Игра в Реальность. Путь

Прошло минут десять, Макс по-прежнему нетерпеливо болтался под стеной. Он всё-таки подтащил мотоцикл и даже залез на сиденье ногами, но, как он и предполагал, этот путь оказался совершенно бесперспективным, до края стены оставалось ещё метра полтора. И всё же парень не стал сидеть сложа руки, достав нож, непутёвый скалолаз, а вернее, стенолаз, начал выдалбливать в довольно рыхлой кирпичной кладке выемки для рук. Как уж он планировал использовать эти жалкие углубления, осталось неясным, так как вскоре сверху на него что-то упало, больно ударив по носу. От неожиданности Макс чуть не свалился с мотоцикла.

– Извини,– донёсся со стены голос Санджея,– не думал, что ты там пытаешься карабкаться.

То, что повредило нос стенолаза, оказалось куском толстого провода в пластиковой оплётке. На конце провода была привязана палка, наподобие ступеньки.

– Затащи мотик в кусты и вставай на палку,– последовал приказ,– я тебя вытяну. Только осторожней наверху, тут битое стекло везде натыкано. Я кусочек стены расчистил от особо острых экземпляров, но всё равно порезаться, как нефиг делать.

Через четверть часа спасатели уже шли по направлению к маячившей над верхушками деревьев крыше большого дома.

– А откуда ты провод надыбал? – полюбопытствовал Макс.

– Это от камеры,– Санджей беспечно кивнул в сторону стены.

– Так они же теперь нас вычислят,– вскинулся Макс и испуганно оглянулся по сторонам в поисках охранников.

– Мы не можем ждать удобного случая для незаметного проникновения,– спокойно возразил Санджей,– так что, если они нас и не обнаружат по причине вечной индусской беспечности, то мы сами очень скоро обнаружимся.

До Макса не сразу дошло, что Санджей имел ввиду открытое нападение на охраняемое поместье, а когда дошло, то от шока он остановился как вкопанный.

– Ты точно спятил,– прошипел он, словно охрана могла их услышать.

– Этот урод не станет дожидаться отцовского благословения, если ты не понял,– пояснил свою позицию Санджей,– у нас просто нет времени на здравомыслие.

Макс хотел было возразить, что если их тупо пристрелят, то проявлять здравомыслие будет уже некому, но осёкся, перед его глазами встало лицо сестры с трясущимися губами.

– Давай, я попробую проникнуть в дом в одиночку,– предложил Санджей, с сочувствием глядя на бегающие глаза Макса,– а если не получится, то пойдёшь ты.

– Нет,– Макс решительно двинул по направлению к дому,– пойдём вместе.

– Как знаешь,– Санджей хитро ухмыльнулся.

Теперь Макса больше не нужно было подгонять, он резво трусил рядом со своим воинственным приятелем и больше не пытался обсуждать план действий. Только когда они вошли в рощу, окружавшую грандиозное строение, Макс снова остановился.

– Может быть, нам стоит отнять оружие у кого-то из охраны? – несмело предложил он.

– Ты собираешься из него стрелять? – вопросом на вопрос ответил Санджей. – А вдруг кого убьёшь?

Макс пришёл в полное замешательство. Как же этот ненормальный собирался с боем пробиться в поместье, никого не убив? Сомнения бедняги рассеялись очень скоро. За двадцать метров до подъездной дорожки из-за стволов деревьев неожиданно выскочили трое крепких мужиков с автоматами. Первый поднял руку вверх, видимо, намереваясь что-то сказать, но не успел. Санджей тоже поднял правую руку и сделал неуловимое движение ладонью в сторону охранников. Все трое отлетели метров на десять назад и, врезавшись в стволы деревьев, остались лежать на траве в самых живописных позах. Пока ошалевший Макс переваривал увиденное, Санджей собрал оружие в кучку и начал связывать охранников их же сорочками. Макс пришёл в себя и бодро присоединился к своему приятелю.

– Так вот о чём ты говорил там у поста,– весело заметил он. – Эх, если б я тогда знал, на что ты способен. А я подумал, ты имеешь ввиду своё кунг-фу.

– И как тебе моё кунг-фу? – с усмешкой спросил Санджей.

– Круто! – Макс потуже затянул узел на импровизированных путах.

Дальше события развивались стремительно, похоже, кто-то из охранников заметил непонятное движение в роще и вызвал подкрепление. Спасатели бросились бежать, огибая здание справа, вскоре Макс заметил открытое окно на первом этаже, и они нырнули в прохладу помещения.

– Хорошо, что коренные индусы не признают кондиционеров,– с усмешкой заметил Санджей, прикрывая за собой окно.

Это была кухня, на плите что-то аппетитно шкворчало, издавая немыслимые ароматы, но повара́, к счастью, отсутствовали. Однако стоило спасателям открыть дверь, ведущую в хозяйские помещения, как из-за поворота выскочили двое охранников, на ходу доставая оружие. Увы, применить его они не успели, их ждала та же участь, что и их предшественников с той только разницей, что на связывание рук времени уже не было. Оставалось надеяться, что неудачливая парочка достаточно долго пробудет в отключке, чтобы не успеть поучаствовать в дальнейших событиях. Несмотря на недовольную мину на лице Санджея, Макс всё-таки подобрал один из пистолетов и засунул его за ремень на спине.

– Пусть будет,– прокомментировал он свои действия,– на всякий случай.

Санджей уверенно петлял по коридорам, даже не заглядывая в комнаты, он поднялся на второй этаж, и только тогда остановился.

– Ты знаешь, где находится Рика? – спросил Макс, оглядываясь на напарника с мистическим ужасом.

– Нет, я ищу нашего мажора,– ответил тот,– такой поганой ауры, как у него, я раньше не встречал, этот смрад даже через стенку чувствуется.

Макс аж поперхнулся от такого признания, он и близко себе не представлял, кого бог послал им с Рикусей в попутчики. Перед четвёртой по счёту дверью Саджей остановился.

– Он здесь,– брезгливо поморщился скрытный экстрасенс.

Спасатели переглянулись, и Санджей ногой вышиб дверь, которая, впрочем, оказалась не заперта. Это была роскошная спальня, вся в золочёных финтифлюшках, картинах эротического содержания и хрустальных светильниках. В дальнем углу располагалась кровать под шёлковым балдахином размером с вертолётную площадку, а перед кроватью стоял хозяин помещения. Давидик был совершенно голый, если не считать толстой золотой цепи на шее. Одной рукой он прижимал к себе бесчувственную Марику, а в другой руке у него был пистолет, направленный на нарушившую интимный момент нахальную парочку. Девушка тоже была полностью обнажена, её тело свисало с руки насильника, подобно тряпичной кукле.

– Вот тварь,– процедил сквозь зубы Макс и выхватил оружие.

Немая сцена длилась буквально пару секунд. Два ствола смотрели друг на друга, но выстрела так и не последовало, Давидик быстрым движением приставил дуло своего пистолета к голове девушки и паскудно ухмыльнулся.

– Брось оружие,– скомандовал он уверенным тоном,– или ей конец.

Санджей стоял в полном замешательстве, не понимая, что делать дальше. Применить своё так называемое кунг-фу он не мог, энергетический удар не являлся высокоточным оружием и неминуемо задел бы Марику. А броситься на Давидика с голыми руками он побаивался, тот с перепугу мог запросто нажать на курок и убить свою заложницу. В этот момент щёлкнул взводимый затвор. Похоже, мажор не шутил, своя жизнь была ему дороже, чем жизнь похищенной девушки. Макс осторожно положил свой пистолет на пол и оттолкнул его ногой. Паскудная ухмылка на лице Давидика стала ещё шире. Он снова развернул ствол в сторону нападавших, теперь дуло его пистолета смотрело точно в грудь Максу.

Энергетический экран замерцал перед замершим в ступоре парнем за мгновение до того, как пуля вылетела из ствола. Санджей поставил щит практически на автомате, брат заставлял его повторять эту практику снова и снова, пока она не стала частью его рефлекторных реакций. Теперь ему не нужно было думать и оценивать ситуацию, при потенциальной угрозе щит возникал как бы сам собой. Пуля противно взвизгнула, отскакивая от щита, и этот мерзкий звук, казалось, перекрыл даже грохот выстрела. В следующий момент пистолет Давидика грохнулся на пол, и сам он тоже стал оседать, увлекая за собой бесчувственную Марику.

Санджей бросился к распростёртому телу и остановился как вкопанный, наткнувшись на удивлённый остановившийся взгляд чёрных глаз. Прямо над переносицей на красивом лице бывшего мажора чернела совсем небольшая дырочка, а из-под его пышной шевелюры по полу растекалась мерзкая бурая лужа. От этой кровавой сцены Санджея буквально парализовало, он не отрываясь смотрел в мёртвые глаза человека, которого только что убил, и в его голове, словно заезженная пластинка, крутилось только одно слово «убийца». Парень даже не дёрнулся, когда на него накинулись прибежавшие на звук выстрела охранники, он безучастно позволил себя связать и увести куда-то в подвал.

Бедняга пришёл в себя только через пару часов, когда услышал стон Макса из дальнего угла. Санджей с удивлением огляделся и не сразу понял, как он оказался связанным в этом тёмном вонючем подвале. Судя по тому, что всё тело саднило, перед тем, как запереть, охранники его нехило побили. Странно, но память упрямо отказывалась воспроизводить детали избиения, зато с каким-то садистским наслаждением легко возвращала его к моменту убийства. Как ни старался, Санджей никак не мог отделаться от того удивлённого взгляда, который застыл на мёртвом лице Давидика.

Глава 14

На этот раз женщина ждала его прямо в офисе. Двое дюжих охранников подпирали двери снаружи, видимо, предстоящий разговор требовал строгого сохранения тайны, раз уж Давидикова мамаша решилась оставить свою охрану за дверью. Вертер понимающе усмехнулся и вошёл внутрь. Женщина снова полностью поменяла свой имидж, на ней было строгое чёрное платье без украшений и дизайнерских изысков, голову покрывал полупрозрачный чёрный шарфик, сквозь который нелепо просвечивала её рыжая шевелюра. Вертер невольно улыбнулся при виде этого досадного упущения, портившего законченный образ целомудренной вдовы. Однако его веселье стёрло словно тряпкой, когда он увидел её глаза, в них была боль и смертельная усталость. Казалось, женщина за пару лет постарела на десять, да она просто сделалась старухой. Это точно не был маскарад, а настоящее траурное одеяние.

– Давид погиб,– отстранённо произнесла клиентка, едва Вертер успел опуститься в кресло,– его убили.

Спасателя это ничуть не удивило, маменькин сынок прямо-таки нарывался на то, чтобы кто-нибудь отправил его на тот свет.

– Это не я,– на всякий случай уточнил он.

– Я знаю, но это не существенно,– женщина опустила глаза и застыла.

Вертер терпеливо ждал, когда же она соизволит пояснить свою двусмысленную фразу, однако прошло уже несколько минут, а траурная дама по-прежнему хранила загадочное молчание, как бы предлагая спасателю самому догадаться о цели её визита. Вертеру наконец надоело играть в недосказанность, он придвинулся к своей бывшей и потенциально будущей клиентке и внятно произнёс.

– Если Вы хотите меня нанять, чтобы отомстить убийце, то явно пришли не по адресу.

– Нет, что Вы,– вскинулась она,– мне бы и в голову такое не пришло.

– Тогда что Вас привело в моё агентство? – Вертер по-прежнему нависал над убитой горем матерью, словно утёс. – Я не умею возвращать людей с того света.

– Нужно спасти одну девушку,– женщина судорожно вздохнула. – Вы знаете, что такое са́ти?

Вертер слегка опешил. Насколько ему было известно, так в индуистской традиции называлось добровольное самосожжение вдов. В последний раз, когда он виделся с Давидиком, тот был ещё холостым. За два года, конечно, всё могло случиться.

– Мой муж строго придерживается древних обрядов,– пояснила женщина, когда Вертер кивнул,– Амриту сожгут живьём вместе с телом моего сына.

– А разве это не добровольное решение вдовы? – удивился спасатель.

Женщина не ответила, но так выразительно посмотрела на своего собеседника, что у того мгновенно пропала охота рассуждать на морально-этические темы.

– Давид и Амрита поженились всего месяц назад,– спокойно продолжала она. – Я не хочу, чтобы совсем юная девочка погибла так нелепо и жестоко. Так Вы готовы взяться за это дело?

Кто такая Амрита, Вертеру было хорошо известно, и он, разумеется, знал, что Мастеру Игры абсолютно ничего не грозило. Девушка в любой момент могла исчезнуть прямо с погребального костра, даже будучи связанной по рукам и ногам. Но сострадательная свекровь, конечно, об этом знать не могла, поэтому нужно было просто её успокоить.

– Поверьте, Амрита в полной безопасности, я знаю, о чём говорю,– голос Вертера потеплел, ему было приятно видеть, что несчастная мать в такой момент нашла в себе силы думать о чём-то, кроме своего горя, всё-таки она была необыкновенной женщиной. – Ладно, я туда отправлюсь,– согласился спасатель, видя, что клиентка упорно молчит в ожидании его ответа. – Когда и где состоятся похороны?

– Завтра в полдень,– она деловито порылась в сумочке,– вот здесь адрес и схема проезда, а вот билеты на самолёт, вылетать нужно через четыре часа. Успеете собраться?

– Не беспокойтесь, я успею вовремя,– Вертер взял адрес, который ему, в сущности, был не нужен, а билеты отодвинул назад,– вы сами не опоздайте, погода нынче нелётная.

Женщина удивлённо посмотрела на спасателя, но послушно спрятала билеты в сумочку. Она поднялась и попрощавшись направилась на выход.

– Спасибо Вам,– догнал её голос Вертера у самой двери.

Она оглянулась и понимающе кивнула.

***

Санджей и Макс стояли на коленях в десятке метров от внушительного вида поленницы, их руки были связаны за спиной. Сзади возвышались два охранника, держа солидные тесаки у горла пленников и всем своим видом демонстрируя, какая судьба ждёт убийц хозяйского сына. За двое с лишним суток, проведённых в подвале со связанными руками без еды и воды, парни так измучились, что теперь воспринимали такую перспективу чуть ли не с радостью. Смерть уже не казалась им трагедией, скорее, она была просто избавлением от страданий.

Перед тем, как отвести их к месту казни, сострадательный тюремщик дал им напиться воды, и теперь они хотя бы могли говорить. Вот только говорить им было уже не о чем, за первые сутки заключения они обсосали каждую мелочь трагического финала своей авантюры. Единственное, что оставалось пока неясным – это судьба Марики. Пока их били и вязали, она так и лежала без сознания рядом с трупом насильника. Была ли она вообще ещё жива?

Тело Давидика уже водрузили на погребальный костёр со всеми подобающими почестями. Какой-то старик в белом балахоне стоял около поленницы и нараспев читал молитву, рядом стайка женщин горестно подвывала, вторя монотонному речитативу. Напротив служителя культа в золочёных креслах расположилась пожилая пара тоже в белом, предположительно, это были родители покойного. Рядом с родителями стояла красивая молоденькая индианка, распущенные тёмно-каштановые волосы укрывали её фигурку до бёдер, словно покрывалом. Остальные гости расположились на значительном отдалении от центра. В целом, народу на похороны Давидика собралось немало, около сотни, если не больше.

– Кто эта девушка с распущенными волосами,– Макса из-за нервозности тянуло поговорить,– как ты думаешь, Санни?

– Похожа на вдову,– Санджей вгляделся в лицо родственницы погибшего,– хотя может быть сестрой, например. Я индуистских обрядов не знаю.

– Если у этого подонка была жена, какого чёрта он клеился к моей сестре? – Макс завёлся с полуоборота.

– Остынь,– голос Санджея был спокоен,– тебе сейчас не об этом думать надо.

– Предлагаешь помолиться? – фыркнул Макс. – Я в загробную жизнь не верю.

– Правда? – Санджей удивлённо скосил глаза на товарища по несчастью. – Везёт тебе.

– В каком смысле? – теперь уже Макс был по-настоящему заинтригован.

– Везёт, что не помнишь своё предыдущее воплощение,– пояснил Санджей,– а мне моя прошлая жизнь по ночам является в кошмарах. Вот убьют меня, так хоть избавлюсь от этих воспоминаний.

– Ты так говоришь, словно хочешь умереть,– Макс слегка поёжился,– а мне, если честно, страшно до ужаса. И больно, наверное, будет.

– Я не стремлюсь к смерти,– Санджей криво усмехнулся,– но в данном случае это справедливо, я убил этого парня, теперь убьют меня. Жизнь за жизнь. А вот за что они тебя приговорили? Просто за компанию?

– Это была самозащита,– возмутился Макс,– ты же не стрелял, просто поставил щит, чтобы меня спасти.

– Неважно,– Санджей грустно улыбнулся,– у любого убийства есть какая-то причина, сути дела это не меняет. Парень погиб из-за меня, и это непреложный факт.

– Ты винишь себя за его смерть? – неясно, чего было больше в голосе Макса, удивления или возмущения. – А я жалею, что сам его не пристрелил, пока была такая возможность.

– Поверь, нет ничего хуже, чем отнимать чужие жизни,– горько проговорил Санджей.

– Тебе-то откуда знать,– хмыкнул Макс,– ты же редкостный пацифист.

– Я – убийца,– голос Санджея сделался совсем тихим,– и был убийцей в прошлой жизни, возможно, я и тебя убил когда-то.

– Ну это уже…,– начал Макс, но докончить фразу не успел.

Старик в белом перестал читать молитвы, над площадью повисла звенящая тишина, и в этой тишине девушка с распущенными волосами медленно пошла к поленнице. Кто-то из охранников приставил лесенку и помог ей подняться наверх. Она спокойно, словно в трансе, взошла по ступенькам и улеглась на доски рядом с покойником.

– Что она делает? – прошептал Макс.

– Это сати,– Санджей опустил глаза,– её сожгут живьём вместе с трупом её мужа, значит, всё-таки это вдова.

– Вот уроды,– выругался Макс,– её-то за что?

– Судя по всему, она решила уйти вместе с любимым человеком добровольно,– Санджей сидел, опустив глаза в землю, сама мысль о том, что он косвенно станет причиной смерти ещё и этой молоденькой девушки, была просто невыносима. Бедняга принялся истово молиться о том, чтобы его поскорее прикончили, и не пришлось бы смотреть, как будет мучиться эта несчастная, сгорая живьём в пламени погребального костра. Увы, сейчас молитва совсем не помогала, и Санджей уже начал всерьёз прикидывать, насколько твёрдо держит охранник клинок у его горла, чтобы можно было покончить с собой. Из этих депрессивных раздумий его вывел вопль Макса.

– Не-е-е-т! – парень рванулся изо всех сил, не обращая внимания на лезвие, приставленное к его горлу.

Охранник успел среагировать вовремя, он ослабил хватку на своём тесаке, сбил взбунтовавшегося пленника на землю и придавил его коленом. В итоге Макс отделался только лёгким порезом и парой добавочных синяков. Санджей поднял глаза и сам чуть было не попытался вскочить на ноги, два других охранника, разом навалившись пленнику на плечи, с трудом сумели его удержать. Сквозь расступившуюся толпу двое мужиков тащили к костру ещё одну девушку в белом с распущенными волосами. Марика отбивалась изо всех сил, но справиться со здоровыми бугаями хрупкая девушка, конечно, не могла. И всё-таки она продолжала бороться вплоть до того момента, когда увидела брата и Санджея.

– Макс, спаси меня! – в отчаянии завопила Рика. – Они хотят меня сжечь!

Третий мужик подошёл к приговорённой девушке и грубо запихнул ей в рот кляп, из глаз бедняжки брызнули слёзы. Все трое о чём-то посовещались, а потом один из них ушёл, через пару минут он вернулся с мотком толстой верёвки. Увидев верёвку, Марика рванулась изо всех сил, но охранники, не особо церемонясь, повалили её на землю и скрутили так, что её тело стало похоже на кокон бабочки, верёвка плотно опутала её с шеи до кончиков ступней. Один из охранников взвалил кокон себе на плечо и, кряхтя от натуги, взобрался на верх поленницы. Там он свалил свою ношу рядом с трупом и быстренько спустился.

Два факела вспыхнули одновременно. Один с поклоном подали отцу покойного, а другой – матери. Увидев огонь, Санджей перестал сопротивляться, он понял, что ему предстоит испить эту чашу боли и страдания до дна, и смирился. А вот Макс всё ещё продолжал свои попытки подняться, он извивался под ногой охранника и хрипел что-то нечленораздельное.

– Макс, ты не сможешь ей помочь,– попытался утихомирить приятеля Санджей,– просто немного потерпи, нас тоже скоро убьют. Может быть, повезёт, и мы умрём даже раньше Марики.

Как ни странно, это замогильное увещевание подействовало на Макса успокаивающе, он перестал вырываться, и охранник усадил его в прежнюю позу.

– Значит, этот подонок всё-таки изнасиловал мою сестру,– прорычал брат сквозь зубы,– жаль, что это не я его убил.

Отец и мать покойного одновременно подошли с двух сторон к поленнице и подожгли хворост, специально сложенный для этой цели у подножья. Хворост вспыхнул ярко-жёлтым пламенем, видимо, его полили маслом, чтобы быстрей разгорелся. Шустрые огненные язычки потянулись вверх, туда, где находились две живые пока девушки. Мать покойного отпрянула от огня и неловко оступилась. Тут же двое охранников подхватили несчастную женщину под руки, но она брезгливо отшатнулась и повернулась спиной к погребальному костру. На полпути к своему креслу женщина вдруг резко остановилась, её глаза обежали собравшихся, словно она кого-то искала, но, видимо, того, кто был ей нужен, среди гостей не оказалось. Она зябко обняла себя за плечи и уселась на свой золочёный трон, опустив глаза в землю. А вот отец Давидика так и не вернулся на своё место рядом с женой, вместо этого, он направился к двум коленопреклонённым пленникам.

– Вот видишь,– усмехнулся Санджей,– я же говорил, что мы умрём раньше Марики.

– Неужели тебе совсем не страшно? – прошептал Макс. – Не знаю, как я выдержу эти последние секунды.

– Нельзя умирать в страхе или гневе,– Санджей повернулся лицом к товарищу по несчастью и ободряюще улыбнулся,– чувства, которые мы испытываем в момент смерти, очень важны для перевоплощения. Думай о хорошем, например, о том, как мы с тобой встретимся в будущей жизни.

– Спасибо, Санни,– искренне поблагодарил Макс. – До встречи.

Отец Давидика приблизился к пленникам и остановился от них в трёх шагах, он поочерёдно посмотрел в глаза каждому из приговорённых и поднял руку, чтобы дать сигнал палачам. В этот момент по толпе, словно порыв ветра, прокатился громкий вздох, все взгляды обратились к полыхающему костру. Прямо в середине поленницы, откуда ни возьмись, появился мерцающий купол, разом накрывший все жертвы, предназначенные для сожжения. Внутри купола можно было чётко разглядеть фигуру мужчины, который быстро наклонился над лежащими телами. Через секунду купол исчез, а вместе с ним исчез и мужчина, прихватив с собой двух приговорённых девушек. Пламя костра с остервенением взметнулось к небу, словно бы в отместку за то, что у него украли законную добычу.

Санджей весело рассмеялся, он отлично знал, что собой представляет этот купол. Начинающий практик и сам уже пробовал создавать защитный кокон вместо плоского щита, и временами у него даже получалось.

– Вы тут долго ещё собираетесь прохлаждаться? – услышал он странно знакомый голос у себя за спиной.

Пленник с удивлением обнаружил, что его руки свободны, а у горла больше не торчит лезвие тесака. Он оглянулся и встретился взглядом с крепким черноволосым парнем из своих видений, только в жизни он оказался немного постарше. Парень, похоже, тоже был несколько шокирован при виде Санджея, но быстро взял себя в руки, поскольку обстоятельства встречи совсем не располагали к рефлексиям. Он наклонился и одним рывком поставил обоих пленников на ноги, потом молниеносным движением выхватил из-за спины меч и с разворота рубанул кого-то, появившегося у него за спиной. Санджей попытался сделать шаг и чуть было не упал, от долгого сидения на коленях ноги у него затекли и не слушались своего хозяина. Руки вели себя ничуть не лучше, они висели вдоль тела, как бесчувственные плети. Черноволосый парень быстро сообразил, что с эвакуацией пленников возникли трудности, и тихо выругался сквозь зубы.

– На землю,– приказал он, одним движениям укладывая обоих обратно,– головы не поднимать.

Меч крутанулся в руке спасателя и, описав красивую дугу, встретил колющий удар палаша одного из охранников. Зловеще зазвенела сталь, и палаш отлетел в сторону. Приподняв голову, Санджей увидел, что к ним со всех сторон бегут охранники, на ходу доставая оружие. Нужно было срочно восстановить кровообращение хотя бы в руках, иначе их спасителя положат здесь вместе со спасаемыми. Он начал сжимать и разжимать кулаки, не сводя глаз с черноволосого парня, знатоку боевых искусств очень понравилось, как тот двигался с мечом, и ему не хотелось пропустить сцену сражения. Однако сражения не случилось, вместо того, чтобы изготовиться к бою, спаситель вдруг опустил своё оружие и весело рассмеялся.

– Ты чего так долго,– попенял он кому-то, стоявшему вне зоны видимости Санджея.

– Даня! – услышал он радостный возглас Макса и перевернулся на спину.

Над ним мерцал, переливаясь на солнце, защитный купол, а рядом стоял светловолосый парень с голубыми, как небо, глазами, тот самый, на которого Санджей несколько лет назад пролил тибетский чай в главном храме во время цога Сипи Джалмо. Именно с этого момента память начала возвращаться к маленькому монашку, превращая его жизнь в ад.