Игра в Реальность. Путь

– Это ты про вдову Давида? – уточнила Лика. – Её же вроде как-то по-другому зовут. Почему ты так уверен, что это реинкарнация твоей бывшей возлюбленной?

– Да ты бы только на неё посмотрела,– вскинулся Вертер,– просто копия Дэвики. И к тому же она – Мастер Игры, я сам видел, как она трансгрессировала.

– Твоя дочь тоже была копией Да́ли,– Лика с сомнением покачала головой,– мало ли, как может меняться внешность людей при перевоплощении. Ладно, не бери в голову. Так что за проблема с этой экс-Дэвикой?

– Она, похоже, получила очень серьёзный шок,– Вертер печально улыбнулся,– сидит в комнате, никого к себе не пускает, даже есть отказывается, только Марике каким-то образом удаётся с ней общаться. Странно, ведь Дэвика могла убраться прямо с костра в любой момент. Чего она так испугалась?

– А ты не думал, что она действительно хотела уйти вместе со своим мужем? – Лика уселась на колени к Вертеру и положила голову ему на плечо. – Может быть, она его очень сильно любила, а теперь не представляет жизни без своего любимого.

– Ты это серьёзно? – фыркнул Вертер. – Да этот придурок ни одной юбки не пропускал при живой-то жене, он же и Марику притащил прямо в их супружескую спальню.

– Ну и что? Если ты любишь человека, то твои чувства никак не зависят от его поступков,– Лика чмокнула Вертера в нос. – Разве я смогу тебя разлюбить, если ты полюбишь какую-нибудь другую женщину, Дэвику, например? Ты ведь останешься тем же человеком.

Вертеру стало не по себе, он-то как раз считал, что поступки людей и есть определяющий фактор нашего к ним отношения. А вот для Лики, оказывается, неважно, что он делает и чувствует, её собственные чувства от этого не изменятся. Это было даже немного жутковато. А с другой стороны, разве повлияло на его чувства к Дэвике то обстоятельство, что она откровенно манипулировала его сознанием и хладнокровно обрекла его на смерть? Сейчас собственное поведение казалось ему странным и противоестественным, но ведь именно так всё и было. Ради этой капризной и эгоистичной женщины он готов был умереть, причём с радостью. Может быть, несчастная вдовушка действительно любила своего Давидика настолько, что готова была идти вслед за ним на костёр, а теперь не понимает, для чего ей жить дальше.

– Надо бы попытаться поговорить с Дэвикой,– мысленно решил Вертер,– помочь ей найти новые смыслы в жизни, всё-таки она мне не чужая.

– А как там поживает этот мальчик? – вклинилась в его душеспасительные размышления Лика.

– С Максом всё в порядке,– улыбнулся Вертер,– парень, вообще, оказался крепким орешком.

– Нет, я про другого мальчика спрашиваю,– уточнила Лика,– того, который был Сабином в прошлом воплощении.

– Тут всё непросто,– Вертер покачал головой,– у парня явные проблемы с психикой, а Антон не хочет ему помочь. Не знаю, что мне с ним делать. Пока Даня отправил его проведать Дэлвига в Тингри, вернётся, будем решать, куда его пристроить.

– А почему бы тебе ни пустить его пожить в мир Дачи? – Лика удивлённо посмотрела на любимого. – У него же здесь друзья.

– Ни в коем случае,– Вертер аж задохнулся от одной мысли о подобной перспективе,– это же Сабин. Да, сейчас он выглядит безобидным, но кто знает, что будет завтра? А вот нам с тобой пора нанести визит спасённым и заодно проведать Волка, что-то я по нему соскучился.

Вертер легко поднялся с кресла, не выпуская Лику из своих объятий, и через пару секунд они уже осматривались, стоя на полянке перед верандой дома Дачи. Волк, по своему обыкновению, сорвался с места и без разбега прыгнул к своему любимчику. Несмотря на свою фантастическую скорость, Вертер успел только поставить Лику на ноги, а вот сам увернуться от летящего в него лохматого снаряда уже не сумел. Волк сшиб его с ног, и высыпавшие на лужайку обитатели Дачи с удивлением увидели, как человек и Волк, смеясь и повизгивая, катаются в мягкой траве. Последним аккордом Волк лизнул Вертера прямо в нос и наконец позволил ему подняться.

– Ничего не меняется,– со смехом заметил Антон, вылезая из-за стола.

Только тут Вертер заметил, что чаепитие на веранде было в самом разгаре. В празднике принимали участие все, кроме Дэвики, даже Даня откуда-то пронюхал про прибытие хозяина и явился в мир Дачи.

– Тоха, что за тайные посиделки без нас,– возмутился Вертер. – Мы теперь, что же, нежеланные гости в этом доме?

– А ты не шуми, вояка,– осадил его гном,– это твой сынок попросил нас дать вам с Ликой немного времени, чтоб, значит, ты слегка отошёл от своей воспитательной деятельности.

– Пап, извини, я правда решил, что тебе нужно немного остыть,– начал оправдываться Даня.

Вертер пробурчал что-то нелицеприятное себе под нос, но чувствовалось, что его обида была, скорее, наигранная, чем настоящая.

– Ну хватит ворчать,– Антон весело рассмеялся,– идите за стол.

Лика взяла своего насупившегося мужчину за руку и, как маленького ребёнка, потащила на веранду. Поднявшись по ступенькам, Вертер заметил, что и стол, да и сама веранда стали немного больше, чтобы вместить всех гостей. Похоже, что и дом претерпел небольшую перестройку.

– Эх, хорошо всё-таки быть Творцом,– подумал он,– никаких хлопот со строительством. Захотел – увеличил дом, захотел – уменьшил.

После ритуальных обнимашек со всеми присутствующими вновь прибывшие гости наконец уселись за стол, и прерванное их внезапным появлением чаепитие благополучно продолжилось.

– Тоха, ты надолго в этот раз? – спросил Вертер, скармливая Волку пирожок с мясом.

Антон промолчал, только неловко пожал плечами, вместо него ответила Алиса.

– Тоша закончил своё обучение,– она гордо окинула взглядом притихшую компанию,– теперь мы свободны и можем жить, где захотим.

– Ух ты! – Вертер весело рассмеялся. – Значит, ты теперь у нас крутой веннский маг с дипломом?

Антон опять не ответил, только улыбнулся, но как-то не слишком радостно.

– Слушай, друг, так, может быть, у тебя всё-таки найдётся часок, чтобы пообщаться с братом,– с нажимом сказал Вертер,– не нравится мне его состояние.

Эта фраза вызвала буквально шквал вопросов и замечаний, заговорили одновременно все участники чаепития.

– Так это Вы брат Санджея? – воскликнула Марика. – Но тогда…,– она запнулась на середине фразы.

– Его прошлое имя было Сабин,– вместо неё закончил Макс. – Что с ним? Он болен?

– Шо ж тебе неймётся, вояка,– гном глянул на Вертера исподлобья,– дай Создателю хотя б отдышаться после ентой веннской школы.

– Да что ты на меня наезжаешь,– огрызнулся Вертер,– уже и спросить нельзя.

Антон с усмешкой наблюдал за поднявшейся суматохой и молчал, наконец буря утихла, и все взгляды обратились к хозяину дома.

– Ладно, я с ним встречусь,– нехотя согласился он. – Где ты пристроил брата, Вер? В моей квартире?

– Он захотел повидаться с Дэлвигом,– вместо отца, ответил Даня,– я его туда перенёс до вечера, на ночь он вернётся.

Реакция Антона оказалась неожиданной, он резко вскинул голову и в упор посмотрел на Даню.

– Давно? – в его голосе слышалась откровенная тревога.

– Часа два назад по времени базовой Реальности,– озадаченно пробормотал сын Вертера.

– Что-то не так? – Вертер тоже заволновался. – Его нельзя было отпускать?

– Я вас на минутку оставлю,– пробормотал Антон, игнорируя обращённые к нему вопросы и взволнованные лица. Он поднялся, и фигура его растаяла в воздухе.

– Кто-нибудь может мне ответить, какая муха его укусила? – Вертер обвёл глазами всех присутствующих.

Увы, на лицах гостей и обитателей мира Дачи было написано искреннее недоумение. Впрочем, длилось оно недолго, через десять минут воздух около кресла Антона снова замерцал, и Творец объявился во плоти. Его лицо было печально и задумчиво, казалось, он не отдаёт себе отчёта, что находится в большой и тёплой компании.

– Тоша, что случилось? – в голосе Алисы прорезался откровенный испуг, она вскочила на ноги и мягко положила руки на плечи любимому. Только тут Антон пришёл в себя, он обернулся, и на его губах заиграла привычная спокойная улыбка.

– Всё в порядке, милая,– привычным жестом Антон погладил любимую по щеке,– всё так, как должно быть, мой брат снова стал Сабином.

***

Таши сделал судорожный вдох и открыл глаза. Он по-прежнему находился на поляне, однако его голова покоилась на чём-то мягком, а не на голой земле, как раньше.

– Тише, малыш,– рука отца придержала его за плечо, когда ангел попробовал приподняться,– полежи ещё немного, тебе нужно прийти в себя.

Голова Таши снова опустилась на колени Создателя, он посмотрел вверх, и в его глазах заблестели слёзы.

– За что?! – голос ангела явственно дрожал. – Я же не сделал Санни ничего плохого, я просто хотел помочь.

– Я знаю,– Антон ласково погладил ангелочка по бритой голове,– это не твоя вина, так должно было случится.

Таши всё-таки поднялся и сел на траву напротив отца, его испытывающий взгляд впился в лицо Создателя.

– Я должен найти Санни,– уверенно произнёс он,– нам нужно поговорить, он поймёт.

– Дэл, твоего друга больше нет,– Антон грустно покачал головой,– теперь в его теле поселился прежний Сабин.

– Это с ним сделал тот человек? – ангел закусил губу, чтобы не расплакаться. – Кто он такой?

– Это наш с Сабином отец и Создатель,– честно ответил Антон.

Таши сразу как-то сник, представить себе, что у твоего Создателя тоже есть свой Создатель, было странно. Однако его смущение длилось недолго, ангел поднял голову, и его взгляд упёрся прямо в сочувственные глаза отца.

– Ты заранее знал, что это произойдёт,– в его устах слова прозвучали не как вопрос, а, скорее, как обвинение. – Почему же ты не вмешался?

– Если б я это сделал, то погибли бы очень дорогие мне люди,– Антону явно стало не по себе под пронизывающим ангельским взглядом.

– А Санни? – слёзы всё-таки проложили себе путь из глаз Таши по его бледным щекам. – Тебе на него наплевать? Он же твой брат.

Антон не ответил, его взгляд затуманился, словно бы ушёл внутрь, лицо застыло неподвижной маской. Ангелу стало не по себе, таким своего отца он, пожалуй, ещё никогда не видел.

– Прости меня, отец,– он протянул руку и накрыл ею безжизненно лежавшую на колене ладонь Создателя,– у меня нет права тебя обвинять.

Антон вздрогнул, осмысленное выражение снова вернулось на его лицо.

– Ну что ты, малыш,– печальная улыбка скользнула по его губам и исчезла,– я очень благодарен тебе за науку.

– За какую науку? – Таши опешил от такого поворота разговора.

– Знаешь, если наша любовь к ближним не в силах пережить их нелюбовь к нам, то грош ей цена,– с горечью произнёс Антон. – Ты прав, я действительно предал своего брата и даже не потому, что за вмешательство в дела моего отца мне пришлось бы заплатить очень дорогую цену,– Создатель на секунду замолчал, словно обдумывал свои дальнейшие слова,– просто за сотни лет ненависти и преследований я разучился видеть в Сабине родного человека. Он стал для меня смертельным врагом, я перестал интересоваться его мыслями и желаниями, наверное, потому что его главным желанием было убить меня,– Антон снова замолчал на этот раз надолго. Таши тоже не решался нарушить гнетущую тишину, повисшую над поляной. – Но это меня вовсе не оправдывает,– грустная улыбка вновь промелькнула на губах Создателя. – Я всё исправлю. Ты мне веришь? – Таши кивнул и сжал в ладонях руку отца. – Только не сейчас,– добавил Антон,– сначала мне придётся закончить одно дело.

– Я подожду,– ангел доверчиво улыбнулся.

– Нет, родной, здесь ты его не дождёшься,– Таши поразило, какая тоска прозвучала в голосе отца,– ждать придётся долго, может быть, не один десяток лет. Собирайся, пора возвращаться домой,– Антон легко поднялся на ноги и протянул руку сыну, однако, ангел не поторопился присоединиться к отцу.

– Я дождусь,– уверенно произнёс он,– когда Санни вернётся, ему потребуется моя поддержка.

Антон удивлённо окинул своё творение с головы до ног и снова сел. Способности ангела видеть скрытые течения Игры были ему хорошо известны, и это заявление прозвучало как предсказание.

– Ты чувствуешь, что он скоро вернётся? – спросил он, внимательно глядя в ангельские глаза.

– Я чувствую, что мы снова увидимся,– подтвердил Таши,– но даже если это произойдёт нескоро, у меня хватит терпения дождаться моего друга.

Антон не стал спорить, упрямством ангелочек пошёл в своего отца, которого тоже невозможно было заставить сделать что-то, что не вписывалось в его понятия о справедливости. Он только ласково погладил сына по щеке и кивнул, соглашаясь с его решением.

– Ты очень много сделал для моего брата, Дэл,– задумчиво произнёс он,– общение с тобой, добавило ему немало человечности, хоть он и не человек, а венн. Сабину, похоже, просто необходимо общество ангела, чтобы держать в узде свою веннскую натуру.

– Это мне всё время требовалось общество надёжного друга,– Таши печально улыбнулся. – Знаешь, отец, мне кажется, что ангелы не очень приспособлены для жизни в нашей базовой Реальности. Мы даже толком не умеем позаботиться о себе, нам требуется нянька, чтобы нормально здесь существовать.

– Зато вы очень хорошо умеете заботиться о других,– Антон ласково потрепал сына по бритой макушке. – Береги себя, ангелочек, этому миру не повредит небольшая прививка бескорыстного служения,– с этими словами Антон поднялся, кивнул на прощанье Дэлвигу и растворился в прозрачном после дождя воздухе.

Глава 16

Молчание, повисшее на веранде после слов Антона, чем-то напоминало кисель, оно было такое же вязкое и мутное. Как ни странно, первым от шока очнулся Волк, он проскользнул под столом прямо к ногам своего хозяина, его передние лапы легли Антону на плечи, и шершавый язык прочертил влажную полоску по щеке Творца.

– Спасибо, серый,– с чувством поблагодарил Антон, вытирая лицо салфеткой. Он уселся за стол и обвёл окружающих долгим изучающим взглядом. – Давайте немного отложим траурные мероприятия,– Создатель саркастически усмехнулся,– для этого ещё будет время.

– Знаешь, Тоха, а ведь я почти поверил, что твой братец стал другим человеком,– Вертер обиженно насупил брови,– лихо он меня провёл.

– Не знаю, что уж он там тебе наговорил,– покачал головой Антон,– но в одном я совершенно уверен: мой брат не притворялся.

– Ладно, проехали,– махнул рукой вояка,– один раз с ним управились, сделаем это снова, если понадобится.

– А как там Дэл? – тревожно спросила Алиса. – Он не пострадал? Ты ведь поэтому отправился в Тингри?

– Да, милая, поэтому,– подтвердил Творец,– ангелочку слегка перепало, но сейчас он в порядке, о нём можно не беспокоиться. Давайте переключимся с этой тяжёлой темы на что-нибудь более весёлое,– в голосе Антона позвучали просительные нотки.

Сидящие за столом переглянулись, им было непросто отвлечься от столь животрепещущего вопроса, как внезапное превращение доброго, весёлого парня в кошмарного монстра. Макс и Марика провели в его обществе всё лето, и им даже в голову не пришло опасаться своего попутчика. Естественно, что им не терпелось узнать побольше о судьбе человека, который готов был ради них пожертвовать своей жизнью. Но слова хозяина однозначно говорили о том, что обсуждать своего брата он не намерен. Напряжённую обстановку разрядил Антоша.

– Лексеич, так ты, стал быть, теперь заделался крутым веннским магом,– гном ехидно ухмыльнулся. – Может, покажешь чего народу? Нам ить любопытно, на что же наш хозяин променял наше обчество на цельных пять годков.

– Знаешь, гном,– Антон состроил страшную гримасу,– веннская магия – это совсем не то, о чём тебе хотелось бы узнать на собственной шкурке, поверь мне. Она полностью построена на насилии над сознанием, так как создавалась в те времена, когда закон свободы воли ещё не действовал в Игре в Реальность. Не думаю, что я когда-нибудь стану её применять.

– Так пошто́ тогда учился? – возмутился Антоша. – Мы тут с Волком вдвоём на луну выли, скучали, стал быть, а ты там никчёмными науками баловался.

– Лишних знаний не бывает,– пожал плечами Создатель,– так что, если есть какие вопросы, задавайте. У меня теперь на всё ответ найдётся.

– Можно мне,– Даня поднял руку, как первоклашка. – В чём разница между Творцом и Создателем? Я имею ввиду не формальные различия,– пояснил он,– скорее, так: чем творение отличается от создания? Чем таким принципиальным мы с тобой различаемся, дядя Антон?

Создатель на секунду задумался, а потом с удивлением посмотрел на своего младшего коллегу.

– Ты задал очень интересный вопрос, малыш,– задумчиво проговорил он. – И знаешь, что я тебе скажу? Творение от создания ничем принципиально не отличается, это один и тот же процесс.

– Это что же получается, Создатель,– снова возмутился гном,– тебе, что ли, без разницы, что табуретку сварганить, что вон эдакую красавицу,– Антоша ткнул пухлым пальчиком в скромно молчавшую Лику.

При этих словах Марика побледнела и опустила глаза, а её брат, напротив, уставился на возлюбленную Вертера, как на чудо заморское.

– Ух, ты! Значит, ты из ангелов, Лика? – воскликнул он. – Но ведь ты совсем как обыкновенный человек, ни за что бы не распознал в тебе иное существо.

– Так ты и в Дэлвиге, небось, ангела не распознал,– хмыкнул Вертер. – Это я про Таши, Сабинова дружка, если ты не понял.

– Мы вовсе не иные существа,– обиделась Лика,– мы люди, только с дополнительными способностями.

– Эх, девонька,– вздохнул гном,– это тебе только кажется, что ты такая же, как остальные человеки, разве что летаешь. Среди людей вы, ангелочки, что ромашки среди репьёв. Создатель в вас душу свою вложил.

– Ну хватит, Антоша,– одёрнул гнома Создатель,– ты совсем засмущал Лику. Душа, ромашки. Лучше съешь ещё ватрушку, а то тебя что-то на лирику потянуло.

– Так почему же нет разницы между творением и созданием,– Даня настойчиво вернул разговор к интересующей его теме.

Антон благодарно кивнул и приступил к объяснению.

– Сознание – это ткань нашего мироздания,– начал он,– можно сказать, что существует только сознание и ничего, кроме сознания, не существует. Всё, что проявлено, есть не что иное, как сознание. Оно может проявляться в разных формах, но от этого не меняет своей природы. Проявленные формы различаются только одним – степенью осознанности. С этой точки зрения Антоша и ватрушка, которую он держит в руке – это явления одной природы, только гном осознаёт, что он представляет собой нахального недомерка в красном колпачке, а ватрушка вряд ли даже понимает, что вообще существует.

Гном с опаской посмотрел на ватрушку и осторожно положил её на краешек своей тарелки. Всеобщий гомерический хохот заглушил его обиженное ворчание.

– Но ведь и Творец может создать в своём мире живых существ, даже людей,– возразил Даня, вытирая слёзы, выступившие на его глазах от смеха,– но от этого он ведь не станет Создателем.

– Не станет,– подтвердил Антон,– это потому, что такими живыми существами в мире Творца управляет не их собственный ум, а ум Творца. У этих существ не хватает осознанности для того, чтобы в их сознании зародилось намерение познать себя. А без этого намерения сознание не сможет сотворить себе инструмент познания, который мы называем умом. Только ум в состоянии создать иллюзию разделённости Творца и творения.

– Иллюзию? – Макс удивлённо поднял бровь.

– Да, дружок,– улыбнулся Антон,– на самом деле сознание едино.

– Сознание Создателя? – уточнил Даня.

– Просто сознание,– Антон окинул взглядом притихшую аудиторию,– оно может проявляться в форме сознания Создателя, а может и в форме сознания ватрушки. В отличие от Создателя и прочих осознанных существ, у ватрушки нет своей воли. Вот смотрите, эта ватрушка является частью мира Дачи, моего мира, а значит, только я решаю, какой она будет. Захочу и сделаю её твёрдой, как камень.

Он взял с Антошиной тарелки ватрушку и демонстративно постучал ею по столу, раздался гулкий звук. Улыбнувшись, Антон протянул ватрушку гному. Тот осторожно попробовал её на зуб и удовлетворённо откусил кусочек.

– А захочу и сделаю ватрушку хрупкой, словно стекло,– продолжал Творец.

Гном вздрогнул, и ватрушка рассыпалась в его руках на мелкие осколки. Антоша обиженно шмыгнул носом. Осколки быстро притянулись друг к другу, и вскоре в руках гнома была та же надкусанная ватрушка. На всякий случай он отложил её в сторону и потянулся за новой.

– Видите, как просто,– Антон весело рассмеялся. – А вот с гномом так не выйдет, потому что у него есть ум, а значит, свобода воли.

– Хочешь сказать, что сделать бифштекс из гнома у тебя кишка тонка? – с показной серьёзностью осведомился Вертер.

Антоша весь сжался, его глазки испуганно забегали.

– Боюсь, он не согласится,– Антон вопросительно глянул на любителя ватрушек.

Тот замотал головой с такой силой, что у присутствующих возникло опасение за сохранность его шеи.

– Прекратите эти издевательства,– возмутилась Алиса. – Антоша, не обращай на них внимания. Как дети, ей богу.

– Ну не всё же только ему над Вертером прикалываться,– миролюбиво заметил Антон.

– Выходит, ум – это главная движущая сила прогресса,– Вертер подвёл итог дискуссии. – Пока у тебя ума нет, ты – ватрушка, а как только появился, то ты уже…

– Гном,– подсказал Даня и показал Антоше язык.

Все опять расхохотались, только несчастный объект насмешек не участвовал во всеобщем веселье, скорчив злобную гримасу, он демонстративно окунул свою ватрушку в варенье и откусил чуть ли не половину.

– Вообще-то, значение ума не столь однозначно,– Антон успокаивающе похлопал гнома по круглому плечику. – С одной стороны, без ума проявленное сознание не может осознать себя, и процесс самопознания, то есть творчества, становится невозможным. Следовательно, такая «безумная» форма проявленного сознания останется частью сознания Творца. Это его воля будет управлять ватрушками и табуретками. А с другой стороны, ум является ограничителем развития сознания, он создаёт некие границы, за пределы которых сознанию не вырваться.

– А как формируются эти границы? – спросил Даня. – От чего они зависят?

– Сама по себе проявленная форма сознания пластична,– пояснил Антон,– она может трансформироваться, изменяться, принципиальных ограничений для этого нет. Например, наше сознание может менять свою мерность, а вот ум этого не может, он – всего лишь инструмент, и инструмент индивидуальный. Формируя ум, проявленное сознание опирается на два критерия. Первый – это уровень развития осознанности, а второй – условия воплощения, то есть параметры конкретного сегмента Игры. В нашем случае – это трёхмерное пространство, соответственно, ум у людей будет трёхмерным.

– А если сознание перерастёт эти ограничения? – Даня впился взглядом в рассказчика.

– Если инструмент стал негодным, его придётся заменить, не так ли? – усмехнулся Антон.

– Как это, заменить,– вскинулся гном,– каким-таким способом? Чай, не портки́, ум в магазине не купишь.

– Через перевоплощение,– догадался Даня,– правильно?

– Да, сейчас мы для этого используем такой способ, как смерть,– подтвердил Творец. – Смерть уничтожает прежний ум, и сознание формирует новый, который больше соответствует его нынешним потребностям и условиям воплощения.

– А без этого никак нельзя? – Вертер скорчил недовольную мину. – Какой-то слишком радикальный способ.

– Я слышал, что раньше люди умели впадать в состояние, близкое к анабиозу,– подал голос Макс,– и за несколько месяцев полностью обновлялись.

– Боюсь, сейчас эта техника людьми утрачена,– пожал плечами Антон,– но венны, к примеру, это умеют, они проходят трансформацию ума во плоти. Впрочем, это касается только уровня Создателей, возможно, и люди так могут, просто не было прецедентов.

– Выходит, Создатель отличается от Творца только тем, что умеет сотворять объекты с высокой степенью осознанности,– вернулся к началу разговора Даня. – Неужели, это единственное отличие?

Антон молча кивнул и налил себе ещё чаю.

– Но если всё так просто, то почему наши Высшие не становятся Создателями? – продолжал давить юный Творец.

– Это совсем не просто,– возразил его старший коллега,– это похоже на то, как если бы тебе пришлось сделать самостоятельными и независимыми части своего тела. Как бы тебе понравилось, если бы твоя рука вела себя по собственному усмотрению? Это я утрирую, конечно, но суть, полагаю, ты уловил.

– Да уж, мало кто на такое безобразие согласится,– гном тяжко вздохнул. – Это ж как нужно себя не любить, чтобы отпустить свои руки-ноги в свободное плавание.

– Просто нужно очень любить свои творения,– подала голос Марика и тут же смущённо опустила глаза.

– А ведь проказница права,– Антоша покачал головой,– уела старика, значит.

– Тоха, а вот объясни такую штуку,– Вертер задумчиво посмотрел в потолок,– если твои ангелы от тебя не зависят, почему же их сознания должны будут слиться с твоим, если ты, не дай бог, помрёшь?