скачать книгу бесплатно
Датский двор времён Амлета II
Рё Птитсманн
Понтокидай Рибманн
Как свидетельствуют в трагикомедии, переведённой на русский в 2008 г., два средневековых датских поэта, принц Амлет (у Шекспира – Гамлет) выжил, получил датский трон и из реформатора превратился в авторитарного правителя периферийного государства. Вокруг него копошились придворные с их беспощадной борьбой за доступ к «телу», в этой борьбе одни гибли, другие выживали, но проигрывали более молодым и наглым конкурентам. Таким был двор Амлета II – средоточие и рассадник всех мыслимых пороков и одновременно плоть от плоти современного ему общества, описанный безупречным пятистопным «шекспировским» ямбом, исполненным злой иронии и едкого сарказма.
Предисловие научного редактора
«Рё Птитсманн (R? Ptitsmand) (ок.1250? – ок.1630?) и его сводный брат Понтокидай Рибманн (PaantaakideiRibmand) (? – ?) – датские драматурги и поэты, крупнейшие датские гуманисты середины второго тысячелетия н.э.
Расцвет творчества Птитсманна и Рибманна пришёлся на период правления Амлета I, его брата Клудия и их, соответственно, сына и племянника Амлета II. Дания, расположенная на задворках Европы, ныне маленькая и незаметная, во времена Амлета II претендовала на статус великой региональной державы. Амбициозный датский король (впоследствии – император) Амлет II поставил целью распространить своё влияние на весь известный к тому времени мир. Проводниками, агентами этого влияния Амлет II избрал лучших представителей датской творческой интеллигенции – Птитсманна и Рибманна.
В творчестве Птитсманна и Рибманна с невиданной до той суровой поры художественной силой отразились социальные противоречия, знаменовавшие собой кризис феодальной Европы, зарождение новых, прогрессивных для своего времени буржуазных отношений.
В немногих дошедших до нас произведениях Птитсманн и Рибманн, «Инь и Ян датской поэзии», как совместно, так и по отдельности воспевали трудовой героизм датского народа, вдохновляли его на борьбу с местными феодалами, острыми как шпага словами и выражениями разили иноземных угнетателей.
Как Птитсманн, так и Рибманн творчески переработали наследие средневековой датской лирики, создав в итоге нетленные образчики глубоко национальной поэзии, опирающейся на датские традиции и фольклор. Творчество Птитсманна и Рибманна насквозь проникнуто жизнеутверждающим началом, красочные зарисовки датской природы в их нетленных произведениях сменяются сценами масштабных народных гуляний, камерными лирическими эпизодами.
В творчестве Птитсманна и Рибманна сложно переплелись юмор и гротеск, лиризм и эпичность, масштабно изображён конфликт между монархическим деспотизмом и жертвами его произвола, тонко и точно расставлены акценты на необходимости в любых жизненных ситуациях следовать императиву нравственного долга.
В своём позднем, зрелом творчестве Птитсманн выступал апологетом провозглашённой Амлетом II политики построения Вертикали Добра.
Очевидно менее талантливый, чем родственник, Рибманн отличался от него большим радикализмом взглядов. В произведениях Рибманна, насыщенных автобиографическими мотивами, нашли отражение сцены из жизни датских низов и верхов. Для Рибманна более, чем для Птитсманна, характерны прославление трудового подвига датского народа, ироническое отрицание заморских, заокеанских «ценностей».
В лучших творениях Птитсманна и Рибманна мир простых датских тружеников, их суровый быт противопоставлены разврату и загниванию датского двора, датской феодальной аристократии, в штыки встретившей, «заигравшей», заболтавшей прогрессивные для своего времени амлетовские идеи».[1 - Цит. по моей статье для Стародатского энциклопедического словаря (прим.науч.ред.)]
Углубление противоречий в датском обществе обусловило переход Р.Птитсманна и П.Рибманна к жанру трагикомедии – такова трилогия «Датский двор», первая часть которой написана Птитсманном, вторая – Рибманном, а третья – ими совместно (в данном издании деление на части опущено).
Не более, чем пары слов заслуживает так называемый переводчик трагикомедии Игорь Белладоннин – слов, надо признать, не всегда ласковых. Не хочется здесь лишний раз склонять его фамилию (её и без нас просклоняет вдумчивый читатель) – ну, как говорится, какого нашли (о чём немало оставлено в настоящем издании «тёплых» редакторских комментариев). Но лучше уж так (познакомить читателей с творчеством Птитсманна и Рибманна), чем вовсе никак: не все у нас пока владеют стародатским в объёме, достаточном для понимания (и получения наслаждения от) первоисточника.
Странным образом, действие трилогии начинается с того момента, которым заканчивается небезызвестная трагедия «Гамлет» не менее небезызвестного У. Шекспира. Возникает глубоко закономерный вопрос: не гипер– ли реальные исторические персонажи Птитсманн и Рибманн являлись самыми что ни на есть настоящими авторами и «Гамлета», и прочих пьес, приписанных перу довольно-таки, скажем прямо, мифического У. Шекспира в угоду да и в подкрепление процветающему в мировой культуре на протяжении последних четырёхсот лет англоязычному литературному империализму как высшей стадии англоамероцентризма?
Читателю представляется счастливая возможность самому ответить на этот вопрос.
Научный редактор издания, проф. Ж.-Ж.-Ж. Птеродактель. Pterodactil@ymail.com
Действующие лица
(Статус указан на момент начала действия)
Народ Датский, в лице Первого, Второго и Третьего Граждан, а также членов молодёжных отрядов, слуг Франческо и прочих граждан
Народ Норвежский, в лице норвежского войска, норвежских стражей
Народ Московский, в лице слуг Московского посла
Хелга (в оригинале – Helga), простая датская старушка
Хелиг (в оригинале – Helig), простой датский старичок
Актриса, играющая Роксану (в оригинале – Roksana)
Актёр, играющий Джамлета (в оригинале – Giamlet)
Актёр, играющий Соперника
Главный комедиант
Бернардо (в оригинале – Bernardo), швейцарский страж на датской службе
Франческо (в оригинале – Francesco), швейцарский страж на датской службе
Марчелло (в оригинале – Marcello), швейцарский страж на датской службе
Горчицио (в оригинале – Gorcizio), швейцарский выпускник германского университета
Серок (в оригинале – Serok), датский алхимик-универсал, и его команда
Элиза (в оригинале – Elisa), сестра Серока
Айкоби (в оригинале – Aikobi), земляк Серока
Осмик (в оригинале – Osmik), датский придворный
Вассалы датской короны
Послы при датском дворе, в лице Московского посла
Амлет (в оригинале – Amlet), принц датский
Фортинбакс (в оригинале – Fortinbucks), принц норвежский
Курфюрст Ганноверский
Призрак Оливии (в оригинале – Olivia)
Призрак Клудия (в оригинале – Cludius)
Призрак Полония (в оригинале – Polonium)
Призрак Шлеенкранца (в оригинале – Schlehenkranz)
Призрак Кроненбанка (в оригинале – Kronenbank)
Пролог
Резиденция датских королей – замок Кроген[2 - Кроген (дат. Krogen), впоследствии Кронборг (дат. Kronborg) – построенный в начале 15 в. замок в Дании, на о.Зеландия, в городе Хельсингёр (дат. Helsing?r) на берегу пролива Эресунн (Зунд) (прим.перев.)]. Двор замка,
на часах у помоста с телом убитого накануне
принца Амлета – Франческо и Бернардо. Ночь.
Франческо (позёвывая)
«Ступайте тело Амлета стеречь!»
Кому он, на фиг, нужен после смерти?
Гиенам? Привидениям? Кому?
Бернардо
Истории. О том, что не умеешь
Выстраивать интригу – не берись.
(Франческо громко зевает.)
Не вздумай задремать: любой покойник,
Покуда не закопан, так и ждёт,
Чтоб к спящему подкрасться…
(хватает Франческо сзади за плечи и подпихивает его к телу Амлета)
Франческо (вырывается)
Да иди ты!
Бернардо (разводит руками и делает вид, что уходит)
Пойду – дежурь один.
Франческо
Ну погоди!
Бернардо (возвращаясь и демонстрируя вращательные движения)
А лучше, доставай своё орудье
И мух принцелюбивых отгоняй.
Франческо
Скажи ещё, червей-Амлетолюбов.
Вот сам своё достань и отгоняй.
А помнишь, как всё это начиналось?
Как ты меня сменил, когда привёл
Марчелло недоученного студня[3 - Недоученного студня – т.е. недоучившегося студента Горчицио; эпизод описан в первых строфах «Гамлета» У. Шекспира(прим.перев.)],
Которому той ночью не спалось
Настолько, что на призрак потянуло?
Бернардо
Забудешь тут – такой калейдоскоп
От этого событий приключился!
Да, с призраком столкнуться – не к добру.
Франческо
Уж точно не к добру – ко злу и смерти!
Бернардо
Ах, если бы она хватала тех,
Кто сам давно мечтает, но не в силах
Отчалить на заслуженный покой!
Франческо
А есть такие, думаешь?
Бернардо
Уверен.
Помучаешься лет так пятьдесят
И смерти возжелаешь как спасенья.
Франческо
Лет сорок бы прожить – и хорошо.
Бернардо
Не думаю, что смерть от нас отстанет:
