сказала, – говорит, вытянувшись, как струнка, и втянув живот. – Сегодня, оказывается, открытие нового корпуса Галереи Искусств, – она выдыхает, умудрившись застегнуть вторую застёжку снизу. – Я только ночью об этом узнала. Туда приглашена вся светская тусовка, и, на моё счастье, должен быть Он…

Явно что-то не договаривая, она остановилась на этом и, наполнив воздухом полную грудь, принялась за следующую застёжку.

– Но мы же только посмотреть на него едем? Правильно понимаю? – настороженно интересуется Эшли.

– Конечно, – мрачно бормочет Кэрол. – Только посмотреть, и всё…

Но про себя она добавляет: «Я просто обязана лично увидеть эту тварь…» – правда, после этой мысли возиться с корсетом ей становится только тяжелее: челюсти невольно стиснулись против её воли, а руки ещё больше затряслись…

– Кэрол, послушай, – продолжает докапываться до неё Эшли, ощущая в воздухе это напряжение и фальшь в её ответе. – Мне не нравится, когда ты играешь со мной в тёмную. Может, расскажешь всё как есть?

– Что именно? – процеживает Кэрол. Но тут её большой палец проскальзывает, и она засаживает застёжку прямо себе под ноготь: – Айй… – тихо вскрикивает и сразу отправляет палец себе в рот.

– Я хочу знать, что ты задумала на самом деле, – произносит Эшли, а сама пытается выглянуть из-за подруги, чтобы понять, что там у неё стряслось.

Но Кэрол вдруг оборачивается и, не сдержавшись, отвечает, не вынимая палец изо рта:

– Эшли, я сама не знаю. Я только выяснила, где он будет, и всё. Понимаешь? – отрывает окровавленный ноготь от губ. – Пока я просто собираюсь поехать туда и посмотреть, что к чему, а уже потом видно будет… Но если тебе что-то не нравится, я могу поехать одна. Просто ты сама вызвалась, помнишь?

Она намекнула Эшли на слова, которые та произнесла вчера перед уходом, уже стоя в дверях: «Только давай договоримся, ты будешь рассказывать мне всё… Ничего не скрываем… Если что, я со всем помогу – вместе разберёмся… Просто не хочу, чтобы ты натворила глупостей…»

К тому времени как Эшли стала приходить в себя после выпада подруги, Кэрол, несмотря на ноющий палец, разобралась ещё с парой застёжек, но поняв, что ей слишком тяжело дышать из-за передавленных ребер, она даже не стала заморачиваться с последней:

– Неет, – протягивает она. – Оно даже для скелета маловато. Это что, твой выпускной наряд? – снова кидает взгляд на напарницу через отражение.

– Что-то вроде того, – отвечает Эшли.

– Дай поглядеть другое, если есть, – кивает на пакет рядом с подругой.

А уже в следующее мгновение чёрное атласное платье прилетает ей прямо в руку.

Когда же Кэрол сняла с себя корсет, расстёгивать который оказалось значительно проще, чем застёгивать, а у Эшли, наконец, окончательно прошло чувство вины из-за того, что она не пойми в чём подозревала подругу, её голос снова раздался в комнате:

– Так как ты вообще? – спрашивает Эшли, пока её напарница примеряет на себя новое платье. – Тебя до сих пор всю потряхивает – ты точно в порядке?

Кэрол же разгладила на себе наряд и уже потянулась к молнии, но, услышав её вопрос, тут же замерла, невольно прислушавшись к своим собственным ощущениям, которые сложно было назвать приятными… На её языке постоянно циркулировал привкус нервного безумия… перед глазами стояла пелена, словно она прямо сейчас находится в густом тумане… а в голове звучал жуткий гул, через который не так просто было что-либо разобрать… По ногам и рукам временами будто электричество пробегало, и вообще у Кэрол было такое чувство, что она сидит на пороховой бочке, и что любое неосторожное движение или даже мысль может спровоцировать взрыв – нервный срыв, способный подточить её и так подрасшатанную психику… Но при всём при этом оставаться на месте она тоже не могла… Её что-то толкало – вероятно, всё та же энергия, которая грозилась её погубить, вынуждала двигаться вперёд… Правда. очень осторожно…

Хоть и небольшая, но доля этого напряжения передавалась и Эшли, отчего та тоже вся была на нервах.

– Это просто адреналин, – пробормотала Кэрол, глядя, как её пальцы ходят ходуном. – Всё нормально, – будто убеждает саму себя. – Сегодня впервые за долгое время я спала как младенец, – переводит взгляд на собственное отражение в зеркале. – Значит, мне становится лучше…

«Значит, я иду правильным путём…» – добавляет уже про себя. И, наконец, сконцентрировавшись и силой воли заставив свою руку меньше дрожать, она решительным движением застёгивает молнию.

– Ну конечно… – произносит Эшли, не сводя с неё глаз. – Помню, когда-то тебя из равновесия пушкой было не выбить… – подмечает она.

Однако Кэрол пропускает мимо ушей этот комментарий.

Вместо этого она разобралась с бретельками, а когда стала поправлять платье, Эшли в голову взбрела ещё одна тревожная мысль, которую она не замедлила озвучить:

– Слушай, а раз он его отец, может быть, Дэниэл рассказывал ему о тебе?..

– Вряд ли, – отрезает Кэрол, не отвлекаясь от своего дела.

– А если он всё же сделал это, – не останавливается она. – Ты не боишься, что он тебя как-нибудь узнает?

Тут Кэрол снова замерла, а через несколько мгновений обернулась с озадаченным видом:

– А как он, по-твоему, может это сделать? – интересуется она. – Он же слепой…

На мгновение в комнате воцарилась неловкое молчание, но после него Эшли выдавливает из себя:

– Да, точно… чего это я… – бормочет, удивляясь собственной глупости.

Кэрол же, поняв, что её подруга тоже здорово перенапряжена, снова обращается к ней через отражение, уже вернувшись к зеркалу:

– Слушай, не волнуйся ты так. Я не собираюсь ничего такого устраивать. Да и он не может меня никак узнать. Мы едем просто разведать обстановку. Всё будет хорошо. Обещаю.

Эшли секунду смотрит на напарницу, проводя внутреннюю работу и размышляя, можно ли ей доверять, прежде чем с облегчением вздохнуть и, отведя глаза, пробормотать:

– Ладно…

– Вот и отлично, – не стала тянуть с ответом Кэрол.

А после она возвращает внимание к платью, которое, на удивление, сидело как влитое.

– Ну что, это уже лучше… – говорит она и вновь встаёт на каблуки. – Вот только мы в них немного на близняшек похожи… – подмечает, поглядывая через отражение на наряд Эшли, очень сходный по цвету и фасону.

– Это точно… Только ради бога, – просит Эшли и вновь запускает руку в пакет, – воспользуйся нормальными духами, а не дезиком, как обычно… от тебя табаком несёт – не могу…

Но как только она достаёт флакон, в новостях, что продолжали идти на заднем фоне всё это время, вдруг упоминают про Центральную Галерею, и Кэрол, уловив это краем уха, тут же упирается взглядом в экран:

– О… слышишь, началась… – говорит она.

Эшли тоже уставилась в телевизор.

А на нем после короткого интро появляется корреспондент: молодая девушка – блондинка – на фоне ночной улицы и многочисленной толпы.

«Здравствуйте, с вами Стейси Томпсон, – начинает она с небольшой задержкой. – Это прямое включение с главного события вечера, – смахивает волосы с лица. – Прямо сейчас впервые открылись двери нового корпуса Центральной Галереи, который полностью посвящён современному искусству. – Девушка немного оборачивается за спину: – Как вы можете видеть, позади меня находится отреставрированное здание нового корпуса, где раньше располагался разрушенный музей античности. На закрытое мероприятие приглашено огромное количество скульпторов и маститых художников, чьи работы будут представлены сегодня здесь, и вот, кстати, к красной дорожке на наших глазах начинают подтягиваться первые гости, – корреспондентка приглядывается к ним, – кажется, это молодые визионеры искусства: Виктор Пранко и Эрих Рудольф, а также Френдли Роуч, но главные звёзды мероприятия ещё только на подъезде…»

– Подожди, – вклинивается Эшли. – Она сказала, что это закрытое мероприятие. – Переводит взгляд на Кэрол: – Как ты собираешься на него попасть?

Не отвлекаясь от эфира, Кэрол отвечает:

– Есть у меня пара идей. – Затем поворачивается к подруге: – Ты, кстати, взяла с собой значок, как я просила?..

* * *

На улице было прохладно и влажно – в общем, обычная осенняя ночь – но несмотря на это, девчонки не стали сильно утепляться и остались в одних лишь платьях с накидками поверх. Хорошо, что от дома Кэрол до её же машины было сравнительно недалеко.

Хлоп-хлоп…

А как только они сели, и Кэрол завела мотор, обогреватель подул на них тёплым дыханием, которое быстро их согрело.

Ехали они молча.

Эшли немного дулась от того, что Кэрол не рассказывает ей всего, а сама Кэрол была погружена в свои собственные мысли и ощущения. Помимо уже упомянутого гула в ушах, пелены на глазах и чувства, что она в любой момент может взорваться, её стала пронизывать противная слабость вперемешку с мандражом от ожидания грядущей встречи и лёгкая неуверенность из-за извивающихся в ней сомнений. Но Кэрол честно пыталась отвлечься от этого, концентрируясь на дороге и сжимая изо всех сил руль в своих потеющих ладонях. Вот только что ей совсем не удавалось сделать, так это отогнать от себя странное предчувствие, будто она вот-вот пересечёт какую-то незримую черту, после которой уже невозможно вернуться обратно…

Только через минут двадцать, когда они уже были на подъезде, Кэрол почувствовала неудобство перед Эшли и решила наладить с ней контакт:

– Эш, слушай, – начала она, не отрывая взгляда от дороги. – Я должна тебе кое-что сказать… я по-настоящему очень благодарна за то, что ты поехала со мной. Я действительно ценю, что ты рядом, – мельком косится на неё, заканчивая очередной поворот. – Знаю, у тебя куча своих дел, но ты постоянно меня выручаешь. Не знаю, что бы я делала без тебя… – вяло мотает головой. – А по поводу того, как пробраться туда – у меня есть пара вариантов, но проверить их можно только на месте. Потерпи немного, – просит её, – мы уже почти на подъезде…

Не сразу, но Эшли всё-таки смягчается и произносит в ответ:

– Ладно…

Как и пообещала Кэрол, через пару минут они припарковались возле тротуара самой обычной ночной улицы, что была освещена светом фонарных столбов.

– Мы что, уже на месте? – спрашивает Эшли, озираясь по сторонам, но не обнаруживая поблизости ничего похожего на галерею.

– Да, – отвечает Кэрол и указывает на подворотню неподалёку. – Нам нужно пройти немного пешком.

– Туда? – удивлённо переспрашивает.

– Ага, через сквозной переулок. – подтверждает Кэрол, отстегивая ремень. Затем сама спрашивает: – Значок у тебя точно в сумочке?

– Точно, точно, – кивает Эшли. Она снова собиралась спросить, зачем он нужен, но в следующую же секунду Кэрол потянулась к бардачку и, открыв его (Эшли еле успела убрать в сторону колени), достала оттуда не только свой жетон, но и пистолет. – Эй, – чуть ли не вскрикивает Эшли. – А нафига тебе сдался Глок?

От испуга бедняжка даже вжалась спиной в дверь с раскрытыми по максимуму глазами.

– Это так, на всякий случай, – говорит, намереваясь убрать оружие в сумочку.

– Я с места не сдвинусь, если ты возьмёшь его с собой, – выдавливает из себя Эшли. – Клянусь!

– Так, успокойся, – произносит Кэрол, поглядев на растерянный вид напарницы и поняв, что та всерьёз. – Он нужен только для безопасности – я не собираюсь ни в кого стрелять. – Осторожно вынимает ствол обратно: – По правде говоря, я догадывалась, что тебе это не понравится, поэтому вот как мы поступим: чтобы ты сильно не беспокоилась, я отдам обойму тебе, – Кэрол нажимает на кнопку выброса магазина, и тот выскальзывает ей прямо в ладонь, – а ствол оставлю у себя.

Она протягивает ей магазин с полным боезапасом.

– Патронник покажи, – требует Эшли.

Кэрол осторожно оттягивает кожух-затвор и показывает, что в стволе пусто.

– Пойдет? – спрашивает у подруги.

– Пойдет, – та кладёт в сумочку магазин.

– Раз мы с этим закончили, тогда давай, пора на выход…

Хлоп-хлоп…

Буквально через десять метров они оказываются в начале темной подворотни.

И если Кэрол, не сбавляя шага, продолжила уверенно идти в глубь неё, то Эшли притормозила на мгновение:

– А нам обязательно здесь идти? – спрашивает, осматривая эту грязную, узкую «щель между домов», вид которой произвёл на неё жуткое впечатление.

Из заваленного мусором переулка веяло холодом и смрадом, большинство фонарей в нем было разбито, а те, что горели – время от времени погасали или начинали конвульсивно мерцать, точь-в-точь как в фильмах ужасов. Так помимо этого, подворотня перед ней была настолько длинной и мрачной (на всём её протяжении даже не сияло ни одного окна над головой), что казалось – это не переулок, а невообразимо длинный туннель, проходящий где-то глубоко под землёй и не имеющий края…

– К сожалению, да, – на ходу отвечает Кэрол и бросает на подругу взгляд через плечо. – Пойдём… – взмахивает рукой, прежде чем начать растворяться во мраке.

Тогда Эшли, ещё чуть помедлив, пошла потихоньку за ней.

Пытаясь ни во что не вляпаться, она с осторожностью делала каждый новый шаг, но одновременно с этим старалась не отставать от Кэрол, хотя, сказать начистоту, это ей слабо удавалось. И в первую очередь из-за того, что она постоянно отвлекалась на угнетающую, пугающую до чертиков атмосферу вокруг. Внезапно гаснущее освещение; писк крыс, пробегающих по старым гниющим мусорным бакам, что стояли вдоль прохода и чьё зловоние шаг от шага становилось всё сильней. Но что больше всего её напрягало, так это странное эхо: как только они с Кэрол свернули с улицы и пошли по безлюдной подворотне, стук их каблуков обрёл странный отзвук, отчего создавалось впечатление, что за ними кто-то идёт… причём прямо у Эшли за спиной…

– Так а почему мы не могли подъехать сразу к галерее? – спрашивает она, не выдержав неприятных ощущений после того, как в очередной раз обернулась назад.

– Нам нужно кое-что проверить, – как ни в чем не бывало отвечает ей Кэрол, по-прежнему уверенно шагая впереди.

И только сейчас Эшли с удивлением поняла, что Кэрол не разделяет её страхов – вместо этого она продолжала целеустремленно двигаться вперёд, лишь прибавляя шага и совершенно не обращая внимание на происходящее вокруг.

– Проверить? – изумлённо переспрашивает Эшли. – Что именно?

– Скоро узнаешь… – доносится до неё короткий ответ.

Но сразу после этого Эшли вляпывается в грязь ногой:

Плюхх…

– Твою мать, – вырывается из неё. – Почему нельзя всё сразу по-человечески сказать? – спрашивает саму себя, принявшись счищать об асфальт какую-то гадость с туфли.

Правда, в стенах мрачной подворотни её агрессия быстро затухает, уступая место беспокойству и тревоге, поэтому она тут же забывает про испачканную обувь и, не желая отставать, ускоряется, чтобы нагнать подругу.

Однако, едва успев пройти пару тройку шагов, как всё крепчающий смрад помоев и огромные крысы, таращившиеся на неё переливающимися глазами прямо из темноты, в конце концов доводят терпение Эшли до черты. Она снова поднимает глаза на отрывающуюся от неё подругу и уже собирается что-то ей сказать, как вдруг Кэрол резко замирает, словно до её ушей донесся какой-то звук…

– Что там? – шепчет Эшли и тоже замедляет шаг.

Но Кэрол, которой и так мешал, хоть и стихший, стук каблуков Эшли, тут же затыкает её:

– Тихо…

А через несколько мгновений спрашивает:

– Слышишь голоса? – слегка поворачивает голову к подруге.

Эшли же, наконец, поравнявшись с Кэрол, тоже прислушивается внимательнее к звукам, и довольно быстро улавливает чью-то болтовню, что доносилась из-за поворота в небольшую «кишку» в глубине переулка.

– Да, – кивает Эшли, уставившись на столб холодного света с мелькающими в нём тенями, который проливался из прилегающего закоулка в основной.

– Будем надеяться, что нам повезёт, – произносит Кэрол, а уже через секунду она вновь двинула вперёд. Но на этот раз практически бесшумно.

– Повезёт? – недоуменно повторяет Эшли.

Однако на этот раз её даже не удостоили ответом, вместо этого её напарница стала доставать из сумочки недавно убранный в неё пистолет.

– Ты чего удумала? – не уставала задавать вопросы Эшли и поспешила за подругой.

– Доставай значок… – вполголоса сказала Кэрол.

– Зачем?

– Просто сделай, как я прошу! – рявкает она, резко обернувшись на подругу.

Звук её яростного голоса глухо прокатился по подворотне, но и этого хватило, чтобы у Эшли сбился шаг, и она решила сделать то, что от неё требуют.

С каждым метром отголоски разговоров и чьё-то хихиканье становились всё отчетливее. А когда они стали заглушать остальные звуки в переулке, Кэрол, уже с пистолетом на перевес, переместилась к старой кирпичной стене и, почти прильнув к ней, остановилась у самого поворота в кишку.

Она осторожно выглянула из-за угла. А когда вернула голову обратно, Эшли, которая уже была на подходе, подметила её странное выражение лица:

– Что там? – интересуется она.

– Как раз то, что нам надо, – ошарашено произносит Кэрол, чуть мотая головой, словно не веря собственной удаче. Затем она снова выглядывает за угол в полглаза, чтобы удостовериться, не показалось ли ей: – Там двое работников галереи – кажется, официанты – и два журналиста – парень и молоденькая девчонка.

Не глядя, Кэрол стала доставать из сумки свой жетон.

– Слушай, – наконец, поворачивается к Эшли, – сейчас выходим: ты тыкаешь им в лицо значком, а я займусь всем остальным… Договорились?

– Подожди, займёшься чем?

– По ходу сориентируешься. Они могут смыться в любую секунду – надо спешить…

А уже в следующее мгновение она юркает за поворот…

– Стоять! Чем это мы тут занимаемся?! – спрашивает она на всю подворотню.

Обескураженная Эшли сразу же скользнула за угол вслед за ней.

И первое, что она видит, как трое молодых людей и одна девушка разом вздрагивают от неожиданности, но тут же замирают, заметив направленный на них ствол из темноты. Они стояли в иссякающем свете светодиодного фонаря над чёрным ходом Галереи, окружив сравнительно новый оцинкованный мусорный бак с крышкой; и по виду молодых людей было очевидно – их застукали за мутными делами. Двое парней и вправду были одеты, как официанты для фуршета – белые рубашки, бабочки, – ещё один был наряжен в смокинг, а молодая девушка – в вечернее платье, что казалось крайне неуместным на фоне обдрипанных стен и грязи темной подворотни (впрочем, тоже самое можно было сказать и о нарядах двух напарниц). У последних – девчонки и парня в смокинге, – на груди висели пресс-карты с синими лентами.

– Руки держим на виду, – продолжает давить Кэрол, медленно двигаясь к ним.

Один из официантов – тот, что постарше – заметил поблескивающий жетон, который Кэрол сжимала в руке под стволом, и явно занервничал – он хотел «выкинуть» какой-то финт, но Кэрол, привыкшая считывать подобные реакции, тут же заставила его пересмотреть свои планы:

– Даже не думай – пулю пущу! – навела дуло прямо на него.

Тогда тот официант замер, а другой парень, что в костюме, попробовал качать права:

– Что происходит? Кто вы такие? Мы что, задержаны?..

Но Кэрол и его быстро осадила:

– DEA – отдел по борьбе с наркотиками! Теперь тебе понятно, кто мы такие?

Услышав это и осознав, насколько хреново дело, парню больше ничего не оставалось, кроме как тихо выругаться и опустить глаза в асфальт под собой.

– Выше руки, – скомандовала Кэрол, продолжая тыкать в них пушкой.

Все послушно подняли руки выше.

Когда же до молодых людей осталось буквально шесть-семь метров, Кэрол, наконец, остановилась. Чуть помедлив, она кинула короткий взгляд на напарницу, которая всё это время, слегка шокированная, следовала за ней по пятам.

– Эшли, глянешь, что у них там, пока я держу их на мушке? – кивает головой в сторону злополучной компашки.

Сперва недобро покосившись на подругу, Эшли всё же решается к ним подойти. Правда, как только она делает первый шаг в их направлении, знакомое чувство опасности вдруг заиграло у неё в груди.

А когда она подобралась к ребятам поближе и пригляделась к ним, то быстро поняла причину возникшей у неё тревоги – оказалось, вся четвёрка молодых людей была под кайфом, и по специфическим признакам внешнего вида и их реакций она даже верно определила наркотическое вещество. Это был Эйфорин. Зная, каким неадекватным может быть поведение этих наркоманов, Эшли даже пожалела, что забрала у Кэрол магазин.

Чтобы хоть как-то себя обезопасить, она, словно с вытянутым перед собой распятием, заставила двух парней убраться со своего пути, тыкая им в рожи жетоном спецагента, прежде чем добраться до мусорного бака, на крышке которого было всё для продолжения веселья.

– Здесь скребок, трубочка и чёрный порошок! – сообщает она Кэрол.

Но тут голос подаёт единственная девчонка из их компании:

– Я впервые это попробовала… – говорит она с искренним видом. – Они просто предложили мне, и всё…

К её сожалению, Эшли уже не раз слышала нечто подобное, поэтому она, поглядев на торчащие скулы девчонки, а также на её зрачки, покрытые тонким слоем мутной матовой плёнки, которая возникает из-за угнетения работы слезных желез при постоянном употреблении вещества, пробормотала:

– Ну да, конечно… – После чего Эшли мельком обернулась на напарницу, что не сводила оружия с ребят: – Так и что мы будем с ними делать? – спрашивает.

– А ты сама что думаешь? Много там, в пакете?

Взгляд Эшли снова падает на замотанный пакетик с чёрным порошком:

– Где-то пара грамм.

– Ого! – отыгрывает удивление Кэрол. – На уголовку потянет!

– Может, всё-таки как-нибудь договоримся?.. – снова встревает в разговор парень в костюме.

– Лучше не начинай, – сразу останавливает его Эшли. – Хочешь прибавку к сроку?

Парень напряженно сглотнул и снова потупил взгляд.

– Ладно, – звучит голос Кэрол. – Дай-ка мне их пресс-карты – посмотрим, кто у нас тут.

– Слышали, что говорят? – передаёт им Эшли, всё ещё держа значок перед собой. – Снимайте, живей! – командует она, повысив тон.

Тогда парень в смокинге и девчонка стали неохотно снимать через головы удостоверения журналистов.

– Дай сюда, – шипит Эшли, помогая девчонке снять запутавшуюся в волосах ленту.

И только заполучив оба документа, она стала пятиться к напарнице обратно…

Как только пресс-карты попадают Кэрол в руки, она вслух зачитывает их имена:

– Марк Брайт и Хедли Чейз… А вас как? – спрашивает у остальных.

– Пит Дэвис.

– Карл Ядвиг, – представляются один за другим.

– Прям как король какой-то, – подмечает Кэрол и смотрит на каждого сверлящим взглядом по несколько секунд. – Значит так, мальчишки и девчонки, слушайте внимательно, вот как мы поступим: на дилеров вы, вроде, не похожи, так что я, пожалуй, дам вам последний шанс… Вы двое, – тычет стволом на парней в белых рубашках, – сию секунду возвращаетесь к работе. А вы… – переводит мушку пистолета на журналистов и медлит ещё несколько мгновений, чтобы пощекотать им нервы, – а вы берёте ноги в руки и мотаете по домам – на сегодня ваша вечеринка окончена. Мы пробьём вас по этим документам, и если вы чистые – то бог с вами… Вопросы есть?